* * *
На уроке Истории Магии было как всегда невероятно скучно. Класс дремал: посапывая и посвистывания перемежались всхрапыванием. Так что вовсе не обязательно было накладывать заклятие Незначительности, чтобы заняться сексом. Причина того, что двое занялись сексом в классе полном спящего народа, была в том… что все вокруг спали. Никто не хочет учиться! Драко положил Грейнджер спиной на парту прямо между её друзьями (между ЕГО друзьями они вдвоём бы не поместились). Уизли спал, запрокинув голову, и прозрачная капелька слюны тянулась от уголка его рта. Поттер похрапывал, опершись щекой о ладонь, очки перекосились, его лицо, обмякшее во сне, выглядело сейчас крайне непривлекательно. Так что Малфой, старался не смотреть ни направо, ни налево, дабы не подвергать излишнему стрессу своё врождённое чувство прекрасного, вполне удовлетворённое зрелищем распростёртой под ним Гермионы. Почему она позволила ему всё это проделать? Во-первых, профессор Бинс запорол интересную тему, усыпив целый класс нудным преподаванием. А Грейнджер не раз предлагала модифицировать метод обучения, введением взаимодействия между учителем и учениками, в результате которого и происходит передача и усвоение знаний. Но её никто не желал слушать. Кроме Малфоя. Поэтому Драко и получил от Гермионы карт-бланш. Вот тут-то и крылась вторая причина непозволительных действий не уснувших студентов. Ей и в голову не пришло отказать ему. Она прерывисто дышала, не открывая глаз. Слизеринец трогал губами приоткрытый рот девушки, обводил языком контур губ, тёрся носом о её щёку, шутливо умоляя Грейнджер открыть глаза, но гриффиндорка лишь мотала головой, задевая его по носу шелковистыми непослушными локонами цвета тёмной карамели и корицы. Блузка Гермионы была расстегнута стараниями Драко на три верхние пуговицы, позволяя ему видеть изумительные округлости её грудей — как говорят французы: «ля пом де л`амур» — «яблоки любви»; сдвинув школьную юбку вверх, а трусики мисс Грейнджер — вниз, Малфой полюбовался на открывшийся его взгляду треугольничек, у основания похожий на персик. Он провёл губами по животу Гермионы сверху вниз, поддразнивая и заставляя гриффиндорку невольно выгибать спину. Драко облизнулся, ухмыляясь в предвкушении — Грейнджер лежала перед ним, как изысканный десерт. Что такое десерт? Это завершение обеда, кульминация, когда вы уже сыты и вам хочется чего-то изысканного, необычного, экзотического. То есть, приходит в голову блажь, что вам хочется чего-то. Другое дело, что Малфой сам не всегда знал, чего ему хочется. Не мог же он признаться что — ремня. На столько самокритичен он не был. Драко ни в чём не нуждался — и он умел наслаждаться тем, что у него было — то есть, образно выражаясь, Малфой был вполне сыт. Но в его овсянке со сливками не хватало изюма: у него никогда не было того, чем с избытком владела мисс Грейнджер — морали. И мораль эта подвергалась сейчас сильному воздействию со стороны Малфоя. Когда он, оттолкнув Поттера, завалившегося во сне на ближний к Гермионе бок, принялся энергично и абсолютно аморально исполнять вместе с Грейнджер древнейший парный танец на горизонтальной поверхности. Ей совершенно не хотелось останавливать Драко. Хотя разум, преисполненный моральных устоев, периодически сигналил о невозможности их положения во времени и пространстве. Глас разума заглушался сильнейшим воздействием оргазма, причиной которого был невыносимый слизеринский перфект. Профессор Бинс вдруг прервал лекцию и в упор уставился на Драко и лежащую под ним Гермиону. — Я вам не мешаю? — осведомился он скрипучим, надтреснутым голосом. — Нет, продолжайте, прошу вас, — ответил Малфой, поднимая раскрасневшееся лицо от Гермионы и даже замедляя фрикции. Из вежливости. — Вы нас видите? — воскликнула мисс Грейнджер, отпихивая возмущенно зашипевшего слизеринца. — К сожалению, да, — суховато заметил преподаватель Истории Магии и вернулся к тягучему повествованию о Ганноверской Магической Унии 1496 года.* * *
— На приведения не действует заклятие Незначительности? — в кабинете Трансфигурации никого не было — Гермиона с трудом уговорила Малфоя не рисковать. Она специально выяснила где, в данное время, находится декан Гриффиндора. Слизеринец согласился только при условии, что они займутся сексом на столе МакГонагалл. Высокая, из резного дуба, кафедра профессора Трансфигурации оказалась очень удобной, чтобы положить Грейнджер на спину, так что её бёдра оказались прямо напротив гениталий Малфоя. — Похоже, что так, — Драко был занят тем, что стягивал с гриффиндорки трусики из того самого, оранжевого, сексуального комплекта. — Никогда об этом не задумывался. — Профессору Бинсу всё равно, чем занимаются студенты у него на уроке, — возмущенно заметила Гермиона, имея в виду спящих учеников, пока слизеринец возился с её блузкой и бюстгальтером. — Но другие приведения могут донести. — Кому донести? — по мнению Малфоя, уже весь Хогвартс был в курсе. — Ты красивая, — промурлыкал Драко, при помощи губ и пальцев путешествуя по обнаженным частям тела гриффиндорки. — Мал-ф-ой!.. — простонала мисс Грейнджер, извиваясь под Малфоем. — Мяу?!.. Занятые интересным делом студенты не сразу сообразили — кто сказал «мяу». Оба подростка замерев, скосили глаза вниз, Грейнджер ахнула, а Малфой нервно сглотнул — это была отнюдь не миссис Норрис. Полоски на мордочке ЭТОЙ кошки слишком уж походили на строгие квадратные очки Минервы МакГонагалл. — И-извините, профессор МакГонагалл! — пискнула Гермиона, вывернулась из-под слизеринца и сбежала. Кошка громко фыркнула. Драко поспешно запихнул всё, что растопырилось, в штаны. Сцапал со стола гриффиндорского декана оранжевые трусики Гермионы и попятился к выходу. — Прошу прощения, профессор, — пробормотал Малфой и поспешно ретировался. Полосатая кошка проводила его неодобрительным взглядом, затем достала из-под кафедры дохлую мышь — ушли, слава Мерлину — профессор МакГонагалл не любила пропускать свой ленч.……………………... С кошками мускусными бои На побережьях Ганга Ждут. ……………………...