первым снегом

хенджин усмехается, глядя на ангела, сидящего на коленях и сжимающего себя в кровавых объятиях. сынмин плачет хрустальными слезами, обжигает молочную кожу детских щёк. наивный малыш, который, повелеваясь богу, вступился за людей и пожертвовал собственной жизнью ради тех, кто разрушил этот мир алчностью и эгоизмом. хёнджин — падший ангел, который пошёл против воли бога, потому что не хотел прислуживать жалким людям. они не заслуживают данного богом, потому что так безжалостно уничтожают то, над чем всевышний так долго трудился. хёнджин умолял бога поверить, бросить людей, но тот не послушал и сослал ангела в ад, обрезав пышные белые крылья. хёнджин долго мучался, обжигая кожу адским огнём, но спустя столетия понял, что это намного лучше рая, о котором ходит так много лживых представлений. — как же это было ожидаемо, — хенджин ухмыляется, рассматривая бледного ангела с облезлыми крыльями, и пальцем цепляет острый подбородок. — я говорил вам, что люди выродки, что нужно их уничтожить. и что же произошло? они уничтожили вас! вы довольны? — ты пошёл против воли бога, не тебе говорить об этом, — сынмин отворачивается, несмотря на то что это простое действие вызывает острую боль в хрупком теле. он не может сдаться, ведь он так долго боролся за каждую человеческую жизнь. — я пошёл против его тупой воли ради своей безопасности, — хенджин говорит медленно, щелкая острыми зубами. — посмотри на себя. где твои ангельские крылья, где ангельская улыбка? посмотри, что сделали с тобой люди! ради этих жалких созданий ты погубил себя. они этого не достойны. — зато я умру с честью, — ангел плюёт эти слова парню напротив. хёнджин ухмыляется, закатывая глаза. ох уж эти ангелы с постоянным желанием кому-то угодить. когда-то хенджин был таким же, но ему надоело слепо подчиняться воле бога, который ничерта не видел. ему было неинтересно знать о том, что происходило на земле. а там горели пожары, совершались убийства, изнасилования, войны. алая кровь и слезы, пропитанные болью, текли по земле. и во всем этом были виноваты люди, которых всевышний так опекал, которым даровал свободу и надежду. — ну же, сынмин, просто сдайся, — хенджин ходит вокруг ангела, рассматривая совсем худое тело, испещеренное глубокими царапинами. алые капли крови констрастировали с бледной кожей и белоснежными крыльями, точнее с тем, что от них осталось. хёнджин нашёл ангела совсем слабым. — стать предателем как ты? нет, я никогда не предам бога, — сынмин хмурит брови, боль в теле нестерпимая, хочется кричать, хочется позвать на помощь. он ждал, что божественная сила поможет ему, но сколько он ни звал отца всевышнего, никто не ответил. его бросили на бренной земле. — твоему богу плевать на тебя, потому что в любой момент он может создать хоть целую армию тупых ангелочков, — падший пытается не впадать в ярость, прячет клыки, потому что сынмин такой наивный и не понимает очевидного. — ты очередная пешка в его игре. — можно подумать а аду ты король. здесь ты такой же рядовой солдат под руководством люцифера. — да, может я и солдат, но я получаю куда больше, чем безразличие. я знаю, что ты звал своего любимого бога. ответил он тебе? хм, судя по тому, что ты истекаешь здесь кровью, он наплевал на тебя. — ты ничего не понимаешь… — ты отрицаешь очевидное, малыш, — хенджин облизывает пухлые губы, пальцем гладит холодную щеку, — ты никому не нужен там. но ты нужен здесь, нужен мне. разве ты не помнишь, как хорошо нам было вместе? — тогда мы были ангелами, и твои помыслы были чисты, — сынмин чувствует дикое отвращение, но руки связаны, и остаётся только терпеть обжигающие похотью прикосновения. — видимо, ты совсем не внимательный, потому что мои помыслы всегда были грязные, и каждую секунду я мечтал уложить тебя на спину и трахнуть, да так сильно, чтобы ты забыл свое имя и своего бога! — ты отвратительный! — ты лжешь мне, но не лги себе. ты давно понял что богу плевать на тебя. и понимаешь, что я не безразличен тебе, иначе бы ты так не дрожал от моих прикосновений, — хенджин улыбается хитро, губами касается красного ушка, и шепчет так томно, как может только он, — сдайся мне. сынмин понимает, что каждое слово является правдой. это конец. он расслабляется, прикрывает глаза, отпуская себя, и подаётся навстречу горячему поцелую с привкусом крови. хёнджин вытаскивает из ремня нож и чёткими движениями отрезает пышные белые крылья. крик боли. ангел пал. ещё один воин вступил в войско, которое выступит в кровавой войне против самого жестокого существа на планете — человека. и никто не знает, чем закончится эта великая битва, но земля сполна насытится кровью и болью. бог увидит, какого монстра он создал своей любовью.