первым снегом

сынмина всегда тянуло на приключения. вызвать какого-то злобного карлика, который, вероятно, будет преследовать тебя всю твою жизнь? пф, проще простого! поговорить с призраком о том, как ему живётся в потустороннем мире? да проще некуда! испробовать на себе инструкцию из первой ссылки по запросу «как стать вампиром в реальной жизни, если не любишь чеснок»? пожалуйста, пустите сынмина первым! этот раз не был исключением. поездка в летний лагерь должна была подарить ему, как и сотне других счастливых детей, незабываемые эмоции и яркие воспоминания. создавать эти воспоминания сынмин бросился самым первым, предложив своим новым друзьям, субину и бомгю, подошедшими к нему во время обеда, вызвать демона перекрёстка. а почему бы и нет? поблизости перекрёстка не оказалось, и сынмин зарыл коробочку со своей фотографией, засунутой в его медицинскую книжку на всякий случай, в земле, увлажненной недавно закончившимся дождём, недалеко от лагерных домиков. его уверенность зашкаливала, поэтому в качестве призыва была выбрана молитва из первой ссылки, вызывавшей доверие (дину винчестеру понравилась эта публикация). всё было прекрасно, пока не началась гроза и его друзья, вроде как смелые на словах, но последние трусы на деле, убежали с криками в домики. ну как дети малые, ей богу! сынмин продолжал читать корейскую транскрипцию, криво сделанную кем-то с латинского, и верить в то, что происходящее — невероятно крутая идея. воспоминаний — целая куча, особенно когда капли дождя подтекают за шиворот и пускают мурашки по спине. вдруг раздается хлопок, и вслед за раскатом грома эхом раздаются аплодисменты. перед сынмином стоит кое-кто знакомый, чьи черты пронизаны противной правильностью. острый взгляд, хищная ухмылка и гордый взмах ресниц. ли минхо. его противный вожатый, с которым у них не заладилось знакомство с первой встречи. они столкнулись так по-глупому, не вместившись в ширину коридора, и долго спорили о том, кто должен пройти первым. сынмин кричал, что младшим уступают, а минхо унижал взглядом, говорящим куда громче слов. — ким сынмин, — противно тянет минхо, важно вышагивая из тени, и до противного правильные черты лица изредка подсвечиваются молнией, выглядывающей из-за массивных туч. влажная земля чвакает под толстой подошвой, и от этого звука сводит зубы. сынмин вздыхает, кусая щеки изнутри, и пытается избавиться от противного чувства, барахтающегося под сердцем. ли минхо противный, липнет как жвачка, постоянно цепляется из-за ерунды. но он красивый. и добрый, если его правильно попросить. и неплохо рисует, хотя в основном сынмин видел противные мордочки, искрящиеся такой же хитростью, как и лицо того, кто их рисует. — ушёл бы, как твои друзья. а так заболеешь. — отстань, — бурчит сынмин, смущённо закрывая вкладку с корейской транскрипцией с латинского. демона уже вызывать не хочется, одного ли минхо по горло хватает. — все испортил мне. — выкапывай свою коробчонку и пошли ко мне, будем твои труселя сушить, — шелестит минхо, кивая головой в сторону, и разворачивается на пятках, да так, что из-под подошвы грязь во все стороны разлетается. сынмин вздыхает, сочувственно разглядывая сырую горку, под которой покоится коробка с его фотографией. он с таким усердием копал эту ямку! делать нечего. каким-то камнем он отбрасывает землю в сторону и вытягивает коробку. быстро присыпав яму и притоптав её ногой, сынмин семенит за вожатым, настигая сначала его широкую спину, облизанную промокшей насквозь футболкой, а потом равняясь с ним. — и кстати, ким сынмин, чем заплатишь: душой или своей девственностью? минхо смеётся звонко, перебивая хмурые раскаты грома и противное чваканье сырой земли. сынмину на мгновение кажется, что старший — самый настоящий демон, которого выгнали из ада за то, что он был слишком противным. — пошёл к черту, — плюёт сынмин, против воли краснея (редкий блеск молнии не даёт увидеть это никому другому). — я только оттуда, — шутит минхо, хитро улыбаясь, и сынмин бесстыдно сдаётся, копируя хитрую улыбку и ловя холодные пальцы старшего, так отчаянно тянущиеся ему навстречу. ну ладно, демона он вызовет потом.