О пустоте

      «Напыщенная, высокомерная, промытая сука...»       — Значит, вы здесь прислуживаете Эйтрис? — спросила Митра, следуя за одной из служанок.       — Она направляет нас, — ответила та холодно. — Перестраивая Телос, она перестраивает Орден… а через него и всю галактику.       — Надо же, — выдавила Митра скептически.       Она тайком рассмотрела одеяния, в которые была облачена служанка. Без броневых пластин, не сковывающие движений, а вот цвет наверняка связан с местностью и намерением маскировки. Для таких амбициозных заявлений образ жизни Эйтрис и её последовательниц слишком уж скрытен и тих. «…засевшая в своей ледяной цитадели лицемерная мразь.»       — И как же она планирует это сделать? — поинтересовалась Митра, всеми силами пытаясь удержать себя от ругательств вслух. — Я нахожусь на Телосе около недели, но, к сожалению, не ощутила никаких улучшений.       «Иными словами, чем вы вообще здесь заняты, если и на станции Цитадель, и на поверхности планеты творится чёрт пойми что?»       — Мы служим джедаям, а не вопрошаем их, — произнесла служанка. — И всё же… Эйтрис сказала нам, что работа здесь, на Телосе, может окупить подобные усилия во всех мирах по всему Кольцу, которые были разгромлены, когда джедаи обернулись друг против друга. Она сказала, что Ордену джедаев нужен подобный фундамент, если Орден будет отстроен заново. Она винит учения многих мастеров-джедаев в том, что они разожгли Гражданскую Войну.       Говорила служанка тихо и с презрением к собеседнице, которое в общем-то не старалась скрывать, но как только она заговорила об ЭЙтрис, в её интонации вдруг проснулось уважение и воодушевление. На секунду Митра даже засомневалась в своих убеждениях, думая, что чего-то, возможно, о деятельности Эйтрис она не знает.       — Ещё Эйтрис говорила, — добавила служанка, — что если бы Ревана и Малака как следует наставили на путь джедаев, они бы ни за что ни пали на Тёмную Сторону… Как и ты, Изгнанница.       И в тот же момент сомнения мгновенно рассеялись. Их место заняла дикая злость.       — Эйтрис ничего обо мне не знает, — процедила Митра сквозь зубы. — Я не пала на Тёмную сторону.       — Она предвидела, что ты так скажешь, — ответила служанка спокойно. — Видимо, она достаточно хорошо тебя знает. Возможно, это ты не знаешь о себе ничего. Она ударила по панели возле турболифта, тем самым вызывая шум каких-то механизмов и не давая Митре ответить. Когда шум прекратился, Митра уже переборола свои побуждения огрызаться и угрожать и решила вместо этого подробнее расспросить служанку о деятельности Эйтрис, делая это как можно аккуратнее и как можно сдержаннее.       — Что это за место? — спросила она в турболифте, внутри которого, на удивление, было тихо.       — Раньше это был ирригационный центр Телоса. Он пережил орбитальную бомбардировку ситхов… вот только обитатели её не пережили. Древние оросительные каналы до сих пор пролегают под поверхностью Телоса, ожидая, когда ими воспользуются для реконструкции. И реконструкцией будут управлять из этого комплекса.       Руки служанка сцепила в замок, а её взгляд был нарочно направлен в стену перед ней, да и отвечала она сухо и отстранённо. Будто ленивый подросток, которого заставили отвечать на лекции. Казалось, ещё чуть-чуть и служанка закатит глаза, но, видимо, она считала, что окажет гостье слишком много чести, показав свои эмоции. Хотя под конец она всё же выдавила немного гордости, будто бы намекая, что и она будет частью этого самого управления реконструкцией.       — Так вот что Эйтрис делает здесь? — усмехнулась Митра едко. Сдержанного допроса, видимо, организовать не получится. — Ждёт, пока ей всё принесут на блюдечке?       — Незадолго до разрушения Дантуина войсками джедая-предателя Малака Эйтрис втайне перенаправила сюда множество джедайских артефактов, а также источников знаний, — в этот раз служанка идентично продемонстрировала, что из себя её не вывести, хотя позволила себе пренебрежительно выделить слово «предатель».       — Но откуда Эйтрис знала, что на Дантуин нападут? — спросила Митра с подозрением.       — Это ощутил Совет Джедаев. Магистр Врук, магистр Вэндар… но предпринимать что-либо было уже поздно, разве что готовиться к эвакуации. Чёрный день для Ордена.       Сделав короткую паузу, дабы показать, что и Митра была причастна к очернению того злополучного дня, служанка продолжила.       — На Дантуине многие не выжили… и джедаи, и другие. Эйтрис много дней не разговаривала после нападения, и мы боялись, что наша хозяйка потеряна для нас. Со временем дар речи и силы к ней вернулись. Она принесла артефакты и учения джедаев сюда, где хранила в безопасности.       — Видимо, у Эйтрис несколько извращённое понятие «безопасности», — проворчала Митра. — Погибающий мир — не лучшее место для хранения реликвий.       — Даже ситхи предпочитают живую добычу падали, — здесь служанка улыбнулась. — Эйтрис подумала, что мир, уже растерзанный ситхами, не станет мишенью во второй раз. И оказалась права.       «Так вот оно что? Растерзанный мир — твоё прикрытие? Конечно, помогай ты на Цитадели, ситхи ведь сразу бы заметили, что дела здесь идут слишком хорошо. Лучше оставить падаль падалью. Какой ты была жалкой трусихой, такой и осталась.» Митра закусила губу от злости. А ещё от того, как же это глупо, разговаривать с Эйтрис сейчас, в своей голове, вместо того чтобы высказать ей всё это в лицо.       — Было бы интересно взглянуть на эти реликвии, — протянула Митра, отмечая про себя, что действительно стоило бы покопаться в голокронах и записях в поисках нужной ей информации.       — Видеть реликвии не позволяется без разрешения Эйтрис, — отрезала служанка. — К тому же все они находятся в её покоях для медитации. Можешь поговорить с последней из служанок, если хочешь. Ей нравятся… такие вещи.       Митра удивилась, впервые ощутив в речи служанки пренебрежение к кому-то ещё, а не только к себе.       — Такие вещи?       — Да, — служанка изогнула бровь. — Её легко отвлекают вещи, не касающиеся её долга. Подобное отвлечение ослабляет её, и она это знает. Поэтому всё свободное время ей приходится проводить в тренировках… чтобы перестать быть последней из нас.       — Что это за долг, о котором ты всё твердишь? И как изучение джедайских реликвий ему вредит? Разве вы не обучаетесь становлению джедаями?       — Полагаю, ты не хотела нас оскорбить, — усмехнулась служанка. — Становление джедаем запретно для эчани. Мы здесь, потому что мы не джедаи. В этом наша суть. Мы дали клятву никогда не следовать учениям джедаев, лишь наблюдать за выходцами из Ордена и исполнять волю Эйтрис, когда это станет необходимо.       — Погоди… — Митра нахмурилась и покачала головой. — Но ты же сказала, что Эйтрис хочет восстановить Орден, так? Как она это сделает, не набирая учеников? — Эйтрис считает, что новому Ордену Джедаев, который возникнет здесь, будет нужна стража и дозор из тех, кого не коснулась Сила, — служанка пожала плечами. — Она думает, что это принесёт равновесие.       — Это ей как раз не хватает равновесия… — пробормотала Митра.       — Так и говорят падшие, — служанка ухмыльнулась. — Присутствуй мы уже тогда, вы, может, и не пали бы. Джедаям давно не хватало кого-то, кто судил бы их дела — и оказывал поддержку, если власть начнёт растлевать их. Мы — эта сила. Гражданская Война доказала, что джедаи нуждаются в таком руководстве. Наш долг — выслеживать агрессию, ярость… страсть. И обрывать их до того, как они укоренятся.       — Звучит уж слишком резко для нового Ордена.       — Это не резкость. Это необходимость.       — То есть ты сразишь меня, если я проявлю ярость или агрессию? — Митра изогнула бровь.       — Я бы сразила тебя, как только ты вошла в это место, если бы Эйтрис не остановила меня. Если бы я хоть на мгновение ощутила, что ты можешь причинить вред Эйтрис или этому месту, то я бы прикончила тебя.       — Ну да, как же, — фыркнула Митра.       Не важно, на какие чувства опиралась служанка, но они явно её подводили. Митра уже несколько минут горела намерением сравнять это место с землёй.       Лифт остановился. Митра вышла и стремительно направилась вперёд, а вот служанка, пройдя несколько шагов, остановилась.       — Твои спутники в главной комнате ирригационного канала, — произнесла та, кивнув на нужную дверь, когда увидела замешательство Митры. — Излучатели частиц, которые раньше управляли потоком воды на Телос, могут работать и энергоклетками. Освободишь их самостоятельно, а затем — покинешь это место.       — Так они в плену? — Митра усмехнулась. — Не очень-то смело со стороны того, кто пару минут назад грозился меня прикончить.       — Их посадили в клетки для их же безопасности, пока мы выясняли твои намерения, Изгнанница, — последнее слово служанка произнесла с надменностью. — Правда, твои компаньоны не доставили нам особых неприятностей. Тот мужчина, конечно, мог стать для нас испытанием, если бы воспротивился… но предпочёл этого не делать.       — Кто? — Митра нахмурилась. — Аттон?       — Он знаком с тренировками эчани, — служанка кивнула. — Он хорошо это скрывает, но когда вы были в опасности, его маскировка сразу же слетела, и он быстро продемонстрировал хорошо знакомую нам стойку.       — Ты, должно быть, ошибаешься… — протянула Митра, хоть и неуверенно.       — Формы эчани известны тем, что им обучаются военные спецподразделения по всей галактике, — служанка гордо вздёрнула нос, а затем хитро ухмыльнулась. — Если для тебя это такая загадка, возможно, тебе следует спросить у него. Было бы мудрым знать тех, с кем странствуешь.       Закончив говорить и не церемонясь с прощанием, служанка развернулась и скрылась в коридоре, что вёл в противоположную от Митры сторону. Митра же, оставленная с этой информацией наедине, задумалась. Она не припоминала, чтобы Аттон хоть как-то проявлял себя в рукопашном бою. В попытке управиться с жезлом на Предвестнике он и вовсе был побит, да и снайперской меткостью Аттон не отличался. Он вообще не отличался ничем, кроме как умением зализывать раны после каждой стычки, а также постоянно эти самые раны получать. С одной стороны, сказанное служанкой могло оказаться шуткой, а с другой — даже для прислужницы Эйтрис шутка довольно идиотская.       — Ты нашла то, зачем пришла? — Крея будто бы поджидала её, чтобы встретить этим вопросом.       — Смотря что мне нужно было найти, — ответила Митра нехотя, подходя к энергоклетке старухи, а затем оглядела и остальные. Оба других её спутника лежали в клетках на полу, и если с Бао-Дуром, что ещё до сих пор не очнулся после крушения шаттла, всё было ясно, то отключка Аттона оказалась неожиданностью.       — А что с Аттоном? — спросила Митра у Креи.       — Он спит, — ответила та, слегка сморщив нос. — Видимо, путь сюда его утомил.       — Логично.       Митра осмотрела клетку, пытаясь сообразить, как её деактивировать, а затем, разобравшись, выпустила Крею.       — Здесь нечто из твоего прошлого, — продолжила старуха. — Нечто нерешённое. Я чувствую, что мы пришли сюда неслучайно. Ты была сюда приведена, — она отвернулась. — Женщина, что обитает здесь — однажды она сделала что-то… нечто, что всё ещё довлеет над тобой?       — Если так можно выразиться, да, — подтвердила Митра. — Она одна из тех, кто отправил меня в изгнание. Хотя, признаться честно, она желала для меня и большей кары.       — А, теперь я вижу, — интонация Креи точно передала, насколько эти факты для неё были занимательны. — Содеянное оставило свои следы. Будь начеку — нерешённые проблемы из нашего прошлого могут сотворять раны в настоящем и будущем. И, что важнее, они могут ослабить тебя. Сделать уязвимой. Учитывая, кем являются наши враги, конец может оказаться фатальным.       — Не волнуйся об этом, — Митра отмахнулась, направляясь к клетке, в которой лежал Бао-Дур. — Наш тёплый разговор по душам однозначно поставил между мной и Эйтрис точку.       — Надеюсь, что так, — протянула Крея, задумываясь. — А эта женщина, эта… Эйтрис окружает себя теми, кто не может чувствовать Силу. Любопытно. Митра закатила глаза и присела перед Бао-Дуром. Для той, что уже со многим разобралась, Крея задавала немало наводящих вопросов. Не то чтобы это не было в её стиле, но Митру в её подстёгнутом состоянии это только раздражало.       — Эчани, не так ли? — продолжала рассуждать Крея. — Их разум — это стена, обученная выстаивать перед любыми уловками.       — Для Эйтрис они станут чем-то вроде тайной полиции, — прокомментировала Митра с пренебрежением, проверяя пульс забрака. — С их помощью она надеется перестроить Орден.       — Планы хрупки, а жизнь часто разбивает ожидания вдребезги.       — М-м-м… — промычал Аттон, просыпаясь, а затем приподнялся и сел, спрятав лицо в согнутые колени.       Бао-Дур тоже пришёл в себя, сморщился и положил ладонь на лоб.       — Я сожалею, генерал… — произнёс забрак. — Я, должно быть, потерял сознание при крушении?       — Здесь не за что извиняться, — ответила Митра добродушно. — Ты в порядке?       — В порядке, — кивнул Бао-Дур, а затем покрутил механической рукой. — Даже подача энергии в руке восстановлена, — он встал с небольшой помощью Митры, покинул клетку и оглянулся. — Что это за место? Где мы находимся?       — Академия джедаев.       «Недоакадемия», — добавила Митра про себя.       — Надо же, — удивился Бао-Дур, задумываясь. — Должно быть, это здесь я засекал поток энергии ранее, а также утечку в реставрационных щитах. А это, — он указал на трубы, заменяющие им клетки, — наверное, часть старой оросительной системы?       — В точку, — похвалила Митра его сообразительность.       — Возможно, она общепланетная, как на Корусанте, — продолжил Бао-Дур, осматривая помещение внимательнее. — В Цитадели мне сказали, что она не используется.       Митра подошла к клетке Аттона и отключила её.       — Э-эй… — выдавил он, улыбаясь. — Как в старые добрые, да? Мы как раз… — он потёр пальцами переносицу, — … как раз собирались выручать тебя из лап этих женопривидений, когда… когда нас заперли.       — Ты как? — спросила Митра, нахмурившись.       Он выглядел как угодно, но точно не отдохнувшим.       — Нормально, — Аттон встал и показал большой палец. — Не волнуйся за меня, — он немного дезориентировано пошатнулся, а затем принялся изучать помещение, также заглянув Митре за плечо. — Как прошло со здешними джедаями? Приветственная вечеринка уже закончилась?       — Закончилась. И сейчас нас гонят отсюда вон.       — Как всё хорошо обернулось, а? — усмехнулся Аттон. — Ты заводишь друзей всюду, где бы не появилась, не так ли?       — Пока в галактике не закончатся разумные, да, — прокомментировала Митра, закатив глаза.       — Ну, это вдохновляет. Ничто не заставит сердце биться так, как устойчивый поток людей, которые тебя ненавидят, а то и вовсе хотят убить.       — К счастью для тебя, тебе скоро уже не придётся терпеть этих потоков, — сказав это, Митра развернулась, собираясь уходить.       — Слушай… — окликнул её Аттон, потирая ладонью затылок, и, как только Бао-Дур и       Крея продвинулись дальше по коридору, оставляя его с Митрой наедине, он продолжил. Я тут подумал, что я мог бы и остаться. Так, на первое время, пока у тебя дела не пойдут на лад. Кому-то же нужно управлять кораблём.       Последнюю фразу он произнёс в коридор, на другом конце которого Крея наблюдала за их разговором. Переглянувшись с Аттоном, она самодовольно ухмыльнулась и скрылась за поворотом. Митра же их невербального разговора не заметила, так как слишком была потрясена сказанным Аттоном.       — Надо же! — произнесла она озадаченно. — Ты это серьёзно? Ты ведь столько сокрушался о том, какое это испытание — путешествовать со мной. Я думала, ты намерен сбежать при первой же возможности!       — Да это… — Аттон махнул рукой. — Это ничего, я же просто… жаловался. Я подумал, что нам лучше пока держаться вместе, понимаешь? Все эти ситхи и прочие… Не думаю, что справлюсь с ними один, если вдруг на них наткнусь. То есть, — он выставил ладони вперёд, — то есть, ты не подумай, что я струсил или вроде того. Мои навыки тебе точно пригодятся, да и кто знает… может, и я когда-нибудь буду способен вытащить тебя из сложной ситуации, да?       — Конечно, — протянула Митра, подозрительно прищурившись и продолжив пристально за ним смотреть.       Аттона, очевидно, смутил взгляд Митры, поэтому он спрятал взгляд и принялся тереть пальцами висок.       — Что такое? — тут же подцепила Митра. — Голова болит?       — Что? А, ты об этом… — он отмахнулся. — Ничего, просто немного мутит после сна, вот и всё.       — Что ж, хорошо, — Митра закивала. — Видимо, подготовка эчани позволяет быстрее восстанавливать силы.       — А? — Аттон нахмурился. — О чём это ты?       — Одна из тех служанок сказала мне, что на входе ты перескочил в боевую стойку эчани, — ответила Митра.       — О, это? — Аттон отмахнулся. — Это ерунда. Никому не говори, но ты не поверишь, скольких драк можно избежать, просто притворившись, что ты в чём-то разбираешься. Конечно, с ношением светового меча не сравнить, но, опять же, тебе это не очень помогает.       — Я думаю, что ты чего-то мне не договариваешь, — Митра положила ладони на пояс. — Служанка дала понять, что формы эчани изучают в военных спецподразделениях. Откуда тебе знать, какие стойки они используют?       — Вот именно, откуда мне это знать? — огрызнулся Аттон. — Слушай, я согласился быть твоим пилотом, но не обещал, что буду вести с тобой задушевные разговоры о моей захватывающей жизни.       — Чего ты так взъелся? — удивилась Митра его отторжению.       — Да не взъелся я, — защищался Аттон, разводя руки в стороны. — Просто, понимаешь ли, не всем нравится, когда кто-то ковыряется у них в голове. Я ведь не задаю всяких глупых вопросов о твоём прошлом. Хочешь знать, почему? Потому что понимаю — если ты захочешь со мной чем-то поделиться, то сделаешь это сама. Так что, пока ты не продолжила этот допрос и не выпытала у меня все подробности моего детства, я бы попросил тебя отнестись ко мне так же.       Митра свела брови к переносице, до сих пор не понимая, отчего её вопросы вызвали такую реакцию. В конце концов, доля правды в его словах была, и интуиция подсказывала, что сейчас она мало чего от него добьётся.       — Ладно, возможно, я и вправду перегнул палку, — Аттон, увидев растерянность Митры, решил сдаться первым.       — Я вовсе не хотела тебя допрашивать, Аттон, — извиняясь, произнесла Митра. — Мне просто было интересно, может, у тебя есть и другие способности, которые могли бы нам пригодиться. Тренировки эчани звучат как что-то действительное полезное, не находишь?       — Спасибо, но тут ты точно наткнулась не на того парня, — ответил Аттон, нервно посмеиваясь. — Я хорош в стрельбе по людям, остротах и притворстве, что знаю, как драться на кулаках. К тому же, знаешь, как бы ни были круты эти военные — множество из них любит ошиваться по барам в свободное от службы время, а также любит в этих барах знатно пошуметь. Может, кто-то из них и знал какие-то там формы эчани, а я взял их на заметку. Ничего особенного.       — Верно, — произнесла Митра слегка разочарованно. — Ничего особенного, — она повернулась и поспешила вслед за Креей и Бао-Дуром.       — Ты прости, за это. Я немного не привык тешить кого-то рассказами о себе, — видимо, Аттон почувствовал вину за резкость своих ответов, поэтому, следуя за Митрой, заполнял неловкое молчание ещё более неловкой болтовнёй. — Возможно, мне нужно немного времени, чтобы сблизиться, перед тем как изливать кому-то душу. Более того, Аттон наверняка почувствовал себя уязвимым от своей оплошности, поэтому своими разговорами стремился наделить окружающих таким же дискомфортом, какой испытывал сам.        — Серьёзно, я ведь не интересуюсь о всяких деталях твоей личной жизни, — надоедливо продолжал он ей вдогонку. — Хотя мог бы. Нет, правда, мог бы. Мне ведь тоже интересны некоторые неудобные вещи. Соблюдаешь ли ты ваш джедайский целибат, например…       — А что, — Митра резко развернулась, подошла как можно ближе и заглянула ему прямо в глаза, — тебе есть, что мне предложить?       Аттон умолк, приоткрыв от изумления рот. Глаза его бегали, словно он пытался изучить её взгляд на предмет какого-то подвоха. Митра же, чуть склонив голову к плечу, невозмутимо наблюдала за тем, как меняется выражение его лица.       — Ладно, такого я не ожидал, — ответил Аттон, улыбаясь, будто сдаваясь. — Но мне, признаться, очень нравится, куда всё это ведёт.       — А чего же ты ожидал? — сладко протянула Митра. — Что вгонишь меня в краску подобными вопросами и тем самым усыпишь мою бдительность?       — Именно, — кивнул Аттон. — А теперь вот использую честность, думая, что она тебя подкупит. Получается?       — Знаешь, Аттон, — Митра принялась ласково поправлять воротник его куртки, — тебе нужно кое-что знать, если ты захочешь и дальше путешествовать со мной. Возможно, твои навыки действительно очень полезны, и мне очень пригодится такой обаятельный проныра, как ты…       Она сжала воротник и легонько подтянула Аттона к себе, тоже приближаясь к его лицу. Аттон не сопротивлялся этому движению и с каким-то диким предвкушением разглядывал её.       — Но, сколь бы эти навыки не были хороши, будь то пилотирование, взлом или, осведомлённость контрабандиста о всевозможных лазейках…       Продолжая говорить, Митра очертила взглядом треугольник на лице собеседника — сначала глаза, в которых, ликуя, прыгали искорки, а затем слегка приоткрытый рот, уголки которого медленно подёргивались, изображая ухмылку.       — Все они будут бесполезны по ту сторону шлюза. Я понятно изъяснилась?       Последняя фраза была произнесена точно в губы, и Митра постаралась, чтобы её голос стал очень тихим и твёрдым. Весёлость, с которой Аттон вёл разговор, конечно, никуда не пропала, но по какой-то причине он решил отступить. Скорее всего «какой-то» причиной была уверенность, что иначе он может остаться с разбитым носом. Пальцы Митры застыли на воротнике мёртвой и крепкой хваткой, и Аттон справедливо подозревал, что невредимым ему из этого положения точно не удастся выбраться, а проверять, как хорошо она владеет навыком удара лбом, он не очень хотел.       — Предельно, — ответил Аттон, сглотнув и слегка кивнув головой.       Ещё хотелось едко добавить, как она быстро и без тени сомнения может сделать кому-то больно. Чаще всего «кому-то» — это ему, Аттону.       — Вот и чудесно, — пропела Митра, отпуская воротник и бережно стряхивая пальцами что-то с его плеча.       Развернувшись, она моментально стёрла нежную приветливость, что до этого изобразила.

***

      — Пока мы не начали… ты знакома с традициями эчани?       На пути к ангару попался тренировочный зал, в котором находились три служанки — две из них сражались на большом прямоугольном мате в центре помещения, третья же, в которой Митра узнала свою проводницу, ходила вокруг, словно надзиратель, и давала указания. Когда Митра и её спутники пересекли порог, одна из сражающихся уложила другую на лопатки. Хотя «уложила» — будет сказано слишком слабо, ибо то был настоящий бросок, который казался слишком уж беспощадным для тех, кто состоял в родстве.       Нечто горело внутри Митры, не иначе. Она давным-давно позабыла то чувство восторга, с которым когда-то отвечала на вызов задиристого противника на поединок, но когда эчани-надзирательница едко спросила, не зашла ли сюда Митра, чтобы ей преподали урок — хватило двух секунд, чтобы принять решение. А комментарий Аттонав стиле: «Разве нам не сказали убираться отсюда как можно скорее?» — эту решительность только подкрепил. Конечно, будь на месте её соперницы как раз таки эчани-надзирательница, было бы намного лучше, но её сестра, вызванная в центр тренировочного мата молчаливым кивком, тоже подходила.       — Надеюсь, для тебя не покажется слишком сложным мне их объяснить, — с насмешкой ответила Митра служанке.       Та сморщилась, но отвращение на её лице быстро сменилось предвкушением.       — Очень хорошо, — ответила служанка, улыбаясь. — Твоим ногам нельзя выходить в бою за тренировочный мат. Если выйдут — ты проиграешь. Кроме того, это не бой насмерть. Сдерживай свои инстинкты, и я поступлю так же. Драться можно будет только голыми руками и ногами — никаких стимуляторов или оружия. Также все дуэли между нами пройдут без какой-либо брони.       — Без брони? — переспросила Митра.       — Не должно быть никакого стеснения движений, — ответила служанка. — Ни у тебя, ни у меня…       — У меня вопрос, — вмешался тут Аттон, неуклюже поднимая руку вверх.       — …И так как мы не знаем, к каким уловкам ты можешь прибегнуть, — продолжила служанка, оскалившись, — тебе придётся сражаться без одежды.       — У меня больше нет вопросов.       Вероятно, служанка думала, что таким образом унизит или хотя бы смутит Митру своим заявлением, но та, притворно улыбнувшись, без колебаний начала стягивать с себя одежду и скидывать в кучу возле мата. Всё равно та до сих пор оставалась мокрой, к тому же местами грязной, продырявленной разными видами оружия и пропахшей топливом, вылившимся из дроида-танка. Удивительно, что Эйтрис не прошлась её внешнему виду презрительным взглядом — настолько, видимо, была занята тем, чтобы покрасоваться собой.       — Ещё какие-нибудь замечания? — спросила Митра, невозмутимо вернувшись на своё место на мате в одном нижнем белье.       — Не используй никаких джедайских техник во время боя, — ответила служанка, явно разочарованная тем, что унижения добиться не удалось. — Прибегнешь — и состязание закончится. В свою очередь, я не буду использовать наши высшие формы, ведь это только начальное сражение между нами, испытание наших сил.       — Тогда не будем терять времени, да? — Митра расставила ноги на мате, немного покачиваясь на носках и находя опору.       Служанка вновь оскалилась, и, последовав примеру своей соперницы, тоже встала в стойку. Эчани-надзирательница подняла руку и резко её опустила, подавая тем самым беззвучный сигнал — схватка началась.       Крея, никак не реагируя на решение Митры принять вызов, молча встала в метре от мата. Неподалёку от неё остановился Бао-Дур, скрестил руки на груди и слегка улыбнулся. Казалось, он улыбался любому грядущему исходу боя, где в случае победы он хвалил Митру, а в случае поражения — поддерживал, словно говоря, что расстраиваться тут нечему. Аттон же уселся на одну из скамеек, мечтательно оперевшись головой на согнутые в локтях руки, и с диким восторгом воспринимал всё происходящее перед ним. Будто зритель на трибуне, что вот-вот захлебнётся слюной в предвкушении зрелища.       Митру реакция её спутников мало волновала. Её даже не волновало, насколько покажется детским тот факт, что своими действиями она всего-навсего хочет позлить Эйтрис. Картина её искажённого озлобленной гримасой лица только лишь подстёгивала, плюс ко всему хотелось проверить, чего стоит собранная вокруг неё свита. По непонятным причинам предчувствие было хорошим. Что-то словно придавало Митре огромную уверенность, которая в некотором роде опьяняла.       Стартовал бой, однако, слабо. Митра не располагала знаниями о формах эчани, поэтому служанка обладала явным преимуществом. Пока Митра яростно пыталась к ней подобраться, та оставалась спокойной, и, казалось, вот-вот рассмеётся напористости своей противницы. Служанка немного усыпила бдительность Митры, сперва лишь защищаясь, а не атакуя, а затем, улучив момент, нанесла несколько быстрых ударов, один из которых пришёлся Митре в живот, а другой и вовсе сбил её с ног. Тем не менее, эчани не торопилась её добивать, а кружила и выжидала, пока Митра встанет.       Аттон, как настоящий переживающий болельщик, расстроенно охнул и щёлкнул языком, и Митра зло глянула на него из своего положения, намереваясь выплюнуть, чтобы тот сидел тихо. Однако она этого не сделала. Напротив, после быстрого взгляда в сторону Аттона в голову пришла интересная мысль.       Поднявшись на ноги, Митра внимательно пригляделась к эчани, и расставила стопы на мате точно так же, как она. Служанка усмехнулась, заметив, что та собирается предпринимать, и всем своим видом дала знать, насколько же жалкой считает эту попытку. Митру это вовсе не смутило. Она с прилежностью и старательностью повторяла каждое движение противницы, но не с целью сделать вид, будто что-то знает, как это утверждал о себе Аттон. Ведь эта схватка, помимо вызывания забытых чувств, напомнила об одном очень хорошем отличительном качестве Митры. Том самом качестве, благодаря которому её и не решались выпереть из Академии джедаев за вздорное по меркам многих мастеров поведение — она довольно хорошо и быстро училась.       Попытки принесли свои плоды с первых секунд. Речи об овладевании каким-либо преимуществом не шло — Митра просто повторяла буквально каждый, даже незначительный жест, становясь почти точным отражением служанки, и это моментально вывело ту из себя.       — Пытаешься за короткое время познать базовые формы эчани? — усмехнулась служанка.       — Пытаешься за короткое время познать базовые формы эчани? — повторила Митра за ней.       Служанка ошарашенно застыла, а затем, опомнившись свирепо оскалилась.       — Что ты делаешь? — прошипела она.       — Что ты делаешь? — повторила Митра вновь, удерживая себя от того, чтобы не рассмеяться.       Служанка вспылила, и Митра могла биться о заклад, что заметила, как та от гнева даже немного покраснела. Она наверняка хотела выдать что-то вроде того, как глупо Митра себя ведёт, и как Эйтрис была права на её счёт. Но, понимая, что все её слова опять будут возвращены ей же, служанка задавила внутри все свои ядовитые высказывания.       Митра была в восторге от такого поворота событий, ведь она даже не подозревала, насколько сильно ей удастся подстегнуть напыщенность и заносчивость своей противницы. Совсем скоро она разобралась, как служанка двигается, как наклоняет корпус и переносит вес с ноги на ногу, и шаги Митры стали так же беззвучны, как шаги эчани. Бой быстро превратился в тихое преследование двух фигур по кругу, которое давало Митре достаточно времени чтобы понять, каким образом служанка атакует, и изучать тот самый стиль, который она так нахваливала.       Хотя, признаться, нахваливать определённо было что. Изящное проворство гармонично сочеталось с уверенными, тщательно поставленными ударами, и даже взбешенная действиями Митры эчани умудрялась не терять этой гармонии. Непонятно только, каким боком этот плавный, схожий с танцем стиль заметили в рваных и неуклюжих движениях Аттона? То ли лицо служанки, заявившей это, хорошенько в тот момент припорошила снежная метель, то ли она подхватила слепоту от своей хозяйки. Или же глупость своей хозяйки. Оставалось надеяться, что к этому существует некая предрасположенность, иначе все они сейчас находились в зоне заражения.       Какая бы красота ни крылась в движениях служанки, сдаваться ей Митра не собиралась. Вариант с доведением боя до конца — логичного конца, присущего каждому бою — был маловероятен, а также нецелесообразен. Оставалось каким-то образом сделать так, чтобы служанка оказалась за пределами мата.       Тогда Митра пошла на хитрость: она нарочно пропустила один удар и попятилась назад — к краю мата, но на расстояние, достаточное для задуманного манёвра. Когда служанка с намерением вновь сбить противницу с ног налетела на неё, Митра резко ушла вниз, перед этим находя под стопами твёрдую опору, а затем бросила ту через себя. Тело приземлилось на пол с глухим шлепком, после чего служанка, группируясь, перекатилась и встала на ноги, одаривая гневным взглядом Митру, на лице которой расцветала победная улыбка.       — Победа в этот раз за тобой, — выдавила служанка с досадой, а после этого поторопилась зацепить. — Ты уже выдохлась или готова перейти к более продвинутым приёмам?       — Конечно, — так же поторопилась ответить Митра. — То ведь была только разминка, чтобы испытать наши силы, да?       — Очень хорошо, — эчани вернулась на мат и встала напротив — в исходное положение. — В нашем следующем бою я буду использовать высшие формы эчани. Ты можешь продолжать драться руками и ногами, а также можешь использовать любое холодное оружие, которое только пожелаешь. Но прочие предметы и джедайские техники всё так же запрещены.       Пока заканчивался первый бой, в тренировочный зал со всей академии стеклись и остальные сёстры эчани, под пристальными взглядами которых Митра подошла к своим вещам и извлекла из груды одежды свой короткий нож.       — И это всё? — насмешливо спросила эчани, когда та вернулась с выбранным оружием на место.       Митра молча покрутила нож в ладони, а затем крепко взялась за рукоять так, что кончик лезвия смотрел в пол.       В этот раз служанка двигалась смелее, хоть и не без прежней осторожности. Так и Митра не торопилась использовать своё оружие, пока в нём не было необходимости. Теперь она, выучив основные движения служанки, сама охотнее атаковала и даже несколько раз попадала, куда нужно, хоть результат оказывался и не таким критичным.       Впрочем, действуя, Митра всё меньше концентрировалась на своей сопернице и подчас сама оставалась опасно открытой. В одно из таких её приближений с намерением нанести удар служанка ловко юркнула за спину и сделала захват. Броска сделать не удалось — по предплечью быстро скользнуло острое, холодное лезвие, оставляя две полосы — одну на одежде, а другую — красную, выступившую на бледной коже. Служанка тут же ослабила хватку и отскочила назад.       Митра молниеносно отреагировала на захват, и по удивлённому выражению на лице эчани несложно было догадаться, что на неё редко нападали со спины, в отличие от её противницы. Мандалорцы, конечно, сзади не нападали, а если и пытались захватить, то старались как можно громче сообщить о своём появлении. В мирах же Внешнего кольца, а точнее, в тёмных и узких трущобных переулках этих миров, такое явление было более чем частым, потому и движение Митры оказалось рефлекторным. Она даже не думала перед тем, как оставить на руке эчани порез. Хотя правила боя на мате определённо её сдерживали где-то подсознательно, ведь в описанных выше условиях Митра бы не церемонилась с конечностями нападавшего, а целилась методично наточенным остриём в шею или лицо — такие мягкие и такие уязвимые места.       Служанка схватилась за рану и сморщила лицо, однако долго оправляться от пореза она не собиралась, а поэтому, рассерженная, сразу же ринулась атаковать. Митра ушла вниз от её нападения и нанесла ещё одну полосу — теперь на щиколотке эчани. Девушка, взвизгнув, отскочила в сторону. Новый порез не был фатальным, но явно оказался глубже, так как ткань вокруг вмиг пропиталась кровью.       Теперь порез был нанесён очень даже нарочно. Удивительно, насколько яростно служанка могла вторить Эйтрис, разглагольствуя о коварности Митры, и при этом была застигнута врасплох и подлостью, и даже хитростью.       Бой продолжался, всё новые и новые порезы появлялись на одежде служанки. Казалось, чем дольше Митра наблюдала за эчани, тем больше росло её преимущество над ней. Она крутилась вокруг служанки, будто надоедливая тропическая зверушка, которая считает забавным скакать перед глазами и, цепляя, раздражающе переключать твоё внимание. Подвести свою жертву к краю мата и ударом вытолкнуть из положенной по правилам боя эчани зоны большого труда не составило.       — Победа снова за тобой, — произнесла служанка, и отчего-то теперь в её голосе было в разы меньше злости и досады, чем прежде.       — Уже устала? — Митра вызывающе вздёрнула подбородок.       Служанка молча проследовала на своё место, и Митре показалось, словно на её бледном лице промелькнула улыбка.       — Наш следующий бой будет лишён запрета на оружие. Можешь использовать любые приёмы — не важно, джедайские или другие, которыми бы ты хотела одолеть меня. В свою очередь я пущу в ход все свои умения против тебя.       — Не могу дождаться, — произнесла Митра язвительно, покручивая нож в руке.       Рука эчани-надзирательницы вновь взмыла вверх. Как только её ладонь опустилась, давая добро на атаку, эчани-соперница стремительно метнулась в сторону Митры. Насколько стремительно, что Митра не успела ничего сообразить перед тем, как оказаться под шквалом сильных, резких и точных ударов. Служанка не давала Митре даже повернуться, преграждая своими конечностями и путь, и обзор, и после нескольких секунд своего бешеного нападения она, наконец, добилась того, чего хотела добиться в самую первую очередь — избавить соперницу от оружия, что донимало её весь их прошлый раунд.       Выбитый из рук нож шлёпнулся за пределами мата и прокатился до самой стены, и пока Митра с негодованием смотрела своему «помощнику» вслед, служанка размашисто ударила её кулаком в лицо. Митра зажмурилась и пошатнулась, острая боль пронзила нос, такая сильная, что ослепила все остальные чувства.       Опомнившись, Митра тут же подняла взгляд на Крею — та сгорбилась и закрыла лицо ладонью. Эчани после удара отошла на некоторое расстояние, как будто хотела полюбоваться результатом своей работы — двумя тёплыми красными струйками, стекающими вдоль рта и круглыми каплями врезающимися в тренировочный мат.       Митра вытерла кровь рукой и стряхнула брызги на пол, а затем поспешила на место, не позволя сопернице скучать. У служанки словно проснулось второе дыхание, она стала ловчее и изворотливее, а все порезы, нанесённые ранее, как будто и не были нанесены. Нападая, Митра проклинала себя за то, что недооценила стойкость и выносливость эчани. Она наивно понадеялась на своё преимущество, изучив противника, но всё это время противник сам изучал её, и в итоге Митра угодила в свою же ловушку. О повторении движений теперь не могло быть и речи — служанка атаковала быстро и не давала за собой поглядеть.       Эчани уверенно обосновалась в центре мата, дабы исключить возможность того, что её снова столкнут, и не подпускала Митру близко к себе. Хотя сама она тоже не спешила одерживать победу путем столкновения, словно хотела ещё поразвлечься и проверить, сколько же ещё соперница может продержаться такими темпами. Вскоре она поняла, что так поединок будет длиться невыносимо долго, ведь, как бы не были сильны удары, Митра их терпела и вовсе не боялась нарваться на новые. Поэтому служанка принялась сама активно подталкивать её к краю мата.       Митра поняла замысел эчани, но сделать ничего не могла. Она только и успевала, что ставить блоки и набивать себе таким образом новые синяки. Бой давно лишил её сил, всё, что держало Митру на ногах — собственная вредность и дикое нежелание сдаваться. Всё перед глазами поплыло, пятна сливались в тягучую чёрную лужу. Казалось, кроме служанки Митра борется ещё и с собой и каждый пинок, каждый тычок наносит сама себе.       «Глупая, глупая, глупая…» Каждый раз, когда она мысленно себе это произносила, в разуме возникала красная вспышка. Митра заставляла себя что-либо придумать, что-либо срочно сделать и не позволить себя победить. Но хватило лишь одной вспышки, бледной, мерзкой и высокомерной, чтобы наконец действовать.       У самого края мата Митра вдруг остановилась вытолкнула ладони вперёд. По залу прокатился вихрь, покачнувший одежды наблюдателей и снёсший служанку с ног. Эчани гневно скорчилась, но, до сих пор оставаясь на мате, быстро вскочила и продолжила нападение. Митра же всем видом давала понять, что уступать она не собирается. Говорила она это и себе, и словно кому-то ещё.       Служанка вновь собралась занять прежнюю позицию в центре, но Митра ей этого не позволила. Она обратилась к Силе за скоростью и принялась атаковать. Ничего не повторяя, только так, как привыкла сама. Соперница, видимо, была знакома с таким способом ведения боя. Она не утратила скорости, старалась оставаться холодной и сосредоточенной, однако это знание не давало ей в схватке превосходства. Теперь участники поединка дрались наравне.       Митра наносила удары, уходила от атак служанки, взмывала с помощью Силы ввысь, вновь призывала к скорости, вновь сталкивала с ног — делала всё, что вспомнила за проведённое с Силой время и то, что проснулось в ней только сейчас. Ощущение от этого воссоединения будоражило и зачаровывало, оно вспыхивало, горело, жгло и жаждало повторения. Все раны, синяки и ушибы, что Митра получила от эчани, она возвращала вдвойне.       Вскоре служанка оказалась в том же положении, что и была Митра совсем недавно её стараниями. После попытки из него выбраться эчани оказалась брошена на пол и тут же прижата к нему коленями Митры. Через миг после этого выброшенный ранее нож со свистом скользнул по полу и очутился в крепко сжатой ладони.       Остриё замерло в сантиметрах от светло-серых, наполненных испугом глаз эчани.