Когда двое сближались…

Драко смотрел на гобелен, изображающий Варнаву — оптимистично настроенного мага, возомнившего, что ему удастся состряпать балет «Лебединое озеро» из имеющихся в наличии троллей. — Вот к чему приводит излишнее увлечение альтруизмом, — произнёс Малфой загробным голосом: на гобелене несчастный Варнава в данный момент подвергался побоям со стороны троллей — прима-балерин (каждый из троллей захотел быть примой, как только маг-альтруист объяснил им, что это такое). — По-моему, троллям нравится балет, — возразила Гермиона, пристально изучая гобелен. — Просто они не умеют иначе выразить одобрение. Так что Варнава делает хорошее дело. — Знаешь, — карикатурно-вдохновенным тоном заявил слизеринец, — секс делает меня счастливым. Сделаешь хорошее дело для меня? Грейнджер закатила глаза. — Ты хотел укромное место для проведения обряда Опоясывания, — Гермиона ткнула в появившуюся дверь, — тогда вот оно. — Знакомая комната, — протянул Малфой. — Мы точно никому не помешаем? — добавил он с притворным беспокойством. — Или ваша группа «защитников мира» собирается теперь где-то ещё? — Да, теперь в стриптиз-клубе собираемся, — небрежно обронила Грейнджер, толкая дверь в Выручай-комнату. Драко проводил её восхищенным взглядом. — Клянусь глубинами пресвятой Морганы, — куртуазно ругнулся он, — нужно вступить в этот ваш ОД! За дверью их ждал маленький будуар в светло-оранжевых тонах… — Странный выбор цвета, — оглядывая помещение в тщетном поиске книжных полок, заметила Гермиона. …эркер с ванной, камин… — Очень уютно, — одобрил слизеринец, входя следом за Грейнджер и бросая свою школьную сумку к стене. — Хотя помещение маловато. — Хм… — с сомнением сказала гриффиндорка. — А ты хотел бы поле для квиддитча? … и большая кровать, подвешенная к потолку на толстых витых шнурах. — Нет, но… Кровать-качели, — прокомментировал Малфой, затем подозрительно уставился на Гермиону: — У тебя что, была сексуальная фантазия, включающая качели?! Щёки гриффиндорки отразили один из цветов её факультета, тот, который не золотой. — Всегда хотела личные качели в своей комнате, — буркнула она и добавила вызывающе: — Ну и что? А у тебя какая сексуальная фантазия была? — Традиционная — в виде большой кровати, — проинформировал её слизеринец. Сцапал Грейнджер за талию, и вместе они упали на кровать, мягко качнувшуюся от движения. Посадив Грейнджер на колени спиной к себе, Драко принялся расстёгивать её блузку, Гермиона откинула голову ему на плечо, подставляя шею для не замедливших последовать поцелуев. — Опять носишь лиловое бельё, — избавляя гриффиндорку от оного, не преминул заметить Малфой. — Перестань! Я же не комментирую цвет твоих трусов, — возмутилась Грейнджер, стягивая с юноши мантию. — А кто тебе мешает? — хмыкнул слизеринец, помогая Гермионе снять с себя одежду. Под брюками обнаружились… — Не верю! — сказала мисс Грейнджер. ...красные трусы. Драко пожал плечами. Ну, хорошо, он всего лишь наложил на свои боксёры заклинание, временно изменяющее цвет. Слизеринская спальня мальчиков была в шоке. — Дурацкая шутка, — вынесла суровый приговор староста Гриффиндора, лишая слизеринца последнего клочка одежды и швыряя оный за кровать. Малфой откинулся на постель. — Почему ты встречаешься со мной? — неожиданно спросил он. — А ты почему? — ответила вопросом на вопрос мисс Грейнджер и сжала его пенис в руке. Слизеринец, рефлекторно выгнувшись, застонал; поймал Гермиону за руки и дёрнул на себя. — Не уходи от разговора, — прошептал он. Появившуюся на малфоевой физиономии ухмылку гриффиндорка назвала бы «паскудной», если бы не знала точно, что он всегда так выглядит. — Скажи: почему? — Нет! — Грейнджер потёрлась бёдрами о пенис Драко, проверив эрекцию, и опустилась на него. Юноша выгнулся, подаваясь ей навстречу. Они соединились своими телами, как пазл. Отличная поза — верхом, чтобы сверху вниз лицезреть Малфоя. Иллюзия доминирования. И слизеринец позволял ей это. Он же всегда мог отыграться. Гермиона, взявшись за шнуры, принялась раскачивать кровать-качели. В детстве она… м-м… любила качели. Возвратно-поступательное движение, его можно замедлить или ускорить по желанию, эдакий контролируемый полёт без отрыва от земли — качели же никуда не улетят. А если крепко держаться, то и сам не улетишь. Малфою тоже понравилось: впечатление полёта и особливо зрелище сидящей на нём верхом обнаженной красивой грязнокровочки с развевающимися непослушными волосами, сверкающими карими глазами и колыхающимися в такт раскачивающейся постели грудями. Не говоря уже об ощущениях, когда Грейнджер сжимала бёдра, чтобы раскачивать кровать. Кайф! — Надо повторить, — заметил Драко по истечении периода рефрактерности. Малфой на диво быстро восстанавливался. Хоп! И уже готов к новым свершениям. — Но сначала… — Слизеринец, взмахнув палочкой, невербально призвал коробку с Поясом Верности. — Ты готова, дорогая? То, что Гермиона поднялась с кровати, дабы встать пред юношей, держащим в руках грозный Пояс, выглядящий сейчас как простая тоненькая цепочка, являлось лишь отражением её любопытства. Она много читала о древних артефактах. Пояс Верности не только лишал несчастную носительницу Пояса радостей внебрачного секса, он препятствовал проникновению извне любых заклятий, кроме тех, что мог наложить на неё «владеющий ключом». Давал такую защиту, о какой Гермиона и не мечтала. Хотя, обычно, о безопасности она только и думала. Любуясь мягкими изгибами девичьего тела, Малфой опустился на колени, провёл губами по животу Грейнджер до груди, лизнул сосок, заставив гриффиндорку вздрогнуть. Девушка посмотрела вниз на обращенное к ней лицо Драко, вспомнив ещё раз свой сон — слизеринец выглядел так же мило, как в том сне: нежный румянец, широко открытые серые глаза, рассыпанные в беспорядке пряди светлых волос. Малфой застегнул Пояс на талии Гермионы. Пояс соскользнул на бёдра и… ничего не произошло. Слизеринец, нахмурившись, озадаченно подёргал Пояс, потёр подбородок. — Хм… Что-то я забыл… Ах, да! — Драко поднялся с колен и отвернулся. От пояса отделилось одно из звеньев, оставшись у него на ладони. — Это и есть «ключ»? — Гермиона подошла сзади и прижалась щекой к плечу Малфоя. — Полагаю, что — да, — Драко поднёс колечко к своему самому дорогому. — Держи обезболивающее зелье наготове, пожалуйста, — пробормотал он сипло. Мисс Грейнджер метнулась к брошенной на пол мантии слизеринца, отыскала в карманах пузырёк и вернулась. Драко покосился на неё: — Если заору — лей прямо на пенис, — Малфой направил палочку на «ключ» и произнёс: — Куод лицет Йови, нон лицет бови. — Что? — гриффиндорка никак не могла подумать, что в качестве заклятия для такого опасного артефакта будет использовано столь заезженное латинское выражение. — Ааааа!.. — заклинание, сколь ни было оно тривиальным, сработало. Гермиона лихорадочно принялась дёргать пробку пузырька с обезболивающим. — Ууууу!.. — завывал Драко, держась за распухший и покрасневший орган размножения. Мисс Грейнджер справилась, наконец, с пробкой и поспешно вылила зелье на несчастный орган Малфоя. — О!.. — слизеринец прекратил голосить и отважился взглянуть вниз. — Уже не больно. Спасибо. Ты была так оперативна. Девушка посмотрела на него с изумлением, но Драко уже переключился на другое: — Вау! — восхищенно воскликнул он, смотря на видоизменившийся Пояс. — Получилось! Гермиона взглянула на Пояс на своих бёдрах. Теперь вещуга выглядела гораздо солиднее: тонкая цепочка изящного вида из белого золота со вставками из бирюзовых, коричневых и черных камешков. Перебирая камешки пальцами, мисс Грейнджер ощутила со всей неизбежной определённостью — Пояс Верности теперь не снять. Неужели она соглашается на веки вечные быть верной Малфою? Но может Самая-Умная-и-бла-бла-бла найдет экстренный выход из этого Пояса. Со временем. Сейчас ей как-то не хочется избавляться от Драко... Хочется, напротив, оставить его себе. И что она должна делать? Или... поставим вопрос по-другому — она что-то кому-то должна?

……………………... Ни распоясавшихся невест, Ни должников… ……………………...