Маковое поле

7 января 1985 год. Сириус Блэк Глаза тускло мерцали в свете горящего на фоне январской ночи фонаря. Неясные тени трепыхались на периферии сознания, урчали редкие моторы автомобилей, незамеченных и не встреченных взглядом. Где-то вдали, всколыхнув стаю ворон, завыла одинокая собака. Гортанные крики птиц прозвучали в вышине над их бывшем пристанищем — голым деревом, сгорбившимся между тесно застроенных домов. Летом оно напоминало о природе и жизни и вносило краски, но сейчас являлось лишь очередным напоминанием вечной мерзлоты лондонского тумана. Сириус сидел на скамейке. Черная рубашка, хоть и была пошита по размеру, висела тряпкой на сгорбленных плечах. Невнимательный прохожий увидел бы в силуэте старика. Сириусу было всего двадцать пять лет. Он не помнил своего прошлого. Когда эта вполне себе очевидная мысль пришла в голову, она скрутила весь мозг и к чертям вывалила из него всё: эмоции, переживания, тусклую занавесу, лживые установки. Сириус метался по городу, словно сокол, выплескивая магию. Под конец буйства он совсем не был уверен, что не убил кого-то. Впрочем, наплевать. Теперь царило лишь краткое, опустошение, слабая пауза после кошмарной ночи. Сириус отхлебнул из бутылки и, нелепо подняв её над уровнем глаз, оттянул нижнюю губу. Глаза сощурились в попытках сфокусировать зрение. Спустя мгновение бутылка полетела на мощеную дорожку безлюдного парка. Слишком тихий для отсутствующего ума дребезг эхом отозвался в тумане. Содеянное не было намеренным актом вандализма, потому что Сириус уже попросту не мог пошевелить волшебной палочкой, чтобы аппарировать эту бутылку обратно на площадь Гриммо. Он так устал. Так чертовски устал. И по-прежнему не помнил своего прошлого! Ни школы, ни послевыпускной жизни, ни общения с матерью, которую, оказывается, знал лишь по портрету. До появления этого Римуса Люпина он и не замечал пробелов в своей памяти, не заострял внимания, да и не знал, что он не знает о чем-то. Сириус просто жил в рамках своего величия. Ему было комфортно быть хозяином дома Блэк, удобно повелевать Девианом, убивать, пытать, участвовать в бесконечных боях. Во всех этих действиях была одна сторона — это он, Сириус Орион Блэк, сын Ориона и Вальбурги Блэк, достойный наследник и лучший боец из Пожирателей. Другой грани не существовало, он всегда был верным слугой Темному лорду, всегда считался примерным сыном своих предков, всегда существовал, зная лишь одну жизнь, которую вёл. Всегда. Но настоящее держится на опоре прошедшего. Опора Сириуса с оглушительным треском рухнула. Сириус вздохнул и поднял взгляд на небо. На горизонте мерцало несколько звёзд. Какое сегодня число? Дни в поисках Макнейера, кажется, летели с оглушительной скоростью или нет? Может, тянулись слишком долго? Его вырвало. Как он мог не помнить себя в день назначения в полноправного хозяина дома? Что было такого в его прошлом, что его скрыли? Или это он сам скрыл? Или ничего не существовало до двадцати одного года? Может, он вовсе и не Сириус Блэк? Сириус хмыкнул себе под нос — он мог бы быть свинопасом или пастухом, или грязнокровкой, в корне сменившим свою жизнь. Эта мысль так его развеселила, что он начал хихикать, а спустя секунду оглушительный истеричный смех вырвался из его горла. Сириус смеялся навстречу морозному ветру в одной рубашке, плечи его дрожали, а рот был широко раскрыт. В доме напротив с резким скрипом раскрылось окно, и вытянувшаяся морда прокричала: — Захлопнись нахуй, чертова скотина! Четыре утра! «Чертова скотина» Сириус захохотал еще громче. Из его глаз уже текли слезы. — Ну ты у меня получишь! — кажется, Блэк забрел в район, не славившийся интеллигентами, и недопонимания тут решались по старинке, в рукопашную. Но парень даже не постарался подняться, когда сзади прогремел топот тяжелых сапог. Быстро спустившийся со второго этажа недовольный обитатель квартиры напротив ударил его в спину. Сириус среагировал моментально. Его тактика была превосходна отточена в многочисленных дуэлях. За секунду выхватив волшебную палочку, Сириус направил её на мужика. Красные глаза округлились, когда багровая вспышка осветила его лицо. — Парень! — взревела морда ошарашенно. От насланного проклятия он резко упал на четвереньки и по-животному захрипел. На тротуар закапала кровь. Боль скрутила его грудную клетку, и несчастный вывернулся в неестественной позе, напоминавшей сломанную куклу. Полные боли глаза обратились к небу, а руки раскинулись, словно он уже собрался отдать душу Богу. Его фигуру окутывала темная магия. Было нечто зловещее в последних секундах перед кульминацией пытки, которую Сириус обожал и часто практиковал. Тысячи мелких черных иголок пробили грудь и насквозь порвали наспех накинутую куртку мужика. Острия терзали кожу, прокалывали наружный покров и кромсали внутренние органы. Ополоумевший от боли, он орал, и глаза его вылезали из орбит. Кровавые пятна расползались по животу. Сириус хохотал и не думал останавливаться, поднимая и опуская морду то вверх, то вниз. Безвольная кукла была уже без сознания, но иглы продолжали рвать тело, и ошметки органов падали на тротуар рядом с ранее разбитым стеклом. Сквозь приступ истерики до Сириуса донесся вой волка. Тело, точнее то, что от него осталось, свалилось на землю. Сириус оглянул кровавую кашу и, причмокнув губами, трансгрессировал. Он не сказал ни слова. После его хлопка завыла магловская сирена полиции. Спустя секунду Блэк шел по площади Гриммо и уже не помнил о морде, ровно как и о своем прошлом. По-прежнему. Он убил ради потехи, но это ничего не принесло. Дверь скрипнула, приглашая внутрь тело. Сириус окинул взглядом коридор. Пустынный, мрачный, полный зелени и темноты. Был ли этот дом его домом всегда? Если да, если он всю жизнь был верен своей семье, то почему его подозревают сейчас в пособничестве Ордену? И почему в школе за ним «бегал» боец вражеской стороны? Вопросов было слишком много, они жужжали в голове на манер ос, жаля сердце тем, что ответов по-прежнему не существовало. Есть ли хоть кто-то, кто мог бы облегчить его ношу? Рассказать о причине лишения памяти? Сириус наткнулся на портрет матери. Решение прорвалось в голову сиюминутно, и вспышка надежды заставила двинуться с порога. Быстрым движением он растворил тяжелые шторы из плотной ткани. Звук заставил Вальбургу принять аристократичную позу, либо же она всегда была выгнута, словно осиновый прут. — Ты? — женщина фыркнула. С какой стати она не проявляла уважения? Он стал хозяином, она должна видеть это, даже будучи на портрете! Сириус прищурился и повернул голову. В душе вновь всколыхнулся гнев — верный неугасающий спутник его утра. Ночные крики, взрывы магии, убийства не позволили выплеснуть всю накопившуюся ярость. Её было слишком много, она зажигалась по щелчку пальцев, и даже сейчас в полумраке коридора его взгляд пылал. Глаза же матери извергали надменность. Она сама буквально была олицетворением глыбы льда. В прошлом он предал Вальбургу? Родители сделали так, чтобы он не помнил? Для того, чтобы стать благочестивым хозяином? Так значит есть, что скрывать? То, что мешало им? — Это ты лишила меня памяти, мама? — совсем тихо прошептал он. Вальбурга хмыкнула и вздернула вверх подбородок. — Долго же ты думал. — Скажи мне! Женщина приосанилась и скользнула взглядом по коридору. Её властный, стальной голос медленно произнес: — Ты неисправим, Сириус. Был и останешься никчемным. Навсегда. — Я стал хозяином! — парень сердито ударил ладонью по раме. Вальбурга в ответ на это скривилась, но даже не покачнулась вопреки тряске. — Всё в этом доме принадлежит мне. — Только из-за затеи Регулуса. Ты посмешище. Твой портрет был выжжен с древа. Сердце замерло. Сириуса словно огрело молотком по голове. — Регулуса? — его голос осип. Взгляд опустился на подол её платья. Сириус ничего не видел перед собой. Неужели... Регулус? Ноги пустились в бег прежде, чем мозг начал думать. Сириус буквально перелетал ступени лестницы. Стекла коридора дрожали под его громкими шагами. Парня подстегивало острое желание крушить, бушевавшее внутри и сжимавшее его органы. Сириус выкрикивал имя брата. Дверь в его комнату разлетелась в щепки. — Какого хуя?! Это ты лишил меня памяти?! — серые глаза яростно горели. Его палец указывал на ошеломленного Регулуса. Через секунду Сириус утвердительно закивал, словно Регулус отказывался от его слов или протестовал. — Ты, блять, лишил меня памяти. — Что?.. — младший Блэк заерзал на стуле и попытался отодвинуться, когда Сириус подхватил его под грудки. — Ты… — Мать все рассказала! Макнейер всё рассказал! Блять, да рассказали все, кроме тебя! Глаза Регулуса расширились. — Ты допрашивал Макнейера?! Сириус, это может увидеть Темны… — Не об этом разговор! — хозяин дома сильнее сжал пальцы, магия уже пылала вокруг кистей рук, а одежда Регулуса дымилась. — Почему ты молчал?! Из-за тебя я не помню прошлой жизни. Из-за тебя меня обвиняют в шпионстве. — на каждый аргумент он тряс брата за плечо. — Ты виноват! Грудь Регулуса высоко вздымалась, а глаза бегали по полу. Сухие губы о чем-то неслышно шептали. Сириус швырнул брата на стул и зашагал к его кровати, над которой горделиво зеленел герб Слизерина. — Ты помнишь школу, да, Регулус? Да-а, ты помнишь учебу, — он был на грани. Руки парня дрожали и резким движением он сорвал изображение змеи, по ушам братьев резанул треск порвавшейся ткани. — А я, блять, нет! Ни дня! Нет даже ни одного чертового знакомого, кроме Римуса Люпина, которого я тоже не помню! В следующий раз постарайся воссоздать ложные воспоминания, Регулус! Чтобы я еще более конченым себя в свете показал. Предатели именно так и поступают! — Предатели? — эхом повторил Регулус. Его затуманенные горечью глаза не отрывались от брата, но тот даже не повернул головы. — Назови любое имя! Любого человека, давай! Я знаю его только в рядах Пожирателей. Нихуя за рамками! — Сириус активно жестикулировал. Зеленое полотно полетело в противоположную сторону. В ход пошли книги. — И никто и не сказал, что не знаю! Его мозг не был заточен на воображение, чтобы воссоздавать в голове людей, с которыми он общался, как в настоящем, так и в прошлом. Все Пожиратели смерти имели облик уже повзрослевших, обремененных существованием на земле. И они верили его величию, боялись его власти или просто презирали. У Сириуса не было никого, кто мог бы напомнить о школе или о нем молодом. — А мой портрет? Выжжен! — Сириус взревел на последнем слове. — Выкинули, чтобы вернуть? Я не собака, блять! Листы многочисленных фолиантов взлетали вверх. — Эти книги, Регулус, они же блять… — Сириус остановился и тупо уставился на обложку, лицо его вытянулось, — «Тайны наитемнейшего искусства»?! Что за…? Хозяин дома вышвырнул от себя обложку и теперь посмотрел Регулусу в глаза. Его плечи поникли, а взгляд устало и зло впился в предателя. — Мы были братьями, Рег! Я считал, что у нас нет секретов, но хуево я считаю, оказывается! Это ты лишил меня прошлого. Это ты стер память. Из-за чего?! Регулус смотрел в пол, казалось, он наблюдал за расстоянием между ними. Лицо его было цвета грязной побелки на чердаке. — У тебя не появились отрывков в памяти? — ПОШЕЛ ТЫ! — Сириус закричал. — Ты не имеешь права спрашивать про возобновление воспоминаний, ты их, блять, счистил! Черная метка начала нагреваться на левом предплечье, но Сириус, как хищник, возвышался над Регулусом даже на расстояние нескольких метров и не обращал внимания на нарастающую с каждой секундой боль. Но сжавшийся на стуле младший брат почувствовал и мгновенно побледнел. В поднявшихся на Сириуса глазах проявилось острое сожаление. — Эта метка. Я не могу сказать, нас убьют, Сириус, — кричащим шепотом воскликнул он. Сириус оглядел предплечье парня. — Ты снова врешь? Младший тихонько замотал головой. — Ты всем врешь! Чем ты занимаешься?! — Я не могу тебе сказать... — Можешь, Регулус, у тебя есть рот, — нахмурился багровый от ярости Сириус. — Все не так просто! — младший брат впервые за разговор поднял голос и, заметив это, взял себя в руки и отвернул голову. — Я не в допросной, Сириус. Ты не можешь следить за каждым моим шагом, чтобы потом пытать. Сириус выпучил глаза. — Не хочешь говорить про свои дела, пожалуйста! Но про меня, Рег, ты должен сказать! Между ними повисло молчание, прерываемое лишь тяжелым дыханием Сириуса. Регулус мелко дрожал. — Я бы никогда не лишил тебя памяти, Рег. И никогда бы не сдал за твою правду. — Потому что ты не знаешь, что я делаю. Знал бы — сдал, — еле раскрывая рот, опровергнул младший брат. — Я несу за тебя ответственность. И думал, что мои чувства взаимны. Снова молчание. Сириус попробовал прорваться в сознание Регулуса, но наткнулся лишь на голую стену. — Это похоже на предательство, — Блэк-старший поджал губы. Регулус закрыл глаза. Его палочка взлетела в воздух, и Сириус сразу навострил свою. Не столько вспыхнувшее после слов матери недоверие к брату, сколько инстинкт. Регулус заметил это, и лицо его дрогнуло. — Пообещай, что сделаешь все, чтобы вернуться обратно. Ты должен это сделать, — светлые полосы начали вылетать из его виска. Сириус щурился, наблюдая за действиями. Прежде чем отправить в трансформированный флакон Регулус впитал мысли на палочку. — Здесь все, что вспомнил я. — надломленным голосом добавил он и уже было начал протягивать, когда сзади кто-то закричал. Флакон упал на пол. Снова осколки. Сириус резко оглянулся. — Там битва! Оборотни! — розовощекая Беллатриса сверкала глазами в проеме. — Кажется, ты опоздал, Сири! «Опоздал? — Сириус стрельнул глазами на свою палочку. — Блять, Фенрир!» В оглушительном круговороте событий он совсем забыл про заданное ему дело. Его мысли вертелись только вокруг Римуса Люпина, и назревающий бунт оборотней даже не вспыхнул на подкорке сознания. Регулуса в доме не было, другие Пожиратели не заходили, и, следовательно, перед тем как оборотни бы достигли апогея в своих митингах, никто не смог его образумить в глупости исполнения задачи. Все трое трансгрессировали, и оказались окружены буйством военного времени. Со всех сторон содрогали землю взрывы проклятий. Пробудившиеся после полнолуния оборотни не теряли силы, свежий воздух и ночная охота лишь возобновляли их, противоречиво действуя обычному ходу событий после полнолуния. Пожиратели пришли вербовать оборотней, надеясь на слабину после перевоплощения, но оплошали. Наточенные клыки сверкали то тут, то там. Месиво из окровавленных тел гнило под ногами. Сириус, шагая и отбиваясь, запинался об остатки рук и ног. Регулус пропал из поля зрения, и он постарался искать одновременно и его, и главаря стаи Фенрира. Многозадачность позволяла магической энергии пульсировать вокруг него. Опустошение утра давно утекло сквозь пальцы, Сириус был озлоблен на весь мир. Мысли не отпускали его, и перед глазами все еще стояли отчаянные глаза Регулуса. Что он скрывал? Почему лишил памяти и сейчас говорил про казнь, ожидающую их за прошлое? Костяшки пальцев белели из-за силы, с которой Сириус сжимал волшебную палочку. Он отдавал всю энергию в бег, шагая со всей скоростью, на которую мог выложиться, ярость переливалась по его венам и подгоняла затвердевшие конечности. Он был верным, убивал по одному лишь кивку головы, его работа всегда была чиста и безупречна, и ни одно задание не оставалось не выполненным. Каждый убитый молил о пощаде, но Сириус приносил пользу своему Лорду, он доносил, истязал, казнил, травил, мучил, пытал — делал всё, что делало его им. Многочисленные члены семьи удивлялись и хвалили его за то, как он работает. Знали ли они, что он не помнит прошлого? Знакомы ли они были в этом прошлом? Сириус не сближался ни с кем и никогда не обсуждал ничего личного. Он убивал и продвигался вверх по служебной лестнице. Вероятно, семья сочла его отторжение от прошлого вполне объяснимым, и, вероятно, каждый придумывал это объяснение сам. Вот только Сириус не мог! В голове он проматывал все события последних лет, которые помнил. Лица мелькали, и наиболее сохранившиеся разговоры воспроизводились на фоне продолжающейся вокруг битвы. — Ты повзрослел, Сириус, — величественно говорила Нарцисса после перехода дома и всех прав в его руки. — И нашел свое истинное место, — тогда Блэк-старший считал, что она говорит про его новый статус в обществе — не просто наследник, а уже хозяин, теперь не был уверен. — Легко добился величия, Блэк, поздравляю, — сухо констатировал факт Снейп, вообще редко подходящий к Сириусу. Кажется, это был их единственный, не считая рабочих, разговор. — Но меня ты не обманешь, — Сириус презирал Снейпа всю свою службу, и никогда не воспринимал всерьез его слова, сейчас они играли новыми красками в потерянном сознании. — Теперь придется считать тебя братом! — смеялась Беллатриса. Вывод напрашивался один — он сменил образ жизни в корне и стал тем, кем являлся сейчас. Что или кто заставил его переменить установки? Регулус. Он лишил его памяти и у него есть информация, которая по неизвестным причинам может разозлить Темного Лорда. Вся правда теперь содержалась в разбитом флаконе, к которому Сириус возвращался снова и снова. Что было в этих воспоминаниях? Что кроилось за пределами видимого поведения Регулуса? Что он скрывал? Что-то Темное? Убийственное? Разрушающее? Так много вопросов и один главный: что случилось с ним, с Сириусом? — Да сука! — на Блэка налетело грузное мертвое тело, мгновенно отбросившее мысли о насущном, он отбил его мановением волшебной палочки. Происшествие заставило его вернуться в реальность, Сириус оглянулся. Он по-прежнему существовал посреди поля. Кругом сотрясали воздух проклятия, и смертоносные вспышки слепили глаза. Земля насквозь пропахла кровью. Оборотни драли глотки. Смерть никогда не казалась Сириусу чем-то омерзительным, он привык к посиневшим остаткам жизни, только сейчас в изумлении оглядывался. Эти люди и животные дрались, не зная, что его мир переворачивается с ног на голову, что потрясения следуют за потрясениями, и что Сириус больше не чувствует себя уверенным. За спиной колыхнулся воздух, и наработанная в бесчисленных схватках чуйка заставила Сириуса мгновенно среагировать. Его палочка взлетела в воздух быстрее, чем глаза нашли атакующего. Фенрир Сивый с зверски округленными глазами махал окровавленным лезвием. По его подбородку текла багровая струйка, а на плече уже заживал кем-то оставленный шрам. Регенерация оборотней поражала. Сириус отступил шаг назад, и наслал проклятие, даже не задевшее мгновенно увернувшегося Сивого. Тот, как кошка, пригнулся и начал бежать прямо на Блэка. Его рот искривился от безумной ухмылки. Сириус начал стрелять заклятиями, но попадавшие в тело оборотня либо не брали, либо мгновенно улетучивались со всеми симптомами. У Сивого было огромное преимущество в том, что он являлся главарем, это давало ему еще большую защиту, чем обыкновенному, рядовому оборотню. Сириус усмехнулся про себя: вот и обещанное своим щенкам Фенриром равноправие. Оборотень вцепился в плечо, когда Сириус трансформировал палочку в серебряный нож и возил тому в шею. Сивый завыл и мгновенно обмяк, потерявший сознание. Но Сириус чувствовал, что он жив, нож не мог так быстро расправиться с пышащим здоровьем телом. Помощь пришла извне. Он оглянулся и заметил перед собой Девиана, поднявшего волшебную палочку. — Ветус?! Слуга что-то кричал, но Сириус не слышал ни слова. Тот указывал вдаль рукой, а после приставлял руку к горлу, как будто намеревался его перерезать. Лицо Девиана сияло даже через слой пыли, покрывавшей его лицо. Он снова помахал, а после траснгрессировал с громким хлопком. Сиирус заозирался. Девиан оказался позади него, всего лишь в нескольких метрах. Его маленько тело возвышалось над чьим-то согнутым напополам. Сириус пригляделся, укус оборотня плохо отразился на его контроле над собой. Зрение расплывалось. Это был Римус. — Ну что вкусные зубки у волка? — голос ублюдка-Снейпа молотом ударил по голове. Его противное насмешливое выражение лица мгновенно вспыхнуло перед глазами. Блэк сглотнул. Римус был оборотнем. Его бросило в пот, глаза расширились от озарения, и Сириус рванул к слуге, когда чья-то цепкая рука его перехватила. Сириус, не раздумывая, ударил жалящим заклятием. — Темный лорд вызывает! — прогремело над ухом. Блэк в замедлении оглянулся, с трудом оторвав взгляд от Римуса. Сердце его колотилось в груди и готово было разорвать насквозь его кожу. — Вызывает?.. — осипшим голосом перспросил он. Серые глаза заметались по лицу застывшего Регулуса. — Зачем? Взгляд брата старался без слов передать океан, бушевавший внутри него. Сириус практически видел эту борьбу. На лице его отражалась острая горечь. Регулус замотал головой. Глазе Сириуса расширились. В голове промелькнул разбившийся флакон. — Говори сейчас! Говори! — он затряс брата за плечи. — Ты был другим. Он подмял тебя под себя. Ты был хорошим, — еле слышно скороговоркой проговорил Регулус. Когда последнее слово эхом отозвалось в сознании Сириуса, младший плотно сжал губы. На его лице быстро появилась привычная безэмоциональная маска, в этот раз не затрагивающая сверкающие глаза.Юратья трансгрессировали.