Король и Шут

Le Monde — Richard Carter *** Вновь, Шутница бежала между деревьями. Туман поднимался с земли, словно серая дымка. Воздух становился все холоднее, как и вой ветра, который теперь звучал, казалось, прямо в ушах. Она оглянулась — и увидела вдали мальчишку, в лохмотьях, с висящим на боку коротким луком, блестевшим от влаги. Видно было, что он бежал очень быстро и уже давно — его ноги были вымазаны в грязи. Даже на таком расстоянии Шутница ощутила на себе взгляд его черных глаз. Его движения были неловкими и странными, видимо на острове он совсем новичок. Выдернув стрелу из колчана, мальчишка натянул тетиву. Оружие дрожит в его руках. Вот-вот и он пустит стрелу. Как ни странно, но Шутницу сейчас не беспокоило то, попадет ли он в нее, она не испытывала страха. Бедная овечка, что отдалилась от своего стада, почти без страха смотрит на волка, коим в данный момент она является, думает Шутница, поглядывая в его сторону. Медленно Шутница подносит указательный палец к губам, наклоняет голову к плечу. Этот театральный жест, исполненный какого-то запредельного смысла, окончательно сбивает мальчишку с толку. — Reldniws a ylbaborp, hsifles, luftieced, nаем. Заклинание слетает с ее губ, она делает резкое движение рукой, игральная карта, которую она держала до этого в руке, летит в его сторону. Мальчишка, не успевает среагировать. Оглушающий взрыв сливается с криком мальчишки. В следующий момент из-за густых кустов вылетает вихрь карт. Все происходит так быстро, так стремительно, поток воздуха бьет в лицо, карты разлетаются в стороны, превращаются в бумажную бурю и через несколько секунд оседают на земле. Шутница вздыхает с облегчением, стоит ей поднять взгляд, чтобы взглянуть на мальчишку. Он неподвижно лежит в траве. Надо подойти и проверить, дышит ли, тут же, предупреждает внутренний голос. Забавная мысль. Сонное заклинание было совсем простым, к тому же незатейливым, только с яркой буффонадой. Она присаживается рядом с мальчишкой и гладит его по голове. Бедняга. И как его только угораздило попасть на это остров? Опасное место. Видно, свежие раны на его лице еще не зажили до конца. Да и синяки под глазами, наверное, не скоро пройдут. Чьи-то сильные руки рывком поднимают ее с земли. Девушка не успевает повернуться, как она чувствует холодную сталь клинка, прижатого к ее горлу. Она замирает. Нападавший до боли сжимает ей запястье. Теперь она отчетливо слышит его дыхание, чувствует запах сырости. Он дышит быстро, прерывисто. Голос звучит глухо: — Так-так, интересно. Ты, оказывается, полная идиотка, раз думаешь, что можешь так просто уйти. — Возможно. — Не будешь отрицать, что ты сам загнала себя в эту ловушку? — Возможно, — повторяет девушка. — Только знаешь, я не собираюсь мириться с этим. Он видимо не понял смысл ее слов. Острая боль пронзает все тело Пропащего, он сжимает зубы, чтобы не закричать, но мир вокруг вдруг начинает меркнуть. Он чувствует, как теплая ладонь ложится на его запястье, сжимающее клинок, а в голове звенит смех. «Дурак! Какой же дурак! » — Раздается в его голове. Тело начинает погружаться в ватную невесомость, за мгновение до того как коснуться сырой земли, рука с кинжалом словно ныряет вниз, в холодную темноту. Шутница продолжает смеяться, пока мальчишка лежит на земле и тяжело дышит. Карта на его спине несколько раз вспыхивает ярким светом и начинает медленно растворяется. — Чёрта с два, я не собираюсь проигрывать кучке детей. Шутница ощупывает горло — на удивление никаких царапин. Это ввело ее в ступор, Пропащие славились своим оружием с черным ядом на острие. А кожа была без явного намека на подобный сюрприз. Несколько мгновений и ее силуэт скрывается, в тени лесной чащи. Каждое ее движение, каждый вдох заметны хищному взгляду лесных теней. Лесные обитатели с жадным любопытством наблюдали за гостьей. Питер Пэн следил за ней. Ему было интересно, насколько далеко она зайдет в своем безрассудстве. Подобно охотнику, неожиданно взявший след, он все сильнее впивался взглядом в ее движения. Пока ей везло, она ухитрялась оставаться невредимой, впрочем, он был уверен, что рано или поздно удача отвернется от нее. Раздвинув густую зеленую листву, словно занавес, девушка заскользила среди листвы и снова замерла, чтобы через секунду вновь исчезнуть в сплетении ветвей. Его развлекало как она пробирается через лесную чащу, царапая лицо и ладони ветками, обходя огромные корни и ежесекундно рискуя попасть в медвежьи капканы, расставленные в самых неожиданных местах. Его позабавила ее растерянность, когда один из капканов щелкнул и с треском закрыл свои тяжелые челюсти. Его слегка расстроило, с какой легкостью она увернулась от второго, в последний момент отскочив назад. Темный силуэт плывет по стволу дерева, по сизым ветвям, и кажется, исчезает в просвете между ними. Словно птица, девушка склоняет голову к плечу и замирает. Кажется, она прислушивается — то ли к тишине, то к тому, как звучат его шаги. А он, зачарованно смотрит, ловя каждый ее мимолетный жест, каждое движение напряженного тела. Голова девушки медленно поворачивается вправо, потом влево, смотрит на что-то, скрытое от ее взора. Очень медленно она перемещается к дереву, из которого Питер только что вышел, поворачиваясь все время в его сторону, но никак не может увидеть его. Короткий выдох. Ей не нравятся здешние тени. Они следят за ней, затаившись в деревьях. Питер подговаривает своих приспешников следить за ней в два или три раза более пристально, черными змеями они преследуют ее, стараются запутать, сбить с пути. С каждым подобным шагом с его стороны, с Шутница потешается над ним. Её шаги становятся все более уверенными, ведь знает, что здесь она в своей стихии. Она не боится леса и его густых теней, наоборот, это самое подходящее для неё место. Угловатые выступы скал, густой мох и тёмная зелень скрывают любое ее посягательство. Реальность затягивает её всё сильнее, когда девушка останавливается, вдруг осознав, что почувствовала всеми фибрами своей души, если так можно выразиться, взгляд в спину. Холодный и внимательный, он так же реален, как тьма вокруг, в которой она стоит. Девушка разворачивается. Там никого нет. Это ведь неправда. Силуэт. Легкий, сотканный словно из тончайшего шелка. Кажется, вот-вот он сломается под ее тяжелым взглядом. Он почти виден, и вдруг начинает затухать. Так же быстро, так же неожиданно, точно огонёк свечи, едва колеблемый ветром. Надо отдать ему должное, Питер старается изо всех сил, вывести её из душевного равновесия, это похвально. Лишь, жаль, что это больше смахивает на детскую забаву. Плечи дергаются, так будто она смеется. Забавно. Отчего-то в этот момент она испытывает не страх, а какую-то странную и незнакомую доселе радость. Нет, даже не радость — торжествующий восторг. Что-то похожее, наверное, испытывают дети… да, да. Именно так, дети. Усталость волной окатывает её до самых кончиков пальцев. Ноги подгибаются, она делает медленный и глубокий вдох. Нужно найти безопасное место для ночлега. И она уходит, надеясь лишь на одно — отдохнуть в тишине.