***
— … Не успели сходить в ЗАГС Конохи, даттебанэ — развела руками Кушина, хватая очередной персик из блюда. Ела она и правда за двоих. — Все как-то не было времени. Нато-чан — человек занятой! — Нато-чан? — удивленно спросила Карура и хихикнула. Эта странная Кушина, которая с первых минут расположилась у них как дома, забавляла ее. — Да. А ты как называешь своего мужчину? Признайся же, ну признайся… — легонько толкнула ее плечом по плечу Кушина. Карура снова хихикнула и, засмущавшись, пробормотала, что тут дети. Крутившаяся рядом Темари снова фыркнула и, вздернув нос, выбежала из комнаты. — Не знаю только, как я рожать буду, даттебанэ, — удрученно пробормотала Кушина, обнимая свой живот. — Вся фишка в том, что я — джинчуурики. — Джинчуурики? — эхом повторила Карура, которая тоже вдруг сделалась задумчивой. — И… и каково это? Быть сосудом для великого Биджу-сама? — она посмотрела на Кушину широкого раскрытыми от восхищения глазами. — Прямо скажем хреново! — выпалила Кушина и, заметив зареванного Канкуро, переключилась. — Иди сюда, маленький. Наверное, ударился, пока бегал. Тетя Кушина тебя пожалеет… Карура снова захихикала от смущения, а Канкуро подбежал к ней и, уткнувшись в ее живот, сладко заревел. Кушина и Карура поболтали еще немного, а затем неугомонная красноволосая подорвалась в гостиную, чтобы проверить будущего муженька. Канкуро потрусил за ней. Раса как раз уже почти уговорил Минато продолжить общение в местном кабаке. — Клянусь своим сердцем, там лучшие танцовщицы Суны. А их прелести трясутся словно желейка… — у Расы явно что потекли слюнки. Минато тоже покраснел и поспешил засунуть в рот финик. — Я вам дам желейку! — оба мужика в ту же секунду пожалели, что обернулись, потому что Кровавая Хабанера стояла над ними, разминая кулаки. Вспомянув, однако, что она все-таки джинчуурики, Минато поспешил поблагодарить Казекаге за гостеприимство и быстро бочком попятился к двери. — Спасибо вашему дому, — хором ответили оба и испарились, оставив после себя только облачко тумана. — Ну а я пойду, пожалуй, — засобирался у порога уже захмелевший Раса. — У нас в Суне жена слушается своего мужа, не то, что эти… — Куда это ты собрался, любимый? — пропела рядом Карура, и это ее обращение не предвещало ничего хорошего. — Хотел немного пройтись, любимая, — попытался было извернуться Раса, все сущее которого было направлено из дома — в грохот и звон пустынных сверчков и холостяцкой свободы. На громкий разговор открылось несколько круглых окон, в которых показались осуждающие лица старух. — А ну быстро спать! — жена кивнула на стену: огромный веер в хрупких руках Каруры мог быть страшным оружием. — Слушаюсь и повинуюсь, — только и мог недовольно пробормотать Раса. Крыть-то было нечем, потому что из-под свободного традиционного одеяния Суны высунулась ослепительно белая маленькая ножка и зазывно зазвенела золотым браслетом, который Раса подарил ей еще до рождения Темари. Ну как тут было устоять…Часть 2. Бездарность
11 февраля 2023 г. в 12:45
— Ну, так что ты хочешь узнать обо мне, а, пацан? — вернулся к прерванному разговору Канкуро, когда они уже закончили осмотр ветхой лаборатории, и Гаара законсервировал ее песчано-цементным куполом от греха подальше.
— Я бы хотел узнать, как Вы стали кукловодом, Канкуро-но-доно, — Шинки очень смущался, задавая этот вопрос. — Вы ведь не просто брат и телохранитель Казекаге. Вы считаетесь самым сильным кукловодом в деревне.
Канкуро же, услышав такой вопрос, хмыкнул, пригладил успевшую отрасти щетину на подбородке, но потом вдруг нахмурился и стал серьезным.
— Да никакой я не самый лучший кукловод, ты уж поверь мне! Вон даже девушки предпочитают признаваться в любви Гааре. Наверное, не было ни дня, чтобы кто-то не признался. — И тут Канкуро посмотрел на Гаару, которого было явно не пронять такой ерундой, а потом ехидно заметил, — Но Гааре это не нужно. Его интересуют только его бумажки.
— В отличие от тебя я хотя бы использую их по назначению, — съязвил в ответ братец.
Шинки посмотрел на обоих и развел руками. Канкуро же вновь стал серьезным. Некоторое время они шли молча, но потом марионеточник все же вновь вернулся к вопросу мальчика.
— Все мое детство я хотел стать сильнее, — только и ответил он, хотя сам продолжал думать про себя.
«Я хотел, чтобы мой постоянно уставший и занятой отец заметил меня. Но он вечно был занят только Гаарой. Мне кажется, Темари намного легче восприняла и смерть матери, и последующие негативные метаморфозы, которые произошли с моим отцом. Может быть, в силу того, что она — женщина, а они легче приспосабливаются к смене окружающих обстоятельств. А я? После того, как мы узнали от старой карги Чиё, что наша мать умерла при родах, а ребенок, который родился на шестимесячном сроке, все-таки выжил, но находится в критическом состоянии, мой мир перевернулся с ног на голову.
Со слов старухи, ребенок был помещен в специальную капсулу, которая имитировала утробу матери. Итак, мое первое желание по отношению к этому, безымянному и ничего не значащему, кроме того, что он убил мою мать своим появлением на свет ребенку, было уничтожить его. Разбить этот чертов кювез и чтобы он подох… Господи, прости меня. Ведь тогда я еще ничего не знал о биджу и о той ужасающей политической игре, которая полным ходом шла в скрытой деревне. Ну а чего можно было ожидать от ребенка, которому едва пошел третий год? Правда, то, что в Сунагакуре творилось что-то опасное для нас всех, я понял в тот момент, когда наш дом во время визита дружбы посетил Четвертый Хокаге со своей женой »
Звонок в дверь отвлек мальчика и девочку от игры. Их глубоко беременная мать поднялась с места и, отложив шитье, подошла открыть. Любопытный Канкуро побежал за ней, волоча за собой маленькую марионетку. В двери показался Четвертый Казекаге с пакетами, доверху нагруженными едой, а по бокам от него расположились…
— Это Карура, моя жена, — представил он ее гостям. — Извини, что мы без приглашения дорогая, но я уже купил нам поесть! Это Четвертый Хокаге, Минато Намикадзе…
— Здравствуйте, — поздоровался светловолосый мужчина с шевелюрой, сильно напоминающей гриву пустынного льва.
— … И Кушина Узумаки!
— Для друзей просто Кушина, даттебане! — женщина с огненно-красной шевелюрой и уже округлившимся животом буквально всучила в руки Каруры горшок с изрядно повядшим цветком. — Вот, зашла, называется, вечером в лавку Яманака за цветами. Кто ж знал, что они не вытерпят такой жары!
— Ничего страшного! — попыталась сгладить впечатление Карура, пока Раса с гостем уже прошли на кухню и занялись столом. — Будьте как дома.
— Спасибо! Ой, живот, бл… блин опять тянет! Су… супербольно! — сощурившись, выдала эта самая алая Кушина.
— У вас, наверное, ложные схватки. Это часто бывает у беременных, — снова улыбнувшись, нашлась хозяйка дома, однако стоявшие рядом Темари и Канкуро почувствовали всю неловкость ситуации.
— Ой, да у меня постоянно так. То одно, то другое, даттебане! — начала жаловаться Кушина, мешком опускаясь на ближайший диван и облокачиваясь на подушку. — Представляешь, как я узнала, что я залетела?!
— Кушина, может, пойдем в другую комнату, — услужливо предложила Карура, широко улыбаясь и едва скрывая неловкость. — Просто у меня тут дети…
И тут Кушина прямо-таки взвилась верхом. Она увидела стоящую рядом с матерью Темари и, поковырявшись в довольно глубокой дорожной сумке, вытащила на свет Божий куклу.
— Ты только посмотри, какая прелесть, девочка! — протянула она ее Темари, но та, вместо того, чтобы сказать «спасибо», только фыркнула и, пробормотав, что у нас в Песке куклы делают намного лучше и они даже сами ходят, убежала прочь, в детскую. Зато с другой стороны к кукле, которая была с длинными льняными волосами и в розовом платьице, потянул ручки Канкуро.
— Нет-нет, это не тебе! — засмеялась Кушина, притворно погрозив пальцем мальчику, — Для тебя у меня есть особый подарок. Правда, я рассчитывала, что дети Казекаге немного старше, поэтому для мальчика я купила конструктор, — и, все так же весело смеясь, она протянула Канкуро коробку, на которой была нарисована деревянная машинка и красовалась надпись «Сделай сам, 6-7 лет».
Канкуро с осторожностью взял коробку, понюхал и даже лизнул ее. Коробка пахла бумагой и на вкус была тоже вполне себе бумажной. Он аккуратно открыл ее и вывалил детали на большой пушистый ковер.
— Я принесу нам чай, — оживилась Карура и с удивительной для беременной прытью юркнула на кухню.
— Опять Раса чайник унес, — проворчала женщина, приготовив себе и гостье несколько блюд и нарезав фрукты, но, не найдя ни заварочного чайника, ни большого чайника с готовым чаем, Карура вошла в гостиную, где в это время Раса и Минато обсуждали дела за «чашечкой» тростниковой водки и традиционным для Суны кальяном.
— Раса, а где ча… — но Каруру даже не заметили, потому как Каге были заняты обсуждением взаимовыгодного сотрудничества двух скрытых деревень.
— После исчезновения Третьего и Сасори но Акасуна у меня возникла идея прикрыть этот шалман в корпусе Кугетсу, — выдувая струю дыма, неспешно рассказывал Раса. — Только вот все никак не удается ни обнаружить ни одного подпольного мастера Хитокугуцу. Мы достоверно знаем, что Сасори обучил некоторых кукловодов своей секретной технике, но, естественно, что владение таким знанием предусматривает его строжайшую секретность. Такова цена.
Раса затянулся еще раз, а потом, макнув мунштук в чашку с сакэ, передал его Минато. Тот попытался так же глубоко затянуться, но потом закашлялся и передал обратно, вежливо отказавшись и пояснив, что это ему не подходит.
— У меня на уме еще много реформ, — продолжал Раса, подметая со стола все, что попадало под руку и попутно подкладывая это же в тарелку Минато, который почти не ел. — Но сначала надо разобраться с внутренними делами. Я бы не прочь заключить очередной торговый договор с Конохой, но ведь Каге Суны — должность скорее формальная. Иной раз мне кажется, что я и в туалет-то не могу сходить без разрешения Совета.
— Что правда, то правда, — аккуратно поддакнул Минато, и заглянувший в зал из-за большой занавеси Канкуро подметил, что Хокаге и его жена одинаково улыбались: сощурив глаза и широко-широко.
— Папа, — он обогнул вошедшую за чашками и чайником мать и подбежал к отцу. — Ма-шин-ка, ма-шин-ка!
Канкуро с довольным видом поднес прямо к лицу своего отца кое-как собранную им деревянную машинку. Мальчик искренне ждал, что его похвалят, и Раса уже собирался это сделать, как вдруг он заметил, что машинка собрано криво. Раскрасневшееся и довольное лицо его посерело и стало серьезным. Канкуро тогда посмотрел на отца и все понял.
— Бездарность! — процедил Раса и с грохотом зашвырнул машинку в темноту коридора. — Бездарь! Лентяй!
Глаза Канкуро наполнились слезами. Он потратил достаточно времени, чтобы разобраться в механизме, и вот…
— Убожество! — вновь выдохнул Раса и сел. Канкуро разревелся диким ревом и выбежал вон из залы.
— Кушина вроде бы покупала этот конструктор для более старших детей, — попытался успокоить Расу Минато. — Я бы не стал ругать ребенка из-за криво собранной игрушки.
— Вот свои будут — тогда и не ругай. А этот… ты представляешь, мой отец, глава клана — лучший кукловод, хранитель легендарного театра бесшумных Змей Песка, обучает его, а он… — тут Раса просто не нашел слов. — Ведь еще при рождении Канкуро было определено, что он будет искусно манипулировать нитями чакры, а тут такое. Мы надеялись, что он станет опорой и надеждой Суны, но он не оправдал наших надежд!
Минато вздохнул и покачал головой.
— По-настоящему великие люди не всегда обладают своей силой с самого рождения. Возможно, ему нужно время и условия, чтобы раскрыть свои таланты. Я бы не стал торопить события, а постарался всячески поддерживать сына, — попытался успокоить Расу он.
— Но мой отец и я уже при рождении имели свои способности! Карура считается сильнейшей куноичи Песка среди доноров чакры. И именно поэтому наши кланы породнились. Твоя…жена? Эээ, она тебе жена? У вас вроде разные фамилии, не, Минато? Она вроде как тоже обладает способностью к манипулированию чакрой?..