***
Дейнис злится, когда её останавливают гости, чтобы в очередной раз поздравить со свадьбой. Её голова забита совершенно другими мыслями, и бесконечно похожие слова лишь раздражают. Хочется прогнать их всех прочь, чтобы поскорее добраться до сестёр и Рейнис. Но она, конечно же, не может себе этого позволить, а потому улыбается настолько тепло и благодарно, насколько может. Насколько вообще позволяют бушующие внутри раздражение и гнев. Принцесса учтиво отвечает леди Ланнистер и леди Крейкхолл, не переставая выдавливать улыбку. Затем благодарит лорда Масси, выслушав его восхищение торжеством. Она смотрит на этих людей, но видит лишь возможных союзников. Учтива с теми, кто уже на их стороне, и излишне любезна с теми, кого ещё можно перетянуть. Дейнис на мгновение ужасается своей расчётливости, ведь вместо того, чтобы быть благодарной, она лишь рассматривает кандидатов. Но раздражение становится лишь сильнее, когда её цепляют Марис и Кассандра Баратеон, на чьих лицах, несмотря на вежливую улыбку, слишком ярко виднеется ехидное недовольство. Принцесса видит, как сильно им хочется выплеснуть весь яд, но в ответ она лишь мирно улыбается, слегка прищуривая глаза. — Вторая королевская свадьба за год, ну надо же, как чудесно, — голос Кассандры сладок до такой степени, что Дейнис хочется скривиться. — Поистине великолепное торжество, принцесса Дейнис! — Примите наши искренние поздравления, принцесса, — Марис ничуть не уступает сестре. — Мы были удивлены, когда узнали. Никто бы и не подумал, что принц Деймон одобрит этот брак, — девушка давит на больное, и принцесса прилагает немало усилий, чтобы удержать на лице маску. — Хотя, конечно, не слишком выгодный союз, но главное, чтобы Вы были счастливы. Дейнис чувствует, что это лишь игра. Марис притворяется недалёкой глупышкой, что не смыслит в тонкостях манер, пытаясь задеть. Принцессе хочется стереть с её кругловатого лица мерзкую улыбку, но она остаётся стоять гордо и ровно, не выдавая ни единой эмоции. Не позволяет себе даже сжать руки в кулаки, а потому сцепляет их перед собой, как часто делает королева. Баратеоны имеют слишком большую армию, чтобы пренебрегать таким союзом. А потому она смиренно кивает, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не бросить в ответ колкость. — Пожалуй, Вы правы, леди Марис, — Дейнис наклоняет голову набок, глазами прожигая дыру в девушке, — но как я уже однажды сказала, для Таргариенов нет союза лучше, чем такой, — и наконец на её лице, пожалуй, впервые за время всех бесед проскальзывает истинная эмоция. — Сильнейших драконов порождают драконы. Едва ли обычные люди могут справиться с этим. Не сдерживается и вновь ставит Баратеон на место, напоминая кто есть кто. Но Дейнис кажется, что оно того стоило, ведь наблюдать за кривыми улыбками сестёр было высшей степенью наслаждения. Она неестественно мило извиняется и сообщает, что она вынуждена их покинуть. Принцесса не оборачивается, и так спиной чувствуя ненавистные взгляды леди. Она лишь надеется, что совсем небольшое расстояние до цели позволит ей ни с кем больше не сталкиваться, иначе держать себя в руках будет слишком сложно. И Дейнис облегчённо выдыхает, когда наконец доходит до сестёр, что тут же поднимаются со своих мест. Сидеть остаётся лишь принцесса Рейнис, что с интересом наблюдает за невестой. По выражению её лица Почти Королева поняла, что беседы с лордами и леди знатных домов девушке по душе не пришлись. Старшая из сестёр осторожно выставляет руку вперёд, когда видит, как Рейна собирается броситься в объятия. — То, что отца здесь нет не значит, что его люди не следят за нами, — Дейнис вымученно усмехается, опираясь на край стола. — Я рада, что вы прибыли. Я уже успела утратить веру. — Прости, что задержались. Бейле и бабушке пришлось ждать, пока я прилечу в Дрифтмарк, — Рейна виновато улыбается, кидая взгляд на старшую сестру. И не может скрыть наслаждения, когда на её лице появляется удивление. — Прилетишь? — Я оседлала Среброкрылую, — Рейна посмеивается, наблюдая за реакцией невесты. Дейнис же удивлённо хлопает глазами, приоткрыв рот, с которого не может слететь и слова. Она удивлена и счастлива одновременно, но ещё больше — горда. Её милая сестра наконец оседлала дракона. И не просто дракона, а саму Среблокрылую, чьей наездницей была королева Алисанна, жена Джейхейриса. Принцесса слегка качает головой, позволяя себе искренне улыбнуться. — Я так горжусь тобой Рейна, — девушка сдерживается, чтобы не зажать её в крепкие объятия. И надеется, что у них ещё будет на это время. — Прими мои поздравления. Рейна кивает, и уже было открывает рот, чтобы задать интересующий всех вопрос, но голос бабушки опережает её: — Что здесь делал принц Деймон? Дейнис кривится, не боясь, что её недовольство кто-то заметит, ведь она стоит спиной к гостям. Наконец-то может позволить себе хоть тень искренности, такой непозволительной для этого вечера. — Прибыл на церемонию неожиданно для всех, — принцесса неопределённо повела плечом, опуская взгляд. — Жаль, что вы её пропустили. Удивление на лицах лордов было неописуемым. Близнецы усмехаются, но взгляд остаётся настороженным. Никто не думал, что Порочный Принц нарушит своё обещание и всё-таки явится на торжество. Быть может, для остальных это выглядело как проявление любви к дочери, но его дети прекрасно знали, что это не так. Но причина его прибытия всё равно остаётся загадкой, которую им едва ли удастся решить. Усмешка сползает с лиц девушек, и их выражения приобретают нотки недовольства, когда взгляды перемещаются за спину Дейнис. — Рад приветствовать вас, принцессы. Голос Эймонда заставляет невесту тепло улыбнуться, оборачиваясь. Она заметила эмоции сестёр, но предпочла не обращать на это внимания. Теперь они не просто на одной стороне, теперь они — семья, и им просто нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Старые обиды всё ещё глубоко сидят в сердце, и просто так от них не избавиться. Но она уверена, что близнецы смогут принять его так же, как в своё время это сделала она. Девушки же сдержанно кивают, бросая взгляд на Рейнис, чьё выражение лица стало ещё более заинтересованным. Женщине действительно интересно, что же такого смогла найти Дейнис в этом юноше, раз решилась пойти против отца. И ей кажется, что она уже знает ответ: Эймонд слишком похож на Деймона. Это заставляет веселиться ещё больше. — Что же, раз мы все здесь, — Дейнис кладёт ладонь на руки принца, что обвивают её талию. Она спиной чувствует его тепло, и это придаёт сил. — Я просила вас сообщить своё решение на свадьбе. И раз вы здесь, я могу предположить, что ответ положительный, — принцесса переводит взгляд с Бейлы на Рейну, пытаясь считать их эмоции. — Но я бы хотела услышать его от вас. — Я буду сражаться за тебя, сестра, — спустя несколько секунд молчания наконец начинает Рейна на валирийском, чтобы эта часть разговора не коснулась чужих ушей. — Мы будем мстить за наших матерей и причинённую нам боль до самого конца. Дейнис наконец выдыхает. Казалось, что весь воздух испарился из лёгких, но волнение не позволяло глотнуть его. — Мне не нравится ни твой муж, ни Эйгон, которого ты хочешь видеть на троне, — Бейла продолжает, бросая острый взгляд на стоящего за спиной сестры принца, чьи губы дрогнули в усмешке, — но я понимаю, почему ты предпочла их отцу, и в этом я тебя поддержу. Мой дракон будет биться за тебя, Дейнис. Принцесса расслабляется окончательно, позволяя себе улыбнуться. С её напряжённый плеч свалился камень, что по ощущениям был размером с половину Красного Замка, и дышать действительно стало легче. Сёстры поддержали её, и теперь она не одинока. Теперь есть реальный шанс победить отца, что за годы своей жизни успел насолить всем, кто когда-либо его любил. — Эйгон не лучший кандидат на роль правителя, вы правы, принцессы, — Эймонд отвечает холодно, сжимая в руках талию жены, — но с хорошими советниками, верными королевству, у него есть все шансы стать достойным королём. Почти Королева растягивает губы в улыбке. Неудивительно, думается ей, что Дейнис пошла за ним. Было бы куда лучше, если бы первым сыном Визериса был он, а не Эйгон. Но у Эйгона действительно есть все шансы, если на его стороне будет младший брат. Не все наследники рождаются достойными, но каждый может встать на истинный путь. Особенно, если в его окружении есть люди, которые заботятся хоть о чём-то, кроме собственной выгоды. Если Эймонд хоть вполовину так же умён, как кажется, то королевство имеет надежду на, по крайней мере, неплохого короля. — Он изменился с вашей последней встречи, Бейла, — Дейнис позволяет себе вступиться за принца, которого стала считать своим другом, — и явно в лучшую сторону. Мы поможем ему стать правителем, достойным уважения и любви народа. — Что насчёт Вас, принцесса Рейнис? — Эймонд переводит оценивающий взгляд на женщину. — Каким будет Ваше решение? Леди Дрифтмарка молчит несколько мгновений, но это молчание напрягает супругов куда больше. Эта женщина всегда слегка пугала Дейнис. И хотя детство, в котором она старалсь избегать бесед с Рейнис давно прошло, тень былого опасения никуда не делась. Величественная, строгая и часто молчаливая Леди Приливов казалась принцессе воплощением могущества и достоинства, и сейчас её пугало понимание, что она может счесть их всех глупыми детьми, которые пытаются играть в слишком взрослые и опасные игры. — Драконы — самая большая ценность, которую мы, Таргариены, имеем, и мне совершенно не нравится, что вы собираетесь воевать друг против друга, убивая эту ценность, — Рейнис смотрит строго на Дейнис, что нервно поджимает губы. — Ни Эйгон, ни Рейнира не привлекают меня как наследники, и, если бы мне была дана возможность выбирать, я бы не выбрала никого. Дейнис кидает мимолётный взгляд на сестёр, стараясь не выдавать беспокойства, что уже поднималось по венам. Ладонь непроизвольно сжимает руку Эймонда, что, как и она, перестал дышать. Рейнис замолчала, шумно выдыхая. — Но раз такой возможности нет, то ты, Дейнис, кажешься мне лучшим вариантом, чем твой отец, что будет восседать на троне рядом с Рейнирой и давать ей советы, — женщина поднимает свой взгляд, упиваясь облегчением, что проскользнуло на лице принцессы. — Дрифтмарк поддержит тебя и моих внучек, и я буду молиться, чтобы ты оказалась так же мудра, как мне кажется. Принцесса сдерживает облегчённый вздох, что рвётся из груди, ведь показывать своё волнение Почти Королеве совсем не хочется. Главное, что она поддержала их, а с ней и флот Веларионов, и это даёт зелёным огромное преимущество перед Рейнирой и Деймоном. Едва ли они сомневаются, что близнецы и Рейнис предадут их доверие, а потому удар, что они получат, когда правда раскроется, как надеется Дейнис, сильно подкосит их. Принцесса коротко благодарит женщину и сестёр, выдавливая улыбку, и жалеет, что не может обнять Бейлу и Рейну. Они беседуют ещё несколько мгновений, как король, что ко всеобщему удивлению всё ещё не покинул их, предлагает гостям отпустить новобрачных для скрепления их союза. Множество людей мгновенно взрываются в аплодисментах, создавая невообразимый гул. Бокалы соприкасаются друг с другом, одобрительные крики заполняют Тронный Зал. И Эймонд ликует. Наконец-то они могут закончить этот фарс и сделать то, чего так долго ждали. Он бережно подхватывает жену на руки, сразу пресекая любые попытки сопроводить её гостям, как того велят традиции. И хотя ещё королева Алисанна в своё время добилась отмены провожания, народ всё равно порой прибегает к такому развлечению. Принц отрубил бы руки любому, кто бы посмел прикоснуться к его Дейнис. Под восторженные, и всё же слегка неодобрительные возгласы уже изрядно охмелевших гостей, принц направляется на выход из Тронного Зала. Путь до новых, совместных покоев кажется бесконечным, но Эймонд держится стойко, не отрывая потемневшего от желания взгляда от лиловых глаз супруги. Ради этого момента стоило пережить этот нелепый, по его мнению, пир хоть сотню раз. Он опускает её на ноги лишь когда запирает массивную расписную дверь. Дейнис выглядит взволнованной, постоянно теребя край белого платья. Она не знает, как ей себя вести, и Эймонд вновь видит перед собой девочку, которую впервые поцеловал. Робкую и смущённую. В приглушённом свете немногочисленных свечей она выглядит как снизошедшее на землю божество, прекрасное и невинно молодое. Её заплетённые в замысловатую причёску волосы поблескивают, и принцу хочется зарыться в них рукой. Он жаждет немедленно разорвать такое мешающее свадебное платье, но лишь осторожно заходит за её спину, медленно распуская шнуровку. Он борется с рвущимся наружу желанием, чтобы не спугнуть её, такую призрачную, что кажется, будто она может растаять под его прикосновениями, словно снег. Ткань платья падает в ноги, оставляя принцессу в полупрозрачной рубахе, и юноша не отказывает себе в удовольствии оглядеть её силуэт голодным взглядом. Её плечи напряжены, и он кладёт на них свои ладони, что кажутся неестественно огромными в сравнении с её телом. Леди слегка подрагивает, так что принц медлит, распуская тяжёлые длинные волосы, что достают ей до поясницы. Его силы на пределе, и он резче, чем хотел разворачивает жену к себе, впиваясь в губы поцелуем. Длительным, мокрым и неторопливым, но с каждым мгновением набирающим темп, становясь всё жарче. Принцесса хватается обеими руками за его расшитый красными нитями камзол, боясь, что ноги поведут её. Перемещает маленькую ладонь на искалеченную шрамом щеку, затем на длинные волосы, и Эймонду срывает крышу. Он прижимает девушку к себе с такой силой, что на тонкой талии могут появиться отметины, и эта мысль заставляет расслабить хватку. Но Дейнис подхватывает его настрой, впиваясь пальцами в серебряные волосы. Сама ведёт его к просторной кровати, не желая ждать. Страх уступает место пламенному желанию, что заставляет драконов гореть изнутри. Дейнис уже не впервые чувствует узел внизу живота, но этот раз намного ярче от самого осознания, что теперь за этим последует продолжение, и принцесса удивляется, что позволила им так долго тянуть. И с трудом представляет, как держал себя в руках Эймонд, ведь теперь она прекрасно понимает: одно лишь его присутствие рядом вызывает яркое, почти неконтролируемое желание. Принц укладывает её на мягкие подушки, проводя рукой вдоль тела, и задирает слишком лишнюю в этот момент рубаху. Он всё ещё полностью одет, и изнывающая от желания принцесса этим недовольна. Смущение отходит на второй план, и она дрожащими ни то от волнения, ни то от желания руками пытается справиться с застёжками его чёрного камзола. Но серебряные застёжки в виде драконов не поддаются её власти, и Эймонд берёт эту миссию на себя, легко справляясь одной рукой. Дейнис совсем не помнит, как он освободился от рубашки, ведь всё её внимание сосредотачивается на его теле. Множество шрамов покрывали его тело, и принцесса завороженно проводит ладонью от одной отметины к другой, словно вырисовывая созвездия. Принц дал ей несколько мгновений, прежде чем вновь накрыть её припухшие губы своим. Он опускается к тонкой девичьей шее, оставляя влажные дорожки, и наконец помогает ей избавиться от последнего элемента одежды. На мгновение он застывает, оглядывая её тело горящим, блуждающим взглядом, и лишь насытившись открывшимся перед ним видом, припадает губами к её груди. Он не оставляет ни единого места без внимания, желая изучить каждый миллиметр её белой, почти молочной кожи. И распаляется ещё больше, когда вместо тяжёлого прерывистого дыхания слышит тихий стон. Этот звук кажется ему столь сладким, что он готов сделать что угодно, лишь бы он вновь и вновь ласкал его слух. Рука нежно оглаживает её бедро, порой сжимая кожу почти до синяков. Принц вновь сдерживает себя, желая принести удовольствие в первую очередь ей. Он спускается всё ниже, покрывая тело поцелуями, и наконец касается длинными пальцами раскалённой влажной плоти девушки, заставляя её вздрогнуть. Пальцы двигаются медленно, словно играючи, и от того принцесса получает ещё большее наслаждение. Она нетерпеливо ёрзает, и Эймонд принимает намёк, припадая губами к её складкам, и вновь наслаждается её тихим стоном. Он двигает языком плавно и умело, хотя делает это интуитивно. Как и для Дейнис, для него это впервые, и потому происходящее будоражит кровь ещё больше. — Эймонд… — принцесса почти умоляет, и он издаёт рык, слишком похожий на звериный. Его силы тоже на исходе, и принц поднимается, быстро стягивая штаны. Ждать нет никакого желания, и Эймонд вновь возвращается к её губам, позволяя ей почувствовать собственный вкус. — Я буду нежен. Юноша не хочет причинять ей боль, а потому ему приходится стиснуть зубы до скрежета, чтобы не войти в неё резким толчком. Это её первый раз, и он желает, чтобы всё прошло нежно. Он отыграется за причинённые её девственностью муки, но это будет потом. Завтра. У них на это будет целая жизнь, и Эймонд уверен, что он мог бы выжечь весь мир дотла, чтобы никто и никогда им не мешал. Принц входит медленно и осторожно, но всё равно видит, как зажмуривается Дейнис. Слишком узко для него. Она перемещает руку с его груди на спину, царапая её короткими ногтями, и Эймонду хочется выть от неожиданного удовольствия. Он накрывает её губы своими в отчаянном поцелуе, и всё-таки делает более резкий толчок, входя почти во всю длину. Даёт ей привыкнуть несколько мгновений, вытирая большим пальцем скатившуюся по виску слезинку. Дожидается её неуверенного кивка и начинает двигаться нежно, не спеша, чтобы не причинить ей неудобства. И спустя минуту плавных движений, что стоили ему нечеловеческих усилий, наконец слышит стон наслаждения. Она обхватывает его спину ногами, когда толчки становятся всё резче и быстрее, и выгибается в пояснице, когда он перестаёт себя контролировать. Им обоим напрочь сносит крышу, и их совсем не заботят стоящие за дверью гвардейцы, которым приходится слушать стоны наслаждения. Дейнис забывает о приличиях, полностью отдаваясь эмоциям, и это только распаляет пламя внутри принца. — Ты моя, — Эймонд шепчет ей куда-то в висок, словно в бреду, — моя. Ещё несколько быстрых, почти грубых толчков, и разрядка приходит почти одновременно, вызывая протяжный стон у принцессы и дрожащий выдох у принца. Он наваливается на неё всем телом, опираясь на локти, и некоторое время не может оторвать потяжелевшую голову от её шеи. Они шумно дышат в объятиях друг друга, и Дейнис наконец осознаёт, из-за чего вокруг этого столько шума. Никогда прежде она не чувствовала себя столь счастливой и сладостно уставшей, и это заставляет растягивать губы в улыбке. Эймонд перекатывается на спину, и девушка незамедлительно поворачивается к нему боком, удобно устраивая голову на его груди. Её не заботит нагота и прохлада покоев, ведь внутренний огонь и тепло тела супруга согревают не хуже очага. Принц поглаживает её обнажённую спину большой ладонью, не открывая глаз, а Дейнис вновь водит пальчиком от шрама к шраму, рисуя видимые только ей узоры. — Я так сильно люблю тебя, Дейнис, — голос принца хриплый, но всё ещё бархатистый.***
Принцесса нехотя открывает глаза, моргая несколько раз, и слегка пугается, когда видит перед собой Эймонда. Своего мужа. Слишком непривычно просыпаться не в одиночестве, и слишком непривычно, что рядом с ней он. Раньше, когда их отношения были тайными, она несколько раз засыпала в его объятиях, но когда просыпалась — его уже не было. Он бесшумно уходил, не оставляя следов, чтобы его не обнаружили служанки принцессы. Жутко раздражался, что не может быть с ней постоянно, и что им всё время приходится прятаться, словно нашкодившим детям. Но это время прошло, и теперь никто не заставит его покинуть Дейнис. Теперь они принадлежат друг другу в глазах людей и Богов, и он чувствует, как от этого осознания тело наполняется уверенностью и силой. Принц нежно гладит супругу по волосам, наблюдая за её попытками открыть сонные глаза. Дейнис никогда не любила ранние подъемы, а после столь изнурительных дня и ночи — тем более. За окном всё ещё было темно, и принцесса предположила, что сейчас час волка, и до рассвета остаётся чуть меньше часа. К собственному удивлению леди замечает, что совсем не чувствует обычного недовольства, что неизменно сопровождает её по утрам. На душе спокойно и тепло. — Пора вставать, жена, — Эймонд пробует на вкус это слово, и приходит в мальчишеский восторг от его звучания. — Ещё ведь даже не рассвет, — бубнит принцесса, поворачиваясь на спину и натягивая до подбородка простынь. — У нас есть дела. Принц, довольный заинтересованностью, что загорелась в лиловых глазах, нежно целует её в висок, поднимаясь с тёплой постели и натягивая одежду. Он помогает супруге накинуть халат, и покидает комнату ещё до того, как она успевает умыться. Дейнис удивляется его спешке, но ни на один вопрос не получает ответа: лишь загадочную улыбку. И недоумевает ещё больше, когда в комнату без стука заходят Бейла и Рейна, полностью собранные и бодрые, словно их головы и не касались подушек вовсе. Старшая из близнецов шикает на сестру, когда та пытается узнать причину столь раннего и неожиданного визита, и лишь вручает ей небольшой сундучок, усаживая на стул напротив зеркала. Дейнис непонимающе хмурится, разглядывая вещицу, что лежит внутри. — Это… — она замолкает, доставая льняное платье, что обрамлено красными, словно кровь, нитями. — Нужно поспешить, рассвет близится, — Рейна растягивает губы в улыбке, наблюдая за недоумением сестры. Когда на свадебном пиру, уже после ухода виновников торжества, к ним подошёл Эйгон, которого они, казалось, впервые видят вблизи столь трезвым и серьёзным, близнецы не сразу поняли, в чём причина. Но когда принц поведал им, что младший брат поручил ему организовать валирийскую свадьбу на рассвете, девушку были удивлены не меньше, чем когда сестра сообщила им, что выходит за Эймонда. Но это не было странно или необычно. Таргариены не слишком чтят Старых и Новых Богов: они всё ещё тайно, в глубине души веруют в Богов Валирии, родины их предков. И церемония бракосочетания в Септе не больше, чем дань уважения Вестеросу и его обычаям. Настоящие драконы скрепляют свои души по древним традициям их дома. Принцессы, и к своему удивлению, и к удивлению бабушки и Эйгона, предлагают последнему помощь в подготовке, ведь времени оставалось не так много. Близнецы помогают старшей сестре уложить непослушные после сна волосы и одеться в очередное свадебное платье, но теперь уже полностью соответствующее традициям их дома. Они выводят принцессу через тайный ход, о котором им поведал Эйгон. Ему пришлось долго объяснять, и в конце концов, принц сдался и по памяти нарисовал карту, чтобы девушки точно не заблудились. Младший брат бы прибил его на месте, если бы он не справился с этой задачей, а потому Эйгону пришлось немало потрудиться. В конце длинного коридора, тускло освещённого несколькими факелами, что оставил принц, девушки встречают Хелейну, и они вместе ведут невесту к месту церемонии. В руках дочь короля держит маленькую корзинку с лепестками алых роз. Эймонд нервно переминается с ноги на ногу, стоя в двух шагах от алтаря. В этот раз он почему-то волнуется чуть больше, и совершенно не понимает причин. Дейнис уже его жена, и это — лишь подтверждение их брака перед Богами Валирии. Но эта церемония более важная и особенная. Неподалёку стоят Дейрон и Эйгон, что наливают себе уже по второму бокалу вина. — Ну и чего он так нервничает? — старший из братьев хмыкает, обращаясь к Дейрону, словно кроме него рядом никого нет. — Они ведь и так женаты, сомневаюсь, что на этот раз она не придёт. Эймонд на смешок брата лишь фыркает, отворачиваясь. — Я не спал всю ночь, чтобы устроить эту церемонию, братец, — Эйгон в своей обычной манере посмеивается, делая глоток вина, — если кузина не явится, я сам её сюда приведу. Можешь не переживать, невеста от тебя всё равно не сбежит. Братья смеются, наблюдая за недовольным Эймондом, что измеряет шагами поляну. По правде говоря, они все немного волнуются, ведь это первая валирийская церемония, которую они видят собственными глазами. Ранее они могли лишь читать о таком в книгах о своих предках и древних традициях, но теперь они наконец смогут стать частью чего-то большего. Частью древних, почти забытых людьми обычаев. Дейрон оживляется, когда видит Хелейну, что появляется в поле зрения первой, прокладывая невесте путь из алых, почти кровавых лепестков. Эймонд занимает своё место рядом с священником, завороженно наблюдая за Дейнис. За её спиной, чуть позади, осторожно ступают близнецы. Все они босые, ведь только так можно по-настоящему прикоснуться к природе, что в итоге станет свидетелем их брака. На церемонии только Таргариены. Не приглашены даже королева-мать и десница. Это семейный обряд, слишком древний и особенный, чтобы позволять присутствовать обычным людям. Здесь только драконы и жрец, что окончательно и навеки свяжет их души и кровь. Дейнис осторожно поднимается на каменный выступ, становясь напротив принца. Она тоже волнуется, и её растянутые в улыбку губы слегка подрагивает. Краем глаза она замечает, как на поляну выходит принцесса Рейнис, впервые на её памяти облачённая в чёрное и красное вместо синего. Она останавливается поодаль ото всех, оставаясь незамеченным наблюдателем. Девушка улыбается, приятно удивлённая появлением женщины, и ей кажется, что она пришла сюда как мать. Мать, которой у Дейнис не было уже много лет. Эйгон становится чуть в стороне от брата, Бейла — рядом с Дейнис. Оба держат в руках массивные золотые кубки с вином, что слишком похоже на кровь. Валирийский брак кровавый и жертвенный, и он напоминает, кто они на самом деле, и что именно их связывает. Пламя и кровь. Драконы не боятся ни того, ни другого. Солнце пускает свои первые лучи, и септон начинает обряд с молитвы, лаская слух валирийским. Вокруг алтаря витает таинственная, древняя атмосфера, и все присутствующие стараются дышать как можно тише, чтобы не спугнуть её. Эймонд и Дейнис произносят клятвы, не отрывая друг от друга глаз, и чувствуют могущество, что распространяется по венам. Этот брак значит куда больше, чем тот, что они заключили вчера на потеху королевству. Этот только для них, для истинных драконов. — Nyke kivigon naejot jorrāelagon ao, — их мелодичные голоса сливаются в единый танец, — tubī se ēva morghon. Жрец перевязывает их запястья алой лентой, вновь начиная молитву. Затем снимает её, бросая в посудину, и пламя, что до этого слабо тлело внутри, вспыхивает с новой силой. Мужчина подаёт принцу кинжал из валирийской стали, тот самый, что когда-то подарила ему Дейнис. Кинжал, с которого всё началось, и которым спустя много лет они скрепляют свои тела и души. Эймонд делает ровный надрез на левой ладони, и макает большой палец в мгновенно выступившую кровь, чтобы провести им по нижней губе и лбу жены. Она проделывает то же самое, и Таргариены скрепляют израненные руки, делясь друг с другом собственной кровью. Делая её единой. Эйгон и Бейла подают супругам кубки с вином, и они делают по глотку, обмениваясь посудинами. Они делят кровь, вино и жизнь на двоих. Сплетённые драконы наконец объединены окончательно, по всем правилам их великого, древнего рода. Им кажется, что они стали ещё ближе к Богам. Жрец позволяет закончить обряд поцелуем, и призывает всех присутствующих быть свидетелями этого священного, валирийского брака. Принц и принцесса соединяют губы, и вкус крови дурманит разум. Они отрываются друг от друга лишь для того, чтобы соприкоснуться лбами. — Nyke kivigon naejot jorrāelagon ao sesīr tolī morghon, ābrazȳrys. Дейнис счастливо смеётся, повторяя клятву супруга. И думает лишь о том, ещё никогда прежде она не была так счастлива.