Личная война

Королевская Гавань вновь встретила Дейнис тёплой и безветренной погодой, что так отличалась от вечно хмурого, мрачного и дождливого Драконьего Острова. Путь от Драконьего Логова, где принцесса оставила Вермитора, прошёл быстро и без происшествий, что она провела за заинтересованным наблюдением за стекающимися к замку многочисленными телегами с сундуками и товарами и каретами со знатными людьми королевства. Казалось, людей в столице стало ещё больше, ведь теперь каждый знатный дом стремился попасть на королевскую свадьбу, что должна была состояться всего через несколько дней. Люди сновали из стороны в сторону, а их бесчисленные голоса сливались в единый гул. Одним словом, жизнь в Гавани кипела пуще прежнего в преддверие праздника, что обещал стать самым грандиозным событием последних нескольких лет. На этот раз принцессу встречали лишь несколько рыцарей и уже знакомая ей служанка, Елена, в сопровождении ещё одной девушки, что Дейнис ранее не видела. Как она позже выяснила, королева приставила к ней ещё одну прислугу, миловидную блондинку Нору, что была куда старше и застенчивее Елены. Сир Аррик, с которым принцесса также была знакома, вежливо поприветствовал её, сообщая, что Её Милость не смогла лично встретить Дейнис, занятая бесконечными приготовлениями к предстоящей свадьбе. Но девушка и не жаловалась, радуясь, что никто не сможет отвлечь её от уже намеченного плана, который она тут же привела в действие, извещая своё желание немедленно увидеть принцессу Хелейну. Слуги, получив от Дейнис указание приготовить ванну, тут же отправились его выполнять, оставляя её с сиром Арриком и сиром Генри, ещё одним рыцарем, что отныне будет охранять её покой в столице. Дейнис хоть и была озадачена таким пристальным вниманием к своей особе и каждому сделанному шагу, необходимость таких мер предосторожности понимала: когда в столицу сотнями люди стекаются со всех уголков государства, лучше безопасностью не пренебрегать, во избежание нежелательных последствий. Во время таких грандиозных событий как королевская свадьба уровень преступности в столице становится на ступень выше, чем обычно, а потому с новой охраной девушке спорить не хотелось. С последнего визита принцессы в Красный Замок прошло всего два года, но изменения Таргариен завидела сразу, стоило ей только очутиться в коридорах замка: Семиконечной Звезды на стенах стало порядком больше прежнего, а символики королевского дома, к неудовлетворению Дейнис, оставалось всё меньше. Она обратила на это внимание и в прошлый раз, но теперь набожность королевы стала ещё заметнее. Впрочем, изменения при дворе волновали принцессу куда меньше, чем предстоящая встреча с подругой, ради которой она, собственно, и прибыла в столицу. Миновав хорошо знакомый путь к покоям Хелейны, она тут же постучала в дверь, за которой слышались многочисленные женские голоса. Ответ последовал незамедлительно, и уже через мгновение перед взором Дейнис предстала занятная картина. Несколько молодых девушек, что были фрейлинами Хелейны, расположились по разные стороны от неё, весело обсуждая что-то, во что Дейнис вникать не особо хотелось. Сама же принцесса выглядела совсем незаинтересованной ни в беседе девушек, ни, казалось, в окружающем мире в целом. Она опустила голову, по своему обыкновению занятая вышивкой, и даже приход постороннего не заставил её вернуться в реальность. Фрейлины, наконец обратив внимание на стоящую в проходе принцессу, тут же поднялись со своих мест, склоняясь в почтительном реверансе. И только молчание, воцарившееся при появлении Дейнис заставило Хелейну обратить отстранённый взор к двери, что тут же, стоило ей только узнать подругу, изменился. — Дейнис! — дочь короля тут же поднялась со своего места со счастливой улыбкой на губах, совсем забывая о своём недавнем занятии. — Как я рада тебя видеть! Дейнис так же радостно улыбнулась, делая несколько шагов по направлению к подруге, но тут же замедлила шаг, стараясь держать беспристрастное лицо перед нежелательными зрителями. — Оставьте нас, — тон, не терпящий возражения, тут же заставил фрейлин засуетиться, покидая покои, и лишь когда они остались наедине, Таргариен наконец счастливо распахнула руки в ожидании объятий: — Я так скучала, Хелли! Наконец вдоволь наобнимавшись, принцессы разместились на расположенных друг напротив друга диванах. Между ними тут же завязалась оживлённая беседа, ведь подругам, не видевшимся столько времени, хотелось немедленно поделиться подробностями своей жизни вдали друг от друга. Казалось, будто они и вовсе не обменивались письмами, столько всего им хотелось обсудить. — Я совсем не готова к свадьбе, — тема, волновавшая обоих больше прочих, всё же не обошлась стороной, и Хелейна начала её первой, — я ведь не смогу его полюбить… Да и он меня тоже, я уверена! Дейнис сочувствующе поджала губы, пересаживаясь ближе к подруге, чтобы в поддерживающем жесте сжать её нежную ладонь. — Не стоит зарекаться, милая, мы не знаем, как сложится будущее, — девушка попыталась вложить в голос как можно больше мягкости, но дочь короля на это лишь несогласно покачала головой, — быть может, вам ещё удастся полюбить друг друга. — Нет, не удастся, — тон Хелейны был как никогда уверенным, а в глазах таилось что-то, что она не решилась произнести вслух, — я знаю это. Я видела это. Дейнис озадаченно нахмурилась, пытаясь понять значение слов принцессы. Догадка призрачной нитью зацепилась за сознание девушки, но здравый рассудок не позволял ей развить эту теорию. Не может же быть, что… Или может? — Что значит «видела», Хелли? — девушка понизила голос, будто кто-то нежелательный мог услышать их. — Я не знаю, как объяснить это, — дочь короля неопределённо пожала плечами, отводя взгляд от подруги, словно признавалась в чём-то постыдном. — Я просто иногда знаю, как всё будет. Догадка превратилась в зарождающееся убеждение, и девушка мысленно перенеслась в недавний разговор с отцом. Раз в роду Таргариенов были провидцы, то что мешает Хелейне быть одной из них? Много лет среди них не встречалось тех, кто видел бы будущее, но что, если этот дар вновь пробудился? — В нашем роду были провидцы, ты же знаешь это? — Дейнис решила озвучить свою догадку Хелейне, что тут же нехотя кивнула. — Едва ли меня можно назвать провидицей, — принцесса невесело улыбнулась, качая головой, но наткнувшись на вопросительный взгляд подруги, пояснила: — Это лишь обрывки. Иногда картинки, иногда — слова, звучащие в моей голове, и я не всегда могу понять их смысл, — Дейнис с нескрываемым интересом слушала её, — порой они бывают яркими, словно вспышки, а порой едва уловимыми. — Ты кому-нибудь говорила об этом? — Хелейна отрицательно покачала головой, опуская взгляд. — Я пыталась, но никто не желает слушать. Ни матушка, ни Эймонд, — она невесело хмыкнула, крепче сжимая руку подруги, — они все считают меня странной. — Это не так, Хелейна, — Таргариен ближе придвинулась к ней, нежно поднимая рукой её подбородок, — это удивительный дар и великая сила. Никогда не думай, что это странно, — уверенность в голосе девушки могла убедить кого угодно, и Хелейна тоже не осталась в стороне. — Если тебе захочется поделиться своими предсказаниями с кем-либо, я всегда готова слушать, милая. Дочь короля благодарно улыбнулась, а её глаза заполнились влагой. Она тут же прильнула к подруге, крепко сжимая её плечи, словно хватаясь за спасительную соломинку. Спустя минуту умиротворённого молчания, она отодвинулась от Дейнис, желая поделиться беспокойством, как та и советовала: — Есть кое-то, что я не смогла разгадать, — принцесса, получив от подруги кивок, продолжила, — голоса сказали, что на белый снег упадут красные листья, и гнев камнем снизойдёт на порочный язык цветочного поля, — Дейнис непонимающе нахмурилась, размышляя над нескладными словами. — Я не знаю, что это значит, но я уверена, что произойдёт что-то нехорошее. — Да, предположить, что это значит и правда сложно, — задумчиво протянула принцесса, в привычном жесте касаясь рукой подаренного Эймондом ожерелья, что было спрятано под закрытым воротником костюма для полётов. — В любом случае, избежать этого нельзя, — Хелейна неопределённо кивнула, будто мысленно подтверждая свои слова, а затем, слегка приободрившись, уже более умиротворённо обратилась к принцессе: — Ты, должно быть, устала с дороги. Не хочу тебя задерживать, у нас ещё будет время поговорить. Дейнис, будто очнувшись ото сна, согласно закивала, поднимаясь со своего места. Немного отдыха ей действительно не помешало бы. К тому же, она приказывала слугам подготовить ванну, а если она задержится ещё хоть на несколько минут, то горячая вода ей может только сниться. Распрощавшись с Хелейной, девушка вышла из покоев. Гвардейцы, до этого смиренно дожидавшиеся её у двери, тут же тенью последовали за ней. Путь от комнаты Хелейны до её собственной был так хорошо знаком принцессе, что она могла бы пройти его и с закрытыми глазами, а потому ноги сами понесли её в нужную сторону. Голова же была забита тяжёлыми думами о том, что она совсем недавно узнала. Дейнис завернула за угол, тут же сталкиваясь с кем-то. Она бы наверняка лбом встретилась с чужой грудью, если бы сильные руки не схватили её за предплечья, удерживая от нежелательного столкновения. Принцесса мгновенно упрекнула себя за невнимательность, уже желая поскорее извиниться за неуклюжесть перед мужчиной, чьи руки всё ещё её не отпустили. Но стоило ей поднять свой виноватый взор на неизвестного, как из груди тут же непроизвольно вырвался удивлённый вздох. Губы приоткрылись в немом поражении. Эймонд, что стал гораздо выше девушки, выглядел так же удивлённо, как и она сама. Дейнис не смогла вымолвить и слова, а потому беспомощно разглядывала ещё больше заострившиеся черты лица принца. Он возмужал ещё сильнее, теперь лишь отдалённо напоминая того парня, что она видела два года назад. Ему теперь семнадцать, и уже ничто не выдавало в нём мальчишку — перед принцессой стоял молодой мужчина, высокий и статный. Крепкие руки наконец отпустили её, и принц, будто возвращаясь в реальность, сделал шаг назад. — Принцесса, — голос стал мужественнее, но не утратил прежней мягкости, оставаясь таким же бархатным, — не знал, что Вы уже прибыли. — Мой принц, — Дейнис вернула лицу прежнее выражение, пытаясь скрыть удивление и смущение, неизвестно откуда взявшееся, — рада видеть Вас в добром здравии. Эймонд учтиво кивнул, не отрывая аметистовый глаз от её лиловых. Его лицо осталось непроницаемым, отрешённо-холодным, что совершенно не удивило принцессу. Она была наслышана о том, что изменился сын короля не только внешне, ведь Хелейна ни разу не упустила возможности упомянуть в своих письмах брата, рассказывая и о его жизни тоже. Почему она решила оповещать обо всём её, Дейнис не знала, но и жаловаться было не на что: ей было действительно интересно знать, что с ним происходило за время её отсутствия. Принцесса и сама несколько раз садилась за письмо принцу, но всегда неизменно обрывала его на половине, сжигая в камине. Ей казалось, что ему едва ли будет интересно читать их, а возможность не получить от него ответа была бы для девушки слишком унизительной, чтобы проверять правдивость своих домыслов. В конце концов, раз он сам ни разу ей не написал, значит, и ей не стоило. Неловкое молчание слегка затянулось, и принц вежливо подставил ей свой локоть, предлагая провести её к покоям. Дейнис незамедлительно приняла приглашение, не нарушая тишины, воцарившейся между ними. Сам же Эймонд, кажется, делать этого так же не собирался. Миновав небольшой коридор, девушка всё же не выдержала, первой начиная беседу: — Как Ваши дела, мой принц? — вопрос показался ей до невозможного примитивным, но другого она придумать не успела. — Благодарю, всё хорошо, — Эймонд и раньше не отличался особой разговорчивостью, но сейчас был как никогда немногословен, — а как Вы поживали на Драконьем Камне? — Прекрасно, благодарю. Дейнис хотелось рассмеяться от неловкости этой короткой беседы, что, вероятно, и не думала продолжаться. Казалось, будто эта неловкость повисла в воздухе тяжёлым туманом, и принцесса едва удержалась, чтобы едко не пошутить на этот счёт. Правда, сделать этого она всё равно бы не решилась, не зная, как теперь подступиться к принцу. Он выглядел холодным и совершенно безразличным, что, читая такое же описание в письмах Хелейне, Дейнис не могла и предположить, насколько сильно подруга была права. Когда их совместный путь подошёл к концу, и они оказались у двери покоев принцессы, она едва сдержала вздох облегчения. Девушке казалось, что проведи она ещё хоть минуту в такой обстановке, как ей пришлось бы биться головой о стену, лишь бы разрушить сложившуюся атмосферу. — Вам уже сообщили о предстоящем ужине сегодня вечером? — неожиданно для Дейнис принц всё-таки подал голос, заставляя её удивлённо взглянуть на него, останавливаясь у самой двери. — Нет, ещё не успели, — принцесса снова натянула на лицо холодную маску, пытаясь не отставать в этом от Эймонда, — по какому поводу пир? — Сложно сказать. Приглашён лорд Баратеон со своими дочерьми, — сын короля неоднозначно повёл головой, наблюдая за девушкой. — Позволите мне сопроводить Вас, как в старые добрые времена? Пожалуй, впервые за сегодняшний день желания принца и принцессы совпали: им хотелось открыть рот в удивлении. Дейнис от его предложения, а Эймонду… В целом, по той же причине. Он и сам удивился неожиданно вырвавшемуся желанию, от чего хотелось закрыть лицо рукой. Дейнис, вежливо сообщив, что будет весьма признательна, наконец скрылась за дверью, оставляя принца стоять на том же месте, крепко сжимая кулаки за спиной. Если бы в нескольких шагах от него не стояли сир Аррик и сир Генри, он непременно бы фыркнул, но, вместо этого, торопливым шагом направился в обратную сторону, оставляя покои принцессы позади. Всё это время Эймонд был уверен, что пелена, застилающая его мальчишеский взор, уже давно спала под напором взросления. Он считал, что избавился от нежелательных, совершенно ненужных чувств к Дейнис. Собственным упорным трудом он вытеснил из своей головы мысли о ней, и её отсутствие в столице ему в этом только помогло. Её не было два года, и принцу казалось, что за это время он забыл о желаниях, что она в нём вызывала, но стоило ему наткнуться на принцессу в том триклятом коридоре, стоило только лиловым глазам обратить свой взор на него, как его разум тут же вновь вспыхнул, вбирая в себя всё, что Эймонд так тщательно из него выталкивал. Принц проклинал и себя, и Дейнис, и своё желание навестить сестру, что и привело в тот злополучный коридор, заставив их столкнуться. Ему казалось, что Боги просто издеваются над ним, потешаясь его метаниями между здравым смыслом и желанием. И всё же, как бы Эймонд ни старался, это самое желание каждый раз брало верх, и этот не стал исключением. Как тогда объяснить его предложение, что лично ему больше напоминало отчаянную просьбу?

***

Эймонд корил себя за недавнюю выходку, когда шёл к покоям Дейнис, чтобы сопроводить её. Эймонд корил себя, когда её рука едва ощутимо покоилась на его предплечье, вызывая непрошенные мурашки. И Эймонд корил себя, когда не мог оторвать от неё глаз, отпустив её к королеве. Дейнис же выглядела совершенно спокойной всё это время, в своём ослепительном, как казалось принцу, чёрном платье с вышитыми зелёными нитями узорами, что прислала ей королева, с покоящимся на груди его подарком. Девушка неторопливо направилась к Алисенте, беседовавшей с лордом и леди Баратеонами и своим отцом, десницей короля. — Моя королева. Милорды, миледи, — принцесса поочерёдно поклонилась, легко улыбаясь. — С приездом, принцесса, — величественное лицо королевы тронула улыбка, — Боги, как ты повзрослела! Дейнис вежливо улыбнулась, посылая королеве ответный комплимент. Глядя на Алисенту, принцесса легко распознала в ней тень напряжения, что, как она предположила, было вызвано разговором с десницей и лордом Штормового Предела. Если бы у неё спросили, кто из этих мужчин вызывал в ней больше недоверия, она бы затруднилась ответить. Отто Хайтауэр никогда не вызывал в ней и тени доверия или приятных эмоций, напротив: он казался ей подозрительным и нехорошим человеком, которого, ко всему прочему, горячо ненавидел её отец. Боррос Баратеон же просто был ей неприятен: мужчина он высокий и полноватый, больше походящий на медведя, чем на оленя, что изображён на его гербе. Ничего такого, но его взгляд, направленный на неё, казался уж слишком внимательным и заинтересованным, а потому достойным человеком она его считать и не собиралась. Перекинувшись вежливыми фразами с мужчинами и выслушав, по её мнению, не самые уместные комплименты от лорда Борроса, принцесса направилась к его дочерям. Едва ли она этого хотела, но правила приличия вынуждали её если не вести светские беседы, то хотя бы познакомиться с ними. Девушки, известные Дейнис как Четыре Шторма, безусловно, были красивыми. Высокие и горделивые, темноволосые, как и все Баратеоны, они были истинными леди благородного дома. Кассандра, что была на два года старше Дейнис, славилась своим пылким нравом. Марис, с ней одного возраста, была девушкой умной, хоть и не такой красивой как сёстры. Эллин и Флорис, что были младше принцессы, показались ей милыми девушками, в чьих взглядах не проглядывалось снисходительности и излишней горделивости. Таргариен, чувствуя себя не в своей тарелке, ненамеренно расправила плечи, подняв выше подбородок. Так она делала всегда, когда неуверенность пробиралась под кожу. — Принцесса, — Марис, что была порядком выше Дейнис, первой заметила её, вежливо поклоняясь, — для нас честь познакомиться с Вами. Меня зовут Марис, а это мои сёстры, — она поочерёдно указывала изысканной ладонью, — Кассандра, Эллин и Флорис. Принцесса едва ли поверила учтивости Баратеон, но виду не подала, с холодной учтивостью приветствуя девушек. Вести светские беседы казалось Дейнис настоящим испытанием, но её положение вынуждало соблюдать должную вежливость. Правда, никто не обязывал её вслушиваться в бесконечные лепетания леди о красоте замка, давнем желании побывать в столице и ожидании предстоящего торжества, а потому принцесса лишь изредка кивала в нужных местах, отвечая там, где того требовала ситуация. — Отец говорит, что королевская свадьба — лучший повод найти мужа, — Кассандра, старшая из сестёр, заискивающе хихикнула, обращаясь к Дейнис: — Быть может, кому-то из нас посчастливится породниться с Вами, принцесса, — её взгляд осторожно метнулся в сторону Эймонда, беседовавшего с младшим братом, с которым, кстати говоря, Дейнис так и не успела должным образом познакомиться. Таргариен едва смогла удержаться, чтобы не фыркнуть. Пазл в голове наконец сложился в цельную картину, и она, сама того не желая, напряглась, так же переводя взгляд на принцев. Будто почувствовав направленное на его персону внимание, Эймонд обратил в их сторону взор пронзительного аметистового глаза, останавливаясь на Дейнис. От него не утаилась неискренность улыбки кузины, что теперь больше походила на натянутую струну. Её взгляд выражал ни то недовольство, ни то беспокойство, и ему, в отличии от стоящих рядом с ней девушек, не составило труда уличить принцессу в неискренности. Когда молчание слегка затянулось, Дейнис вернула всё внимание на Кассандру, ожидающую её ответа: — Если на то воля Богов, миледи, дом Таргариенов будет счастлив породниться с домом Баратеонов, — принцесса вежливо кивнула, пытаясь изобразить на лице как можно больше дружелюбия, — прошу простить меня, я бы хотела успеть поприветствовать принца Дейрона до начала ужина. Девушки тут же склонились, давай принцессе дорогу. Стоило ей только сделать несколько шагов от них, как за спиной тут же послышалось тихое девичье хихиканье, и учтивая улыбка, всё ещё покоившееся на устах Дейнис, мгновенно сползла, а губы сами по себе едва заметно скривились, что заставило пристально наблюдавшего за каждым её движением Эймонда весело хмыкнуть. Очевидно, не одному ему не пришлась по душе компания Баратеонов. — Принц Эймонд, принц Дейрон, — девушка вежливо кивнула, возвращая лицу былую искренность, — рада наконец познакомиться с Вами! — Принцесса Дейнис, — младший сын короля почтительно поклонился, целуя её руку, чем вызвал ещё более широкую улыбку принцессы, — слухи о Вашей красоте достигли даже Староместа, но они явно приуменьшены! Дейнис смущённо хихикнула, мысленно отмечая различия между братьями. От Эймонда, холодного и отстранённого, едва ли часто можно было услышать комплимент или доброе слово. Эйгон же был более падок на женскую красоту, но именно эта черта характера и вызывала в принцессе тень недоверия. А вот Дейрон, что был всего на год младше Дейнис, показался ей самым искренним и добрым среди принцев, что не могло не подкупить каждого, кому посчастливилось познакомиться с ним. Вот и Дейнис от беседы с младшим сыном короля получила исключительно позитивные эмоции, с удовольствием отвечая на вопросы принца и задавая их сама, интересуясь его жизнью и Староместе. Эймонд был менее эмоционален, лишь отстранённо наблюдая за взаимодействием родственников. Толика ревности бессовестно уколола сердце и разум, заставляя губы недовольно поджаться. — Знакомство с дочерями лорда Борроса не слишком Вам понравилось, принцесса? — неожиданно подал голос до этого молчавший Эймонд, чем вызвал у принцессы лёгкую тень удивления. — Они вполне милые, — принцесса безразлично повела плечами, решая не раскрывать истинного впечатления, — лорд Баратеон не понравился мне куда больше. Принцы одновременно хмыкнули, соглашаясь с мнением кузины. Никого из них мужчина приятно не впечатлил. — Баратеоны всегда были заносчивы, но этот мог бы переплюнуть всех своих предков, — Дейрон понизил голос, дабы их беседа не была услышана посторонними ушами. — Но его дочери и правда выглядят вполне приятными леди. — Хоть и не кажутся слишком смышлёными, — ухмыльнувшись, добавил Эймонд тише, бросая взгляд в сторону девушек, но, заметив их ответный интерес, едва удержался, чтобы не закатить единственный глаз. — Осторожнее, мой принц, некоторые из них решительно настроены породниться с нашей семьёй, — язвительно подметила Дейнис, не сумев скрыть нотки ревности в тоне, что, к её собственному негодованию, не утаилось от принцев. — Едва ли их желания увенчаются успехом, — с насмешкой ответил старший из братьев, удовлетворённый такой реакцией принцессы. Тяжёлая дверь отворилась, и гвардеец оповестил о прибытии последних гостей — Эйгона и Хелейны. Когда же с вежливыми приветствиями было покончено, королева пригласила всех приступить к трапезе, занимая место во главе стола. Рядом с ней осталось пустовать место короля. По правую руку от королевы расположился Эйгон, а рядом с ним и Хелейна. Стул Дейнис же был расположен между Эймондом слева и Дейроном справа. Лорд Боррос вместе с женой, леди Элендой, восседали напротив королевы, так же во главе стола. Их дочери оказались по одну сторону с сиром Отто, чьё место по своему обыкновению было расположено рядом с местом короля. Дейнис едва ли обрадовалась компании леди Марис, что сидела прямо напротив неё, но находившиеся рядом Эймонд и Дейрон немного сглаживали углы, позволяя принцессе чуть расслабиться. Королева призвала присутствующих начать ужин с молитвы, что позволило Дейнис осторожно оценить обстановку, наблюдая за собравшимися людьми, что, соблюдая традиции, закрыли глаза. Губы Таргариен едва заметно поползли вверх, стоило ей отметить, что Эймонд, очевидно, особой набожностью не отличался, так же изучая гостей. Заметив излишне увлечённый вид дочерей Баратеона, что казался наигранным, ему хотелось хмыкнуть, но он вовремя отдёрнул себя. Когда же с молитвой было покончено, все приступили к трапезе, изредка прерываемой разговорами Алисенты и леди Эленды, или десницы и лорда Штормового Предела. Кассандра и Марис тоже тихо перешёптывались между собой, иногда глупо хихикая и кидая взгляды то на Эймонда, то на Дейрона, чем вызывали у сидящей между ними принцессы необоснованное желание заткнуть их. Сама мысль о том, что одна из этих девиц могла стать женой Эймонда почему-то больно била по рёбрам, вызывая ряд неопределённых, но точно не самых приятных эмоций. Дейнис хотелось бы списать это на неизвестно откуда взявшуюся неприязнь к девушкам, но осознание того, что на самом деле она просто ревнует и вовсе заставило её сжать бокал с вином, к которому она так и не притронулась. Чего не скажешь о Эйгоне, который, кажется, собирался в нём утопиться, поглощая бокал за бокалом, чем вызывал явное недовольство королевы и десницы. Дейнис, краем глаза заметившая это, тихонько хмыкнула, вспомнив их первый совместный ужин. Ничего, очевидно, не изменилось. Леди Кассандра, заметно повеселевшая от выпитого, неожиданно обратилась к Дейнис, чем удивила всех присутствующих: — Принцесса Дейнис, Вы ещё не обручены? — получив вежливый отрицательный ответ, она продолжила: — Удивительно, вокруг Вас наверняка собираются толпы желающих стать Вашим избранником, — она глупо хихикнула, отпивая ещё вина. — Или по традиции Таргариенов Вы будете обещаны одному из принцев? В её тоне проскользнула насмешка, намекающая на её неодобрение такого рода браков. — Кассандра! — лорд Боррос предостерегающе воззвал к дочери, кинув опасливый взгляд на королеву, что хоть и не подала виду, но была крайне заинтересована услышать ответ принцессы. — Традиция нашего дома подразумевает сохранение чистоты валирийской крови, миледи, — Дейнис непринуждённо поднесла бокал к губам, — если корона изъявит такое желание, для меня будет честью продолжить королевский род, — закончив свою речь, принцесса мило улыбнулась, делая глоток дорнийского. Со стороны послышался тихий одобрительный смешок Эймонда, уловившего намёк кузины на её положение, что было куда выше, чем у заносчивой леди Баратеон. Эйгон же и вовсе в открытую хохотнул, поднимая тост: — За королевский род! — его веселье тут же осадил десница, но к его удивлению, к тосту присоединился сначала принц Эймонд, а за ним и Дейнис с Дейроном. У остальных присутствующих не было иного выбора, как вслед за ними поднять и свои бокалы. Кассандра же, как заметила Дейнис, даже не собиралась скрывать своего недовольства, так и не отхлебнув вина, что, несомненно, принесло принцессе волну удовольствия. — Это было тонко, — тихо произнёс Эймонд, наклонившись ближе к кузине. — Хотелось показать заносчивой леди её место, — беловолосая пожала плечами, так же тихо, чтобы их разговор остался только между ними, отвечая, — уж больно высокого она о себе мнения. — Кажется, ты не в восторге от перспективы женитьбы одного из нас на дочерях лорда Баратеона. Эймонд, вообще-то, и сам был не слишком доволен от такой возможности, и следовать желаниям деда (а именно ему и принадлежала эта идея) принц явно не собирался. Но от чего-то услышать мнение принцессы на этот счёт ему отчаянно хотелось. Ему подумалось, что ревность, если это была именно она, ей определённо к лицу. — А ты в восторге, мой принц? — Дейнис, принимая игру, ответила ему в том же насмешливом тоне. Эймонд оставил её без ответа, осторожно наблюдая за едва заметной сменой её эмоций. Дейнис слегка поджала губы. Недовольство, таившееся глубоко внутри, вспыхнуло с новой силой от одной мысли о том, что Эймонд на самом деле собирается жениться на одной из этих девиц, ведь его молчание она расценила неоднозначно. Принцесса не могла объяснить самой себе причину такого неудовольствия, но и остаться без внимания оно не могло. Оставшаяся часть ужина прошла без особых происшествий, если не считать изрядно напившегося Эйгона. Дейнис заинтересованно беседовала с Дейроном, а лорд Боррос обсуждал какие-то деловые договорённости с королевой и десницей. Дочери Баратеона же тоже вели между собой беседы, нередко посылая в сторону принцессы гневные взгляды, чем только веселили её. И всё же беловолосая никак не могла избавиться от назойливой нотки ревности, что вспыхивала каждый раз, как одна из леди пыталась завести разговор с Эймондом. Единственное, что её радовало, так это его абсолютное безразличие к ним. Когда пир подошёл к своему логическому завершению и все обменялись вежливыми прощаниями, Дейнис, пообещав Хелейне наведаться к ней завтра, направилась к выходу из Малого Чертога, как её неожиданно окликнул знакомый мужской голос. — Я проведу тебя, принцесса, — едва ли слова Эймонда хоть отдалённо напоминали предложение или просьбу, так что Дейнис благодарно кивнула, принимая его локоть. Взгляд сам метнулся в сторону леди Кассандры, что выглядела совершенно недовольной таким раскладом, очевидно, ожидавшей, что принц удостоит такой честью её саму. Половина пути до покоев принцессы по своему обыкновению прошла в тишине, нарушаемой лишь стуком её каблуков и шуршанием подола тяжёлого платья. Дейнис мысленно усмехнулась, подмечая, что их молчание уже входит в традицию. — Кажется, леди Кассандра была не слишком довольна, что ты не вызвался проводить её, как подобает истинному джентльмену, — девушка даже не пыталась скрыть язвительности в тоне, чем знатно позабавила принца. — Леди Кассандра и сама может провести себя до своих покоев, принцесса, — Эймонд ответил ей в том же тоне, ухмыляясь их своеобразной игре. — Разве я не могу провести себя сама, мой принц? — Дейнис взглянула на парня, останавливаясь у двери перед своей комнатой. — Можешь, — легко отозвался сын короля, наклоняясь ближе к ней, — но твоя компания куда приятнее компании Баратеон, — договорив, он сделал шаг назад, почтительно склоняя голову. — Доброй ночи, принцесса. Развернувшись, принц направился туда, откуда они пришли, оставив Дейнис так и стоять перед входом, удивлённо глядя ему вслед.