Личная война

      Нервы Алисенты напряжены, казалось, до предела. Королева была уверена, что, когда свадебное торжество закончится, она сможет выдохнуть с облегчением, но реальность оказалась куда суровее. Ночью ей спалось плохо, а голова была забита тяжёлыми размышлениями о будущем.       Она видела, как счастлив был её сын, а потому знала, что поступила правильно. Спустя годы жизни и множество ошибок, Алисента наконец поступила правильно. Сделала по-настоящему счастливым хоть кого-то из своих детей. Она поняла, что брак Эйгона и Хелейны был не лучшей идеей, как только закончилась их свадьба. Негодование и грусть, что плескались в их глазах, стоило им только оказаться вместе, неприятно кололи и королеву.       Она пожалела, осознав свой промах. Но со временем всё стало налаживаться. Эйгон почти перестал пить и посещать бордели, стал больше уделять времени супруге. И Хелейна, казалось, расцвела. Теперь на её губах чаще можно было увидеть улыбку, а умиротворение в её добром взгляде позволяли Хайтауэр выдохнуть. Но она знала, чья это заслуга. И знала, кому обязана минутами душевного покоя для себя и своих детей.       Алисента всё чаще думала, что Дейнис — её спасение. Девушка, что сделала невозможное, — объединила давно разобщённую семью. Как бы королеве ни хотелось, она понимала, что даже она, родная мать, не смогла воспитать своих детей дружными и любящими друг друга. Они никогда не вставали на защиту друг друга, словно каменная стена, что может оградить от всех бедствий. Они и близки-то никогда не были: ни с ней, ни с кем-либо ещё. Всегда сами по себе.       Дейнис заставила их стать ближе, узнать, что значит быть семьёй. Научила их этому, словно маленьких детей. Хайтауэр не могла не удивляться, ведь именно та, кто никогда не имел настоящей семьи, лучше всех понимала, какой она должна быть на самом деле. И с сожалением осознала, что будь Дейнис её дочерью — всё было бы иначе. Она была бы очередным ребёнком, что научился сражаться против жестокости мира сам, без поддержки близких людей. Понимание собственных ошибок заставляло Алисенту переосмыслить многие вещи.       Например, влияние Отто Хайтауэра на себя саму. Она знала, каков её отец: циничен, безжалостен и расчётлив. Он всегда стремился к власти, и сделал всё для того, чтобы его дочь стала королевой. Хорошо продуманный ход, который переломил игру. И вот, Алисента стала королевой, а её дети — кровь Хайтауэров — прямые наследники Железного Трона. И теперь, когда борьба за власть стала столь очевидной, нет сомнений, что они все в смертельной опасности. Война, что дышит им в затылок, непременно унесёт много жизней. Алисента молится, чтобы Неведомый не забрал и её детей.       Дверь в покои открываются, заставив королеву привычно расправить плечи. Этот жест не был необходим, но он так сильно въелся, что она делала это неосознанно. Всегда готовясь либо нападать, либо защищаться, словно борется на смерть. С каждым годом женщина всё больше уверена, что в Красном Замке каждый день — это война. Невидимая, едва ощутимая, но вполне реальная.       Дейнис глубоко кланяется королеве, и та отвечает девушке доброй улыбкой, хотя напряжение в груди возрастает. Она не может прочесть эмоции принцессы на её молодом лице, а потому не знает, каким будет исход этой беседы. Никто, кроме неё и Эймонда не знает, каким было решение Рейнис и близнецов, и то, что они всё же появились на свадьбе мало что значит. Алисента хочет услышать ответ немедленно, но сдерживается, чтобы не наседать на невестку.       Принцесса выглядит уверенной и бодрой, хотя на дворе раннее утро. Её чёрно-красный наряд как всегда безупречен, но королева не может винить её за цвета. Она Таргариен, зелёный не её цвет. И всё же схожесть с Деймоном и Рейнирой заставляет губы дрогнуть. Женщина не может расслабиться даже сейчас, когда Дейнис стала женой её сына и окончательно встала на их сторону.       — Как Вам спалось, моя королева? — девушка улыбается мягко, словно в её душе нет больше неуверенности.       Алисента отвечает учтиво, но не вдаётся в подробности. Не может рассказать, что её сон был некрепким и излишне тревожным, ведь все её мысли были заняты появлением Деймона на свадьбе и решением принцессы Рейнис и её внучек. Вежливая беседа, что так давно перестала быть обязательной, длится недолго, и королева наконец задаёт мучающий её вопрос:       — Прибытие принцесс на торжество должно было меня успокоить, — женщина теребит кольцо на право руке, не в силах скрыть волнение, — но я бы всё же хотела узнать, что они сказали тебе.       Дейнис кивает, не задерживая взгляда на не находящих себе места руках королевы. Она может её понять, ведь ещё вчера и сама была так же обеспокоена.       — Они не поддерживают Эйгона как наследника, — принцессе не хотелось этого говорить, но правда казалась более выгодным вариантом, — но они на нашей стороне. Мои сёстры и принцесса Рейнис поддержат меня и примкнут к Эйгону, если мы с Эймондом поможем ему стать достойным правителем.       Хайтауэр выдыхает. Неприятная правда о своём первенце лишь едва заметным уколом касается сердца, но не ранит так, как раньше. Она давно смирилась, что Эйгон — не лучший вариант, и даже его попытки стать хорошим мужем для Хелейны и достойным отцом для их детей не меняет этого факта. Сам по себе он не станет великим королём, и ему нужны верные люди рядом. Королева будет рядом с ним, чтобы направлять и помогать, но и она не справится в одиночку.       — Я рада слышать это, дорогая, — Алисента наконец расслабляется, присаживаясь напротив девушки. — Флот Веларионов и ещё два взрослых дракона значительно увеличивают наши шансы на победу.       — Три дракона, Ваша Милость, — Дейнис самодовольно улыбается, поправляя женщину, и удивление на её лице заставляет гордиться сестрой ещё больше, — принцесса Рейна оседлала Среброкрылую несколько недель назад, и теперь у нас есть восемь драконов.       Алисента едва сдерживает поднимающееся внутри ликование. Такой расклад не просто увеличивает шансы, а делает их практически непобедимыми. Огонёк надежды вспыхивает в сердце королевы: быть может, Рейнира откажется от престола без кровопролития. Быть может, подруга её детства не захочет губить свою жизнь и жизни своих детей в борьбе за трон, которого на самом деле не заслуживает. Отто был бы недоволен надеждами дочери, но и он, Алисента уверена, предпочёл бы мирное соглашение вместо кровавой бойни и пылающего королевства.       — Принцессы возвращаются на Драконий Камень сегодня, — девушка начинает осторожно, — так что я пригласила их сюда для беседы. Если Вы не против, Ваша Милость.       Дейнис не спрашивает, а ставит перед фактом, и королева это видит. Но сказать ничего не может, чувствуя, что она в большом долгу перед принцессой. И осознаёт, что в таком положении очень легко может потерять власть, ведь услуга, оказанная дочерью Деймона, заставляет уступать. Таргариен ясно дала понять, что близнецы последуют за ней, а не за Эйгоном, и только ей решать, каким будет исход войны.       Алисента кивает, выдавливая улыбку, но принцесса видит неискренность. Знает, что Хайтауэр недовольна её тоном, но не может сказать и слова, боясь спугнуть Дейнис. Но принцесса не может иначе. Она должна показать, что не позволит собой помыкать, и что она не пешка в чужой игре. Таргариены не любят подчиняться, и никому не следует забывать об этом.       — Я рада, что ты стала частью нашей семьи, Дейнис, — Алисента говорит тихо, но её голос мягок. — С тобой мой сын будет счастливым.       Принцесса поднимает слегка ошарашенный взгляд на женщину, пытаясь распознать её эмоции. Но видит лишь искреннюю, хотя и слабую улыбку и добродушный, но слегка печальный взгляд. И Дейнис не может понять, с чем связана эта печаль. С отсутствием собственного счастья? Сожалением об утраченных годах? Или о совершённых ошибках, что привели всё к этому моменту?       Девушка молчит некоторое время, вглядываясь в опустившую взгляд на свои колени королеву, и впервые думает, что она, на самом деле, хорошая мать. Она не воспитала в своих детях любовь к семье и уважение к друг другу, позволила им ненавидеть Рейниру и её детей и отречься от части своей семьи. Но она любит их больше всего на свете, и пойдёт ради них на всё, нет сомнений. Это действительно заслуживает уважения. Алисента была молодой девушкой, не готовой ни к материнству, ни к титулу королевы: одинокая, потерянная и напуганная ношей, что свалилась на хрупкие плечи.       Жена, что навсегда осталась в тени королевы Эйммы. И её дети, что навсегда остались в тени Рейниры. Дейнис сочувствует ей, хотя никогда не признается об этом вслух. Для той, кто стала взрослой, гордой женщиной и королевой, что держит в своих руках всё королевство, сожаление ни к чему. Но принцесса восхищается ею, пытаясь выбросить из головы образ собственной матери, что так не вовремя всплыл в памяти туманным воспоминанием. Её лицо уже давно перестало быть чётким, и девушка едва может вспомнить цвет её глаз.       Какой она была? Такой же властной и сильной? Или, быть может, она была так же напугана, как и Алисента? Став нежеланной и нелюбимой женой человеку, что так и не смог полюбить её дитя, что она чувствовала? О чём думала, когда Деймон пришёл убить её? Боялась ли за свою жизнь, или была в ужасе, что трёхлетней девочке придётся расти под острым, покрытым шипами крылом отца?       — Для меня честь стать женой Вашего сына, моя королева, — Дейнис приходится крепко сцепить руки в замок, чтобы не дать волю вдруг нахлынувшим эмоциям. — И я рада наконец обрести семью.       Королева хочет сказать что-то ещё, но стук в дверь заставляет её остановиться. Она видит, как резко потемнело лицо невестки, и прекрасно понимает этому причину. И позволяет себе восхититься, когда замечает, как умело и быстро принцесса берёт себя в руки, возвращая лицу беспристрастный вид, будто мгновение назад печаль не вытеснила в её голосе остальные эмоции.       Женщины поднимаются со своих мест, поправляя тяжёлые платья, и Алисента отдаёт приказ впустить гостей. Они знают, кого увидят, и чего стоит ожидать от этого визита.       Бейла и Рейна осторожно, но горделиво входят в королевские покои, незаметно оглядывая помещение, в котором им доводилось побывать впервые. Едва ли принцессы надеются, что это когда-либо повторится, а потому в их взглядах виднеется интерес. Беседы с королевой также не были частым событием, и девушки слегка взволнованы, хотя и знают, что в этой ситуации они хозяйки положения.       Принцессы вежливо приседают в глубоком реверансе, приветствуя Алисенту. Затем мягко улыбаются сестре, сдержанно кивая. Присутствие Дейнис позволяет напряжению отступить, и они присаживаются напротив сестры, принимая из рук королевы бокалы с вином. Женщина остаётся стоять возле столика у окна, желая свободно наблюдать за дочерями Деймона. Три дракона собрались здесь, и королева невольно подмечает, что в её груди поселяется тревога. Напоминание, что они не на равных.       «Ты королева, но ты не ровня им», — предательская мысль, что засела в голове ещё много лет назад вновь заняла своё место.       — Когда вы отбываете? — Дейнис пропускает вежливые беседы, сразу переходя к сути, оглядывая надетые на сестёр костюмы для полётов.       Алисента молчаливо наблюдает за невесткой, видя её собранность. И её младшие сёстры тоже сбрасывают вежливые маски, позволяя явить миру холодную расчётливость.       — Сразу после беседы, — Рейна отвечает первой, недовольно кривя губы. — Отец не будет рад, что я так задержалась.       — По всем правилам ты могла остаться до окончания турнира, — парирует Дейнис, едва сдерживаясь, чтобы не закатить глаза от раздражения. — Он подождёт. Если хочешь остаться ещё хоть на день — я буду рада.       Близнецы усмехаются, наблюдая за реакцией сестры. Недовольства, что она излучает, казалось, можно коснуться рукой, если сильно захотеть, ведь оно ощутимой дымкой витало в воздухе. Её раздражало даже простое упоминание отца, и дух бунтарства тут же поднимался в груди.       — Не стоит давать ему повод для подозрений, — спокойно отвечает младшая из принцесс, по своему обыкновению мягко улыбаясь. — Всё это время мне пришлось притворяться, что я зла на тебя. Он думает, что я здесь только ради того, чтобы упрекнуть тебя в браке с… — леди осекается, кидая взгляд на спокойную королеву, но всё же произносит то, что хотела: — Врагом. Пусть и дальше так думает.       — Что ты предлагаешь нам делать? Каков план? — голос Бейлы походит на сталь, что режет ровно и чётко.       — Никакого плана нет, — Дейнис легко пожимает плечами, глядя на хмурое лицо сестры. — Живите, как жили, ничего не предпринимайте. И молитесь за здоровье короля.       — А когда… — Бейла запинается, тоже окидывая осторожным взглядом Алисенту. — Когда Его Милость покинет нас, что нам делать?       Королева поджимает губы.       — Здоровье Визериса ухудшается с каждым днём, но мейстеры делают всё, что могут, — её голос строг, в нём нет ни намёка на боль, что она, на самом деле, испытывает где-то глубоко внутри. — Но как долго он сможет бороться никто не знает. Когда король испустит последний вздох, немедленно отправляйтесь в столицу.       — Нет, — строгий голос Дейнис заставляет женщин обратить на себя удивлённые взоры. — Когда Его Милость покинет нас, ничего не предпринимайте. Ты, Рейна, оставайся на Драконьем Камне так долго, как сможешь. Не присягай на верность Рейнире, но сделай так, чтобы она была уверена в тебе и твоей верности.       Королева хочет возразить, но от чего-то не смеет проронить и слова. Дейнис больше не нуждается в наставлениях, и не потерпит приказов. Алисента слышит это в её голосе и видит в лиловых глазах. Уверенность и силу, что раньше были едва заметны. Она давно всё спланировала и решила, и отступать не намерена.       — Предлагаешь мне быть шпионом? — Рейна хмурится, не понимая, к чему такой ход.       — Да, — Дейнис отвечает легко, словно в этом нет ничего особенного. — Я хочу, чтобы они поверили, что у них есть шансы. И чтобы в один момент их надежды разбились так же быстро, как наша вера в их добропорядочность. Информация, к которой они подпустят тебя — приятное дополнение.       Бейла ухмыляется, но не может не ужаснуться. Её добрая старшая сестра, что всегда была рядом и поддерживала, искала в людях лучшее и старалась быть почтительной и вежливой даже со слугами, вдруг стала такой. Жёсткой, твёрдой и безжалостной. Она желает не просто выиграть войну. Она хочет, чтобы Рейнира и Деймон знали, каково это — потерять всё.       — Я бы предпочла, чтобы сражения не было, — принцесса не обращается ни к кому, словно просто озвучивает вырванные из вихря мысли. — Мне бы хотелось верить, что Рейнира поставит жизни своих детей выше короны, которой не достойна. Но я знаю, что этого не случится.       — Отец не позволит этому произойти, — Бейла продолжает, но точно знает, что сестра хотела сказать то же самое. — Он будет сражаться до последнего вздоха, даже если шансов почти не будет.       — Это его право, — Рейне не нравится эта тема, но она соглашается с сёстрами. — Но он должен заплатить за содеянное.       Алисента ужасается. Молодые девушки, что повзрослели раньше, чем следовало. Королева пытается понять, все ли дети так резко и быстро вырастают, или только те, кто родился в королевской семье? И приходит к выводу, что второй вариант куда более вероятен. Таргариены прокляты с самого рождения, и эти девочки не стали исключением. Переполненные ненавистью, обидой и жаждой мести тому, кто жесток не меньше.       Они похожи на отца, Хайтауэр видит это в их пылающих глазах. Едва ли хоть одной из принцесс понравилось бы это утверждение, но королева всё равно видит перед собой не только их молодые лица, но и расплывчатую тень Деймона Таргариена. Везде. В их движениях, взглядах и словах. И даже за их спинами, женщине кажется, стоит его высокая статная фигура, готовая расправиться с каждым, кто встанет на его пути.       Его черты навсегда поселились в его дочерях. Его воспитание, жестокое и несправедливое, сделало их слишком похожими на него. Словно губки, они впитали в себя то, что ненавидят больше всего — влияние отца. Алисента пытается отогнать подальше мысли о том, что она, на самом деле, боится этого. Боится этих девушек. Драконов, что пойдут на что угодно ради желаемой мести.       И сожалеет, что приложила к этому руку. Что с её подачи в милой, доброй Дейнис, что всегда была так добра к королеве, ненависти появилось больше, чем любви. И Эймонд, что давно перестал быть мягким мальчишкой, поддержит её в этом. Поддержит её гнев, даже поделится своим, и сделает их обоих смертельно опасными. Разъярёнными драконами, что посеют пламя и кровь.

***

      Дейнис спешивается с лошади сразу после мужа. Он нежно подаёт ей руку, придерживая, и получает в ответ благодарный взгляд. Принц видит грусть, что едва заметным огоньком тлеет в лиловых глазах, которые он так любит. Её глаза много лет преследовали его во снах, заставляя постоянно думать о ней. О той, кто сейчас принадлежит ему всецело.       И Эймонд наконец вспоминает, что им больше не нужно прятаться и опасаться. Он притягивает принцессу за талию, увлекая её в короткий, но чувственный поцелуй. И больше не боится, что кто-то удивит. Пусть смотрят. Пусть видят, что драконы теперь принадлежат друг другу.       Дейнис нежно касается его щеки всего на мгновение, и тут же перемещает руку в его большую ладонь, ведя за собой. Бейла, Рейна и Рейнис ожидают их чуть поодаль, и никто из них не стесняется наблюдать. Они не отводят глаз, оценивая супругов, что оба одеты в костюмы для полётов.       — Принцессы, — Эймонд слегка склоняет голову, приветствуя женщин.       — Принцесса Рейнис, — Дейнис же обращается только к ней, ведь сестёр видела всего часом ранее, — Вы точно не хотите остаться в столице хоть на несколько дней?       — Жаль пропускать турнир, но Дрифтмарк нуждается в нас, — взгляд женщины вновь кажется заинтересованным, и Дейнис про себя отмечает, что Почти Королева смотрит так всегда. Словно постоянно оценивает.       За спинами принцесс, на расстоянии, расположились их драконы, что ожидали длительного полёта. Дейнис кивает, переводя взгляд на Среброкрылую, драконицу Рейны, и мягко улыбается.       — Говорят, Вермитор и Среброкрылая любили друг друга так же сильно, как Джейхейрис и Алисанна, — словно в подтверждение слов принцессы посреди облаков раздаётся протяжный рев Бронзового Гнева.       Дракон приземляется недалеко от Среброкрылой, узнавая её, и сёстры улыбаются, смягчая взгляды. Они были вместе много лет, и даже длительная разлука не заставила их забыть друг друга. Драконы чувствуют, быть может, даже лучше, чем люди. Их любовь чиста и вечна, в ней нет места предательствам и недопониманию. Они остаются верными навеки. Дейнис вновь касается руки супруга и крепче сжимает её, кидая не него мимолётный взгляд.       Она любит Эймонда сильнее, чем мог бы дракон.       Драконы, что до этого вели себя весьма спокойно и дружелюбно, привыкшие к обществу друг друга, вдруг оживляются, с опаской поднимая головы в небо. И их наездники повторяют то же движение, когда до их слуха доносятся тяжёлые взмахи крыльев. Вхагар нарушает всеобщее спокойствие, выныривая из-за пушистых белоснежных облаков тёмной тенью. Она пролетает несколько кругов над Драконьим Логовом прежде, чем спуститься на землю, приземлившись за спиной Эймонда.       Дейнис бросает осторожный взгляд на принцесс и видит, как сильно они напряжены. Даже всегда спокойная на вид Почти Королева робеет перед этой огромной, воинственной драконицей, которую когда-то смогла оседлать её хрупкая, милая дочь. Эймонд замечает, как напрягается и его жена.       — Не желаете поздороваться? — предложение принца выбивает из лёгких близнецов весь воздух, заставляя удивлённо смотреть на него.       Им обеим кажется, что он шутит. Что вот-вот должен ехидно рассмеяться, в очередной раз напоминая, кто он такой. Их недоверчивые взгляды встречаются со спокойным, уверенным глазом принца, и девушки не видят в нём и тени насмехательства. Простое предложение без двойного дна. Быть может, они ошибались на его счёт? Что, если он не так плох, как они думали о нём всю свою жизнь?       Эймонд отпускает руку жены, направляясь к Вхагар, что спокойно наблюдает за маленькими на её фоне людьми. Но принц тут же останавливается, словно вспомнив о чём-то.       — Принцесса Рейна, — юноша поворачивается к ней, протягивая ладонь, словно приглашая присоединиться к нему.       Девушка бросает опасливый взгляд сначала на близнеца, затем на Дейнис, и получает от последней уверенный, но едва заметный кивок. Взгляд старшей дочери Деймона полон гордости и удовлетворения, и Рейне кажется, что сестра просила об этом Эймонда. Что это её, а не его желание.       Девушка осторожно приближается к принцу, помедлив несколько мгновений прежде, чем вложить свою тонкую ладонь в его. Ей хочется больно ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон. Что человек, которого она много лет считала вором и своим личным врагом сейчас так добр к ней. Если бы ещё несколько месяцев назад кто-нибудь сказал ей, что подобное возможно — она бы непременно назвала этого человека безумцем.       — Дейнис попросила тебя? — Рейна задаёт этот вопрос тихо, дрожащим от волнения голосом, смотря строго на спокойную Вхагар.       — Нет, — Эймонд же отвечает легко и без заминки, бросая на принцессу короткий взгляд. — Она любит вас больше жизни, и я не хочу, чтобы старые обиды, связывающие нас с тобой и Бейлой расстраивали мою жену.       Рейна не успевает ответить на его неожиданное откровение, ведь удивление, что проскользнуло в разуме, так же быстро сменилось испугом. Вхагар резко поднялась с насиженного места, взмахивая крыльями и издавая опасный рык. Она чувствует, что девушка, что пусть и держится за руку принца, на самом деле ему не друг. Они едва успели перестать быть врагами, и драконица это знает, а потому реагирует остро и недоверчиво, готовясь в любой момент защищать своего наездница.       Эймонд тут же грубым движением заводит принцессу за спину, выставляя руку вперёд в повелевающем жесте. Он не может сказать, что жизнь Рейны на самом деле его беспокоит, но и погибнуть ей он не позволит. Принц думает не о себе, и даже не о Рейне, которую так хочет поджарить Вхагар. Он думает о Дейнис.       И та неожиданно вырывает сестру из рук мужа, отодвигая её ещё дальше от драконицы. Принцесса шёпотом приказывает девушке не приближаться, и очень надеется, что стремительно движущиеся в их сторону Бейла и Рейнис тоже последуют этому совету. Дейнис становится рядом с мужем, и тоже выставляет вперёд руку. Она почему-то не сомневается, что Вхагар узнает её.       — Я знаю, ты помнишь Лейну, — принцесса говорит громко и уверенно, не позволяя голосу дрожать, — и должна помнить её дочерей. Рейна и Бейла — ты знаешь их, я уверена.       Драконица опускает крылья, всматриваясь за спину Дейнис пристальным взглядом. Бейла и Рейна по обе стороны от Рейнис вцепились в её руки, словно маленькие девочки. Вхагар действительно заставляла их чувствовать себя детьми. Глупыми и недальновидными. И Рейна наконец окончательно понимает, что эта драконица никогда бы не принадлежала ей. Никогда бы не подчинилась.       Остальные драконы, что до этого не обращали внимания на своих всадников, вдруг также оживились, словно готовясь нападать. Эймонд, что до этого позволял говорить со своей драконицей жене, замечает движение со стороны Среблокрылой, Мелеис и Лунной Плясуньи. Он делает несколько шагов вперёд, подходя почти вплотную к Вхагар.       — Служи, Вхагар, — его голос жёсткий и уверенный, и несмотря на нарастающее внутри напряжение, принц ни на мгновение не позволяет проскользнуть в голос дрожи. — Они — семья. Родные сёстры моей жены, — Эймонд чувствует настоящее наслаждение, произнося эти слова, и ликует, когда взгляд драконицы перестаёт быть столь агрессивным. — Будь спокойна.       И Вхагар уступает своему наезднику. Грузно оседает на землю, позволяя юноше прикоснуться к своей морде. Дейнис не выжидает, тут же приближаясь, и становится напротив мужа, нежно оглаживая жёсткую чушую драконицы. Они медлят несколько мгновений, позволяя ей успокоиться, и принцесса осторожно подзывает к себе сестёр.       Всегда смелая Бейла робеет так же, как и Рейна. И обе не могут себе и представить, как управлять этим драконом. Как заставить её подчиняться и слушать приказы, и не могут понять, как когда-то это удалось десятилетнему Эймонду. Сейчас сомнений в его силе не осталось. Он достоин быть наездником самого могущественного и воинственного дракона во всём Вестеросе, потому что силён. И Вхагар, без сомнения, была первой, кто действительно увидела в нём стержень.       Близнецы переглядываются понимающими взглядами. Неудивительно, что Дейнис полюбила его.       Бейла первая подносит ладонь к морде драконицы, когда Эймонд и Дейнис осторожно отступают на несколько шагов. И девушка выдыхает, когда достигает своей цели, радуясь, что её рука осталась целой. За сестрой движение повторяет и Рейна, пытаясь не выдать одолевшего её животного страха. Глаза девушек неприятно щипает, но никто из них не желает показывать слёз.       Дейнис подходит к Почти Королеве, что так и не сдвинулась с места. Она осторожно поглядывает на женщину, пытаясь разобрать её эмоции, но не видит ничего, кроме стальной маски и печального взгляда.       — Вы не хотите? — принцесса обращается к ней тихо, желая, чтобы их разговор остался только между ними.       — Это важно для них, — Рейнис почти незаметно кивает в сторону внучек, позволяя улыбке проскользнуть на строгое лицо, — но не для меня. У Вхагар теперь новый наездник. Достойный и сильный. Ты тоже в надёжных руках.       Дейнис поворачивает к женщине голову, слегка удивлённо глядя на неё.       — Ты можешь думать, что мне вовсе нет до тебя дела, Дейнис, — Почти Королева улыбается, замечая смятение девушки, — но это не так. Я всё думала, что привлекло тебя в нём. В мальчишке, что всегда считался врагом твоей семьи, — Рейнис обращает всё внимание на хмурящуюся принцессу. — Теперь я вижу. В нём есть сила настоящего дракона. — женщина замолкает на мгновение, ухмыляясь, и тут же продолжает: — И он так невозможно похож на твоего отца.       Дейнис застывает, не в силах вымолвить и слова.       Осознание, такое резкое и очевидное, бьёт не хуже, чем валирийская сталь.