первым снегом

стеклянная бутылка из-под розового вина, безжалостно опустошённая ещё в первые полчаса после начала студенческой вечеринки в честь успешно закрытой сессии, стремительно раскручивается ловкой рукой. у кого-то сердце трепещет в ожидании, что горлышко укажет на них и она сольются в нежно-пьяном поцелуе с ли минхо, у других пелена сна медленно застилает глаза, вынуждая обессиленно опираться на ничего не соображающих соседей. сынмин не относился ни к одним из них: оставаясь совершенно трезвым, он пожёвывает опухшие от настойчивых поцелуев губы и надеется, что совсем скоро пьяные студенты потеряют к нему интерес и отпустят домой. — надеюсь, поцелуй достанется мне, — пьяно хихикает его соседка, имени которой он даже не знает (если честно, просто не разобрал её слов, когда она пыталась ему представиться), и щипает его за руку. сынмин не знает, когда они стали так близки, но даже не пытается сопротивляться: она, по уши влюблённая в ли минхо, ничего не соображает. — говорят, что своим языком он такие чудеса творит. — разве что говорит на французском без акцента, — незаинтересованно бросает сынмин, обнимая себя руками, и закатывает глаза, когда девушка наваливается на него ещё больше, обдавая крепким тягучим перегаром с примесью тошнотворно приторных духов. ему вообще не хотелось идти на эту вечеринку: сессия лишила его сна и спокойствия, и он планировал провести все каникулы за просмотром любимого аниме. чёрт бы побрал чанбина, которому вдруг понадобилась его поддержка, потому что «я собираюсь признаться сегодня феликсу, поэтому ты должен подстраховать меня». учитывая, что полчаса назад они, пошатываясь и практически не отлипая друг от друга, исчезли на втором этаже, можно считать, что подстраховка в лице сынмина не понадобилась. поэтому он уже собирался идти домой, когда пьяная однокурсница, вцепившись в него крепкой хваткой, потащила его в эту самую комнату. бутылка замедляется, заставляя присутствующих нетерпеливо задержать дыхание, и сынмин почему-то разделяет всеобщее волнение. мина, хеджин, джисон, феликс, йеджи… сынмин. бутылка послушно замирает, указывая горлышком на совершенно растерянного сынмина. кулаки нервно сжимают ткань просторной футболки, сердце начинает стучать где-то в районе висков. он не планировал целоваться с ли минхо на этой вечеринке. — ну блин, — обиженно бубнит соседка сынмина, еле сдерживая слёзы, и толкает его с места. однако, в следующее мгновение она крепко цепляет пальцами его запястье и, гипнотизируя пьяным взглядом, шепчет (она старается, но её слышит вся комната): — ты только потом расскажи, как оно там. — пойдём, — минхо невинно хлопает ресницами, головой указывая в сторону своей комнаты, и сынмин хмурится: до этого все целовались здесь. — почему мы не можем здесь? — ну если тебя ничего не смущает, то вперёд, — хитрая усмешка касается розовых губ, блестящих от пива, и ладони призывно хлопают на крепким бёдрам. то есть, сынмин должен целовать его… верхом? — я любитель близкого контакта. минхо смотрит на него как хищник, исполненный гордостью и уверенный в том, что жертва загнана в угол. в глазах напротив вспыхивает интерес: что же испуганный мышонок планирует делать дальше? уголки расцелованных губ едва подрагивают, сдерживая победную ухмылку: нельзя пугать того, кто так сильно нравится. — хорошо, я согласен, — сынмин поднимается на дрожащих ногах и двигается в сторону указанной комнаты, нервно пожёвывая губы: пьяные слова его нетрезвой соседки о скрытых талантах минхо заедают в голове, вызывая лёгкую дрожь. он вздрагивает, когда слышит хлопок входной двери и окончательно оказывается в ловушке. тишина, перебиваемая тяжёлым дыханием, виснет в комнате, практически утонувшей во мраке: лампа у кровати едва освещает потёртые носки поношенных кроссовок. — это всего лишь поцелуй. сколько человек ты перецеловал до этого, сынмин? как минимум шесть. это закончится быстро, — он бубнит себе под нос, обнимая себя руками. — не стоит даже сравнивать меня с ними, — минхо оказывается слишком близко, настолько, что его горячее дыхание, перебиваемое горечью пива, обжигает. тёплые ладони дразняще скользят по рукам сынмина, едва касаясь; кончик носа незатейливо скользит по шее; горячие губы замирают над кожей, чувствуя бешеный пульс напуганного сердца. минхо грудью прижимается к напряжённой спине, и сынмин даже сквозь одежду чувствует жар чужого тела. — ким сынмин. каждую сессию закрываешь на отлично, любишь смотреть аниме и каждый божий жень покупаешь тот отвратительный кофе без сахара в автомате на первом этаже. я ничего не упустил? сынмин задерживает дыхание, позволяя чужим рукам порхать над кожей, как будто изучая, и невольно наклоняет голову в сторону. влажные горячие губы оставляют жгучую печать там, где бьётся пульс. — а ты ли минхо, который своим языком творит чудеса, — почему-то сейчас захотелось озвучить пьяную реплику своей соседки. — приятно познакомиться. — скажу честно, вытащить тебя из общежития было очень сложно, но твой друг любезно помог мне в обмен на номер феликса, — ладони минхо нагло проскальзывают под просторную футболку, и мышцы живота напрягаются от нетерпеливого прикосновения. — ты мне понравился ещё в тот день, когда ты пересдавал математику. весь такой умный, честный. признаться честно, я даже немного возбудился. — ты следил за мной? — сынмин даже не пытается сопротивляться, завороженный томным шёпотом. — наблюдал, — поправляет минхо смелея, и влажный поцелуй расцветает на линии челюсти. — после встречи с тобой я даже нормально спать не мог: так сильно твой образ засел в моей голове. так что я попросил знакомого устроить вечеринку, встретился с твоим другом, кстати, я его одобряю. феликс для меня как младший брат. — ты не можешь так просто играть с чувствами людей. — если ты про своего друга, то не переживай, у них это вполне взаимно: феликс боялся подойти к нему из-за тебя. думал, что ты с чанбином встречаешься. а если ты о себе, то, — тёплые ладони выскальзывают из-под футболки, оставляя после себя фантомные отпечатки, о поцелуях напоминают влажные следы, и только горячее дыхание дрожит над кожей, — я не буду удерживать тебя. я не зверь, всего лишь влюблённый дурак с нездоровым желанием контролировать жизнь. сынмин прикрывает глаза, и дрожащие губы роняют тяжёлый вздох. он медленно оборачивается, будто бы давая себе шанс на побег, и впивается взглядом в тёмные глаза напротив. минхо красив. длинные волосы, слегка волнистые от духоты, повторяют изгибы высоких скул; широкие плечи мерно поднимаются и опускаются в такт ровному дыханию. — а если попробовать отпустить контроль? — сынмин, мазнув взглядом по влажным губам, припадает к ним мягким поцелуем, не тем, что одаривал пьяных студентов ранее, куда более трепетным и значительным. минхо хмурит брови и отвечает, возвращая тёплые ладони на тонкую талию, но теперь сжимая чуть крепче, по-собственнически. — кстати, если мой друг пошёл на поводу у своей влюблённости, то как ты мог быть уверен в том, что бутылка укажет на меня? — сынмин промаргивается, сгоняя пелену с глаз, и невольно засматривается на розовые опухшие губы. — скажем так, мой сосед по комнату жуткий перфекционист, который без проблем высчитает силу, с которой тебе нужно выдохнуть, чтобы на другом конце земного шара колыхнулся листочек, — минхо пожимает плечами. — так что у тебя не было шансов, при любом раскладе я выбрал бы тебя. в наступившей тишине шелестит тяжёлое дыхание, изредка прерываемое пьяным смехом студентов за закрытой дверью. возможно, их начали бы искать ещё в первые минуты, если бы ли минхо не предупредил каждого о ким сынмине до начала вечеринки. даже его пьяная надоедливая соседка, джису, не отлипавшая от него весь вечер, проделала отличную работу. — ким сынмин, перестань так громко думать, — шепчет минхо, замечая морщинку, образовавшуюся меж густых бровей, и невесомо разглаживает её пальцем. — два влюблённых дурака с нездоровым желанием контролировать всё — это слишком.