* * *
— Вы позволили вторично выгнать себя из собственного кабинета, — услышал директор от своего подчинённого, когда зашел в соседнюю комнату. Дамблдор покачал головой. — Вы неверно воспринимаете ситуацию, Северус. — Не понимаю вас, директор, — Снейп поджал губы. — Только любовь имеет значение, — Дамблдор потянулся за чайником, вознамерившись — тут Снейп содрогнулся — заварить чай. С неизменными лимонными дольками. — И я не намерен мешать проявлению любви. — То, что проявляют эти подростки, — процедил Снейп, — любовью назвать сложно. — Ах, Северус, — лирично воскликнул директор. — Вам никогда не приходилось слышать аксиому: счастливая любовь — это когда есть где, есть с кем, и есть чем заняться. Профессор молча смотрел на начальство. Конечно, он слышал сию старую шутку про любовь. Включающую в себя вариации любви несчастной: это когда есть с кем, есть где, но нет чем заняться; любви одинокой: когда есть чем заняться, есть где, но нет с кем; и любви студенческой: когда есть с кем, есть чем, но нет где. Соотнеся последний вариант с видневшейся в зеркале Наблюдения парочкой, Снейп отважился на комментарий: — Вы решили осчастливить пару олухов, преподнеся им незаслуженный подарок в виде отдельной спальни? Почему только им? — насмешливо скривил губы Снейп. — А среди студентов ещё есть беременные? Профессор ЗОТИ уставился на директора с выражением, которое многоопытный Дамблдор идентифицировал как почти потрясение — про беременность мисс Грейнджер Снейп не говорил. Неужели его окклюментативная защита так плоха?! — Полноте, Северус, — успокоил его Дамблдор. — Вы отлично держите мысленный щит. О беременности я узнал от младшего Малфоя. — Значит, и Лорд знает, — напряженно предположил профессор. — Не думаю, — не согласился директор. — Тома интересует прежде всего он сам. Драко написал про беременность мисс Грейнджер в прошении, которое подал на моё имя. Он… способный мальчик. Хм… во всех смыслах, — лукаво улыбнулся в бороду. — Я бы сказал, у него свой собственный метод Окклюменции, опробовать который я вам особенно, Северус, — со значением выделил Дамблдлор, — настоятельно НЕ рекомендую. — Ах, вот как! — со всем имеющимся в запасе скептицизмом выразился Снейп. — Поверьте, — без улыбки кивнул Дамблдор. И по глазам слизеринского декана понял, что не поверил. Северус Снейп не обладал богатым воображением. Богатство воображения подразумевает эмоциональность. Что было, скорее, уделом Драко. Высококлассному шпиону же, вроде Снейпа, подобный талант мог быть лишь помехой. Что, впрочем, не исключало владения тонким искусством лжи. Снейп приблизился к Волдеморту благодаря своему дару говорить то, что хочет услышать Повелитель. Причём, Повелителя мало волновала неприглядная правда. А вот ложь Волдеморта вполне устраивала. В этом плане с Лордом было легко. Сотвори ему парочку воздушных замков, и можно заниматься своими делами дальше. А вот младший Малфой вызывал определённое беспокойство у его декана. Профессор, как это не парадоксально, чувствовал себя виноватым перед Драко — тот так лихо умел манипулировать общественным сознанием, что все перед ним чувствовали себя виноватыми, даже Гермиона, — но Снейп думал, что это из-за того, что он имел некоторое отношение к аресту Люциуса. С другой стороны, так же Северус был абсолютно уверен, что умение Люциуса «отмазаться» от чего угодно после воскрешения Волдеморта не спасёт его друзей и близких от «дорогого Повелителя». А так как Снейп входил в ближайший круг вышеозначенных друзей, то был лично заинтересован остаться на плаву. Не то, чтобы он не уважал старшего Малфоя. Люциус — это такая субстанция, которая просочиться в любые запертые двери, подмажет любые скрипучие петли, заползёт в любую задн… Короче, «скользкость» мистера Малфоя была, скорее, свойством характера, нежели каким-либо интеллектуальным достижением. И Северус, безо всякой сантиментальщины, отодвинув в сторону другана, занял его место возле колючего правого локтя Его Темнейшества. Последнему, на текущий момент, требовалась не «скользкость» политика-Люциуса, а безжалостность боевика-Снейпа. Которая у слизеринского декана начиналась с самого себя и простиралась на всех остальных до бесконечности. И вовсе Снейп не должен был сокрушаться по поводу уязвлённых чувств Драко! Но нет же! Явно тлетворное влияние Дамблдора поставило под сомнение твердокаменную уверенность Снейпа в своей аморальной непогрешимости. В смысле, не важно — ЧТО я творю, главное — что творю это Я! Что ж, даже космические корабли подвержены коррозии металла… А ржавчина… она такого гриффиндорского цвета. Видимо, и у ржи есть своя правда. Нынешний директор Хогвартса, единственный, кто понимал роль Драко Малфоя в круговороте Волдеморта в природе. Потому что Дамблдор мог видеть всю картину целиком. А Снейп для этого слишком узко мыслил. Ну, примерно, как лазерный резак. В отличие от всеобъемлющей ржавчины мышления Дамблдора. «Зачем куда-то торопится? — говорил директор. — Всё, в конце концов, устроиться само собой». В этом плане, Дамблдор крепко надеялся на новое поколение. Снейп же давно ни на кого не надеялся. Особенно на новую поросль. Не ведая, что слабый и хрупкий зелёный росток ломает асфальт. Привыкнув пугать студентов, Северус думал о молодёжи как о слюнтяях и раздолбаях, слишком эмоциональных, чтобы сделать что-то значительное. Почитая эмоциональность уделом слабых, и искореняя оную у самого себя всевозможными способами. Переобщался с Тёмным Лордом, как говорил Снейпу Дамблдор. «Не суди по внешнему и наносному, — наставлял Альбус своего великовозрастного ученика, — смотри на прекрасную душу человека». От этих слов Северус неизменно морщился. Не имея доступа в душу Драко, потому что, — увы! вынужден констатировать этот факт профессор Дамблдор, — Снейп совершенно не был в этом заинтересован. Профессор ЗОТИ просто не понимал, что ему там делать. Тем не менее, Северус уважал просьбу Дамблдора и старался быть предельно мягок с буйствующим Драко. В своей, льдисто-скульптурной манере. — Малфой приволок в школу крысу, — кое что вспомнив, не без удовольствия поведал Снейп директору. — Домашние любимцы не запрещены в школе, — не вспомнил кое о ком старый профессор. — О! — прошелестел Снейп. — Эта крыса особенная… — и улыбнулся, пресыщенный местью.……………………... Крысы, с мест! Не водитеся с сытостью: съест! Крысы, с глаз! ……………………...