***
Санса смотрела в окно своей небольшой кареты, в которой она ехала одна, окруженная дюжиной конных солдат Ланнистеров. Королевская Гавань уже давно осталась позади, оставив для взгляда лишь пологие холмы и поляны, иногда сменяющиеся лесом. Санса не была против таких скучных дождливых пейзажей, поскольку все ее мысли все равно вертелись вокруг скорого воссоединения с семьей. Она не знала, где именно произойдет обмен заложниками, одним из которых была она сама, но это не мешало ей чувствовать, как с каждым новым оборотом колес, сопровождаемого тихим поскрипыванием, она приближается к матери с братом. Ей даже не верилось, что она действительно скоро их увидит. Судьба раз за разом отнимала у нее ее близких. Пальцы девушки поглаживали вышитый золотыми нитями узор на квадратной подушечке, лежавшей на ее коленях. Отец, казненный у нее на глазах. Бран и Рикон, зверски сожженные Теоном в их же доме. Арья, оставленная позади расплачиваться за свободу Сансы… Столько несправедливости, с которой она ничего не могла поделать. Порой Санса хотела иметь в себе хотя бы долю ярости своей сестры. Быть может, тогда она бы что-нибудь сделала. Где-то снаружи раздалось испуганное лошадиное ржание, и, прежде чем Санса успела что-то понять, ее карета дернулась, ускоряя свой ход, но почти сразу перевернулась на бок, заставляя девушку сильно удариться о землю. Путаясь в свалившихся на нее вещах и собственных юбках, Санса пыталась подняться, чтобы посмотреть, что произошло. Над ее головой распахнулась дверца кареты, и оттуда показался бородатый мужчина в доспехах с форелью на груди, рыцарь. — Леди Санса, — он протянул ей руку, быстро и отрывисто говоря. — Я человек Робба Старка, мы пришли за Вами. Ваша мать тоже здесь. Нам нужно поторопиться. Пробормотав что-то в ответ и кивнув, Санса взяла его за большую и крепкую ладонь, выбираясь из кареты вслед за ним. Снаружи уже сражалась целая толпа людей, и было непонятно, кто есть кто. Среди грохота и суматохи, немного вдалеке, Санса увидела мать, сидящую на коне. Не отпуская руки рыцаря, она сконцентрировалась на знакомом лице, по которому так скучала. Они бежали, лавируя между сражающимися, и она старалась только успевать за большими мужскими шагами. Перед ее лицом с ужасным свистом пролетела стрела, и слабые ноги подвели Сансу, заставляя вновь упасть, оказавшись в грязи. Вслед за ней упал и ее рыцарь, из шеи которого уродливо торчало древко с оперением. — Бегите, бегите! — Прохрипел он, захлебываясь собственной кровью, льющейся изо рта, и рука его безвольно упала. Не помня себя, не осознавая себя, Санса выхватила торчавшую из земли стрелу, сжимая ее в своей опустевшей ладони, и снова побежала. Для нее существовала только мать, скачущая ей навстречу. Из воздуха снова посыпался град стрел, и Санса, пригнувшись, увидела приближающуюся конницу, облаченную в багрянец с золотом. Еще один отряд Ланнистеров. О Боги, о Боги, о Боги…— вертелось у нее в голове, когда около нее огромная лошадь встала на дыбы, темный силуэт на фоне светло-серого неба. — Санса! — Кейтилин трясла ее, стоя на коленях рядом с ней. Вдвоем, они снова поднялись, но откуда-то возник мужчина, с ревом замахнувшийся на них мечом. Выхватив стрелу из руки Сансы, ее мать с нечеловеческой скоростью полоснула его наконечником по боку, где был стык железных пластин. Это вывело его из равновесия, но было поздно. Всегда поздно. Холодная сталь полоснула женский бок. Все вокруг затихло. Санса пыталась оттащить мать к лесу, она тянула ее, держа под плечи, но только поскользнулась, опять оказавшись на земле. Кровь и грязь, кругом были только кровь и грязь. И Кейтилин, лежавшая у нее на коленях. Содрогнувшись, Санса уронила две большие слезы на неподвижное родное лицо, так похожее на ее собственное.***
Трое жалких, поникших и промокших человека с петлями вокруг шей смотрели на Арью. Одиноко возвышаясь над ними на такой же виселице, она не могла не испытывать к ним что-то сродни пониманию. Тоже заложники, тоже в самом центре войны их семей. Два светловолосых мальчика младше нее, и один темноволосый юноша. Больше она не могла ничего разглядеть с такого расстояния. Насколько она поняла из отрывков разговоров за ее спиной, это были сыновья Кивана Ланнистера и Дженны Фрей. А на виселицах они оказались по приказу Робба, когда его люди увидели ее, Арью, на стене. Идея же поставить ее именно в такое положение, оказывается, была Джоффри, а не лорда Тайвина. Арью даже думали снять, в надежде на то, что над теми мальчиками тоже смягчатся. Но почему-то не стали. Возможно, из-за их обожаемой привычки всегда платить долги. Пробежавшая перед виселицами белая лошадь без всадника в розово-алых разводах вернула Арью к реальности, и на нее вновь нахлынула волна из шума. Людям Робба удалось частично разрушить городскую стену в нескольких местах, и теперь они их атаковали. Они ведь и мои люди тоже, — подумала Арья, глядя на несколько деревянных черепах, обтянутых кожей, приближающихся к стене, равнодушных к сыплющимся на них камням и стрелам, не колеблемых льющейся сверху раскаленной смолой, — и сражаются они за меня в том числе. Эта мысль бы ее расстроила, если бы она могла найти в себе еще больше чувств. Ей казалось, что она уже даже дрожать от промозглого холода не могла. Было только тупое ощущение, что она должна быть там, внизу, помогать в штурме, а не стоять продрогшим связанным истуканом. Несмотря на это, ее окоченевшие пальцы болезненно вжались в ладони, когда среди толпы людей она узнала своего брата и его лютоволка. Выкрикивая приказы и прикрываясь щитом, он взбирался вверх по обрушенным камням. Силясь не потерять его из виду, Арья вытягивала шею, стоя на краю своей платформы. Навстречу Роббу со стены хлынули люди, которые, имея преимущество высоты, прорубали себе путь. Ее брата окружили сразу несколько солдат. Он отбивался от них, а Серый Ветер помогал. Лютоволк, правда, был занят тем, что окончательно убивал каждого своего врага. И он не видел рыцаря, облаченного в прочные доспехи, приближающегося к ним. Робб не выстоит еще и против него, — с отчаянием подумала Арья, больше всего на свете желая предупредить их о новой опасности.***
Челюсти зверя сомкнулись на очередной глотке человека, желавшего смерти его хозяину. Чувствуя вкус горячей струящейся крови, Серый Ветер мотнул головой, желая смерти своей жертвы. Нужно кусать следующего! — потребовало чужое сознание девочки у него в голове. Лютоволк зарычал и оскалился, прогоняя ее. От сопротивления его изнутри пронзила пульсирующая боль, а зрение застлала багровая пелена. Словно конь, он брыкнул задними лапами, отчаянно скуля. Где-то в нем зашипела девочка. Ей тоже было больно. Он продолжил бороться с ней, отстаивая контроль над собой, прогоняя ее.***
Тяжело дыша и часто моргая, Арья попятилась назад, ощутив толчок, прокатившийся по всему ее телу. Когда ее нога провалилась в пустоту позади нее, она опомнилась, и вновь нашла глазами своего брата. И его лютоволка рядом с ним. Она не знала, что это было, но ей нужно было туда вернуться. Зажмурившись, она попыталась возродить в себе это тревожное желание помочь, представляя мир глазами большого и сильного зверя.***
Серый Ветер снова почувствовал в себе кого-то чужого. На мгновение он отвлекся, и этого хватило, чтобы люди в твердых шкурах столкнули его с возвышения из камней вниз, на землю. Собирая силы перед тем, как встать, он прикрыл глаза, и девочке этого хватило, чтобы безумной стаей птиц обрушить на него старые образы, в которых он еще был щенком. Припав на бок, Серый Ветер видел своих братьев и сестер, своего хозяина и его стаю. Постепенно он сосредоточился на своей сестре Нимерии и ее маленькой проворной хозяйке, пахнущей лесом, снегом и вкусной едой, которую она иногда давала всем им. Хорошие запахи. Та девочка- это я. Я Арья, — раздался голос, и Серый Ветер почувствовал, что она не врет. — Позволь помочь, ради Робба. После этого ты будешь сам по себе, обещаю. Лютоволк отряхнулся, словно от влаги, прилипшей к его шерсти. Нимерия…в Речных землях. Это между нашим домом и этим местом. Он вспомнил сырую почву, многочисленные воды и жилистых зайцев. Поддавшись воле Арьи, он мощными скачками понесся обратно к своему Роббу, расталкивая всех, кто вставал у него на пути.***
Ступая по лестнице, ведущей от подвалов в коридор наземного этажа, Джейме Ланнистер прислушивался к собственным шагам. Его белые доспехи ощущались второй кожей и слегка поскрипывали с каждым движением, а их чешуйки тихо звякали с каждым прикосновением к ним ножен, обтянутых кожей. Рука Джейме нащупала меч, который висел теперь с правой стороны. Это ощущалось так же неверно, как если бы он попытался бегать спиной вперед, пить через нос или спать с женщиной, которая не была Серсеей… Однако лорд Тайвин вручил ему свежеотлитый из половины Льда меч, произведение искусства, пропитанное магией Древней Валирии. Отпять-ка задницу да расправь ноздри, сир Джейме, Лорд-Командующий Королевской Гвардией. Убил одного безумного короля, и породил другого. Нечего теперь метаться. Дернув уголком рта, сдерживаясь, чтобы не полезть расчесывать рану под золотым подобием руки, Джейме кивнул спускавшемуся сиру Осмунду, одному из новых своих белых братьев. — Разве Вы не должны быть с королевской семьей? — услышав слова Джейме, мужчина остановился на одной ступеньке с ним. Они были почти равного роста. — Маленький принц Томмен очень упрашивал принести вниз сира Паунса к нему, в безопасность, — широко улыбнувшись, сир Осмунд потряс упитанным котом, которого держал в руках. Склонив голову набок, рассматривая по очереди то животное, то Королевского Гвардейца, Джейме подумалось, что такой улыбкой впору девиц очаровывать, а не своего Лорда-Командующего. — Он мог бы попросить любого слугу. Не в Ваших обязательствах потакать детским прихотям. Да и выглядел мальчик вполне спокойно, уснув на колене сестры, когда я от них уходил. — Ну, уж такой вот я человек, милорд, — Осмунд Кеттлблэк пожал плечами, и, наткнувшись на молчание, заговорил вновь. — А что Борос-пузан? Уже на месте? — Да, — хмыкнул Джейме, — усердно дегустирует все, что подают. — У всех нас свои битвы, — ответил сир Осмунд, продолжив спускаться. Безграмотный и наглый, к тому же посвященный в рыцари никому не известным человеком, он был очень странным выбором Серсеи. Хотя бы с мечом обращаться умеет, — думал Джейме, проходя по Красному Замку и проверяя, все ли в порядке. — В последнее время и это здесь редкость… Он вышел во внешний двор, до которого доносились лишь отголоски битвы, и с отвращением увидел взмывший в небо столб зеленого дыма. Этот был единственным, извивался коварным червем, должно быть случайный. Совсем не те семь адов, что царили здесь по рассказам других при атаке Станниса. Его брат был снова там, где сражение, подле Джоффри, командующего артиллерией. Совет вообще выделил королю целую небольшую армию, которая должна была оградить его от любой опасности, пока тот занимался одним из немногих дел, которые ему давались: стрелял в людей. Команды отдавал все равно не он, в этом Джейме был уверен. Тирион с сиром Бронном, Меррин Трант и Лорас Тирелл, несколько золотых плащей — все для одного человека. У ворот встрепенулись два стражника, почти синхронно вскрикнула сталь, доставаемая из ножен. Джейме увидел напавших на них мужчин. Пять, нет, семь — все северяне. Неужели они прорвали оборону, разрушили стены? Это невозможно, тем более так быстро. Джейме бросился на подмогу, краем глаза заметив Аддама Марбранда, бегущего в их сторону с отрядом золотых плащей, кричавшего, чтобы закрывали ворота. Меч все еще лежал в руке непривычно, заставляя Джейме сжимать от усердия губы, но сталь была необыкновенно легкой и до ужаса острой; она кровожадно впивалась в любое предлагаемое препятствие, прорезая его, словно головку сыра. Чувствуя себя одновременно неопытным юнцом, боящимся случайно выронить оружие из окоченевших от усталости пальцев и матерым воином, предугадывающим движения противника, помня их по сотням подобных ему до этого, Джейме расправился с первым, а затем и со вторым рыцарем, получив лишь пару царапин на своих доспехах. А раньше ты так гордился своими нетронутыми годами сражений латами. Чувствуя, как давно знакомая ему сила, пробуждаемая только в бою и соитии, пропитывает его мышцы, мужчина замахнулся на третьего северянина, который оказался мощнее предыдущих двух и ударил Джейме так, что он от неожиданности до крови прикусил язык, а перед глазами пробежали искры. Если бы он не успел увернуться, то второй удар мог бы лишить его головы. — Джейме, возвращайся во двор! — Он узнал голос Аддама. — Мы закрываем ворота! Оглянувшись, он понял, что вышел за пределы Красного Замка, и путь назад ему теперь загородили. Третий удар от еще одного северянина Джейме поймал своей золотой рукой, в которой застрял чужой меч. Дернув на себя, он обезоружил противника. Вместо юного мальчонки с глазами-блюдцами ему привиделась еще более юная девочка, в чьей руке меч казался таким же нелепо большим. Валирийская сталь с хрустом прошлась сквозь дерево щита, а потом и сквозь кость руки, державшей его. Сзади кто-то с силой пнул его, заставляя упасть на землю с оглушающим грохотом. Джейме знал, что если промедлит, то умрет. Сгруппировавшись, он перекатился в сторону, прикрывая руками голову без шлема. На то место, где он только что был, безвольно упало тело. — Проклятье, — ругнулся, практически рыча сквозь зубы Аддам, помогая Джейме подняться. — Откуда ж вылезли эти ублюдки? — Берем вон того мальчишку, и уходим вовнутрь, пока не прибыли еще. Там разберемся. Рыдающего от боли и истекающего кровью из живота и остатка руки парня лет четырнадцати они усадили на ступени так, что он полулежал-полусидел. — Как вы сюда добрались? — Джейме стоял перед ним, отбрасывая на него тень и тяжело дыша. Еще по-детски припухлые щеки, мокрые и грязные, в ответ на это упрямо сжали рот в тонкую линию. Касания раны носком сапога хватило, чтобы вызвать новые рыдания. Повторять вопрос не пришлось. — Фреи! Фреи нас предали! — Каким образом? — Король Робб заранее послал нас делать подкоп с юга, чтобы потом прийти на подмогу изнутри, а наш отряд почти полностью состоял из этих чертовых хорьков, и они в последний момент начали нас всех резать, и мы с… с некоторыми успели прорваться, но мы не знали, куда идти дальше, нам это не объясняли, и мы только увидели этот замок… Мы не знали! Он сорвался на хрип и снова начал всхлипывать, но в этот раз слабее. Лужа из крови под ним неумолимо разрасталась. Когда Джейме развернулся и пошел прочь, перед его глазами все еще стоял умирающий мальчик, чем-то похожий на Брана Старка.***
Лютоволк и злая девочка следовали за Роббом, изредка опережая его, чтобы убить тех, кто нападал на него. Арья направляла, и Серый Ветер вгрызался. Это была охота, в которой добыча сама бежала ему в пасть. Наверху мех продувал сырой ветер. Места было мало, и толпящиеся люди пытались укусить его своими острыми одиночными зубами, но он знал, что эти зубы беспомощны, если добраться до их обладателя быстро и грозно. Страх всегда обездвиживает. Он режет глубже меча. Спустившись вниз, они оказались в каменном лесу, переполненном громкими звуками и резкими запахами. С толчка Арьи они побежали впереди хозяина и брата, расчищая ему дорогу, но вдруг резко остановились. Этот в моем списке. Лютоволк вгрызся в человека в белом, всем телом чувствуя чужую ненависть по отношению к нему. Ему показалось, что он не в первый раз кусает его. Серый ветер впервые испытывал подобную радость от убийства. Этот человек был плохим, так считала девочка. Это была месть. У закрытого входа в чужеродный лес стояли большие деревянные постройки, от которых веяло угрозой. Серый Ветер зарычал. Три Шлюхи… эти требушеты должны остановить всех тех, кто пробьется сюда тараном. Как со Станнисом. Вгрызться в них не получалось — они были очень большими и крепкими. Оставь их, они окованы железом. — Чертов выблядок, — голос Робба, звенящий от ненависти, раздался совсем рядом. Подбежав и встав около него, лютоволк увидел того, к кому обращался его хозяин. Джоффри… Даже Серый Ветер знал это имя из разговоров. Оскалив зубы и ощетинившись, он тоже двинулся вперед на человека, от которого все страдали. Джоффри в страхе, который был осязаем, звал кого-то, но все оказались заняты сражением, и он поднял вверх свой сверкающий зуб, который слабо трясся. За мгновение до броска все затихло и замерло. Обходи сзади и целься в горло. Они с Роббом тронулись одновременно, но лютоволк не успел ничего сделать — одним сильным взмахом его хозяин повалил свою жертву на землю. Джоффри успел отразить атаку, но оказался распластанным животом кверху, словно щенок. Сцепившись друг с другом и позабыв об одиночных зубьях, они пустили в ход руки. Окровавленные и разъяренные, они по очереди сверкали то серебром, то золотом. Мужчина и мальчишка, честь и погань. — Весь твой волчий выводок на пики посажу, и тебя последним, — плюнул Джоффри перед тем, как Робб ударил его лбом в лицо, заставив замолчать. Они едва не упустили людей, оказавшихся совсем рядом. Отшвырнув первого в белом, Серый Ветер почувствовал резкую боль в лапе, но она только подхлестнула его остервенело вгрызться в следующего, впиваясь в незащищенные части его плоти. Их с хозяином окружили, и они внезапно остались одни. Пятясь и чувствуя руку Робба на спине, Серый Ветер завыл, громко, в надежде на то, что им придут на помощь. Робб не завел бы их в западню, нет. Острые концы норовили укусить их, но боялись к нему подступиться. Страх режет глубже меча… По чьей-то гортанной команде люди вокруг обступили их, почти вплотную. От первых им с Роббом удалось отбиться, но не от следующих. Он взвыл, переполненный отчаяньем, оглохнув от чужого крика в голове, когда его хозяина, его стаю, пронзили сразу несколько зубьев, а на землю упала бездвижная голова. Он хотел убить все вокруг, хотел последовать за Роббом, унеся за собой как можно больше жизней. Но воля девочки снова пронзила его, заставив схватить голову за волосы и броситься прочь, со всей силы проталкиваясь сквозь ноги. Жгучая боль снова полоснула его, но теперь по морде, заставив половину мира исчезнуть. Голова Серового Ветра раскалывалась, чужое сознание переполняло его еще больше, чем прежде. К страху и гневу прибавилось непонимание. Нам нужно вернуться обратно! Куда ты бежишь?! Прочь отсюда! Чуть меня не убили, их слишком много. Робб? Серый Ветер нырнул в слив, едва туда протиснувшись, и поплыл вниз по пахучим водам, не разжимая челюстей. А… Арья?***
Морщась от саднившей ноги, Тирион взобрался одну из башен, коими была усеяна стена, окружавшая Королевскую Гавань. — Не Стена на краю промерзшего света, конечно, но от набегов снарков и грамкинов защищает, — бросил он в никуда, и вздрогнул, едва не соскользнув со своего места, когда за спиной раздался голос брата. — Да, только мочиться отсюда, боюсь, не так весело. Мрачно фыркнув, Тирион устремил свой взгляд вдаль, туда, куда сбежала большая часть северян, теперь преследуемая подоспевшим подкреплением из Королевских земель. Путь их отступления был усеян телами так далеко, насколько позволял разглядеть сгущающийся сине-пурпурный сумрак. А среди этого жуткого и зловонного пейзажа сиротливо болтались три повешенных тела его молодых кузенов.