Терра Нова

Она проснулась от птичьего пения. И хотя солнце еще не показалось из-за верхушек холмов, жара уже начала вступать в свои права. Джейн Портер набросила на плечи халат и тихо вышла из домика, который принадлежал ее отцу. Все в деревне еще спали. На всякий случай она захватила небольшое копье, оглядывая окрестности в поисках гиен. Сухая и грубая почва под ее босыми ступнями была так ей привычна. Она внимательно смотрела под ноги, чтобы не наступить на змею. Вот появилась трава, и земля стала мягче от близлежащей воды. Чтобы дойти до реки, не нужно было идти далеко в джунгли, поэтому она спокойно делала это одна. Это не занимало много времени, и Джейн была очень осторожна, поэтому все должно было быть в порядке. Или так она себя успокаивала. Джейн осторожно прислонила копье к дереву, скинула халат с плеч, оставив его завязанным на талии, и вошла в воду. Если бы ее отец был жив, он непременно пожурил бы ее за столь безрассудное поведение. Но он умер. Профессор Портер умер три года назад в окружении всех жителей деревни, которых он вот уже двадцать пять лет считал своей семьей. Джейн было три года, когда они впервые приехали в Конго, и другой жизни она не знала. Конечно, она понимала, что они с отцом отличаются от остальных деревенских людей, сильно отличаются. Но ее отец никогда не видел ничего плохого в этой разнице, и она научилась этому с ранних лет. Поначалу другие дети смеялись над ее розовой кожей, так легко сгоравшей на солнце. Они сравнивали ее волосы с влажным сеном, которым кормили скот. Но вскоре они подружились с ней, научили Джейн бесшумно, словно гепард, исследовать окрестности деревни и джунгли. Они много переняли у животных и использовали это в своей охоте на них. Джейн только наблюдала за этим занятием, но Васимбу научил ее драться, как только она обратилась к нему с этой просьбой. Ее отец никогда не помыкал ею, и их семья очень быстро стала своей в деревне. Поэтому было вполне естественным, что Джейн заняла место отца в школе, чтобы продолжать учить местных детей английскому языку и математике. Вуконсини, старейшина и вождь, был очень рад, что не пришлось закрывать школу после смерти отца Джейн. За все те годы, что профессор Портер учил детей, вождь понял, что знаний в мире гораздо больше, чем то немного, что он сам мог рассказать. Они учились друг у друга, и для Джейн этот источник знаний был самым ценным из всех возможных. Она еще раз осмотрелась и, убедившись, что копье рядом, полностью погрузилась в воду. Урок начинался в девять часов утра. Часами в деревне обычно не пользовались, хотя существовало целых два экземпляра. Люди в деревне определяли время по солнцу и падающим теням. Джейн помнила историю, которую отец часто пересказывал на вечерних сборищах у костра. Историю о том, как люди сквозь века измеряли время. От древних греков и римлян и дальше. Ей нравился этот рассказ, он наполнял ее благоговением. Как один человек смог понять саму концепцию времени, и как она изменила все остальное бытие. Джейн пыталась вообразить, что сама открыла бы что-то подобное, но не была уверена, что вообще способна на такое. Она бы сошла с ума от такого открытия. Некоторые новые вещи просто слишком велики для сознания отдельно взятой головы. Сегодня днем она учила самых младших нескольким неправильным глаголам, улыбаясь их возгласам о том, что ее родной английский язык совершенно нелогичен. Поскольку она с детства говорила на двух языках, она отлично понимала сильные и слабые стороны каждого из них, на которые наталкивался любой, кому только предстояло их выучить. Учить математике было весьма похоже на обучение языкам. Она объясняла вещи, которые были им хорошо знакомы на практике, но облекать их в теоретические основы было для них в новинку. Она пыталась повторить методику отца: объясняй теорию таким простым языком, как сможешь, а затем переходи к практической иллюстрации, чтобы все поняли, что ты имеешь в виду. Таким образом, даже сложные вещи можно было свести к простым явлениям. Киано, шестилетний сын Васимбу, как раз поднял руку, когда в центре деревни прозвучал гонг к обеду. Мужчины вернулись с охоты и принесли мясо, пока женщины готовили и собирали фрукты и овощи. Ну, хотя бы те из них, что были не ядовиты. За долгие годы Джейн разработала собственное правило определения съедобности растений: если оно выглядело манящим и вкусным, оно скорее всего убило бы тебя за мгновение. Это была одна из бесчисленных жестоких шуток природы, которая проявляла себя и в животных. Чем красивее что-то было, тем смертоноснее оно оказывалось. После обеда она учила детей постарше математике, а после отправила их к родителям. Солнце уже успело окрасить горизонт в оттенки оранжевого. Ей нравилось это время дня. Удушающая жара понемногу спадала, силуэты деревьев ярко выделялись на алеющем небе, а воздух был наполнен вечерним жужжанием. Она вернулась в дом отца (по правде, теперь это был просто ее дом), чтобы зажечь свечу и почитать пару часов перед сном. Джейн проснулась посреди ночи от криков. Поначалу она подумала, что это ей приснилось, но крики не стихали и смешивались с незнакомыми голосами. Засада. Возможно, это какое-то племя напало на них в поисках еды и оружия. Она скатилась с кровати на пол. Так ползком она добралась до письменного стола ее отца и затаила дыхание. Двое мужчин вломились в дом и остановились, прислушиваясь. Потом она услышала шаги. Кто бы они ни были, свой путь они освещали фонарями и их ноги были обуты в ботинки. Военные? Но чьи? И что им здесь было нужно? До Джейн доходили слухи о военных отрядах, прочесывающих страну ради разбоя, но обычно их привлекали богатые колонии, а не крошечные деревни. - Проверь спальню, - прошипел один из них. Джейн попыталась определить акцент, с которым он говорил. Французский? Его напарник вернулся через мгновение: - Там никого, но кровать еще теплая. - Что значит, что они еще здесь, - в этот момент Джейн зажмурилась и затаила дыхание. Может, если она будет сидеть тихо, как мышь... Она не сумела сдержать вскрик, когда грубые руки подхватили ее с пола и потянули вверх. Ее привели к центру деревни. Дуло пистолета больно упиралось в поясницу. В ярком свете фонарей она увидела, что они согнали сюда почти всех жителей и держали их на мушке. Она попыталась вырваться, но ее похитители были намного сильнее, и попытки оказались тщетными. - Кто вы? Что вам нужно? - спрашивала она их. Чем ближе они подходили к остальным пленным, тем более удушающим становился страх в ее груди. Если они хотели их убить, то давно могли это сделать, думала она. Что значило одно из двух: им нужно было что-то узнать у них, ценную информацию, или они хотели их пытать. Она сглотнула комок в горле и попыталась усмирить трясущиеся руки. Когда они втроем подошли достаточно близко, чтобы их заметили, Джейн успела заметить только мужчину в белом костюме, как ее сразу грубо толкнули на землю. Она упала на ладони, кашляя от заполнившей легкие пыли. На секунду ее ногти вонзились в родную землю. А потом она услышала голос. - Так-так, что это у нас тут? Мужчина хотел немного наклониться, чтобы рассмотреть ее, но она вскочила на ноги, не дав ему сделать этого. Стражники отпустили ее после взмаха руки этого мужчины. Наконец она смогла по-настоящему рассмотреть его. Он был всего на дюйм выше нее, белый костюм не выглядел военной одеждой. Короткие волосы и забавные ухоженные усы. Европеец, несомненно. - Кто вы? И что вам нужно? - она сразу потребовала ответов. - Ах, где же мои манеры? Прошу меня искренне извинить, мисс, - ответил он и улыбнулся так, что ее кровь застыла в жилах. Это была улыбка смертельного хищника, обнажившего клыки. - Я генерал Леон Ром, принадлежу к Force Publique, - представился он так гордо, словно принадлежал к королевскому роду. Или словно это имя что-то значило для нее. - Что же такая англичанка, как вы, делает в глуши джунглей? - Я американка, - тут же вскинулась Джейн и моментально пожалела об этом. Но продолжила: - Я здесь выросла. Что вы хотите от нас? Глаза мужчины осмотрели ее сверху вниз, прежде чем он сделал несколько спокойных шагов ей навстречу. Его руки были сложены за спиной, но Джейн сглотнула от страха, просто глядя на него. Он смотрел на нее так, словно она была экзотической диковинкой из музея. И возможно, именно так он ее и видел сейчас. Он бельгиец, из Force Publique. Из названия следовало, что они хотят применить силу к тем, кто живет рядом с ней. И если слухи были правдивы, эти люди не медлили с убийством тех, кто пытался дать отпор. Ее взгляд метнулся к ее друзьям, и она увидела, как Вуконсини начал медленно подниматься с колен. Его руки были подняты ладонями вверх. За секунду атмосфера накалилась. - На землю! НА ЗЕМЛЮ! НА КОЛЕНИ! - солдаты вокруг Вуконсини направили на него ружья, словно он был готов на них наброситься. Но вождь их не послушал. Ром отвернулся от Джейн, чтобы понаблюдать за развернувшейся сценой. Вуконсини на секунду встретился взглядом с Джейн, а потом перевел его на солдата, стоявшего напротив и приказывающего опуститься на колени. Прошу, хотя бы один раз сделай, как говорят. Прошу, не ставь свою гордость выше этого, молилась Джейн про себя. Но Вуконсини покачал головой. - Вождь не стоит на коленях, - пояснил он солдатам. В следующее мгновение все изменилось. Прозвучал выстрел, и Джейн увидела, как вождь, подкошенный, падает на спину. Она едва слышала собственный вскрик, крики остальных деревенских женщин. Ее ноги подкосились, но она все равно попыталась сделать шаг вперед. Ее тут же схватили и оттащили назад. Придя в себя, она поняла, что ее держат те двое, что вытащили ее из дома, а генерал в белом стоит прямо перед ней и внимательно смотрит на нее. Она моргнула и уставилась на него в ответ, видя как тот подходит еще ближе и вытаскивает белый платок из кармана пиджака. - Прошу прощения, - пробормотал он, прикоснувшись тканью к ее лицу, чтобы вытереть слезы с ее лица. Она и не заметила, что они текли из ее глаз. - Все должно было быть не так. Джейн зарычала, как раненое животное. Она еще ближе придвинулась к лицу генерала только затем, чтобы плюнуть в него. Он замер.