***
Когда утром вместо того, чтобы сразу же заваливать вопросами, Цзинь Лин ни свет ни заря выкарабкался из кровати, попутно потоптавшись по обоим дядям, и убежал проверять оставшуюся на ночь в одиночестве Феечку, Цзян Чэн вздохнул с облегчением. Судя по всему, необходимость что-то объяснять и оправдываться решила пока не показываться на горизонте. Это радовало: за ночь Ваньинь так и не смог придумать ничего путного. Как оказалось за завтраком, расслабляться было рано. — Дядя, — Цзинь Лин, уже закончивший с трапезой, сидел за столом, подпирая голову руками, и с чисто детским серьёзным любопытством вглядывался в сидящего напротив Цзян Чэна. — Почему ты запрещаешь мне спать с тобой, когда я в Пристани Лотоса, а младшему дяде можно? Он же ещё взрослее меня, так нечестно! Цзян Чэн едва не поперхнулся воздухом. Острый взгляд, так и кричащий «Я же говорил!», метнулся к сидевшему рядом Цзинь Гуанъяо, как ни в чём не бывало подносившего к изогнутым в улыбке губам пиалу чая. Его происходящее явно забавляло — а вот Ваньиня эта беззаботность, тянущаяся с самой ночи, начинала злить. Ну ничего. Одному ему всё равно отдуваться не придётся. — И в самом деле, — в голос медленно просочилось что-то мстительное. — Почему, Ляньфан-цзунь? Взгляд теперь был намертво прикован к Цзинь Гуанъяо. Цзинь Лин в ожидании ответа тоже повернул голову к младшему дяде. Тот, совсем не смущённый внезапным вниманием, медленно опустил пиалу на стол. Немного помолчал, собираясь с мыслями. А затем наконец начал отвечать, мягко и с улыбкой, как каждый раз, когда обращался к племяннику: — Понимаешь, А-Лин… Главе Цзян иногда снятся кошмары. Дыхание едва не перехватило от возмущения. Цзян Чэн внезапно пожалел, что доверил объяснение этому человеку. Небо, ну почему из всех возможных вариантов надо было выбрать именно этот? Если бы он был хоть немного больше любил драматизировать, точно счёл бы это за предательство. — Поэтому, когда есть возможность, я стараюсь быть рядом и помогать с ними справляться, — Цзинь Гуанъяо продолжал, словно совсем не замечая, как почти в страдальческом выражении исказилось лицо Ваньиня. Хотя, возможно, он как раз замечал. Цзинь Лин сосредоточенно нахмурился, переводя взгляд с одного дяди на другого и оценивая, стоит ли верить. Впрочем, он никогда сильно не сомневался в словах младшего дяди. А раз Ваньинь за всё это время ничего не возразил — пусть и явно сдерживался, чтобы не заскрипеть зубами — значит, можно верить и сейчас. — Я тоже могу быть рядом и помогать, — наконец серьёзно, явно подражая взрослым, заявил Цзинь Лин. Цзян Чэн понял, что совсем теряет контроль над ситуацией — если он вообще хоть когда-то был в его руках. Но не успел он даже рта открыть, как Цзинь Гуанъяо вновь перехватил инициативу, найдясь с ответом гораздо раньше: — Думаю, это лишнее. Глава Цзян обычно и сам хорошо справляется. — Но ведь ты не всегда можешь… — Так, хватит, — сил слушать, оставаясь безучастным, совсем не осталось. Пора было заканчивать. Цзян Чэн повернулся к мгновенно затихшему племяннику. — А-Лин, если ты больше не будешь ничего есть, иди к себе и подготовься к занятиям. Я освобожусь и пойдём знакомиться с учителями. Цзинь Лин возмущённо схватил ртом воздух, но так ничего и не сказал — прекрасно знал, что спорить с дядей не только невозможно, но и опасно. Только надул губы, обидевшись на то, что разговор прервали, не решив даже половину вопросов, — и, громко топая ногами, вышел из-за стола и скрылся за дверями трапезной. — Знаешь, вы с ним и правда на одно лицо, когда злитесь, — плечи Гуанъяо коротко дёрнулись от тихого смешка. — Это даже мило. — Помолчал бы уже… — Цзян Чэн тяжело вздохнул, прикрывая глаза. Эти Цзинь точно однажды сведут его в могилу… Либо заставят сойти с ума. Непонятно, что страшнее. — Зачем было говорить про кошмары? Объективно, не было ничего плохого в том, чтобы сказать. Но меньше всего хотелось, чтобы кто-то знал о том, что прошлое преследует не только в воспоминаниях днём, но и в видениях ночами. Даже самому сложно было это признать — что уж говорить о том, чтобы показывать такие поистине детские страхи кому-то ещё. Гуанъяо — и тот об этой его слабости узнал совсем случайно. Теперь ещё и А-Лин... — Ты не хотел, чтобы он знал подробности. Я нашёл другое объяснение, — Цзинь Гуанъяо привычно мягко улыбнулся. — Тем более, почти не соврал ведь. — Спасибо, стало легче, — прозвучало едко и очень далеко от искренней благодарности. — Думаешь, ребёнок станет и дальше видеть авторитет в человеке, которому самому снятся кошмары? — Почему нет? Мне кажется, теперь в его глазах ты наоборот стал… Живее. — Что ты имеешь в виду? Ответ Цзян Чэн получить не успел — за дверями трапезной раздался торопливый топот, а затем в неё почти буквально влетел Цзинь Лин, держа в руках тканевую игрушку в виде тигра. — Вот, — подбежав ближе, он осторожно положил игрушку на колени Ваньиня. — Теперь тигр будет защищать тебя от кошмаров. И младшему дяде спать с тобой не обязательно. По-взрослому серьёзное выражение на ещё совсем детском лице выглядело странно-непривычно — и это ставило в тупик. — Я смотрю, у меня появился конкурент, — Цзян Чэн напрочь проигнорировал раздавшийся сбоку тихий, почти неслышный шёпот Цзинь Гуанъяо, тактично спрятавшего улыбку за рукавом, и молча переводил взгляд с игрушки на племянника и обратно. Он, кажется, только недавно злился на него за то, что не дал договорить… Почему всё вдруг повернулось так? — Не поможет? — Цзинь Лин чуть наклонил голову, озабоченно глядя на дядю, всё ещё не произнесшего ни слова. Цзян Чэну пришлось несколько раз моргнуть, чтобы вернуться в реальность. — Нет, конечно… Конечно, поможет, — он немного неловко протянул руку вперёд, поглаживая племянника по голове. Это всё ещё временами давалось тяжело. — Спасибо. Цзинь Лин от этого действия заметно повеселел, даже стал прямее, гордый, что смог хоть так «защитить». Губы тронула лёгкая усмешка. Ладно. Возможно, такое объяснение было и не самым худшим — и острый разум Цзинь Гуанъяо всё же заслуживает благодарности. В крайнем случае, Цзинь Лина оно никак не задело и в дяде он не разочаровался — это главное. А остальные детали ему знать пока не стоит. Может, позже — но пока всё хорошо так, как оно есть.Кошмары
5 апреля 2023 г. в 08:00
Цзинь Лин тихо сопел под боком, наконец успокоившись и сумев снова заснуть. Пятилетний мальчик, только недавно начавший формировать золотое ядро, оказался неожиданно впечатлителен — днём наслушался баек младших адептов о тёмных тварях, каких даже мощнейшими талисманами не отпугнуть, а ночью, когда вся Пристань Лотоса уже давно погрузилась в сон, прибежал к покоям главы Цзян, крепко сжимая в руках подушку и лепеча между всхлипами что-то про кошмары. Как назло, именно в ту ночь, когда Цзинь Гуанъяо наконец удалось уговорить непреклонного, но не бесконечно терпеливого Ваньиня на ночь вместе.
Впрочем, Цзинь Лина, кажется, совсем не смутило, что в покоях одного дяди их вдруг оказалось два — приснившийся кошмар сейчас был важнее и страшнее. Так что успокаивать племянника, забыв о неоднозначности собственного положения и прерванном сне, пришлось в четыре руки и с песней — буквально. Лишь после старой, слышанной Мэн Яо ещё от матери, а в последние годы исправно звучавшей в стенах Башни Кои колыбельной Цзинь Лин перестал заливаться слезами и начал постепенно клевать носом, пока окончательно не заснул между двумя дядями, которые теперь боялись лишний раз пошевелиться и лишь перебрасывались многозначительными взглядами.
— И как ты теперь собираешься это объяснять? — терпение Цзян Чэна закончилось первым. С губ сорвался тихий, едва слышный шёпот: будить и так с трудом заснувшего во второй раз племянника не хотелось, но поговорить надо было.
— А что тут объяснять? — так же шёпотом отозвался Цзинь Гуанъяо. Слишком беззаботно для человека, которого застали ночью в чужих покоях. — Я всегда петь умел, это даже для тебя не должно быть новостью.
— Хватит паясничать, ты знаешь, о чём я, — почти прошипел Ваньинь, сверкая глазами в проникавших через окно отсветах луны. — Я всегда говорил, что оставаться друг у друга на ночь — плохая идея.
— Ты слишком серьёзно к этому относишься. Он не видел ничего такого. Мало ли из-за чего двое взрослых мужчин могут ночью лежать в одной постели.
— В самом деле! — впрочем, злиться долго, глядя на непоколебимое лицо напротив, не было никакой возможности. Цзян Чэн с тяжёлым вздохом откинулся на подушку, бездумно глядя в потолок.
О том, что с главой Цзинь их связывают далеко не только формальные отношения, не знал даже племянник. Может, не совсем правильным было прятать что-то такое от него, но оба решили, что пока ему знать подробности не обязательно. Цзинь Лин ещё был ребёнком, и вникать в особенности взаимоотношений взрослых было просто не время. Возможно, если бы он был постарше, начал бы о чём-то догадываться… Но пока всё шло своим чередом и всех всё устраивало. До этого момента.
Цзинь Лин был ещё маленьким, но вполне себе сообразительным. И пусть два и два сложить он ещё не мог без помощи, но задаться вопросом «Почему дяди спят вместе?» вполне был способен. А в случае этого ребёнка отмахнуться от ответа не получится — цзяновское упорство в нём очень хорошо сочеталось с цзиньским любопытством. Надо было срочно что-то придумать.
Казалось бы, ничего сложного в том, чтобы объяснить, что людей может тянуть друг к другу не только из-за дружеских, но и из-за других чувств, нет. Возможно, Цзинь Лина это даже не удивит, он просто примет к сведению и жизнь потечёт дальше точно так же, как до этого. Вот только Ваньинь был откровенно плох в том, чтобы объяснять свои чувства. Особенно когда дело касалось человека, который сейчас лежал рядом, просто убивая своим спокойствием.
— Перестань себя накручивать и постарайся уснуть, — ни мимикой, ни голосом он не выдавал совсем никакого волнения. — Мир не рухнет от того, что А-Лин теперь знает чуть больше. Может, он завтра и вовсе ничего спрашивать не будет.
Цзинь Гуанъяо даже слишком легко ко всему относился. Либо просто был уверен, что в любом случае найдёт возможность выкрутиться. Впрочем, в последнем сомневаться не приходилось: найти выход этот человек точно мог. Что бы ни происходило и как бы ни оборачивалась ситуация. Цзян Чэн иногда даже немного завидовал этой его способности. У него самого «здесь и сейчас» находить себе правдоподобные оправдания получалось очень редко.
— И как ты только умудряешься всегда быть таким спокойным? — вопрос, заданный скорее потолку, был риторическим.
— Опыт, — и всё равно со стороны Цзинь Гуанъяо послышался тихий смешок. — Да и должен же кто-то тебя уравновешивать.
Цзян Чэн тяжело вздохнул и спустился ниже на кровати, ложась удобнее, чтобы хотя бы попытаться доспать то, что ещё оставалось. Из-за пришедшего Цзинь Лина стало немного теснее и тревожнее — ещё повернёшься не так и заденешь — но если лечь ближе к краю, а племянника осторожно обнять, то можно даже расслабиться.
Уже сквозь полудрёму Цзян Чэн услышал едва заметный шорох одеял, после чего ощутил лёгкое прикосновение к руке, обнимавшей племянника. Стало ненамного спокойнее, но уснуть, убаюканным теплом единственных близких людей, всё же удалось.