Посторонние

      — Ох!.. — Цзян Чэн вскинул голову от неожиданности. Боль прошлась по позвоночнику где-то возле шеи и пришлось рефлекторно поморщиться — хотя и не совсем плохо было, даже наоборот. По телу словно разлился поток расслабления и даже дышать стало немного легче.       — Перестарался? — голос Цзинь Гуанъяо не дрогнул даже на мгновение, но руки он всё же перевёл на плечи, чуть сбавляя давление. Цзян Чэн покачал головой.       — Нет, всё нормально, — даже хорошо, но это решено было не озвучивать. Ему и так уже пришлось переступить через гордость, признав, что после затяжных Советов спина болит нещадно. Хотя слова, говорить которые он не собирался, всё же слетели с языка: — У главы Цзинь поистине волшебные руки.       — Опыт, не более, — коротко ответил мужчина, явно пытаясь избежать вопроса о том, откуда этот самый опыт взялся. Цзян Чэн, впрочем, и не собирался спрашивать. Ему не нравилось говорить о своём прошлом, а спрашивать про чужое уж тем более казалось верхом неуместности. Слухам он не верил, но был в курсе, а сейчас обострять ситуацию всё равно не хотелось. — И, кажется, мы договаривались перейти на «ты»? С учётом обстоятельств...       — С учётом обстоятельств ты должен был доверить меня слугам, а не заниматься этим само... А!.. — тонкие музыкальные пальцы пробежались по позвоночнику и надавили между лопаток как-то неожиданно сильно для своей внешней хрупкости.       Цзян Чэн слишком запоздало подумал о том, что, согласившись на массаж от Верховного заклинателя (даже звучит смешно!), оказался в очень уязвимом и беззащитном положении. Не то чтобы он был параноиком — но, если подумать, стоит Гуанъяо лишь немного сильнее сомкнуть пальцы на его шее, и Ваньинь вряд ли сможет что-то противопоставить, совсем не ожидая такого поворота. На сегодняшнем Совете у них как раз возникли разногласия, Цзян Чэн не мог быть уверен, что за доброжелательной улыбкой не затаилась неприязнь. Сейчас мысли о том, что, возможно, у главы ордена Цзинь были свои причины так настойчиво предлагать помощь в таком незаклинательском деле, неустанно крутились в голове.       — Знаешь, если прямо сейчас ты переломишь мне шею, я почти не удивлюсь, — и мысли эти почему-то захотелось озвучить. Пусть знает, что полного доверия нет, пусть он и сидит сейчас перед ним такой, открытый и почти буквально безоружный — Цзыдянь, который не покидает рук, не в счёт. Даже он не станет слушать, если хозяину перекроют доступ к воздуху.       Смех, раздавшийся следом за этой фразой, поставил в тупик.       — Удивительные мысли иногда посещают главу Цзян! — руки, сжимавшие плечи, подрагивали. Цзян Чэн почувствовал, как тепло чужого тела стало ближе, когда Цзинь Гуанъяо подался чуть вперёд и в сторону, силясь заглянуть ему в лицо. Краем глаза удалось уловить улыбку, которая, впрочем, сейчас выглядела как искренняя улыбка человека, которого позабавили выводы другого. — Но если ты так мне не доверяешь, почему согласился?       — Только потому, что ты пригласил меня в свои покои, — Ваньинь фыркнул, не подумав, и лишь, всё так же краем глаза, заметив, как чужая улыбка замерла в совсем неживом выражении, понял, что вышло как-то слишком неоднозначно.       — О... — единственный удивлённый звук, слетевший с губ обычно умевшего найти достойный ответ Цзинь Гуанъяо, заставил лишь убедиться в этом своём предположении. Цзян Чэн почувствовал, как к щекам прилила краска, и поспешил отвернуться.       — Не думай ничего такого, — как голос продолжал оставаться твёрдым, даже самому было интересно. Однако думать об этом не было смысла. Сейчас первостепенным было объясниться. Желательно, оперируя исключительно холодным разумом. — Просто даже тебе будет сложно объяснить присутствие мёртвого главы ордена в одних нижних одеждах в твоих же покоях. А вытащить бездыханное тело самостоятельно и оставшись незамеченным не так-то просто. При всём уважении к Верховному заклинателю, комплекцией я буду покрупнее, — даже в такой ситуации удалось сорваться на привычную усмешку — и получить точно такую же в ответ, иррационально расслабляясь вновь.       — Я бы выкрутился. Хотя... — последовала пауза, а на следующих словах, сказанных почему-то тише, почти перехватило дыхание: — Ты прав, без одежд было бы лучше, — Цзян Чэн уже хотел было отшатнуться, но уже через мгновение голос Гуанъяо зазвучал как обычно, словно ничего необычного сказано не было: — Через ткань эффект не тот. Складки мешают. Если бы ты снял хотя бы нижнюю рубаху, было бы удобнее и тебе, и мне.       «Издевается, гад!» — проскользнула в мыслях догадка, но Цзян Чэн благоразумно не стал её озвучивать. Вместо этого лишь подвинулся чуть ближе к краю кровати, на которой сидел, надеясь так увеличить расстояние. В эту игру можно играть вдвоём, но вот незадача — Ваньиня она совсем не привлекает.       — Я уже сказал: я не раздеваюсь при посторонних, — голос сразу же похолодел в попытке хоть так показать, что, пусть они и в преувеличенно неформальной обстановке, дистанцию всё равно никто сокращать не собирается. Тем удивительнее был последовавший вопрос:       — Я посторонний? — и Ваньинь мог поклясться, что не услышал издёвки. Только намёк на искренность в этом недоумении — которое почему-то хотелось списать на притворство, но никак не получалось себя в этом убедить.       — В достаточной степени, чтобы оставаться в нижней рубахе.       — Вот как... — протяжно и задумчиво, словно в самом деле серьёзно обдумывая простой и резкий ответ, произнёс Гуанъяо. В следующий момент руки вдруг соскользнули со спины к плечам, прижимая их к телу, а чужое тепло уже оказалось не просто близко — оно буквально впивалось в кожу. Тёплое дыхание опалило ухо почти интимным шёпотом: — В таком случае, могу ли я считать достижением тот факт, что при мне глава Цзян добровольно лишил себя верхних одеяний?       В горле пересохло от этого тихого голоса. Сейчас бы оттолкнуть, встать и, сдержав порыв врезать за такую наглость — и некоторые прошлые обиды заодно, — просто уйти, не сказав и слова. Но тело словно парализовало и даже пошевелить языком казалось невозможным. Цзян Чэн искренне радовался, что его лица не видно за чёлкой, — выглядел он сейчас, наверняка, глупо.       — Шутка, — однако не успел он хотя бы осознать происходящее, как тяжесть чужого тела исчезла совсем. А вместе с ней руки и странно по-новому зазвучавший, казалось, знакомый голос. Теперь всё в нём было обычным, а Цзинь Гуанъяо уже стоял напротив, протягивая Ваньиню его же верхние одеяния. И смотрел своими лисьими глазами прямо на него, но совсем привычным лукавым взглядом, без намёка на прошлые свои слова и действия. Словно так и должно быть. — Как твоя спина? Стало хоть немного легче?       — Мгм, — на большее не хватило. В горле всё ещё было сухо, а в голове не укладывалось произошедшее. Ничего такого ведь — просто слова, ничего не значащие. И всё равно какое-то странное чувство бурлило в груди.       Надевая верхнее ханьфу, Цзян Чэн почти готов был поверить, что он просто выпил слишком много вина и всё это ему причудилось. Но одно отрицать было в самом деле бессмысленно — спина, мучавшая уже не один месяц, и в самом деле перестала болеть.