Поттер. Последний из рода

Панси Паркинсон Глухие стены и своды мерзкого поместья душили не хуже «круциатуса». Она уже давно не пыталась что-либо разглядеть, перед глазами упорно стояла кровавая пелена. Жгущая, плавящая кости боль раз за разом пронизывала тело девушки. Она не была единственной, просто следующей, но и эта мысль не делала боль терпимей. Лорд был в ярости, а у неё в голове набатом стучало: «Убей. Просто убей». Мордред и Моргана, неужели так сложно сказать два слова. Она бы даже заплатила за это. Ей даётся минутная передышка, но только для того чтобы наказание не получилось слишком коротким. Ведь у любого тела есть предел. Её тоже этому учили. На стенах тени играли с бликами факелов, извиваясь в мрачном танце. Тусклый свет резал по глазам, в голове стоял гул. Если бы её только послушали, всё было бы совсем не так. Не так унизительно, уж точно. Она же предупреждала: древние реликвии не могут не охраняться. Она не могла в голове уложить, как эти старые бараны не понимают такой простой вещи? Заброшенными могут быть шахты и хранилища, но не артефакты. Но мужчины слишком самонадеянны, чтобы слушать «глупую, пугливую девчонку». А ведь этот патлатый Страж полоснул её по лицу заклятием, вырвавшемся, прямо из ладони. И после этого они утверждают, что реликвия заброшена!? Идиоты. Нужно было осведомляться не у этого тупого гриффиндорца, а у представителей Великого Дома, хотя бы французского за неимением лучшего. Её тётка по матери им бы многое рассказала, если бы у кого-нибудь из пожирателей хватило духу к ней подойти... Панси тяжело дышала, распластавшись на холодном, вымощенном камнем, полу. С каждой секундой девушка испытывала всё большее отвращение к магам в балахонах. Ей никогда от них не вырваться, и дело не в том, что на запястье горит чёрная метка. Воля Главы Рода сковывает куда сильнее стальных тисков. Девушка уже давно не чувствовала своего тела, от него остался только сгусток нервов, и от этого каждый вдох казался подвигом. Казалось, что даже думать больно. Но лучше уж так, чем отчаянно пытаться, инстинктивно, взвыть о помощи, которой всё равно не будет. Позади ближнего круга мялся малый. Их Панси ненавидела ещё больше. Жертвенные овцы. Любопытно, она одна понимает, что они здесь только в роли пушечного мяса, которое пустят в расход при первом же подвернувшемся случае? А ведь у большинства из них нет ни одной причины служить Лорду, они здесь по воле родителей. Её конечности начинали понемногу оживать, отдавая в мозгу ноющей болью. Панси вспомнила, как появились стражи и то, что она их сразу узнала. Больше никто так нелепо выглядеть не мог. Блетчи они уложили сразу, он так и остался в святилище, остальных просто оттеснили. "Вот ведь твари! - возмущению девушки тогда не было предела. - Мы же ещё дети. Нас нельзя отправлять на серьёзные задания". Хотя детство для слизеренцев заканчивается сразу после распределения. Некоторым везёт ещё меньше. Но нужно отдать Снейпу должное. Он успевал научить первокурсников выживать быстрее, чем змеёныши друг друга поубивают. Кстати о Браун. Панси до сих пор была уверена, что она выбила из Вуда куда больше информации, чем сообщила кругу. Тело девушки успокоилось и собиралось восстанавливаться после пыток. Панси и сама знала когда бить больнее. В тот момент, когда тело уже привыкло к покою, но ещё не оправилось от пыток. Наказание ещё не закончилось… Девушка перевела взгляд на ближний круг и нашла знакомую фигуру. Её отец стоял неподвижно рядом с О`Каханом, ирландцем, и на дочь не смотрел, не говоря о том, чтобы вмешаться. "Трус. Ненавижу. Неудивительно, что мама наложила на себя руки через год после моего рождения. Хотя, сама ли? Зная моего отца…" - мысли девушки разогнала внезапная вспышка боли. Панси снова почувствовала, как закипает под кожей кровь.