Посыпать Пудрой

Мука присыпает липкое тесто, ещё отдающее влажностью при каждом прикосновении. Основание ладони припечатывает блин, переворачивает его и вновь надавливает. Раздаётся шелест от трения о деревянную доску. Наконец, муки оказывается достаточно, и прилипание исчезает. Овал разрезается на три части, которые шустро скользят в руках. Присыпав прозрачные пакетики, Минхо убирает в каждый по образовавшемуся шару. Те отправляются отдыхать до утра в холодильник. Из включенного крана льётся горячая вода, смывающая с рук муку и крошечные кусочки теста, прилипшие к коже. Вытерев их о полотенце, Минхо трогает остывающий на решётке корж. Самое то, можно работать. Переложив его на доску, он берёт с магнитной полосы длинный острый нож, которым разрезает корж на два и помещает один на подготовленную подставку. Ложкой помешивается шоколадная пропитка, наносящаяся сверху. За пропиткой следует слой из нарезанных кольцами бананов, а уже те покрываются сливочным кремом. Водрузив второй корж и повторив операцию, Минхо покрывает уже весь торт кремом, выравнивает его лопаткой, убирая лишнее, после чего посыпает верхушку крошкой шоколадного печенья и рисует идущую на убывание к центру спираль банановым сиропом. Подставка отправляется в холодильник. Отпив воды, Минхо заглядывает в тетрадь, пожёвывая кончик ручки, и отмечает приготовленные позиции. К великому облегчению, все квадратики обретают галочку. Взгляд переходит на часы. До конца смены ещё сорок минут, заготовки все выполнены, остаётся только приведение зала в порядок и уборка кухни. Толкается служебная дверь. Минхо разминает хрустящую шею, выходя к стойке, чтобы попросить Джисона заняться залом. Однако ноги невольно замирают. Потому что тот спит, сидя на диванчике. Левый локоть устроен на столе и должен поддерживать голову, но та сползла вниз, поэтому Джисон чуть накренился вбок и использовал локоть как подушку. Пальцы правой руки по-прежнему удерживают страницу учебника, чтобы перевернуть её. Рот приоткрыт, грудь медленно вздымается. Какое-то время Минхо просто смотрит на него, как будто выпав из установленной системы. Штанины чёрных джинсов в коричневых пятнах, кроссовки все в пыли. Он сегодня пришёл после подработки и, похоже, очень устал, умудрившись вырубиться на столе. Стойка бесшумно поднимается. Минхо пересекает зал, вот только сначала подходит к двери. Табличка переворачивается. До конца смены сорок минут и это не очень правильно – закрываться раньше положенного, когда, возможно, кто-то из посетителей мог бы прийти под конец. Но что-то заставляет сделать выбор в другую сторону. Пусть спит. Двигаясь с максимальной осторожностью, Минхо подходит к столу, чуть колеблется и тихо опускается на диван рядом с ним. Пышная угольная чёлка соскользнула набок, кончики рассыпались по странице. Через негромкий джаз можно услышать лёгкое сопение. Джисон продолжает совмещать учёбу с беготнёй по непонятным подработкам, которые могут опрокинуть его в любую минуту, и всё равно умудряется зачем-то приходить сюда каждый день вместо того, чтобы идти домой отдыхать. Вряд ли он делает это только ради одной бесплатной булки. Минхо кажется, что для них обоих это как-то незаметно стало новой нормой. Он привык, что этот столик всегда занят, привык слушать болтовню, а Джисон, кажется, привык сидеть на своём месте и ждать, пока он закончит работу, чтобы помочь с закрытием смены. Он всё чаще стал приходить не днём, а под вечер, чтобы уйти домой вместе. Минхо сидит так несколько минут, тоже беря небольшой перерыв от бесконечной работы. Он не знает, что его так зацепило. Возможно, факт того, что рядом с ним просто кто-то есть. Возможно, то, что обычно активный и непробиваемый Джисон сейчас даёт слабину, отключившись на его территории. Поднявшись на ноги, Минхо забирает со стола стакан с не до конца допитым американо, чтобы тот случайно не снёс его рукой, и уходит обратно на родную кухню. В зале можно и потом убраться, пока что он не хочет его дёргать. Вода стекает с усердно надраенного противня, коричневатой струйкой уносясь в сток. На решётке остаются горелые крошки, слипшиеся в одно грязеподобное месиво. Губка откладывается на подставку. Сполоснув поверхность ещё раз, Минхо ставит противень на два других и приступает к мытью тазиков. Он терпеть не может мыть посуду и каждый раз брался за неё, как за таскание мешков с цементом по Сахаре, однако со временем приучил себя абстрагироваться от этого и просто делать то, что должен. Если он каждый раз будет ныть сам себе, то выгорит в разы быстрее. Губку своим нытьём не намылишь, так что он просто выполняет свою работу, не давая себе времени на лишний негатив. Ему такого и от клиентов хватает. Резиновые перчатки летят на обод раковины. На то, чтобы всё перемыть, ушло почти полчаса. Потерев запястьем переносицу, Минхо берёт сухое полотенце и начинает вытирать блестящую от капель посуду. Противни раскладываются на решётках стеллажа. Тазики убираются в полку. Столовые приборы возвращаются в свои ведёрки. Поясница начинает привычно ныть, так что приходится сделать пару поворотов, чтобы с хрустом её размять. Намоченная тряпка протирает столешницы. - Хён. Сонный голос, зовущий из зала, заставляет наклониться и заглянуть в прорезь. - Проснулся? - Ага. Ты чего не растормошил меня? - Сам управился. - Покупатели не жаловались, что на столе дрыхнет какой-то мужик? - Нет. - Ну, ладно. А, ты уже и подносы все протёр? - Да, - бросив тряпку, Минхо достаёт новую упаковку соли, чтобы пересыпать её в опустевшую банку. – Бери корзину и собирай списание. - Окей. Насыпав шелестящую соль и обновив корицу, Минхо принимается за подготовку мусорных мешков. Раздаётся треск пластика и картона, мусор сминается сначала под напором руки, а затем уже и ноги. Начальник велел утрамбовывать всё плотнее под завязку, чтобы тратиться на пакеты меньше. В холодильнике находится упаковка молока, которая была открыта ещё недели две назад и всё это время пряталась за пластиковым ведёрком тёртого чеснока. Вылив остатки в раковину, Минхо сминает её и бросает в пакет. К пищевым отходам отправляется размякшая голубика, оставшаяся после украшения торта. - Я всё. Услышав голос, Минхо вытирает руки о фартук и выходит к кассе. На стойке находится корзина с выпечкой, собранной с полок. Джисон потирает глаз, кажется, по-прежнему пребывая в некой полудрёме. - Ложись сегодня пораньше. - Мне надо будет ещё доклад состряпать дома. Потом лягу. Голос всё-таки чуть хрипловатый и низкий после сна. Угольная чёлка растрёпана и кажется даже пышнее чем обычно. Выглядит мягкой и отдаёт лёгким блеском из-за лампы, находящейся прямо над зоной кассы. Пальцы Минхо зарываются в неё раньше, чем он успевает осознать, что делает, и остановить себя. Волосы действительно мягкие. Джисон поднимает на него удивлённые глаза, явно не ожидавший подобного. Они оба не ожидали. Потому что Минхо выглядит таким же удивлённым. Рука двинулась сама, поддавшись какому-то порыву, он даже не понял, что именно делает. А когда Джисон на это лучезарно улыбается, кажется, радуясь прикосновению, дыхание на пару мгновений перехватывает. Приходится силой отрывать от него взгляд, приходя в себя. - Растрёпанный весь. Иди собирай вещи и протирай столы. Развернувшись к раковине, Минхо бросает ему тряпку, забирает корзину и ретируется на кухню. Оказавшись за защитой в виде стены, он хлопает себя ладонью по лбу. Что это было вообще? Мало того, что зачем-то полез к нему, так ещё и застыл, как дурак. Ноготь ковыряет ручку корзины. Постояв так с четверть минуты, он начинает выбрасывать не раскупленную выпечку, чтобы затем сфотографировать её и отправить начальнику. Губа задумчиво покусывается. Похоже, его начинает заносить больше, чем он думал. Немного в другую сторону. Более серьёзную. Эта мысль становится в разы отчётливее и очевиднее, когда на выходных Джисон снова зовёт его на пикник. И он снова соглашается, ловя себя на том, что даже не раздумывает. Видеть его каждый день стало нормой. Так же, как и получать от него сообщения с какими-то мемами или ссылками на смешные видео, которые ему понравились. Иногда он скидывает ему музыку, которую любит. Как ни странно, Минхо приходится признать, что вкус у него отличный. Он каким-то образом умудряется находить шедевры, о которых Минхо никогда не слышал. В субботу они вновь встречаются на Хондэ, правда не планируя оставаться там надолго. В планах прогулка до парка в округе, а перед этим Минхо нужно заглянуть в большой магазин с кучей самых занятных штук, чтобы выбрать подарок другу на день рождения. Он не знает, насколько быстро с этим разберётся, так что позвал Джисона с собой и тот без промедления согласился. Потаскаться в прикольном месте в любом случае интересно, это всё равно что бродить по галерее. - Офигеть, вот это чувак умудрился создать чего из ничего. Джисон берёт в руки открытку с кривым динозавром, нарисованным так, словно фломастеры попали в лапы детсадовца. Однако таких рисунков целый стеллаж, причём они украшают как чехлы для телефонов, так и сумки, представляют собой огромные плакаты. - Некоторым очень сильно везёт попасть в волну, которая потащит дальше, - Минхо без особого восхищения окидывает эти полки взглядом. – Лично я в этом ничего особенного не вижу. - Может надо найти свою мазню с шараги и толкать её? – вздыхает Джисон, переходя дальше. – Люди всякую хрень покупают. Мне вот что-то такое нравится намного больше. Он показывает на столик, где всё оформлено в морской и лесной тематике. Палец проходится по лентикулярной карточке с пляжем, переливающейся в голубоватом свете ламп и создающей ощущение пенящейся волны. - Мне нравится такое. Минхо берёт тетрадь с минималистским ночным пейзажем и аккуратным месяцем посередине. На стойке лежат другие канцелярские принадлежности и украшения, так или иначе отображающие неперегруженный красивый вид на город, либо природу. Трясётся маленькая чёрно-жёлтая коробка со стикерами. - Тоже прикольно, да, - согласно кивает Джисон. – О, ты берёшь? - Думаю переписать свою тетрадь с рецептами. Та уже вся изгадилась и некоторые моменты я зачёркивал, когда придумывал версии получше. - Ты можешь сам улучшать рецепты, да? - Конечно. Методом проб и ошибок начинаешь понимать, что и как друг с другом сочетается. Тем более, у всех свои вкусы. Поэтому я могу спокойно взять чей-то рецепт и поменять, например, треску на минтая. В соус добавить что-то ещё, дополнительно запечь в духовке для корочки. Можно делать всё, что угодно. - Вау, это круто. Я гордился собой, когда в пасту в место соуса болоньезе добавил песто, потому что в холодосе только оно было. - Это один из стандартных вариантов. - Ну, да, но для меня-то это ого-го, я первый раз такое сделал. То, с каким искренним пылом округляются миндальные глаза, заставляет Минхо издать смешок. Это забавно. После кулинарных курсов, где их имели самыми изощрёнными заданиями, пытаясь приучить мыслить нестандартно, приготовление пасты, не включающее в себя замешивание самой пасты с нуля, не является для него чем-то особенным. Так что факт того, что в мире Джисона смена соуса – это уже высокая кулинария, кажется даже немного милым. Возможно, надо будет сводить его в хороший ресторан на какой-нибудь праздник. Чтобы он заглянул в мир высококлассной еды. Хочется показать ему мир побольше. - А ты что-то конкретное другу хочешь взять? - Нет. Надеюсь, что что-то зацепит. - Что он любит вообще? – Джисон щелкает кнопками салатовой клавиатуры, сделанной в виде печатной машинки. - Да хрен его знает, так конкретно и не скажешь, - вздыхает Минхо, пальцем приподнимая брошку с матерящимся призраком. – Он очень духовный, что ли? Не в плане религии, а вот он любит всякие эстетичные штуки, красивые цвета, что-то милое, но не прям до розовых соплей. Мы его феей иногда называем, потому что вот весь он из себя воздушный, последние трусы ради кого-то отдаст, малому бизнесу помогает, по утрам смузи пьёт, хотя без проблем вечером может выжрать бутылку вискаря. - Ага, ну вроде образ уловил. В спину вдруг врезается развернувшаяся девушка, смущённо извиняется и отходит в сторону. Минхо огибает прилавки, переходя на следующий ряд. Пространства здесь не очень много, зато народу достаточно, так что время от времени чей-то локоть да прилетает. Над увлажнителями воздуха парят волнующиеся облака, оседающие на щеках тончайшей водной плёнкой. Пролистав ежедневник с необычными иллюстрациями и решив, что это слишком банально, Минхо поворачивается. - Смотри-ка, это ты. Он усмехается, показывая на семейство из игрушечных квокк самых разных размеров. Они заметно выделяются своей численностью на стеллажах, забитых другими плюшевыми игрушками. - Если думаешь, что подколол, то спешу разочаровать: мне они нравятся, - гордо подняв подбородок, Джисон подходит к полке и щупает мягкие округлые щёки. – Они милые. - Смотри, чтобы тебя по ошибке к кассе не утащили. - Ха-ха. Показав ему язык, Джисон щёлкает старшую квокку по лбу и идёт дальше. Однако уже через четверть минуты он вновь подходит к нему с до безобразия озорными глазами и протягивает блокнот с белым котом. У того крайне недовольная морда и рядом красуется подпись: «Не разговаривайте со мной, пока я не выпью кофе. Кофе я, кстати, не пью». - Хочешь сказать, что это я? – надменно вскидывает брови Минхо. - Хочешь сказать, что это не ты? - Я пью кофе. - Восемьдесят процентов стакана молока, пятнадцать процентов сиропа и пять процентов эспрессо – это не кофе. - Хочешь со мной о кофе поспорить? - Хочешь сказать, что ты бы не поставил такую табличку около кассы, если бы тебе ничего за это не было? Тебя ведь вечно все бесят и ты ворчишь, как дед, как только они выходят из пекарни. Посверлив его взглядом, Минхо качает головой и разворачивается обратно к витрине со стеклянными шарами, заполненными персонажами студии Гибли, которую рассматривал до этого. Джисон победоносно трётся о его плечо. - Я тебя уделал, а? - Я тебя сейчас этим блокнотом уделаю. - Вот видишь? Об этом я и говорю. - Ты просто мне на мозги капаешь. - А ты просто фокусируешься на плохом, блокнот реально крутой. Мне нравятся коты, особенно сварливые, они милашки. Слова доходят до Минхо с опозданием. Удивлённо нахмурившись, он поворачивается, когда Джисон уже относит блокнот на место и увлечённо разглядывает что-то ещё. На пару секунд мозг выдаёт ошибку в процессе обработки информации. Ему показалось или он только что завуалированно сказал, что считает его милым? Какое-то время Минхо так и продолжает стоять, после чего озадаченно возвращается к витрине. На короткое мгновение под рёбрами по-тёплому защекотало. Обойдя первый этаж и не найдя ничего, что могло бы подойти на роль подарка, они поднимаются наверх. Там уже практически нет канцелярии и фокус больше сосредоточен на товарах для дома, да и людей в два раза меньше. Посмеявшись над посудой, сделанной в форме реалистичных овощей, они двигаются дальше, внимательно осматриваясь, потому что выбор так или иначе надо будет сделать, Минхо слишком лень таскаться куда-то ещё. - Двадцать кусков за какую-то стекляшку, обосраться. Джисон сокрушённо мотает головой, смотря на светильник, состоящий из коричневой бутылки, в которую затолкали гирлянду, вату и какие-то перья. Вокруг неё стоят не сильно отличающиеся собратья с идентичными ценами, некоторые на пару тысяч дороже. - Если такая херня хорошо продаётся, то я аплодирую создателю. Фыркнув, Минхо щупает расшитые наволочки. Узоры симпатичные, в принципе, в интерьере смотрелось бы неплохо, но цена явно не соответствует объёму проделанной работы и размеру. Шагая дальше, он щурится, когда в глаза попадает яркий свет. Сделав шаг в сторону, он понимает, что это из-за луча солнца, попавшего в кристальный шар, висящий в золотом перевёрнутом кубе, являющемся частью длинной музыки ветра. Кристальные бусины звенят от прикосновения. По полу бегают радужные проблески. - Прикольная штука, - подходит Джисон, заметив, что он что-то нашёл, и тоже трогает лески. – Эстетично, как с фоток на тамблере. - Ловец солнца, вполне в стиле Ёнбока, - задумчиво кивает Минхо и проверяет цену. – По крайней мере, за такое не жалко отдать тридцать кусков. - Сколько? Охренеть. - Нормально, за него меньше и не попросишь. Если вещь того стоит, то можно и раскошелиться. - Ну, так-то да. Его возьмёшь? - Наверное, да, - пожевав губу, Минхо всё-таки кивает. – Я пойду попрошу упаковать и расплачусь, а ты сгоняй покури, чтобы я тебя не ждал. - Есть, шеф. Через десять минут они встречаются на деревянной площадке перед входом в магазин. Джисон забирает оставленную там гитару, с которой было бы слишком неудобно толкаться внутри, Минхо закидывает за спину рюкзак, в который сложил покупки, и они выдвигаются вдоль отлично знакомой улицы. Солнце поглаживает шеи, погода выдалась ясная, хотя уже заметно теплее, чем было раньше. В одной только футболке не холодно, достаточно свежо, даже жарковато, если долгое время идти под солнцем. Людей предостаточно, в выходной день и без того оживлённый Хондэ кишит зеваками. - Давай пойдём по другой стороне, - Джисон вдруг тянет его за локоть, когда они переходят дорогу и оказываются в нижней части района. - С чего так резко? - Просто. Минхо хмурится, вычисляя в его голосе напускную беззаботность. Особенно смущает то, как он поворачивает голову, усиленно всматриваясь в заведения, мимо которых они проходят. Взгляд сканирует окружение, Минхо смотрит на прохожих, на группу парней, которые готовят колонки к уличному выступлению, на маленькие магазины на стороне, с которой они ушли. Внимание привлекает столик с выложенными на нём украшениями, которые так же покрывают металлические решётки с крючками. В сознании загорается лампочка. - Ты что-то спёр у того мужика и боишься, что он тебя узнает и решит начистить наглую рожу, да? - Откуда ты знаешь? – Джисон шокировано поворачивается, хлопая поражёнными глазами. - Насквозь я твою жопу клептоманскую вижу, - Минхо хватает его за ухо и несильно оттягивает в сторону. – Приятно ныкаться ходить? - Да он уже забыл меня, наверное, я на всякий случай, - тот морщится, отмахиваясь. - А если не забыл и поймает? Ты думал, что тогда будет? - Это давно было, он уже ничего не докажет. - Чего прячешься тогда? - На всякий случай, говорю же. Мало ли как его переклинит. - Ты тут все лавки обчистил уже? - Пару раз всего было, не надо это самое на меня навешивать. - Да? Пойдём тогда обратно на ту сторону? Хочу на украшения вон в тех тележках посмотреть, - щурится Минхо провокационно. - Ну… может лучше не надо? - Что и следовало доказать. - Вон ту девушку я, между прочим, не трогал, у неё свой маленький магазинчик и она всегда вежливая, - Джисон протестующе показывает пальцем на лавку в лентах, затаившуюся среди тех, что побольше. - Герой какой, вы посмотрите. Сдержал себя и не спёр – вот это достижение. - Слушай, я знаю, что поступал неправильно, и больше так не делаю. Но те мудаки заслужили. - А я уже собирался похвалить тебя, - качает головой Минхо и небрежно отмахивается. - Забираю свои слова про мудаков назад, забудь, похвали меня, - Джисон заискивающе трётся о него плечом, с улыбкой едва не утыкаясь носом в щёку. - Отстань. Через двадцать минут они добираются до парка, рябящего миллионами разных оттенков зелёного. Верхушки деревьев едва ли не золотятся на весеннем солнце, а тени переполнены изумрудами. Ластящийся ветер приносит запах свежескошенной травы и нагревшейся земли. Над клумбами кружат бабочки-капустницы и громко жужжащие пчёлы, у фонтана мелькают бирюзовые стрекозы, пару раз среди стволов проскакивают белки-попрошайки. В неглубокой чаше фонтана с набравшейся водой плещутся воробьи. Природа пышет размеренной жизнью, очнувшейся после свистящей склизкой зимы. Устроившись в тени деревьев, парни стелют клетчатое покрывало и, разувшись, плюхаются сверху. Джисон разливает по стаканам мятно-апельсиновый лимонад, который сам сделал дома. Из рюкзака Минхо достаются два контейнера с ароматным салатом и нарезанный чесночный багет. Он передаёт вилку и открывает крышку. - Ого, прям какой-то ресторанный уровень, - Джисон с любопытством принюхивается и пытается собрать всё, что видит, в один кусок. – А тут что? - Индейка, яйца, авокадо, черри, салат Айсберг, козий сыр. Заправку сделал из оливкового масла, лимонного сока и дижонской горчицы. Ну, понятное дело специи. - Козий сыр? Охренеть, я не пробовал никогда. Запихав солидного размера кучу себе в рот, Джисон задумчиво жуёт, после чего его лицо начинает сиять. Глаза становятся круглыми, что в комбинации с оттопыренными щеками выглядит крайне смешно, руки падают на колени. Он двигает челюстями более усиленно, проглатывает всё за раз и запивает это лимонадом, шумно выдыхая. - Это офигеть как вкусно. Это вроде и обед, ну, там же мясо, но там столько овощей, что это кажется лёгким? Я хрен знает, как это объяснить короче. А сыр вроде кисловатый такой, но одновременно сладкий? Короче не знаю, как ты это делаешь, но не останавливайся никогда. - Мясо не всегда означает что-то тяжёлое, оно часто есть в закусках. Тем более индейка, она очень лёгкая, - посмеивается Минхо, довольный реакцией и тоже накалывающий салат на вилку. - Не суть, ты понял, про что я. А чеснок вообще тема, я фанат булок с чесноком, - Джисон загребает еду багетом. – У нас как-то остался задубевший хлеб, выкидывать было жалко, да и со жратвой тогда особо не разгуляешься. В итоге, мама пожарила его как-то с чесноком, и я прямо остановиться не мог. - Типа гренки? - Наверное, я особо не того. - Я обычно запекаю остатки хлеба в духовке со специями. Можно потом есть с каким-нибудь кремовым супом. - Звучит отпадно. - Лимонад вкусный. Сахара в меру, с ним легко облажаться. - Тебе нравится? – Джисон улыбается, из-за чего щёки становятся ещё больше. – Слава Богу, я переживал, что зачморишь. - Ты часто всякое питьё мешаешь? - Не то чтобы прям часто, но надоедает хлебать просто воду, просто кофе или просто чай. Так что я иногда поглядываю, как можно это разнообразить. - Пошёл бы на миксолога учиться. В баре неплохо зарабатывают. - На это тоже деньги нужны. - В некоторые бары берут без опыта и предлагают обучение на месте. - А если я разобью дорогую бутылку? – вздыхает Джисон. – Жопой своей платить только если и то не хватит. - А если я сломаю духовку? Выложу не до конца пропечённые булки? Уроню поднос с двумя тортами? Неправильно выдам сдачу? Приму фальшивую купюру и попаду на бабки? – Минхо пожимает плечами. – Много чего может быть, всегда полно «если», но это не значит, что надо теперь сидеть и всего бояться. - Я знаю. Я пытаюсь над этим работать. Когда первые разы просился грузчиком, тоже страшно было. - Ну вот. Первый раз страшно, потом уже не так страшно. Привыкаешь. - Мы сейчас про работу или про что-то ещё? – Джисон криво улыбается, лукаво играя бровями. - Идиот. Минхо закатывает глаза, шлёпает его по колену и отправляет в рот салат. Зуб лопает маленькую помидорку черри, сладковатый сок растекается по языку. Вышло и правда отлично. Ему захотелось приготовить что-то лёгкое, но не слишком пустое, так что салат с каким-нибудь мясом показался самым оптимальным вариантом. Авокадо добавляет нужный процент жирности, горчица и лимонный сок приподнимают вкус на новый уровень, при этом не перекрывая его полностью, как бывает с какими-нибудь фруктовыми соусами вроде манго. Вилка шкрябает по контейнеру. Джисон собирает багетом оставшиеся на дне соки и с явным удовольствием жуёт, прикрывая глаза. Чёрные серёжки в виде кинжалов покачиваются в его ушах с каждым движением челюсти. На клёне неподалёку перекрикиваются просыпающиеся после зимы цикады, слышно плески фонтана. Другие газоны тоже заняты отдыхающими людьми, выбравшимися на пикник. Атмосфера в парке по-приятному ленивая. - Было очень вкусно, спасибо, - доев, Джисон утирает губы салфеткой, которую в него швыряет Минхо, и отставляет контейнер. - На здоровье. - Как ты смотришь на музыкальное сопровождение? - Не зря же ты гитару притащил, заводи шарманку. Откинувшись назад, Джисон пытается дотянуться до припаркованного у дуба чехла, однако плюхается на спину, получая за это усмешку. Недовольно кряхтя, он переворачивается, ползёт по покрывалу и цепляет лямку, дёргая её на себя. Достав гитару и откинув чехол на траву, он пробегается пальцами по струнам и какое-то время занимается настройкой. Удовлетворённо кивнув, он садится поудобнее, чуть ёрзает, подбирая ноги под себя, и после короткого вдоха начинает играть. Мелодия неспешная, особо не скачет по октавам, не забирается слишком высоко, чтобы звенеть. Куплет перетекает в более звучный припев, заметно набирающий больше сил, но всё равно сохраняющий воздушность и плавность. Джисон вновь чуть покачивается, кажется, подбородком указывая на особо чуткие моменты. Уголки губ приподнимаются, на пару секунд он даже прикрывает глаза, похоже, играя свой любимый момент. Ветер треплет пушистую угольную чёлку. Пальцы в серебряных кольцах двигаются уверенно. Минхо наблюдает за ним, подтянув правое колено к груди и обхватив его руками. То, каким серьёзным и при этом решительно спокойным становится Джисон, когда перебирает струны гитары, не перестаёт поражать. Его самоотдача музыке приковывает к нему всё внимание. Минхо вдруг отмечает, что у него длинная шея. Острая линия челюсти. Родинка не только у уголка рта, но и на ключице. Когда очередной порыв весеннего ветра, пропитанного травой и слегка гортензиями, приподнимает волосы, оголяя лоб, он выглядит едва ли не сказочным бардом со своей гитарой в руках, которая окутывает их обоих свежей тёплой мелодией, отдающей черничным закатом в каком-нибудь горном поле, пахнущем дикой земляникой. Своими навыками он умело уносит их подальше от стеклянно-бетонного Сеула. - Та-дам, - тянет Джисон, когда последняя нота смолкает и он опускает правую руку, позволяя ей свободно висеть на корпусе инструмента. - Я не узнал песню. - Но нормально было? - Да, очень красиво. Очень по-летнему. - Ты бы слушал её, если бы она тебе рандомно попалась в плейлисте? - Ну, да, почему нет? Ты мне скажешь, что это за песня, нет? - Моя. - Твоя? – Минхо вскидывает брови, не ожидав такого ответа. - Ага. - Ты пишешь песни? - Бывает иногда что-то сочиняю, - Джисон неловко чешет затылок, посмеиваясь. – Без слов, просто мелодии. Эта пока что моя самая любимая. - Ого. Тебя что-то вдохновляет на них? - Вообще да, всякое. Эту вот придумал, когда жевал клубничную булку, которую ты мне дал, помнишь, с джемом осталась? Почему-то подумал про какую-нибудь террасу за городом, где люди пьют лимонады и едят десерты. Мне кажется, такая мелодия бы туда подошла. Какое-то время Минхо задумчиво молчит, прокручивая услышанное в голове. То, что эта мелодия родилась из-за булки, которую он испек и потом отдал Джисону, кажется чем-то особенным и отдаётся внутри тёплым летним дуновением. - Мне тоже так кажется. У тебя хорошо получается передавать атмосферу. - Правда? – Джисон расцветает, улыбаясь дёснами и постукивая ногтями по липовому корпусу. - Я когда-нибудь тебе врал? - Нет. Просто так прикольно это слышать. Приятно очень. Спасибо, я правда очень ценю твой фидбэк, я больше никому не давал своё слушать. Искренняя признательность и какое-то наивное доверие в миндальных глазах вновь заставляют в груди что-то пошатнуться. Но не чтобы упасть и разбиться, а чтобы сбросить с себя какой-то душащий чехол и раскрыться. Минхо лезет в рюкзак, достаёт оттуда белый бумажный пакет и протягивает его Джисону. - Держи. - Это что? - Увидишь. Озадаченно выпячивая губы вперёд, Джисон открывает пакет, створки которого залеплены прозрачным стикером. Его глаза расширяются, рот приоткрывается. Он ошарашено смотрит на Минхо. - За что? - За помощь в пекарне. Тот достаёт из пакета большую мягкую квокку с округлыми щеками. На едва различимой шее надет зелёный треугольный платок, лапы прижаты друг к другу у груди. На морде красуется умилительная улыбка. - Она офигенная, - Джисон улыбается в разы шире и ярче, рассматривая игрушку и на пару секунд прижимая её к себе. – Блин, спасибо большое, она мне так нравится. - Не за что. Минхо не может подавить ответную улыбку. Реакция Джисона определённо стоила того. Он сам не понимает, что его так пробило, но он просто физически не мог сдержаться и не купить эту дурацкую квокку, так похожую на Хан Джисона. Радость в его миндальных глазах заразительной сладкой пудрой осыпает какой-то гудящий комок внутри. - Так, ты будешь тоже слушать и готовить фидбэк, - Джисон сажает квокку между собой и Минхо. – А ты выбирай песню. - Давай ещё какую-нибудь свою. - Нормально я практиковал только эту, поэтому до следующего раза. - Тогда… - задумчиво тянет Минхо. – I Won’t Give Up, если знаешь. - Джейсон Мраз? Я тебя умоляю, я одно время жил его песнями. Джисон гордо вскидывает подбородок и опускает пальцы на струны. Сладкий табак вновь разбавляется мелодией, только от этой уже тянет бархатным морским бризом. Минхо переводит взгляд с гитары на его светящееся лицо, пропитанное воздушными эмоциями, и невольно улыбается. Кажется, что он может сидеть так часами. Смотреть на покачивающийся на ветру уголь и слушать разливающуюся морем душу. Чувствовать себя на своём месте и не замечать мир вокруг. Потому что центр его мира резко оказался очерчен углами покрывала для пикника.