Отражение

Правоохранители забирают людей в чёрном, принимают сведения по поводу влома на частную территорию. С сомнением оглядывают Келлер, не сразу доверяя её словам. Показывает паспорт, старую, давно вырванную печать. Кивают, покидают участок. Не трогают её. – Много вопросов, на которые я не смогу дать ответ... Начинает разговор и тут же обрывает. Келлер находится в сомнениях даже сейчас, когда он видел слишком много. – Но, ты обещала, что ответишь на все вопросы, когда мы будем в безопасности. – Должна... Вновь молчит. Заходит в дом. Садится у камина, смотря на электрические поблёскивания огоньков. Тянет к ним руки, согревается. Глаза горят параллельно искусственному огню. – Просто позвони на тот номер. – Номер? – Ты же забрал старую визитку. Сомневается, думая, что это провокация. Но Келлер слишком спокойна. Не смотрит на него, смотрит на огонь, молчит, позволяя сделать это решение, ибо не может признаться сама. Алекс достаёт визитку, судорожно набирает на клавиатуре номер "D-H", звонит. Гудки. – Вы дозвонились до Корпорации Смерти Виджэя, чего желаете? Раздался абсолютно бесчувственный и монотонный голос на том конце провода. – Корпорация... Смерти...? – Vijay Death Corporation, организация сотрудников агенства легальных наёмных убийств. Теряет дар речи, в ужасе смотря то на телефон, то на Келлер. Пытается успокоиться, найти лёгкими воздух, продолжить. – Келлер... – Вы о "принцессе"? Заказчикам не принято обращаться к наёмным убийцам по личным именам, лишь по устоявшимся псевдонимам. – Принцесса? – Она ушла более двух лет назад, ваш "личный заказ" не может быть принят её почтой. – Ушла? Не уволилась? – Ушла, без следа и следствия. Без данных. Насколько мне известно, последний раз паспорт её мелькал на таможенной границе Финляндии. Алекс молчит, с каждым словом дышать всё труднее. Не верится. Перед его глазами Келлер. Маленькая, хрупкая, нежная. Очаровательная, будто бы маленький котенок. Её бездонные глаза, её, немного грустная улыбка, её женственность, теплота. Всё это вызывало лютый диссонанс в сердце и душе. – Ты получил ответы на все вопросы? – Келлер? Женский голос в трубке ненадолго вздрогнул, но Алекс тут же сбрасывает вызов, вспоминая, что гостья всеми силами пытается избавиться от прошлого. Новый звонок, сбрасывает, не поднимает. Так будет правильнее, для неё. – Я жду всей ненависти, что должна получить за столько лет лжи. Смотрит спокойно, размеренно дышит. Уже привыкла к злости, ждёт получить удар по лицу, даже не зажимаясь, а просто подставив щёку. Ждала, но это не происходило. – Алекс? – Это... Я не верю в это! – Но это правда, Алекс. – Ты слишком нежная, чтобы кого-то по-настоящему убить! Улыбка. Смешок. Келлер разразилась громким смехом, прикрывая свой рот ладонью. Её забавит, забавит это всё от переизбытка нервов и эмоций. Она не знает что чувствовать, теряется в эмоциях и поэтому просто смеётся. Почти истерически. – Келлер? – Знаешь, как бывает говорят... "Не суди книгу по обложке". Берёт нож, направляет на сердце Алекса. Облизывается. – Я убивала людей. Не единицы, не десятки. Больше сотни. Я убийца, Алекс. Вот тот ответ. Этого ты ждал? Я наёмный убийца. Вот тот ответ! Смеётся сквозь слёзы, не может пугать, чтобы доказать правду. Руки не держат. Видит в отражении на лезвии ту самую маньячку, полную ненависти и разочарования. Что может быть отвратительнее? Отбрасывает нож, что громким лязгом отдаётся при ударе о пол. Закрывает глаза руками, плачет, давясь истерическим смехом. – Келлер, я... – Ничего не понимаешь! Ты не можешь так спокойно к этому относиться! На моих руках кровь, я помечена клеймом убийц! Я больше не человек, я не могу больше жить нормальной жизнью! Я больше ничего не могу! – И поэтому бежишь? Слишком спокойный тон. Сердце уносится вскач. Келлер тяжело дышит, но кивает. Не может принять его спокойствие. Не может принять то, что Алекс смотрит на неё без осуждения и ненависти. Слишком привыкла. Некомфортно. Страшно. Душит. – Скажи, что больше не хочешь меня видеть... Хватит играть в игру, что тебя правда волнует моё состояние... Давай, воткни нож в спину. Все хотят это сделать. Ты тоже должен. Бросила ему в руки нож, обернулась спиной, задрала майку. Голая, хрупкая спина. Немного выступают ребра из-за недоедания последних лет. Но видна фигура, формы. Местами шрамы и синяки, не новые, но очень медленно заживающие: совсем здоровье спало на нет. – Келлер... – Не томи! Ударь! Вздыхает. Ищет правильный подход. Алекс сжимает нож в руке. – Закрой глаза. Келлер закрывает, давясь слезами. Не хочет видеть, мыслить, чувствовать. Хочет вновь сбежать, но тело сковано спазмами. Ждёт удара, ждёт, зажатая, подобно маленькому котёнку. Ждёт, не желая возвращаться в реальный мир. Но удара не следует, как бы секунды не тянулись подобно часам. Тяжело дышит, хочет обернуться, но не выходит. Сжимает руки в кулаках, впиваясь ногтями до крови. Горячее прикосновение, второе. Келлер теряется, открывает глаза, хлопает ресницами. Ощущает себя совсем маленькой и уязвимой. Алекс обнимает её со спины, прижимая к себе. Плачет, не может видеть его нежности. Хозяин медленно гладит её по волосам, не отпускает. Келлер лишь уткнулась в одну из его больших ладоней лицом. Закрыла ей свои глаза, чтобы не видеть мира. По щекам продолжали течь горячие слёзы. Она всё ещё ждала удара... Но удар не последовал.