***
Самые счастливые моменты жизни Чанбин проживал именно сейчас. Ему нравилось, что он сутками напролёт находиться рядом с человеком, что помог прийти в себя и не совершать глупости. Опять. Ну и не только из-за этого. Что за непонятное состояние было тогда, когда его глаза загорелись синем пламенем никто из них не знал. Чани тогда испугался и решил, что сошёл с ума. Бинни тоже.***
— Ты всё вспомнил…? — Тихо произнёс Чани. Он широко раскрыл глаза и застыл, уставившись на парня. Это глюк? Многие годы в заточении помогли ему окончательно чокнуться? — Что? — Бинни отпрянул от Чана и посмотрел на него напугано. Картина маслом просто. Так они просидели пару секунд, а может и минут, а потом Чанбин всё-таки продолжил. — Я сейчас будто не был сам собой… Я стал… Знаешь же, что в играх от третьего лица можно играть, когда ты видишь издалека себя. Что я говорю… — О чём ты? Что произошло? — Чани выглядел более испуганно. Парень даже сомневался, что вообще можно до такой степени испугаться. Он придвинулся ещё ближе и посмотрел прямо в глаза. Они были обычные. Хотя этот прекрасный тёплый карий цвет глаз Бинни… Смотря в них, можно было утонуть в горячем какао. Это приятный молочный шоколад… Иногда чувства путались и хотелось съесть их. Обычно так происходит при очень сильной любви к человеку. — Я вышел из тела, а с тобой говорил кто-то другой. — По-другому это чувство, не из этого века человеку, не описать. Спорно было утверждать, что его душа выходила из тела, но он точно чувствовал, что в нём есть кто-то ещё. На мгновение он почувствовал заполненность. Это было странно. Чувство будто ты долго искал себе человека, что будет с тобой навсегда и наконец нашёл. Вы как бы становитесь одним целым. — Это странно. Как твои ощущения? С тобой точно всё хорошо…? Они ещё немного обсудили это, но быстро переключились, списав всё на стресс.***
Ежедневно Чанбин просыпался от хороших чувств внутри. Ему впервые доводилось чувствовать это ощущение, когда ты хочешь встать утром с одной конкретной целью. У многих они вызывались из-за шоколадки, которая будет ждать их до утра, пока они не съедят её или, например, завтрашним днём рождением. Бинни просыпался, чтобы посмотреть на Чани, что каждое утро стоял у окна в его комнате и рассматривал владения. Как он их давно не видел… Позже Бинни слишком громко копошился в одеяле, привлекая внимание старшего и падал на кровать давясь смехом от несильной щекотки. Они шли вниз на кухню и Чанбин завтракал, а Чани смотрел на него, как на произведение искусства в музее, оперившись на одну руку и мило улыбаясь. Сколько лет он этого ждал. — Ты точно не будешь? — Бинни протянул блинчик в соусе и склонил голову набок, страхуя жидкость, что хотела убежать. — Мне это не нужно. Я питаюсь не человеческой едой… — На этих словах он помрачнел. Всё-таки он был мёртв и не мог претендовать на живого человека. Он понимал, что нашёл лишь временное «развлечение» и что совсем скоро, в рамках призрачного времени, которого, по сути, там не существовало из-за ненадобности, он лишиться всего и всех. Опять попадёт в заточение и будет проводить свою вечность там, вспоминая хорошие моменты, что начали уже размываться, как сон. Этот день был последним хорошим. Сегодня ночью приедут родители малыша и ему придётся ответить за прогулы школы. Но Бинни не хотел. Он не хотел возвращаться в это гнилое место, где его всё больше убивали. Во всех смыслах. Он решил, что бросит её. И ему плевать на родителей, учителей, общество… Ему нужен был лишь он сам и мальчик призрак его дома. Всего за неделю незнакомое нечто стало смыслом его жизни. А когда человек обретает то, что заставляет сердце каждый раз трепетать, то расставаться с этим, конечно, не собирается. — Твоё упущение. — Чанбин пожал плечами и продолжил жадно есть блинчик, качая своими ножкам под столом. Зрелище милое. Как и сам парень. Его детские щёчки… Так и хотелось их сжать и потребить, а когда они наполнены вкусной едой и увеличивают их в раза два, то уже невозможно сдержаться. Чани тянется через весь стол и ласкает нежную кожу лица подростка. Тот ёжиться то ли от холода, то ли от неожиданности, но потом продолжает жевать с лёгкой улыбкой. Бинни чувствует заботу. Хоть Чан и не готовил эти блинчики, хоть не он поливал их вкусняшками, чтобы парень наслаждался ими, хоть не он его кормил, но эта нежность проявляется в другом. Например, в его взглядах на него. В отражении его глаз можно увидеть Чанбина, как вселенную. Или его голос. Он такой сладкий и нежный. Перед сном, когда он желает ему хороших снов, он чуть ли не мурчит, исполняя свои песни, что придумал для своей первой любви, параллельно гладит его по тёмным мягким волосам. Заслушаться можно. А ещё по его мягким прикосновениям. Иногда кажется, что Чан боится прикасаться к парню и делает это слегка. — Да… Знаешь, иногда мне кажется, что я сглупил. — Чани решил, что пора открыться парню в полной мере, ведь возможно это поможет ему почувствовать комфорт внутри. Солнышко свои лучом проникло в комнату наполняя её тёплым жёлтым светом. Когда он попал на стекло рядом с плитой, то всё помещение было в радужных зайчиках. Как бывает в фильмах, когда главный герой вспоминает хорошие моменты перед финалом. — Почему ты это говоришь? Ты мне открываешься? — Бинни немного напрягся. Это первый опыт в разговорах по душам. Конечно, они уже разговаривали друг с другом, но это походило больше на знакомство, нежели на такие интимные вещи. — Именно. Мне кажется, что ты был послан мне не просто так. Возможно, с твоей помощью я наконец упокоюсь. Я устал. Честно. Ты очень хороший и мне кажется, что я влюбляюсь в тебя… Но я обманываю себя! Я нежить. Я не могу быть с человеком. И это ударяет по мне. Я не знаю куда нас это всё заведёт… Я даже не знаю зачем это говорю! Я просто запутался. Я хочу попасть в небытие или туда куда все попадают после смерти. Но не могу. Не нужно выполнить своё задание. Последнюю волю. А она являлась тем, что я хотел защитить от всех Малыша Бинни. Но он умер… — Чани заплакал. Его плач отражался эхом о стены и был похож на ветер в холодную зимнюю ночь, когда вьюга завывала где-то на улице, а ты смотрел в окно и восхищался красотой природы. Парень закрылся руками, сворачиваясь в калачик на стуле. — Тише… Мы найдём способ спасти тебя! Обещаю. Ты стал, можно сказать, моим смыслом и я сделаю всё, чтобы ты был счастлив. — Бинни сидел и раздумывал. Как он сможет спасти не человека? Он является обычным подростком, что даже не окончил школу. Чем он может помочь? Если бы он был Леди баг… Стоп. — А может то, что произошло со мной тогда… Ну помнишь, когда мои глаза загорелись? Может это приходил Малыш Бинни? Чан посмотрел на него из-под рук и будто что понял, а потом подбежал и крепко обнял парня. Так они простояли пару минут, а потом старший вышел из них и сказал: — Всё потом! Сейчас нужно погулять. Ты не против? Чани взял за руку взволнованного Бинни и потащил во дворик неподалёку. Они провели очень много времени просто дурачась, как дети, и находя развлечение во всём. Начало темнеть, а значит скоро должны были приехать родители. Они не должны знать про необычного друга их сына из-за чего, как только село солнце, парни направились в дом. Они пошли в комнату к Бинни и лежали просто в обнимку. Не долго, однако. — Так ты подумал над моими словами, Чани? — Спросил Чанбин, лёжа на груди парня и теребя пальцами его кудряшки. — Да, и думаю, что нам не следует никуда торопиться. Лучше про всё узнать как можно больше и тогда уже действовать. Мы сейчас можем таких дров наломать, каких не ломали тогда. — Он слегка наклонил голову к волосам Бинни и задохнулся его запахом. Он пах, как вишня, духи одной очень известной компании, смешанные с нотками персика и красных яблок, на вторых местах сирень и жасмин, а заключает всё это мускус… Сложное описание запаха, но такое вкусное. — Как пожелаешь… — И он притянул к себе голову, чтобы поцеловать в такие манящие губы. Но крик матери немного осёк парня. Чёрт, а если она увидит Чана?! Наверное, всё-таки это было бы лучшим стечением обстоятельств, не считая того, если бы она вообще не видело этого. — Бинни, ты что делаешь? С кем ты разговариваешь? — Женщина бегала глазами по комнате в испуге и пыталась уловить, что только что вытворял её сын. — Я… Я… Как съездили? — Парень сел на кровать в позу лягушки, закрывая сползающие тело парня. — Ты мне тут зубы не заговаривай! Я видела, что ты вытворял! Но здесь никого не было! Это всё, потому что ты сбрендил… В школу не ходим, на одноклассников всякую чушь говоришь! Где всё это? Да если бы тебя кислотой облили, ты бы весь изувеченный был бы! — Женщина орала, а Чанбин не понимал, что происходит. Ещё утром он умывался и видел изувеченное лицо в шрамах и ожогах. Он быстро вышел из комнаты, чтобы посмотреть в зеркале. На пути его поймал отец. — Ах ты выродок неблагодарный! Мать волнуется, переживает, что с её сыном натворили, а ты врать вздумал?! Как мне в лицо директору смотреть и пытаться просить тебя не исключать? — Видно было, что он не считает его сыном, как и мать, что стояла в комнате и психовала. У них были такие претензии, будто не они плюнули на него ещё когда ему было 9, подумав, что он и так большой. — Можешь не стараться. Я туда больше не ногой. Спасибо, что поддержали! А теперь мне пора, хочу удостовериться в том, что реально всё в порядке с моим лицом. — И он зашёл в ванну, закрыв помещение на ключ. Родители кричали и стучали, а Бинни смотрел в своё почти чистое лицо и не понимал, что происходит. Почему всё исчезло? Быстро сняв одежду, он осмотрел себя и на нём не было ни царапины. Как так? Сзади подкрался Чан. — Эй, что такое? Ты выглядишь как будто… — Он встал в шоке и взглянул на парня. — Где шрамы? — Я не знаю… Может это как-то связанно с Бинни? — Подросток сел на бортик ванны и начал теребить в руках свою новую толстовку. Когда он покупал еду, купил и одежду на сэкономленные деньги, что он просто не тратил из-за того, что не с кем и не на что. — Оу… Возможно. Помойся, тебе следует следить за собой. И жду тебя в комнате. Не забудь закрыть её. — Призрак исчез в проёме, оставив после себя какую-то недоговорённость. Родители успокоились. Пока. Видимо опять перестанут разговаривать с ним на месяц, хотя нет, теперь уже на полгода. А может спихнут в дурку, но ему плевать. Скоро он найдёт способ, как избавить Чани от проклятья и заживёт с ним счастливо в их мире, ведь задерживаться здесь ох как не хочется. Бинни, как и сказал Чан, помылся, непривычно для себя не обрабатывая раны, переоделся в заранее положенное чистое бельё и вышел, идя в комнату. В ней никого не было. Родители гремели чем-то на кухне и видимо реально будут его игнорировать. Но Бинни привык. Он закрывает дверь на замок, выключает свет и ложиться на кровать, надев наушники. Включил он первый попавшийся плейлист и стал ждать, когда Чани придёт, ведь он ещё ни разу не обманывал. Одна музыка заменяется другой, Бинни лежит на спине и наслаждается последними днями жизни. Приятная мелодия ласкает уши, а холодные руки тело парня. Бинни распахивает глаза и видит перед собой Чани со сверкающими глазами от предвкушения. Он проводит рукой от бедра до плеч и останавливается на шее. Слегка надавив, он впивается в губы, наслаждаясь непониманием нижнего. Чан седлает его и прижимается как можно больше к его телу. Бинни начинает осознавать всё и потихоньку подключается, слегка поднимая бёдра навстречу. Внизу живота начал завязываться неприятный горячий узел, что хотелось тут же развязать. Для Бинни эти чувства были в новинку. Ещё никто не ласкал его член, никто не переходил его границы похоти, никто не хотел быть большим для него. Но Чани захотел. Он так нежно обращается с неопытным телом, обводя быстрым язычком уже твёрдые соски, аккуратно поглаживая одной рукой член и мял твёрдые ягодицы. — Ты точно этого хочешь? — Спросил Чан отрываясь очень неохотно. — Да. — Прошептал со вздохом прямо в губы Бинни. Его глаза опять загорелись синим пламенем. Он быстро снял с Чана его одежду и поменял позициями, на что старший удивился, но поддался. Его тело было всё в укусах и засосах. Бинни принялся за внутреннюю часть бедра. Там такая нежная кожа, что Бинни сносило крышу. Он впивался как вампир и высасывал всю энергию. Постепенно он продвигался к самому манящему и неизведанному. Слушая приятные томные вздохи, он облизнул головку, на что Чани простонал: — Оста~…Ановись…