Пойдём спать. С остальным разберёмся позже.

— Иу! Стайлз краем глаза замечает искривлённое отвращением лицо Скотта, шагающего по школьной парковке в их направлении. Можно было бы разобраться в причинах столь очевидной неприязни, но в данный момент Стайлз занят. Занят тем, что целуется с Питером Хейлом. — Можно как-то вот без этого всего? — Скотт неопределённо машет рукой, вырисовывая в воздухе приблизительный набросок того, что у них с Питером происходит. — Вы на территории учебного заведения вообще-то. Боже, Питер не сможет промолчать. — Тогда смотри и учись. Скотт закатывает глаза и Стайлз, для приличия, тоже. Но, по-правде говоря, есть ли что-то более сексуальное, чем насквозь пропитанный сарказмом Питер Хейл, вжимающий Стайлза в дверь наполированного Форда Шелби, припаркованного прямо у центрального входа в школу? Припаркованного явно с холодным расчётом на то, что все одноклассники Стайлза и как минимум пара учителей окажутся в курсе, что у Стайлза Стилински всё в порядке с личной жизнью? — Мне правда пора. — Стайлз прикладывает нечеловеческое усилие, чтобы отстраниться от Питера, потому что до урока 10 минут, а осуждающий взгляд Скотта сбивает весь романтический настрой. Питер коротко целует его в макушку, ослабляя собственническую хватку. — Увидимся вечером, лапушка. Не обижай моего парня, Маккол. Стайлз не может сдержать смешка, глядя, как лицо Скотта преображается из раздражённого в откровенно негодующее. Питер салютует им обоим и уезжает. — Он был моим парнем ещё до того, как ты из могилы выбрался! — кричит вслед Скотт, и Стайлз чувствует себя в центре любовного треугольника в каком-то халтурно прописанном подростковом сериале. — Это странно. — Ты встречаешься с оборотнем предпенсионного возраста с послужным списком похлеще, чем у Джеффри Дамера. Но это, очевидно, не странно. — Эй, с восставшим из мёртвых оборотнем предпенсионного возраста вообще-то. Скотт стонет. Они берут учебники из шкафчика и идут в класс английского, где вместо привычного учителя их ждёт замена и внеплановый тест «Только чтобы проверить ваши знания, оцениваться не будет». Стайлз не будет убиваться ради того, что даже не пойдёт в зачёт. Скотт вроде бы тоже не планирует убиваться, рисуя двух говорящих собак там, где должны быть ответы. — Эй, Стайлз. — М? — А Питер уже съел вишенку с твоего торта? — Иу, Скотт! — Вот-вот. — Один момент, Джессика, я перейду в другую комнату. Стайлз возвращается со школы раньше обычного и находит Питера дома на диване, с ноутбуком на коленях и какой-то дамой в конференции Zoom’а. Пока Стайлз разувается, дама с Питером закрываются в спальне. Джессика? Что ещё за Джессика? Стайлз не знает никакую Джессику. Он пытается подавить эту мысль и непонятно откуда взявшийся укол ревности, но едва ли справляется. Питер вот всегда в курсе, чем Стайлз занимается днями напролёт, и не важно, уроки ли это, или игры в приставку со Скоттом, или попытки выловить вздувшийся труп из реки среди ночи. А знает ли Стайлз, чем занимается Питер? Нет, Стайлз не знает. Он успевает переодеться, раскидать содержимое рюкзака по углам, почистить и нервно обгрызть морковку, прежде чем Питер выходит из спальни, на этот раз без ноутбука и без Джессики в нём. — Ты сегодня рано, — Питер, как бы между делом, целует его в макушку, прежде чем пойти изучать содержимое холодильника. — Тренировку отменили. — Понятно. Обед? Обед. — У тебя работа сегодня? — Нет, взял выходной взамен воскресенья. Нужно будет слетать в Денвер на пару дней. Денвер на пару дней. И что, интересно, в Денвере? — А что в Денвере? — Хочу кое с кем встретиться. — С Джессикой? Стайлз незамедлительно хочет ударить себя по лицу за всё сказанное. Питер выглядит как-будто озадаченным, но тут же меняется в лице, демонстрируя самую угрожающую из своих улыбок, от которой сердце уходит в пятки. Боже, нужно было промолчать, это явно была ошибка. Стайлз не боится разозлить Питера Хейла. Он боится его развеселить. — Ревнуешь? Блять. — Нет. — Вот уж не думал, что ты умеешь ревновать. — Я не ревную. Питер наклоняется ближе и Стайлз нутром чувствует всю надвигающуюся волну сарказма, которая сейчас обрушится. Хочется закрыть уши и сбежать. Он не сумеет это парировать. Питер смотрит на него, долго, в упор, видимо размышляя, какой из хлёстких комментариев выдать первым. Стайлз вздыхает и закрывает глаза, морально готовясь быть облитым с ног до головы, но вместо ушата сарказма получает вполне нормальный, человеческий ответ. — Джессика — мой психотерапевт. К такому жизнь его не готовила. — Ты ходишь к психотерапевту? — Она в Портленде. Мы встречаемся удалённо раз в неделю. У Питера Хейла есть психотерапевт. Что происходит? Стайлз наливает стакан воды, пытаясь найти адекватные слова и не ляпнуть ничего лишнего. Этого не удаётся. — Вот уж не подумал бы, что у тебя может быть психотерапевт. Питер в ответ с любопытством выгибает бровь. — Почему же? — Не знаю. Не могу представить, чтобы ты слушал, как кто-то учит тебя жизни. — Она не учит меня жизни. Она помогает мне жить так, как я хочу. Стайлз чувствует, что лезет куда-то, куда обычно старается не лезть. Куда-то в самую душу к Питеру. Стоит остановиться, но Питер не выглядит раздражённым, а Стайлз про него совсем мало знает. Может быть это шанс? — А она знает, что ты, ну… — Да. Интересно, какие рекомендации может раздавать психотерапевт для оборотней? Съехать подальше от своей стаи? Выть на луну три раза после еды? Питер меняет нечитаемый взгляд на более осмысленный, возвращаясь к планам на приготовление обеда, а у Стайлза ещё миллион вопросов. Но разве этично спрашивать человека о таких вещах? — Если хочешь спросить, спроси. Не хотелось бы, чтобы ты трагически умер от любопытства. — М, ладно. Как ты её нашёл? — В интернете. — Типа есть какой-то специальный сайт с подбором психологов для оборотней? Питер кривится в усмешке. — Может быть и есть. Но я просто спросил рекомендации в Фейсбуке. Стайлз не умеет вести такие разговоры. Он хочет знать, но не хочет навязываться. С другой стороны, Питер же сам разрешил? Значит, всё в порядке? — И почему, ну, почему ты к ней обратился? Глупый вопрос. Стайлз буквально слышит как материализуется едкое «А то ты не знаешь?». — Она помогла мне, — Питер в задумчивости морщит нос, — смириться? С потерей семьи, с потерей шести лет жизни, с потерей самого себя и статуса Альфы. И тем, что мальчик, который мне нравился, меня поджёг. — Эй, ты был козлом! Питер прячет смешок за звуком шипящего масла. — В общем, она молодец. Научила меня жить так, чтобы не вызывать вопросов у правоохранительных органов. — Звучит так, будто ты платишь ей за рекомендации, как получше спрятать тело. — Это врачебная тайна. Это, наверное, шутка, но кто знает? — Получается, сейчас ты вроде как…в порядке? — Лучше прежнего. В этом слышится столько сожаления, что у Стайлза щемит сердце. Питер никогда не будет в порядке. Они молчат, Стайлз нервно крошит пальцами салфетку, а Питер помешивает овощи на сковородке. Это больная тема. Всегда ей будет. — Если так, то зачем общаться с ней сейчас? — Ну, во-первых, кое-что уже не исправить. Мне нужно, чтобы кто-то напоминал, что не все проблемы решаются нанесением несовместимых с жизнью увечий. Сам я это иногда забываю. — Питер скалится. — А во-вторых, она подсказывает мне, как лучше взаимодействовать с тобой. — Со мной? С ним? — Ты очень молод, Стайлз. А я, без ложной скромности, от природы очень манипулятивен. Но в наших с тобой отношениях от этого никому пользы не будет. Я бы хотел быть уверен, что ты со мной по собственной воле, и поступаешь так, как сам того хочешь, а не потому что я тебя заставил. Джессика помогает мне выстраивать коммуникацию правильным образом. — Питер скашивает взгляд, краем глаза наблюдая за реакцией на свои слова. — Кроме того, ты человек, а у меня мало опыта такого близкого общения с людьми. Я родился волком, вырос среди волков и до сих пор, преимущественно, существую исключительно внутри стаи. Мы решаем вопросы иначе. Нет большой беды, если в рамках разрешения конфликта мы с Дереком переломаем друг другу кости, потому что они срастутся. Твои — нет. Волки иначе проявляют любовь, у нас есть иерархия и множество неписаных правил, которые все знают и соблюдают, потому что так принято. В том числе в отношениях. Но ты не волк. — Он делает паузу, пытаясь найти слова. — Для наших с тобой отношений у меня нет шаблона. Приходится изобретать с нуля. Стайлз слушает молча, сгрызая палец. Боже, Питеру реально важны их отношения. Вся это готовка, ланчбоксы, чашки с чаем — оно, безусловно, здорово, но сколько ещё незримой работы за этим стоит? Питер не был таким, он таким стал. В том числе ради Стайлза. — Мне, наверное, тоже стоит с кем-то пообщаться. Питер выключает плиту, надевая своё будничное, слегка саркастичное выражение лица. — Я удовлетворил твоё любопытство? — Да. Спасибо. Прости. — Всё нормально. Обед? Обед. — Не могу прощупать пульс, он весь окаменел. — Лидия, склонившись над телом, одновременно придавливает пальцами сонную артерию и запястье найденного ими мужчины. — Но как-будто бы дышит. Во-всяком случае, мёртвым он не выглядит. Ещё десять минут назад всё было нормально: Стайлз, в компании Скотта, Айзека и Лидии, прекрасно проводил время, оккупировав лофт по случаю только что сданных экзаменов. Видит бог, они заслужили немного покоя, ровно как заслужили и бутылку виски, которую Лидия умыкнула из бара своих родителей. И маааааленькую капельку аконита, чтобы уровнять шансы на предстоящее похмелье у всех присутствующих. А потом вечеринку прервал Дерек и какой-то неведомый мужик у него на плече. — Где ты его нашёл? — В пяти километрах отсюда. На пустыре, где стройка. — Ты пёр его сюда целых пять километров? — А что мне оставалось? Пока Айзек набирает Дитона, Стайлз осматривает мужчину. Никаких видимых повреждений, но всё, включая одежду, покрыто сухой, прозрачной коркой, как-будто того облили клеем. Он пробует надавить на разные участки, но безрезультатно: откуда бы не взялась эта оболочка, просто так её не деформируешь. Никакого специфического запаха, как можно бы было ожидать от растворов, тоже нет. Мужчина лежит, уставившись взглядом в одну точку, и Стайлз пробует посветить фонариком ему в зрачок. — Он жив. Глаза реагируют на свет. — Дитон не отвечает. Я оставил сообщение, но.. — почти шёпотом произносит Лейхи. — Что будем делать? Случается некоторое замешательство. Никто из них ни разу с таким не сталкивался. — Ждать, — отрезает Дерек и уходит на кухню. Стайлз не может ждать. Они осматривают человека с ног до головы, безуспешно пытаются снять с него одежду и ботинки, чтобы найти хоть какие-то подсказки. Стайлз отмечает брендированную куртку строительной компании, но в остальном — безрезультатно. Проходит полчаса, час, и напряжение, вперемешку с коллективной тихой паникой, буквально замещают весь доступный воздух. — Не думаю, что это зелья или заговоры. От них должны оставаться хоть какие-то следы. — Лидия роется в телефоне, перебирая свои записи. — Звони Питеру. Нам нужна его голова. Стайлз согласен. Что бы это ни было, оно явно за пределами их компетенций. Питер поднимает трубку моментально, не проходит и двух гудков: — Стайлз. — Питер, нужна твоя помощь. Дерек нашёл какого-то мужика, он вроде жив, но как-будто окаменел, весь покрыт прозрачной оболочкой. — И почему я не удивлён. Где вы? — В лофте. — Алан в курсе? — Он не берёт трубку. — Хорошо. Что можешь ещё рассказать? — Ты можешь приехать? — Уже еду. Так что ещё? Цвет, запах, что-то необычное заметил? — Нет. Мы его с ног до головы осмотрели, ничего. Может быть что-то под одеждой, но её не снять. — Ладно. Расспроси Дерека подробнее о месте, где он его нашёл, может быть там что-то было. Я скоро. Стайлз делает, как велено, но от Дерека не особо-то толку. — При нём были ещё какие-то вещи? Сумка, рюкзак? — Если и были, то я не заметил. — А что вокруг? Какие-то растения, предметы? Разбитые склянки от зелий? — Вокруг была стройка. — Блин, чувак, ты меня с ума сводишь. Спустя полчаса тщетных расспросов, Стайлз возвращается к телу. Скотт, уставившись на мужчину, нервно грызёт ногти, Лейхи каждые 20 минут набирает Дитона, а Лидия продолжает изучать оцифрованные книги. — Я почти уверена, что это не зелье, — говорит она. — Все, которые так или иначе накладывают остолбенение, воздействуют только на тело, но не на одежду. Вообще так, чтобы и одежда затвердевала, — это и для заклятий не свойственно. Они направляются или на человека, или на предмет. А тут на всё сразу. Их размышления прерывает щелчок двери. — Допустим, что это не заклятье и не зелье. — Питер появляется без церемоний, на ходу закатывая рукава рубашки. — Что ещё с ним могло произойти? Стайлз? — Я? — Да. Думай вслух. С каких это пор Питер просит кого-то болтать, да побольше? — Эээ…Ну, хорошо. Допустим он шёл или там, стоял, и остолбенел прям там, на месте. И упал, посмотри, — Стайлз тыкает пальцем в предмет их обсуждения, — он в такой позе, как-будто стоит. Но..ээ..лёжа? — Да, похоже на то. Когда это случилось, он стоял. — Ну и что-то должно было послужить триггером, да? — Стайлз присаживается рядом с мужчиной, в очередной раз проводя пальцами по одежде. — Если предположить, что сейчас он ровно в той же позе, в которой и был, когда его парализовало, то вряд ли это зелье или какая-то еда. Иначе бы был характерный жест у руки или губы были бы приоткрыты. Конечно, он мог бы выпить что-то раньше, но вот Лидия говорит, что оно маловероятно. Потому что, ну, одежда.. — Я согласен, это не зелье. — Питер трогает волосы мужчины. Затвердели даже они. — Тогда на него могли бы наложить заклятье, но, опять же, одежда. — Стайлз переводит взягляд на Лидию, ища подтверждения. Та коротко кивает. — Может быть это был зачарованный предмет. Но тогда бы мы нашли ещё и предмет, ну или хотя бы руки были в другом положении, как-будто он что-то только что трогал. — Может быть вернуться на то место, где Дерек его нашёл? — Скотт аккуратно вклинивается в беседу. — И твоя голова не без светлых идей, Маккол. — скалится Питер. — Но раз уж мы тут, давайте сначала найдём хоть сколько-нибудь убедительную теорию, чтобы знать, что искать. А то мало ли, он ведь может и умереть в любой момент. Стайлз вообще не уверен, как мужчина сохраняет признаки жизнедеятельности. И сохраняет ли. — Давайте суммируем. — Питер окидывает взглядом всех присутствующих с таким высокомерием, будто он чёртов Доктор Хаус. — Дерек нашёл парня в Локриверс, на стройплощадке. Мы не знаем, сколько он там пробыл. Не знаем, был ли он там изначально или его туда принесли, но судя по одежде, вероятно, это всё же место его работы. Не знаем, было ли ещё что-то релевантное на месте происшествия. Не удивлюсь, если племянник упустил из виду и преступника, и орудие преступления даже если они были у него под самым носом. Дерек угрожающе сверкает глазами, давая понять, что шутку не оценил. — Что бы это ни было за состояние, оно по нашей части, без сверхъестественных дел тут не обошлось. Иначе бы он уже отдал коней. Всё так? С разной степенью уверенность, но все соглашаются. Только их пациент молчит. — Характер паралича, плёнка или что это, не похожи ни на одно из известных мне зелий или заклинаний. — Лидия в задумчивости скручивает локон. — Более того, они противоречат базовым принципам устройства и тех, и других. — Согласен. Так если он ничего не пил и ничего не трогал, что он сделал? — Увидел. — Стайлз чуть не падает от озарения. — Может быть он что-то увидел. Или кого-то. Что-то сделали с ним. Мужчина безмолвно разглядывает в потолок, никак не подтверждая ничьих догадок. Питер, в свою очередь, безмолвно разглядывает Стайлза, с минуту варясь в собственных мыслях. — Тащи бестиарий. Стайлз за два счёта возвращается с книгой, отдавая её Питеру в свободное распоряжение. Тот молчаливо перелистывает страницы, пока не находит что-то, что достойно более тщательного прочтения. Вся стая, замерев в ожидании, ждёт внятных ответов, а Стайлз не может удержаться, чтобы не заглянуть Питеру за плечо. — Горгона? — он скользит взглядом по тексту и иллюстрациям, выцепляя ключевые слова. — Думаю да. — Медуза что ли? — Скотт даже не пытается скрыть скептицизм в голосе. — Я думал, это миф. — Горгона Медуза — это мифический персонаж. А вот горгоны как класс — вполне реальные существа. — Питер демонстративно закатывает глаза, как-будто это какой-то общеизвестный факт. — Другой вопрос, что в Северной Америке их не водится. Ну или не водилось. — «При непосредственном контакте жертва или выбранный объект затвердевают целиком, покрываясь прозрачной оболочкой, похожей на янтарь». — Стайлз с трудом разбирает рукописный, местами выцветший шрифт. — «Затвердев, жертвы не теряют признаков жизни, погружаясь в состояние анабиоза». Похоже на то? — Не вижу ничего про то, как его реанимировать. — Питер продолжает листать страницы, подробно изучая оглавление и глоссарий. — Возможно, на момент составления бестиария лекарства ещё не придумали. Или его вообще нет. — То есть он может остаться таким навсегда? — невесело уточняет Скотт. — То есть да. На лофт опускается звенящая тишина. — Может в приложениях ещё посмотреть? — Стайлз не чувствует себя комфортно в отсутствии хоть каких-то обсуждений. — Давай. И принеси справочники Эшера и Фридмана, может быть там что-то найдётся. — Питер переводит взгляд на Айзека. — Набери Алана снова, это его профиль. Спустя ещё два изнуряющих часа, Лидия начинает зевать, а Айзек засыпает на диване. Они в тупике и неподвижное, но возможно, всё осознающее, тело под боком не позволяет даже на секунду взять передышку. Стайлз чувствует довлеющий над ними груз моральной ответственности. Они должны ему помочь. Должны. — Вот здесь написано, что нужно измельчить стебель тауматагории, смешать со спиртом и водой в равных пропорциях, и дать настояться 3 дня, — полным уныния голосом зачитывает Скотт. Это 13 попытка найти хоть сколько-нибудь похожий на правду способ лечения. — А ты уверен, что это не какое-нибудь очередное заклинание из Гарри Поттера? — голос Питера полон уныния ничуть не меньше. — Ты думаешь я совсем дурак? — Скотт возмущённо фыркает. — Это из...ладно, ты прав, видимо это из Гарри Поттера. Следующим фыркает уже Питер. Чемпионат пассивной агрессии прерывает пронзительный звонок телефона, от чего Айзек чуть не падает с дивана, но успевает поднять трубку. — Мм, Дитон звонит. — Давай мне, — голос Питера не предполагает возражений. Он уходит разговаривать в другую комнату, оставляя всех прочих в немом напряжении. Спустя несколько минут, Айзек получает свой телефон обратно, а Питер сдержано произносит: — Алан сделает отвар, который должен снять оцепенение. Будет готов через 5-6 часов. Накатившее облегчение можно пощупать. Стайлз идёт за третьей по счёту чашкой кофе, попутно осознавая, насколько же он устал. Кризис ещё не разрешён, но, как минимум, они больше не блуждают в неизвестности. Он наливает слишком много молока, так что оно выливается на кухонную стойку, а кто-то ловит его за край футболки. — Хорошая работа, любовь моя, — отмечает Питер, целуя его в висок. — Да чего, я ничего и не сделал. Это ведь ты знаешь про горгону, вендиго, харибду и кого ещё. — Я знаю только то, что написано в книгах. — Питер также тянется за чашкой. — Но у меня нет твоих способностей к дедуктивным умозаключениям. И её тоже. — на этот раз кивок в сторону Лидии. — В подобных ситуациях мне проще думать, когда думаешь ты. — Без тебя бы мы ни до чего не догадались. — О боже, да снимите уже комнату! Стайлз не видит лица Дерека, но легко может себе вообразить. — Обойдёмся твоей. — Питер демонстрирует самую обворожительную из своих улыбок, а Стайлз чувствует, как чужие пальцы сжимаются у него на талии. — Идём. На следующее утро Стайлз просыпается от резкого укола паники и обнаруживает Питера на кухне, как и сделанный им завтрак, и всю стаю, с аппетитом уплетающую приготовленное. И безымянного до сих пор мужчину, но на этот раз в добром здравии и с вилкой в руках. — Роналд. — мужчина протягивает руку. — Рад знакомству. 1120 баллов. Стайлз скроллит страницы университетов с требованиями к вступительным испытаниям, занося все детали в табличку. Средний балл не ниже трёх. Минимум 1120 баллов на SAT. 136 тысяч долларов за 4 года обучения. Они с отцом тысячу раз обсудили весь план: лето Стайлз потратит на то, чтобы пройти стажировку в полицейском департаменте — это будет хорошо смотреться в его резюме, а потом найдёт подработку, чтобы поднакопить денег на учёбу. И если всё удастся, то в ноябре подаст заявки в колледжи и на стипендии. Да, большинство его друзей разъедутся раньше. Скотт и Лидия ещё прошлой осенью всё отправили и, скорей всего, уедут на учёбу уже этим летом. Но чтобы поступить туда, куда хочет Стайлз, нужно кое-что получше, чем посредственные академические успехи. Даже профессиональное сидение на скамейке запасных в лакроссе вряд ли впечатлит принимающую комиссию. — Как насчёт…? — раздаётся с первого этажа. — Чего? — КАК НАСЧЁТ МЯСН...? — ЧЕГО? Стайлз прерывает учебные изыскания, чтобы спуститься к отцу, который, судя по всему, готовит ужин. Боже, кухня в раздрае. — Как насчёт мясной запеканки? — Звучит отлично. Он достаёт тарелки и столовые приборы, загружает посудомойку. В этом чувствуется что-то неповторимо домашнее. Теперь, приезжая домой, Стайлз ощущает себя на несколько лет младше, чем есть. Совсем ребёнком. — Питер сегодня заедет? — как бы невзначай интересуется Ноа. — Чуть позже вроде должен. А что? — Обещал ему кое-что передать. — Что передать? Отец делает вид, что не слышал вопроса, и Стайлз тут же понимает, что нужно копать. — Что-то нелегальное? — Стайлз. — Значит нелегальное. Что-то из вещдоков? — Стайлз. — Боже, ты украл что-то из вещдоков?! — Никаких вещдоков и ничего я не крал. Ешь свою еду. Стайлз получает тарелку с мясной запеканкой и недвусмысленный намёк, что этот разговор закончен. — Просто знай, что я не одобряю, когда вы с Питером что-то тайно замышляете за моей спиной. — Может быть я просто налаживаю отношения со своим будущим зятем. — Боже, пап! Нет! На этот раз Стайлз даёт понять, что разговор закончен. Они смотрят «Сто к одному». Его отец угадывает в каждом раунде. Питер появляется на их пороге примерно через час. Стайлз слышит его машину ещё до того, как та припарковалась, и идёт открывать дверь. — Привет. — Что за дела у тебя с моим отцом? — Просто налаживаю отношения со своим будущим свёкром. Питер дарит ему обворожительную улыбку и вручает контейнер с едой. Там сицилийский апельсиновый пирог, Стайлзу даже открывать не надо. Любимый пирог его отца. Ноа выходит, чтобы пожать руку Питеру. Стайлз видит, как взгляд отца падает на принесённую коробку, и делает шаг в сторону кухни ещё до того как тот произнесёт: — Это. И кофе. Сейчас. — Так точно, шеф. — Стайлз берёт под козырёк и идёт делать, что велено. Они втроём располагаются в гостиной. Отец с Питером буднично обсуждают предстоящие выборы губернатора и цены на топливо, пока Стайлз стремительно расправляется с десертом. Обычно он не против быть частью разговора, но не этого же. Нудятина. Доев, он разваливается на диване в ожидании, когда же обсуждение перейдёт к чему-то хотя бы немного занимательному. Вряд ли Питер приехал к ним домой, чтобы перетолковать с отцом на тему локальной политики. Ещё и с пирогом. — Тебе разве не надо было закончить со своими списками для колледжа? — это звучит как вопрос, но Стайлз знает, что его никто не спрашивает. — Эм, да, надо бы. — Так почему бы тебе не подняться наверх и не заняться этим? — Ну это не срочно, я могу и потом. Не, он не клюнет. — Стайлз, нам с Питером нужно кое-что обсудить, — его отец тоже не клюнет. — Наедине. — Ладно, ладно. Боже. Стайлз, демонстративно волоча ноги в молчаливом несогласии, поднимается на второй этаж, однако, вместо прилежного планирования своего академического будущего, решает затаиться в коридоре и подслушать. Для пущей убедительности, он хлопает дверью собственной комнаты достаточно громко, чтобы было слышно даже соседям, и присаживается на верхнюю ступеньку лестницы. В гостиной говорят вполголоса, но разобрать можно. — Я слышал про недавнее происшествие с...ээ..горгоной? — Да, на прошлой неделе. Стайлз про себя отмечает, что в разговорах с его отцом в голосе Питера нет и тени присущего ему сарказма. — Мы вчера нашли ещё двух людей в похожем состоянии, в том же районе. Они в инфекционной больнице. Я уже позвонил Алану, он обещал помочь. — Это не заразно. И, к счастью, эффект относительно легко нейтрализуется. Просто горгоны не эндемичны этой местности, так что здесь про них мало известно. Повезло, что Алан знает, как с этим работать. Я попросил, кхм...знакомых помочь отловить эту штуку. И вот контакты GR-специалиста, если информация утечёт за пределы департамента. Лина Роузер, она в курсе. — Спасибо. А вот дело, о котором я упоминал. Посмотри, может быть это по вашей части. — Могу взять на день? Стайлз не слышит ответа, только какое-то копошение и шорох бумаги. Он думает уже пойти к себе в комнату, но разговор на этом не заканчивается. — Питер. У меня нет сомнений, что Стайлз может постоять за себя, когда дело касается людских проблем. Но если речь про сверхъестественное...Я бы хотел, чтобы ты присматривал за ним. — Не волнуйтесь. Стайлз мой. Мой партнёр, моя стая. Я буду защищать его ценой собственной жизни. — Питер берёт едва заметную паузу. — И чужих, если понадобится. — Притворюсь, что не слышал последнего. Стайлз чувствует, как горят уши. Как они вообще пришли к этому обсуждению? — Откровенно говоря, было бы проще, будь он оборотнем. — Тебе проще? — Да. Так бы я знал наверняка, всё ли с ним в порядке. В любой момент времени. Меня... нервирует неизвестность. Стайлз слышит нечто среднее между смешком и фырканьем в исполнении своего отца. — Понимаю. Но, думаю, он высоко ценит свою независимость. — Да. В любом случае, вам не следует беспокоиться. Его благополучие — это моё обязательство. — Хорошо. Тогда я не возражаю. Диван издаёт мучительно-старческий скрип, подсказывая, что с него только что встали, и Стайлз, как можно тише, отступает к себе в комнату. А после ещё с полчаса сидит зарывшись лицом в ладони, пытаясь успокоить сердце и голову. Что это, чёрт побери, только что было? Немного придя в себя, он пытается вернуться к вопросам поступления, но в итоге утопает в недрах Ютуба, смотря бестолковые летсплеи до тех пор, пока к нему не стучится Питер. — Дай знать, когда закончишь, и поедем. — Поехали. Они успевают выпить ещё по чашке, на этот раз чая, и Стайлз, попрощавшись с отцом, с удобством устраивается в Форде Шелби, на своём личном пассажирском сидении. Справа от водителя. Питер заводит машину, сосредоточенно выруливая из парковочной ловушки, в которую их загнали два соседских автомобиля. — Так и...о чём вы разговаривали? — А то ты не знаешь? Стайлз пытается выдать самое невинное выражение лица из своего арсенала, но Питер не ведётся. — Мне напомнить, что я оборотень со стопроцентным сверхъестественным слухом? — Ладно, пойман с поличным. — Твой отец иногда просит помочь с холодными кейсами, если подозревает, что там может быть сверхъестественный след. Просто моё мнение, для раскрытия им присылают кого-то из ФБР. — Разве можно показывать посторонним детали расследования? — Юридически я оформлен как консультант при департаменте. Всё легально. — То есть ты заезжал просто обсудить работу? — Ну да. Ты же сам всё слышал. Да, но что-то всё равно не клеится. Стайлз в курсе, что Питер периодически заезжает к шерифу прямиком в участок. Они даже сталкивались пару раз. Почему не обсудить расследование там? Кроме того, все файлы и их копии передаются под расписку, и уж явно не за кофейным столиком у них дома. — Что? — Почему мне кажется, что ты что-то недоговариваешь? Питер морщится в усмешке. — Потому что так и есть. Стайлз краснеет по непонятной для себя причине. Бесстыдная откровенность Питера иногда просто обезоруживает. — Я не ожидал, что ты вот так просто признаешь. — Не буду же я тебя газлайтить. — Уж ты-то точно не будешь. Они молчат с минуту и Стайлз ждёт какого-то продолжения разговора, но Питер безмятежно смотрит вперёд, не отвлекаясь от дороги. — И? — Что и? — Ты мне скажешь? — Думаешь, раз я признал, что чего-то недоговариваю, то мне теперь следует рассказать, что именно? — Ну да. — Забавно. Но всё же я предпочту подержать это ещё немного в тайне. До поры до времени. — Ну Питер. — Скоро. Обещаю. Питер останавливается на светофоре и, пользуясь случаем, наклоняется за поцелуем. Выходит уж слишком горячо, до той степени, что кто-то начинает им сигналить. Стайлз краснеет, а Питер смеётся и втапливает педаль в пол, гарантированно зарабатывая себе штраф за превышение. Но чёрт, это эффектно. — Можно мне хотя бы посмотреть дело? Остаток дороги он занят случаем об исчезновении двух сестёр. Вечером Стайлз копается в оцифрованных материалах Дитона в попытках определить, что означают пентаграммы с места предполагаемого исчезновения. А Питер просматривает списки отобранных им учебных программ. — Не вижу Калифорнийского. — Я решил не подаваться туда. — Стайлз вздыхает и переворачивается, чтобы посмотреть на Питера. — Шансов на стипендию у меня там не особо, даже Лидии на прошлой неделе пришёл отказ. — Это не повод не подаваться. Я помогу составить заявку. — Мне нравится Аризона Стэйт. У них крутая кафедра криминалистики, стажировки в Куантико, вот это всё. Но это другой штат. — Соседний. Всего 9 часов отсюда. — Всё равно, я бы не хотел далеко уезжать. Скотт поступает в Калифорнию, Элиссон и Лидия тоже. Если что-нибудь случится, — Стайлз машет их новым делом с пометкой «Конфиденциально», — я хочу быть рядом. Все эти беглые омеги, ведьмы, горгоны, полный дом пентаграмм и всё это за полгода. Что-то происходит. Я не хочу уезжать. — Ты пока никуда не уезжаешь. — Да знаю я, но в перспективе. Я привык, что Скотти рядом, и отец, и...ты. Ты же знаешь, что в отсутствии твоих завтраков я буду есть только хот-покетс и быстрорастворимую лапшу. Питер склоняет голову в полуулыбке. — Мне кажется, ты волнуешься о том, о чём ещё рано волноваться. — Пожалуй. Он лезет обниматься и Питер обхватывает его за талию, затягивая в неторопливый, расслабленный поцелуй. Стайлз нежится в этих объятьях, держа в уме, что дело, которое выдал отец, остаётся нераскрытым уже почти два месяца. И что завтра опубликуют требования к стипендии штата. И что посуда в раковине лежит немытой с самого утра. Но Питер тут, и хочется лежать, и ни о чём больше не думать. Идеально. — Пойдём спать. С остальным разберёмся позже. Для Стайлза это звучит как план. Впрочем, в этот раз, добравшись до кровати, спать они не идут.