***
Пехота шла грузным, медленным шагом, производя нескладный топот тысяч пар утомленных долгой ходьбой ног, поддерживающих темп только благодаря гулким ударам барабана. Земля превратилась в мокрую смесь земли и мертвой травы, но зато в бесцветном небе развевались знамена с прыгающей форелью Талли, башнями Фреев, розовой девой Пайперов, страж-древами Толлхартов, черным львоящером Ридов и прочими гербами домов Речных земель и Севера. И уже далеко впереди, в начале авангарда, виднелся самый большой стяг с серым лютоволком. Кейтилин Старк наблюдала за войском своего первенца, которое двигалось вдоль берега Черноводной, на Юг, следуя ее течению, а не наоборот, как хотелось бы самой Кет. — Миледи, — обратилась к ней Бриенна Тарт, перехватывая уздцы своего коня, — нам пора. — Знаю. Мне просто тяжело отпускать Робба, одного, в битву. — Он не один, с ним его верные лорды. — Да, но я отпустила Неда с девочками, оставила своих младших сыновей, всех с их верными защитниками, и где они сейчас? — Если боги будут милостивы, Вы очень скоро увидите свою дочь. Нам пора ехать к Хейфорду, если не хотим пропустить отряд с леди Сансой. «Боги были и будут жестоки и кровожадны», — подумала Кейтилин, однако толкнула коленями бока своей лошади, направляя ее в сторону леса, за которым пролегал Королевский тракт. Впереди уже ехало несколько десятков рыцарей, отобранных Роббом специально для того, чтобы перехватить Сансу из лап Ланнистеров до того, как те заподозрят что-то неладное. После этого им предстоит добраться до Риверрана, где их ждут отец, Эдмар и Талиса. Уже будучи в лесу, она обернулась, чтобы еще раз посмотреть на людей, идущих, чтобы отдать свои жизни у стен Королевской Гавани, вдалеке от своих домов и семей, если от тех еще что-то осталось. Кейтилин Старк старалась уговорить Робба не нарушать мира, не рисковать своей жизнью, жизнью Арьи, жизнями своих людей, и возвращаться в Винтерфелл, где их дом. Но ее сына вела жажда мести, его собственная и его знаменосцев. И Кэт пришлось отступить. В конце концов, ее слова — семья, долг, честь, его же — зима близко. И север помнит.***
По стеклу окна негромко стучали капли осеннего дождя. Несмотря на ранее время, в покоях десницы царил полумрак. Зажженные с целью разогнать его светильники на стенах и огонь в очаге порождали танцующие золотые блики и длинные синие тени. Тайвин Ланнистер сидел за своим столом, откинувшись на спинку стула, и смотрел на девочку в сером платье, с недавнего времени ставшей его воспитанницей. После того, как он сообщил ей о смерти ее младших братьев от рук перебежчика Грейджоя, она не издала ни звука. Тайвин знал, что единственной реакцией на слова утешения, да и вообще на любые слова по этому поводу, были бы гнев и печаль, сдерживаемые поджатыми губами. По крайней мере от него. Хотя к этой трагедии Старков он прямого отношения не имел. Допив воду из своего кубка одним большим глотком, девочка повертела его в руках, и, не отрывая от него взгляда, спросила: — Я могу идти, милорд? — Это не все, о чем я хотел с тобой поговорить. — Ответом была тишина. Тайвин побарабанил пальцами по лакированному дереву своего стола. — Скажи, если тебя связать по рукам и ногам и приковать к стене одной из нижайших черных камер, то до меня все равно одним прекрасным утром дойдет известие о том, что Арья Старк была замечена бегающей с мечом наперевес в лиге от места заточения? — Я не… — Впервые за время их разговора она посмотрела на него, с искрой удивления, быстро запрятанной нахмуренными бровями. — Я не бегала с мечом, а тренировалась. — Да, в компании моего сына и продажного меча. Ночью. За городскими стенами. — Они честно пытались вернуть меня страже, — Тайвину показалось, что он услышал самодовольствие в ее тоне, — но я могу быть быстрой. Пытается оправдать их передо мной? Интересно… — И почему же ты, такая быстрая, не попыталась вновь убежать? У тебя были бы неплохие шансы. Ее лицо перекосила кривая усмешка, похожая скорее на гримасу. — А куда? Ее речь прервал громкий, нервный стук в дверь. Когда Тайвин Ланнистер велел войти, в его покои практически ввалился золотой плащ. Явно бежавший до этого юноша теперь шагал в их сторону, озираясь по сторонам большими глазами. — Милорд, — золотой плащ поклонился, — наш патрульный отряд заметил армию с северными и речными знаменами, движущийся в сторону Королевской Гавани. Они будут здесь в течение двух-трех часов. Тайвин поднялся со своего места одновременно с девочкой. — Сколько? — спросил он. — Из-за непогоды вдаль было плохо видно, но больше десяти тысяч точно. «Проклятье. И куда же делась обожаемая Старковская честь?» — стрелой пронеслось у Тайвина Ланнистера в голове, пока приказы формировались, один за другим, на его языке. — Звоните в колокольню. Запустите жителей города, сколько успеете, после этого баррикадируйте ворота. Собирайте оружие у стен и башен, остатки дикого огня тоже, но строго на крайний случай. — Мысли и мышцы десницы короля двигались с привычной, стальной многолетней отлаженностью. — В срочном порядке вызовите сюда Кивана, Джейме, Аддама Марбранда и Тириона. Девочку, — Тайвин Ланнистер для ясности показал на заложницу Короны, — Арью Старк, выведите на северо-западную городскую стену, встречать Северную армию. — Прикажете казнить при начале нападения? — Идиот! — прошипел Тайвин. — Прикажу вывести на городскую стену. Помрачневший золотой плащ отчеканил «Да, милорд» и задумчиво потянулся к предплечью Арьи Старк, явно повторяя приказ еще раз про себя. Ему, однако, пришлось сконцентрироваться на своей пятящейся в угол цели. Наконец поймав ее, он неожиданно ловко подхватил ее одной рукой. Когда они уже были в дверях, деснице показалось, что он услышал тихое, повторяющееся «Тайвин Ланнистер». Прогнав гнетущее ощущение, Тайвин повернулся к сводчатому окну, глядя вдаль, туда, где уже скоро воцарится хаос.***
То, что ее куда-то тащат, уже вошло у нее в привычку. Поэтому, Арья повисла на плече Тупого золотого плаща, не пытаясь вырваться. И, пожалуй, еще потому, что оказаться посреди паникующей толпы в замурованном городе, снова одной и бездомной, ей не улыбалось. Глядя за спину мужчины, она наблюдала за тем, как по скользким от непрекращающегося дождя, смешанного с грязью, улицам спешно промаршировал отряд солдат без определенной символики. Колокол звенел громко, заунывно и ритмично, возвещая о скором нападении на столицу Семи (Шести? Пяти?) Королевств. Они свернули на улицу Сестер, и Арья узнала одну таверну, за которой иногда наблюдала по ночам. Теперь же двое мужчин торопливо закрывали ставни на нижнем этаже, заколачивая их поверх досками. За одно утро на нее свалилась целая куча дерьма. Правда, в смерть Брана и Рикона ей еще не верилось. Возможно, это потому, что она их так давно не видела. И скорое нападение Робба на этот гадюшник ей тоже казалось чем-то далеким и маловероятным. «Последнее, конечно, не плохо, — рассудила Арья, трясясь на плече в такт шагам его обладателя,— а очень хорошо. Хоть все бы здесь с землей сравняли». Но, для нее лично, все складывалось не очень. «Вырвусь и убегу — окажусь без укрытия и в розыске в городе под осадой. Позволю себя выставить на стену- окажусь очередным поводом для страданий для своей семьи. Для чего же еще меня тут держат?» Она вздохнула так глубоко, как могла, и прикусила нижнюю губу. «Вот я дура, что не сбежала, когда могла. Но откуда же мне было знать?» Вереницу мрачных мыслей Арьи Старк прервал мальчик ненамного старше нее самой, но с мечом на поясе и со шлемом в руке, подошедший к Тупому плащу. — Вендел, — мальчишка приветственно похлопал своего приятеля, — где ж ты ночью был? Матушка вся извелась, обещала уши тебе по возвращению выкрутить. Хоть и вымахал детина, говорит, а ума-то как у дубины, — тут он как-то нервно хихикнул и, оглянувшись по сторонам, только теперь заметил Арью, — а это у тебя кто? Ночной трофей? — Попридержал бы язык, братец, — наконец подал голос Тупой Вендел, поудобнее устраивая ее, — это Арья Старк. Сам лорд-десница приказал мне ее на городскую стену доставить. — Да-а? — удивленно протянул его братец, и отстал на пару шагов, чтобы рассмотреть ее получше, неприязненно вздернув верхнюю губу, — это ее брат-клятвопреступник сейчас на нас напасть собирается? И развелось же этих лже-королей нынче! — Это ваш Джоффри — ублюдок-клятвопреступник, а не Робб! — Вскипев, сдавленно, из-за положения вниз-головой, сказала Арья, — он вам клятв никаких не давал, и он защищает честь севера! Они остановились в каком-то переулке вблизи стены. Младший брат Тупого Вендела сплюнул на землю при ее словах, прежде чем ответить: — Да пропади пропадом сраная честь! Кто-то кого-то там, наверху, казнил, и вот уже который год идет эта чертова война, — из-за усилившегося дождя его волосы прилипли к его злобному лицу, — наша с Венделом маленькая сестренка умерла от голода три месяца как, но тебе-то откуда знать? Я знаю, как вас, заложников, содержат, — Арья попыталась ударить его, но Тупой Вендел сделал шаг в сторону, и она только ухватила воздух, — в тепле и сытости! А отца нашего… — Болдер, — предостерегающе сказал Вендел. — А отца нашего сочли дезертиром за то, что он при Черноводной убежал в лес, спасаясь от дикого огня, и перебили ему колени! — трясясь, выпалил Болдер, и, быстро замахнувшись, зарядил Арье по щеке своим шлемом. Разливаясь по всей голове, боль заставила мир вокруг помутнеть, но Арья, прошипев проклятие, умудрилась плюнуть кровавой слюной в ставшую ей ненавистной мальчишечью щеку. Примерно в одно время с ее плевком, мужчина, все еще несший ее, с силой толкнул своего брата к стене, прижав его к ней предплечьем свободной руки. — Ты совсем сдурел? — его встревоженный голос терялся среди шума города. — Иди в свой отряд, пока тебя не хватились. И если получится, передай матери, что со мной все хорошо, — и Тупой Вендел тряхнул Болдера. — Быстро! Когда мальчик убежал, бросив через плечо невнятное «все равно все здесь подохнем», Арью поспешно занесли на верх стены. Глядя по сторонам, она увидела сотни людей, торопящихся во все направления, командующих и подчиняющихся. Долго смотреть на это, ей, впрочем, не удалось. Уже другие солдаты повели ее, спущенную на землю, вдоль по стене. Вдали Арья увидела деревянный столб с заготовленной петлей и платформой, нависающей над пустотой за стеной. Ее сердце сжали когти холодного ужаса, а ноги сами собой отказались идти. С нарастающей паникой она поняла, что несмотря ее неподвижность, ее приближение к столбу не замедлилось. Выставив ноги перед собой, упираясь ими в скользкий камень и давя спиной назад, Арья кричала, или шептала, она не была уверенна: — Нет, нет, нет, пожалуйста, нет. В другое время она вспомнила бы, что страх режет глубже меча, но сейчас всем ее существом словно завладела одна цель — не оказаться на этой платформе. Она брыкалась, упиралась и извивалась, но, несмотря на все свои отчаянные старания, совсем скоро оказалась у этого самого сооружения. Ее руки связали за спиной, на шею накинули петлю, а она теперь стояла на платформе, от которой до земли было несколько десятков футов. Таким образом, она не могла сделать и шага в сторону, а нажатия на рычаг, опускающего платформу, было достаточно, чтобы повесить ее на глазах у всех. Как последнего преступника. Закрыв глаза, Арья стала думать об одном: о своем списке. Лорд Тайвин, сир Меррин Трант, Гора, Пес, король Джоффри, сир Илин Пейн, королева Серсея, Теон Грейджой. Лорд Тайвин. Лорд Тайвин. Лорд Тайвин.***
В одном из сырых коридоров подвалов Красного Замка Джейме прижимал к стене Серсею, впиваясь своими губами в ее и единственной своей рукой гуляя по ее талии и бедрам. Его новая золотая и бесполезная рука просто висела вдоль тела. — Ты слышал? — Спросила его сестра, повернув голову в ту сторону, откуда они пришли. — Что слышал? — Прошептал Джейме в ее ухо, слегка укусив его. — Сюда уже начали стекаться люди. Нам пора. — Дети, женщины и старики могут еще немного обойтись без нас. Он обнял ее сзади, желая задержаться, но Серсея упрямо освободилась от его хватки, и, поправив волосы, пошла впереди него. В подземном зале уже действительно скопилось немалое количество людей, среди которых были слуги, выставляющие еду на стол. Подцепив с подноса кубик сыра, Джейме бросил его себе в рот, но дожевать не успел, заметив Тайвина, разговаривающего с Джоффри. Джейме с радостью остался бы незамеченным, особенно после их очередной ссоры из-за его отказа покинуть Королевскую Гвардию, но сестрица уже торопилась в сторону своего сына, а из-за его спины выросли Мирцелла с Томменом, повисли на обоих его предплечьях, расспрашивая про золотую руку, и потребовали оказаться рядом с дедушкой. Джейме доволок их до семейного круга как раз в тот момент, когда отец цедил сквозь зубы: — В последний раз повторяю: Джоффри необходимо присутствовать на битве. Никто не отправит его в центр сражения, но солдаты должны видеть поддержку Короля. В прошлый раз мы потерпели дезертирство, когда ты приказала вернуть его в замок. — Дезертиры — трусливые предатели, — ответила ему Серсея, положив руку на плечо сына, — а Джоффри всего лишь пятнадцать. В повисшей тишине Томмен отпустил Джейме, но остался стоять рядом. — Дяде Джейме тоже было пятнадцать, когда его приняли в Королевские Гвардейцы, — выдал он, мусоля его штанину в кулачке. Все взгляды тут же оказались направленными на мальчика, и Джейме не понравился ни один из них. — Ты прав, Томмен, — с усмешкой заговорил Джоффри, прожигая того глазами. — Уже скоро мне будет шестнадцать. Я не буду сидеть здесь, среди неспособных сражаться, — он многозначительно кивнув в сторону Джейме, прежде чем стряхнуть с плеча руку Серсеи. — Прекрасно, — сказал Тайвин, направляясь к выходу вместе со своим внуком.***
Наблюдая за разворачивающей осадный лагерь Северной армией, Киван Ланнистер ходил взад и вперед по городской стене. В этот раз было принято решение не выходить за пределы города, чтобы направить все силы на защиту. Теперь у них было намного меньше людей, а в ожидании прихода войск Королевских земель и Простора могло пройти много дней. Робб Старк это тоже должен был понимать, и, вероятно, рассчитывал на быструю и сокрушительную атаку. Внимание сира Кивана привлекли три деревянных сооружения вдалеке, около Драконьих ворот, непохожих ни на одно осадное орудие из тех, которые он знал. По мере приближения к ним он не без удивления заметил одинокую виселицу, нависающую на краю стены, со стоящей на ней девочкой. Пробившись сквозь снующих солдат и встав между двумя лучниками у ограждения и присмотревшись, он понял, что те три сооружения внизу — точно такие же виселицы. И с замиранием сердца Киван узнал в стоящих на них двух своих младших сыновей и Клеоса Фрея.