Личная война

Бейла торопливо перемещалась по коридорам Красного Замка, следуя за служанкой. Стены слегка давили, а многочисленные символы знака Семерых рябили в глазах, заставляя слегка кривиться. И чем Дейнис так нравится это место, что она была готова вступить в открытый бой с отцом, лишь бы попасть сюда? Принцесса недоумевала, почему именно Королевская Гавань, но могла предположить, зачем её старшая сестра так страстно желала вырваться. Бейла и сама была рада разорвать оковы отца, отправляясь в Дрифтмарк к бабушке, принцессе Рейнис. Такое решение Деймон и Рейнира приняли совершенно неожиданно для всех своих детей, но спорить, разумеется, никто не стал. Дейнис воинственно намеревалась, но Бейла вовремя её остановила, объясняя это тем, что и сама совсем не против отправиться во владения Морского Змея под опеку бабушки. Всё же, это был её настоящий дом, место, где родилась и выросла её мать. Это место многое значило для Рейны и Бейлы, и единственное, что не нравилось последней — оставлять своего близнеца на Драконьем Камне. Было бы куда лучше, если бы они обе отправились на воспитание к Рейнис, но воля отца, разумеется, в очередной раз разрушила все желания его детей. Благо, Дейнис всегда была рядом, и Бейла могла не волноваться. Сестра не даст их в обиду. Младшая дочь Деймона влетела в покои сестры без стука, вопреки мольбам обеспокоенной прислуги. Так она всегда делала раньше, на Драконьем Камне, и ничего не мешало сделать этого и в Красном Замке. Уж привычкам Бейла изменять не собиралась. К тому же, уж больно ей хотелось увидеть удивлённое лицо сестры. И, признаться, оно того стоило. Дейнис, стоя посреди комнаты почти одетая в красно-чёрное платье, ошарашено застыла, глядя на неожиданно появившуюся Бейлу. — Бейла? — голос выражал неверие, будто принцесса увидела призрака. — Боги, что ты здесь делаешь? Младшая заливисто засмеялась, налетая на сестру, от чего служанка, помогающая ей надеть платье, удивлённо отпрянула. Бейле не хотелось прилетать в Красный Замок, по правде говоря. Но такова была воля принцессы Рейнис: раз уж они не смогли прибыть на пир, занятые делами Дрифтмарка в отсутствие лорда Корлиса, то стоило хотя бы почтить новобрачных на турнире. Именно это и было поручено принцессе, что, хоть и не была особо рада, всё же ослушаться не посмела. А узнав, что в столицу прибыла старшая сестра, путешествие и вовсе перестало быть столь тягостным для девушки. Сёстры не виделись больше года, и лишь изредка обменивались короткими письмами, сообщая о жизни, здоровье родных и личных делах. А потому, выполнив поручения бабушки, Бейла немедленно направилась к Дейнис. Встреча была тёплой, и даже удивление на лице последней не могло испортить момента воссоединения. Спустя некоторое время девушки спешно следовали за гвардейцами, что вели к их местам в королевской ложе перед ареной, на которой вот-вот должен начаться турнир. Совсем забывшись в разговорах, сёстры неприлично опаздывали, а потому заняли свои места последними, перед этим сердечно извинившись перед королём и королевой. Разумеется, искренней была только ненавидящая опаздывать Дейнис. Бейла же сожаления и вовсе не испытывала, ведь для неё это было привычным делом ещё со времён жизни в Пентосе. Старшей из сестёр хотелось непременно зло усмехнуться, занимая своё место, ведь расположено оно было, как по воле Богов, слева от принца Эймонда. Она, конечно, не знала, что воля на то была не Богов, а королевы, но с желанием провалиться под землю всё равно бороться было сложно. Они ещё не виделись со вчерашнего вечера, и как бы принцессе не хотелось, поговорить они никак не могли, ведь за их спинами расположилась пристально наблюдающая Алисента. Дейнис даже почудилось, будто женщине было известно, что между ними что-то произошло, ведь взгляд карих глаз она чувствовала даже спиной. Приходилось лишь горделиво выпрямить спину, опускаясь на мягкий стул под неоднозначный взгляд сына короля. — Принцессы, — Эймонд поприветствовал их первым, но внимание было обращено исключительно на старшую из сестёр, от чего та кинула на него многозначительный взгляд, будто умоляя прекратить смотреть так откровенно. — Неужто заблудились? Дейнис казалось, будто принц намеренно издевается, и если не сменить тему, то он непременно выпалит что-то, что заставит краснеть даже её. Уж больно довольным он выглядел. Девушка лишь надеялась, что он не скажет ничего, что могло бы повлечь за собой вопросы сестры. — Вы не участвуете в турнире, принц Эймонд? — не ответив на его вопрос, Дейнис задала свой, глядя строго перед собой. — В этом сражении для дураков и тех, кто по ошибке Богов называет себя рыцарями? — Эймонд ответил на валирийском, насмешливо кидая взгляд на сидящую по левую сторону девушку. — Нет, это не для меня. — Ты бы мог победить их всех, сын мой, — неожиданно заговорил король, сидящий прямо за спиной принца, чем удивил всех вокруг. — Тогда эти сражения стали бы куда более интересными. Эймонд удивлённо обернулся, глядя на отца, и его действие повторила и Дейнис. Девушка кивнула, с улыбкой соглашаясь со словами государя, ведь он, без сомнений, был прав: ничего интересного это зрелище им не обещало. Лишь не слишком умелые молодые рыцари, ни разу не участвовавшие в настоящем сражении, что наперебой стремятся показаться перед королевской четой, чтобы их заметили. Никого достойного Дейнис сегодня увидеть не ожидала. — Когда-то в турнирах участвовал ваш отец, — Визерис обратился к девушкам, сидящим чуть ниже от него, — однажды его даже победили. Вот тогда зрелище было действительно стоящим. Принцессы улыбнулись. Эту историю они узнали случайно: в тайне от отца принцесса Рейнира поведала им подробности поединка, о котором сам Деймон предпочитал молчать. Бейле отчаянно хотелось шепнуть сестре колкость по этому поводу, но при короле она себе этого не позволила. В своей жизни принцесса лишь однажды говорила с королём, а потому близкими их отношения уж точно назвать было нельзя. Дейнис же, чьи отношения с Визерисом были куда теплее, с едва уловимой насмешкой ответила: — Было бы интересно посмотреть на бой нашего отца и принца Эймонда, — принцесса кинула мимолётный взгляд на повернувшегося обратно к арене принца, — они оба умелые воины. Король кивнул и тут же закашлялся, на что королева среагировала моментально, подавая супругу бокал с вином. Среди тайн языка Древней Валирии она чувствовала себя неуютно, а потому ей оставалось лишь слушать его мелодичность, что так естественно звучала среди его носителей. Король уже много лет не использовал валирийский. По велению правителя десница объявил о начале турнира, называя первых рыцарей: сира Кевина Карстарка и сира Артура Росби, что тут же показались перед собравшимися зрителями под вспышку бурных аплодисментов. Толпа была в радостном предвкушении боя. Дейнис, что весьма скептически относилась к подобным событиям, тоже невольно прониклась запалом зрителей, с интересом наблюдая за рыцарями и весело обсуждая поединки с сестрой и Дейроном, что, как и они, был на подобных мероприятиях впервые. Порой к разговору присоединялся Эйгон, которого Дейнис, кажется, впервые видела полностью трезвым. Ко всеобщему удивлению, турнир пришёлся ему по душе, и хотя бы сейчас он не выглядел так, будто празднует похороны, а не собственную свадьбу. Эймонд же вставлял слово редко, лишь когда не соглашался со ставками братьев на победителей. Каждый раз принцы и принцессы спорили с ним до тех самых пор, пока рыцарь, на которого поставил средний сын короля, не падал с лошади, выбитый из седла противником. Юноша неизменно победно усмехался на недовольные лица братьев и удивлённые вздохи кузин, что, по правде говоря, в подобных вещах смыслили не слишком много. Атмосфера была весьма благоприятная, и Бейле вдруг подумалось, что она здесь лишняя. Она не знает этих людей, но всё равно настроена достаточно враждебно, хоть показывать этого и не смела. То ли дело в давних личных обидах на Эймонда, то ли во влиянии отца, — она не знала, но обида неприятно уколола разум. Дейнис выглядела вполне счастливой среди тех, кого все обитатели Драконьего Камня считали врагами. Будто именно здесь ей самое место, а не рядом с ними. Не рядом с ней, Бейлой. Дейнис здесь своя. Когда король, устав от шума разгорячённой толпы, покинул ложе, Эйгон, наплевав на правила приличия и недовольные возгласы королевы, приказал гвардейцу переместить его стул на ступень ниже, садясь между братьями. Турнир — единственное, что заставило принца взбодриться в столь несчастные для него дни, как он сам считал, а потому ему хотелось во всю участвовать в оживлённых обсуждениях родственников. Свою жену же он оставил рядом с матушкой, но она, впрочем, и не была слишком против. Уж лучше так. Близился финальный на сегодня бой между лордом Лиамом Сарсфилдом и лордом Ронаном Мандерли, и зрители затаили дыхание, когда рыцари горделиво приветствовали королевскую семью. — Ставлю пять золотых драконов на победу лорда Мандерли, — старший сын короля выглядел весьма уверенно, а потому тут же достал монеты, вертя ими перед лицами младших братьев. Дейнис усмехнулась, наклоняясь ближе к сестре, чтобы её слова не донеслись до принцев: — А я на то, что победит лорд Сарсфилд, как сейчас и скажет Эймонд, — девушка игриво сощурила лиловые глаза, ожидая вердикта принца. И она не ошиблась, ведь Эймонд, самодовольно усмехнувшись, тут же заявил, что брат в очередной за сегодня раз ошибается. Дейнис кинула на сестру насмешливый взгляд, безмолвно говоря о том, что была права, и получила от Бейлы улыбку в таком же тоне. Рыцари, получив команду, на всех парах помчались навстречу друг другу, но в первом раунде остались невредимы, разминаясь. Эйгон поддался вперёд, едва сумев усидеть на месте. Эймонд же, напротив, был излишне уверен в очередной победе над братом, а потому спокойно наблюдал за происходящим. Дух соперничества коснулся и его самого, и принцу даже подумалось, что, возможно, всё же стоило согласиться принять участие хотя бы в нескольких поединках. Второй раунд заставил толпу взорваться неоднозначным гулом, разделившись на два лагеря: один отдавал предпочтение едва не свалившемуся с лошади лорду Мандерли, второй же — лорду Сарсфилду, что уже победоносно поднял руку, принимая ободряющие крики. Он, казалось, даже не сомневался в победе, чем и заставил Эймонда пустить смешок, поворачиваясь к брату. Но третий раунд определил окончательного победителя первого дня турнира. С поразительной скоростью и силой Мандерли выбил противника из седла, едва успев увернуть деревянное копьё в сторону, чтобы не убить им сира Лиама. Зрители тут же вскочили со своих мест, одобрительно приветствуя победителя. Со своего места в нетерпении поднялся и Эйгон, смыкая руки в аплодисментах. Весь его вид выражал нескрываемую гордость, и он тут же повернулся к младшему брату. — С тебя пять золотых, братец, — старший из сыновей короля победно улыбался, возвращаясь на своё место. Эймонд же, не обращая внимания на удивлённые взгляды Дейнис и Бейлы, недовольно достал золото. Он едва удержался, чтобы не впечатать их в самодовольное лицо Эйгона, вкладывая в его ладонь явно больше условленной суммы. Принц, впрочем, от такого расклада стал лишь веселее. Лорд Мандерли горделиво восседал на лошади, благодарно принимая поздравления из толпы. Когда гул поутих, он, по традиции, направился к королевской ложе, чтобы принять поздравления и от правящей династии. Эту обязанность на себя взяла королева, горделиво поднимаясь со своего места и объявляя рыцаря победителем первого дня турнира в честь королевской свадьбы. Рыцарь, почтительно поклонившись, снял с копья венок из красных роз — знак красоты и любви, что победители имели честь возложить на любую леди, тем самым, выказывая ей свою симпатию. — Принцесса Дейнис, — голос лорда был уверен и громогласен, заставив толпу замолчать, — позвольте назвать Вас Королевой красоты и любви сегодняшего турнира. Дейнис, замешкавшись лишь на несколько мгновений, мельком кинула взгляд на Эймонда, замечая его недовольство. Но вопреки желанию снести Мандерли голову, тот лишь сжал кулаки, мимолётно отвечая на взгляд кузины. Принцесса поднялась со своего места, принимая венок и учтиво благодаря рыцаря с улыбкой на губах. Зрители взорвались в одобрительных аплодисментах. — Тоже что ли в морду хочет получить, — насмешливый голос Эйгона терялся среди шума сотен людей, но всё же не прошёл мимо некоторых ушей. Эймонд недовольно покосился на брата, одним взглядом говоря, что ему лучше заткнуться, пока гнев не настиг и его. Бейла же непонимающе нахмурилась, не сразу понимая, о чём речь. Но догадка тут же проскользнула в мысли, когда ей вспомнились слухи о произошедшем на свадебном пиру. И хоть истинная причина поступка одноглазого принца людям была неизвестна, Бейла всё же посмела мысленно предположить причину. Впрочем, эти мысли казались принцессе слишком абсурдными, чтобы воспринимать их всерьёз. Что может связывать Эймонда и Дейнис, кроме давней семейной вражды, что, кажется, передаётся по наследству? Королева же едва скрыла усмешку. Она удивлена не была.

***

Жара, наконец, сходит на нет, оставляя после себя приятное вечернее тепло. Солнце стремительно приближается к горизонту, будто желая поскорее скрыться от чужих глаз, а его яркий свет смягчается, удлиняя тени. Лёгкий ветерок касается многочисленных деревьев сада, и отовсюду становятся слышны птичьи голоса. По мере приближения к горизонту, солнце приобретает оранжевый оттенок, а небо окрашивается в нежно-розовый. Принцессы неторопливо прогуливаются по саду, лишь изредка затевая беседу. За день, проведённый вместе, девушки обсудили всё, что только могли: то, как справились с отъездом Бейлы в Дрифтмарк, как проходили их дни за этот год, чему новому научились в полётах со своими драконами. Речь зашла и о дне, когда они узнали, что им предстоит отправиться в Королевскую Гавань на свадьбу Эйгона и Хелейны. — Я не хотела лететь, но бабушка была непреклонна, — Бейла нежно улыбнулась, бесконечно восхищаясь этой женщиной, — а потом я узнала, что ты тоже будешь здесь, — темнокожая пожала плечами, и, помедлив несколько секунд, произнесла мысли вслух: — Снова пришлось ссориться с отцом ради этого? Дейнис усмехнулась. — Это было его решение, — принцесса негромко рассмеялась, заметив выражение лица сестры, в котором читалось неприкрытое изумление. — Я тоже была удивлена, уж поверь. Я и не надеялась, что он отпустит меня, если я попрошу, а он сам предложил… — Отец умеет удивлять, — Бейла хмыкнула, качая головой. — Что-то здесь нечисто. Он ничего не делает просто так, нам ли не знать. Старшая из сестёр подвела их к небольшой каменной скамье между яркими кустами алых роз. Ноги гудели от долгой ходьбы, ведь за этот день девушки, кажется, обошли весь сад вдоль и поперёк не меньше восьми раз. — Возможно, — девушка пожала плечами, присаживаясь на скамью, — впрочем, меня это мало волновало. Я была рада возможности снова оказаться здесь. Бейла села полу боком, чтобы лучше рассмотреть эмоции сестры, которых она совершенно не понимала. Столица никогда не привлекала её саму, но Дейнис, сколько младшая себя помнит, всегда сюда рвалась. Но достаточно причин старшая из близнецов никогда не находила. То немногое, в чём она была похожа с отцом — это нелюбовь к этому шумному, смердящему городу, в котором царит хаос и бесчинство. Преступность, пороки и грехи — вот, как Бейла могла бы описать Королевскую Гавань. Но Дейнис почему-то всегда сюда тянуло, и даже недостатки столицы её не волновали — чем старше она становилась, тем чаще говорила младшим сёстрам о том, как сильно хочет посетить Красный Замок. И тем чаще Бейла спрашивала у себя, почему же сестра так страстно жаждала попасть в змеиное логово. Казалось, никто из их семьи не жаловал это место так, как старшая дочь Деймона. — Тебе здесь действительно нравится? — Бейла никогда не спрашивала, почему именно, но сегодня явно намеревалась это узнать, а потому, услышав положительный ответ, задала интересующий её вопрос: — Почему? Я могу найти с десяток причин, почему этот город ужасен, а ты будто и не видишь этого. Дейнис хмыкнула, поднимая взгляд к потемневшему небу. — Я не знаю, почему, Бейла, — девушка неопределённо повела плечами, потупив взгляд, размышляя над ответом. — Быть может, дело даже не в самой столице. Мне просто всегда хотелось вырваться на волю. А здесь, — принцесса задумчиво обвела рукой сад, хоть и не имела в виду конкретно его, — здесь наша семья. Если и искать место, что могло бы стать домом, то там, где твоя семья, разве нет? — Отец бы с тобой не согласился, — Бейла подняла взгляд на сестру, качая головой, — он не считает этих людей семьёй, а это место — домом, — старшая кинула на неё насмешливый взгляд, соглашаясь. — С таким же успехом, ты могла бы отправиться в Рунный Камень. Бейла прикусила язык, что уже не впервые играл с ней злую шутку. И как бы часто девушка себя за это ни корила, всё равно слишком часто говорила прежде, чем хорошенько обдумала свои слова. И сейчас, заметив изменившееся выражение лица сестры, Бейле хотелось надавать себе оплеух. — Я никогда не вернусь туда, ты ведь знаешь, — во взгляд Дейнис проскользнула печаль, но голос оставался спокойным. На некоторое мгновение воцарилось напряжённое молчание, которое ни одной из принцесс не хотелось нарушать. Бейла осторожно поглядывала на сестру, желая задать ещё один вопрос, но расстраивать её ещё больше девушке не хотелось. Дейнис, заметив взгляды младшей, первой подала голос: — Давай уже, говори. Бейла колебалась ещё мгновение прежде, чем ответить. — Тебе действительно нравится здесь? Среди врагов отца и Рейниры? — лавандовые глаза дочери Лейны заинтересованно сузились. — Они враги для них, но не для меня, Бейла, — Дейнис повернула голову к сестре, уверенно отвечая, будто готовилась к этому вопросу всю жизнь. — Королева и её дети хорошо ко мне относятся, и я ценю их доброту. Мне действительно нравится здесь. — Но что будет, если придётся выбирать сторону? — в голос младшей проскользнуло беспокойство, и она в неожиданном порыве накрыла ладонь принцессы своими, наклоняясь ближе. — Даже бабушка считает, что близится война, и я ей верю, — она перешла на валирийский, боясь, что кто-нибудь услышит их разговор. — Что, если действительно нужно будет принять решение? Дейнис недовольно нахмурилась, не желая отвечать на поставленный вопрос. Ведь ответа она не нашла даже в собственной голове. — Не думай об этом сейчас, милая, — принцесса пододвинулась ближе, свободной рукой нежно накрывая щеку сестры. — Если выбор и встанет, я всегда буду на стороне своих сестёр, даже если весь мир будет в огне, — Дейнис заключила Бейлу в объятия. — Ты и Рейна — самое ценное, что у меня есть. Не забывай об этом. И девушка не лгала. Никого ближе близняшек у неё нет, и что бы ни произошло, она всегда встанет на их защиту. Даже если однажды они окажутся по разные стороны надвигающейся войны. Спустя некоторое время, проведя сестру до её покоев, Дейнис неторопливо направилась в свои. Тяжёлые размышления прокрались в голову, и как бы принцесса их ни гнала, слова Бейлы прочно засели где-то глубоко внутри, оплетая сердце и разум неприятными нитями сомнений. Комната была тускло освещена несколькими свечами, но самым ярким источником света был разожжённый камин, чей свет отбрасывал причудливые тени. Дейнис, закрыв за собой дверь, в недоумении застыла, устремляя взгляд в его сторону. Возле камина, расслабленно сложив руки за спиной, стоял Эймонд, спокойно разглядывая пляску языков пламени, будто и не находился в чужих покоях. — Пекло, да ты издеваешься! Голос принцессы был переполнен нескрываемым недовольством, объектом которого стал даже не повернувшийся на её голос принц, оставаясь каменным изваянием стоять возле огня. Дейнис же взмолилась Богам, искренне не понимая, зачем они снова привели сына короля в её покои. — Добрый вечер, принцесса.