О чудовище и его музе

Яркий свет луны, просачиваясь сквозь узкое окошко чердака, оставлял на полу белеющую полоску. Огромный мерцающий шар, сопровождаемый шлейфом слабо мигающих звёзд, повис над смирно спящим городком, освещая своим благородно-ледяным сиянием одинаковые красноватые крыши одинаковых кирпичных домов, в которых жили одинаковые люди. В этот час все они как один спокойно дремали в своих кроватях и видели красочные сны о счастливом будущем. В этот час лишь холодная и отчуждëнная луна могла стать немым собеседником бодрствующего юноши. Альбедо несколько раз моргнул, обнаружив, что уже полчаса смотрит в окно вместо того, чтобы читать книгу в своих руках. Книга была потрëпанным сборником эзотерических статей, которую он ухитрился откопать в комиссионной лавчонке. Он надеялся, что найдёт хоть что-нибудь полезное в сфере алхимии, но оказалось, что у людей, в отличие от него, было несколько другое представление о магии, и в книжке описывались лишь ритуалы призыва каких-то духов. Дабы удовлетворить любопытство, он попытался опробовать самый простенький из ритуалов, но его гипотеза о том, что всё написанное — чушь собачья, подтвердилась. Со вздохом убрав с пола гадальные карты, измазанные его собственной кровью, и догорающие свечи, он наконец вернулся к записям Рэйндоттир. Он вдоль и поперёк изучил её труды, тщательно вчитываясь в каждую строчку, по несколько раз анализируя каждый абзац в поисках новой информации. Пока что он так и не нашёл ничего, касающегося создания искусственного человека, но это его не останавливало. Вскоре Альбедо устал читать и вернулся к медленно греющейся на огне спиртовки пробирке. Жидкость уже приобрела нужный цвет, оставалось лишь испробовать получившийся эликсир, и будет виден результат его последних трудов. Альбедо убрал бутылëк в карман и, забравшись с ногами на подоконник, снова уставился на луну. Свет манил его к себе, обещая раскрыть сокровенные тайны мироздания, словно Альбедо был крохотным мотыльком, а луна — пыльной настольной лампой. Спать совсем не хотелось, поэтому юноша решил не сопротивляться этому зову. На цыпочках он спустился по лестнице, на ходу надел куртку и выскочил на улицу, тихо закрыв дверь. Без помехи в виде заляпанного стекла луна казалась ещё более прекрасной, её божественный свет мягко ложился на дорогу, стены домов, деревья и лицо Альбедо, которое казалось возвышенным и прекрасным в этой бледности. Не сводя глаз с неба, он двинулся вперёд. Подумаешь, какой-то паренëк вздумал прогуляться посреди ночи. Любуясь звëздами, он размышлял о том, как же ничтожен человек, и как огромен окружающий его мир. Даже потратив всю жизнь, он так и не сможет постигнуть и сотой доли всех содержащихся на Земле знаний. А ведь помимо Земли существуют мириады других вселенных, каждая из которых скрывает свои секреты. Быть может, в одной из таких вселенных Альбедо — простой мальчишка, учащийся в школе большого города. Или он благородно размахивает мечом, побеждая неведомых монстров и проводя эксперименты на вершине заснеженной горы. Или... От размышлений Альбедо оторвал звук бьющегося стекла, нарушающий столь блаженную и абсолютную тишину ночного городка. Стекло разбилось, судя по ощущениям, на соседней улице, и лишь из-за отсутствия других звуков гомункул ухитрился его расслышать. Он скользнул в узкий проход между домами и оказался посреди дороги, осторожно вглядываясь в тëмные дома. Новых признаков разбоя не появлялось, и Альбедо уже подумал, что ему показалось, или же разбилось что-то незначительное. Но вот послышался крик, и он мигом повернулся к дому, из которого тот доносился, с ужасом узнав жилище Фредерики с Джинн. Не раздумывая, он бросился на выручку. Дверь, ожидаемо, оказалась закрыта, поэтому он принялся искать разбитое окно, которое обнаружилось со стороны заднего двора. Альбедо, проклиная маленький рост, кое-как ухитрился залезть на подоконник и, избегая торчащих из рамы острых осколков, пролез внутрь. Снова послышался крик, и он, впервые будучи в этом доме, принялся искать лестницу на второй этаж. Наконец он добрался до места происшествия, но увиденное приковало его к месту. С раскрытым ртом Альбедо наблюдал, как Аякс нависает над лежащей на кровати Джинн и мерзко ухмыляется. Руки девушки держали Розария и Венти, а бедняжка тщетно пыталась выбраться или позвать на помощь. При виде Альбедо её наполненные слезами глаза с надеждой засияли, а вот лицо Тартальи потемнело, когда он обнаружил, куда направлен её взгляд. — Ой, чудик, привет! — широко улыбнулся он. — Тарталья, что нам теперь делать? — зашептал Венти, испуганный тем, что Альбедо сдаст их с поличным. Он ослабил хватку на запястьях Джинн, девушка попыталась вырваться, но Аякс остановил её, схватив за горло. — Нам надо заставить их замолчать, — мрачно произнёс Аякс. Как он вообще здесь оказался? Всё просто — обыкновенный подростковый бунт. Аякс приехал по обмену из России и сначала демонстрировал исключительно пристойное поведение и самые замечательные черты своего характера. Но вскоре ему наскучило праведное однообразие. Помешанный на драках и экстриме, он стал местным хулиганом, которого, впрочем, ни разу не поймали на горячем. И вот, когда он узнал, что Фредерика с дочерью ненадолго уезжают, его пылкая юношеская душа с зачатками антисоциального расстройства толкнула его на разбой. Он не собирался причинять никому вреда — всего лишь с парой друзей залезть в чужой дом и, получив нужное количество адреналина, сбежать с каким-нибудь украденным чайником или статуэткой. Но оказалось, что глупая девчонка осталась дома одна и в итоге сорвала дурной молодëжи всю вылазку. Больше всего Аякс не хотел, чтобы о случившемся доложили его семье, поэтому надеялся заставить очевидцев молчать. — Из-за твоих дебильных прихотей нас теперь посадят, — мрачно обратилась к нему Розария. — Завались, — огрызнулся Аякс. Альбедо молча наблюдал за их перепалкой, резво соображая, как же отобрать у них Джинн. Кто знает, что ещё придет в голову этим сумасшедшим? Он только собирался резко подбежать к Аяксу, как тот, опередив его, достал из кармана нож и приставил к горлу Джинн. Срывающимся голосом, пытаясь храбриться и блефовать, он начал: — Уродец, иди отсюда подальше, иначе девка умрёт. А если ты кому-нибудь расскажешь, — обратился он к девушке. — Мы всегда можем вернуться, и никакая полиция тебе не поможет. — Это вы уходите, — твëрдо произнёс Альбедо, не сходя с места. От обращения «уродец» в его груди поднялась волна обиды и гнева, поэтому он не собирался дать столь презираемому им человеку помыкать. — Так ты умеешь говорить? Тогда посмотрим, умеешь ли драться! И Аякс, вооружëнный ножом, резко бросился на Альбедо. Розария и Венти пытались удержать обезумевшего друга, но не успели, и в итоге, подхватив дрожащую Джинн, отступили в угол, осознавая опасность положения. — Тарталья, успокойся, — грозно предупредила Розария, но не была услышана. Аякс с горящими одновременно и страхом, и жестокостью глазами нацелил нож прямо в грудь Альбедо. Юноша вскинул руки и отвëл удар, чудом не упав. Но Тарталью это лишь ещё больше возбудило, и он со счастливой улыбкой атаковал снова. Альбедо сосредоточенно размахивал руками, используя ножницы в качестве смертоносного оружия, но сила и навыки борьбы Аякса склоняли положение в его пользу. Когда лезвие ножа полоснуло по его шее, Альбедо отскочил к стене, переводя дыхание. Из пореза на шее интенсивно вытекала густая тëплая кровь, а Аякс продолжал ухмыляться, ещё не успев осознать, что нанёс смертельное для человека ранение оппоненту. Но Альбедо не был человеком, и рана уже медленно затягивалась. Понимая, что с таким раскладом Аякс навредит и ему, и испуганным подросткам, забившимся в угол, он размашисто провёл ножницами по стене, оставляя на обоях древний символ. Стоило ему провести последний штрих, как линии зажглись ярким золотым светом, и Аякса парализовало. Альбедо, пышущий праведным гневом, приблизился к растерянно замершему юноше, толкнул его рукой, и тот с глухим стуком повалился на пол. Большие голубые глаза Аякса в немом ужасе уставились на Альбедо. Цветом они напоминали ему глаза Кэйи, но если те можно было сравнить с ледяной глыбой, готовой заморозить взглядом всех и каждого, то глаза Аякса скорее напоминали небо, которое с ненормальной скоростью меняется от полного штиля до ужасающего урагана, яркие эмоции с лëгкостью читались в них. Тарталья смотрел на то, как к нему приближается грозный монстр, вооружëнный магией и смертоносными лезвиями, окружëнный золотым нечеловеческим сиянием. Альбедо же был зол. Он и так с трудом терпел его. Аякс во всех смыслах осквернял Кэйю, склонял его на свою мерзкую, безнравственную сторону, а теперь ещё и пытается причинить вред беззащитной девчонке. Альбедо никогда не слыл идеалистом, но всё же подобного потерпеть не мог. — Беги. Беги и впредь не вздумай делать такое, — тихо, но твëрдо произнёс он. Аякс почувствовал, как контроль над телом вернулся к нему и, отползая к выходу, бормотал: — Я ненавижу тебя, чудовище. Никто не смел победить меня и так унизить, колдун гребучий, ты меня ещё вспомнишь... Но он не осмеливался сказать это громче. Венти с Розарией скользнули следом за ним, оставив Джинн и Альбедо одних. Девушка не двигалась с места, расширенными зрачками уставившись в одну точку. Гомункул присел рядом и с сочувствием боднул её плечо своим. Джинн наконец перевела на него взгляд и тихо призналась: — Мне впервые было так страшно. — Я понимаю. — Спать больше никогда в жизни не смогу. Теперь везде эти придурки мерещиться будут, — бормотала она, но Альбедо слабо представлял, как её поддержать. Вдруг он обратил внимание на свой пухлый карман, в котором всё ещё лежал результат последнего опыта. Эликсир, над которым он работал, должен был стирать последние воспоминания употребившему его. В заметках Рэйндоттир упоминала, что его стоит использовать для заметания следов. Сейчас выдалась замечательная возможность испытать его творение. — Хочется забыть произошедшее, да? — Ага. Если бы не это чистосердечное предложение, всё могло сложиться абсолютно по-другому. Безусловно, нельзя угадать, как бы повернулись события при другом раскладе, но прямо сейчас Альбедо задал отправную точку череде ужасающих неприятностей, сам себе вырывая могилу. После согласия Джинн он достал пузырëк с зельем и продемонстрировал девушке. Странная жидкость переливалась подобно жëлтому перламутру и как будто излучала еле заметное тëплое свечение, не то густая и насыщенная, не то совсем прозрачная. Джинн с недоверием воззрилась на эликсир, а потом обратила внимание на светящуюся от использования магии метку звезды на шее Альбедо. Неужели правда колдун? — Ты же видела, что я делал? У меня есть некоторые... способности. Этот эликсир называется «Листопад сомнений», простым языком — стирающее память зелье. Не всю память, — спохватился Альбедо. — Ты забудешь только последние пару часов своей жизни. Можешь не верить мне, но я желаю тебе лишь добра. Это поможет тебе успокоиться. Все мы забудем об этом недоразумении. Влажные глаза Джинн с опасливой надеждой пожирали флакончик. Наконец она уверенно кивнула и, забрав эликсир, зажатый между острыми лезвиями гомункула, полностью выпила. Не успел Альбедо проследить за её состоянием, как дверь распахнулась, впуская в дом топот множества ног. Вот они погрохотали в гостиной, вот в коридоре, по лестнице... Наконец в спальню Джинн вбежала толпа людей. Во главе была встревоженная Фредерика. Она что-то бормотала и беспрестанно ругалась, находясь на грани истерики. Следом за ней появились щебечущие соседки в ночных халатах, сморщенный старик, парочка супругов и, наконец, взлохмаченный полицейский, явно только что проснувшийся. — Джинн, девочка моя! — взвизгнула женщина, бросаясь к дочери и расцеловывая её лицо. — Что с тобой произошло? Фрау Шнайдер позвонила и сообщила, что дома какие-то крики и страшный шум, я сломя голову бросилась сюда, хорошо, что задержалась в Дрездене. Как ты? Что здесь случилось? Тебя пытались ограбить? Убить? Изнасиловать? Неужели ты не заперла дверь? Кто были эти люди? Осыпая дочь бесконечным потоком вопросов, она не замечала растерянный взгляд девушки. — Мама... Я не помню. Я ничего не помню. Только сейчас Фредерика обнаружила стоящего в стороне Альбедо. — А ты что здесь делаешь? Так это ты устроил этот погром? — Нет, нет, фрау Гуннхильдр, я сейчас всё объясню, — нелепо замахал руками Альбедо, но Фредерика не желала слушать. — Ты! Гнусный монстр, ты посмел ворваться в наш дом? Я всех в этом городе знаю, всех, никто из них бы так не сделал, а ты странный, я всегда знала, что однажды ты наконец явишь нам свою разбойничью сущность! — речь женщины была бессвязной и хаотичной, она схватила Альбедо за воротник и, не разбираясь, кричала обвинения ему в лицо, не давая и слова вставить. «Группа поддержки» предпочитала не вмешиваться, зная упрямый нрав знакомой. К тому же, Фредерика была права. Что ещё можно надумать, когда застаëшь странного паренька, вломившегося в чужой дом ночью. Всё выглядело так, как будто Альбедо решил ограбить честных людей, разгромил спальню и пытался обидеть Джинн. Не в силах терпеть обвинения, он собрался силами и закричал: — Выслушайте же! Я не вламывался в ваш дом! — Кто же тогда это сделал? Альбедо замолчал. Имена истинных нарушителей застряли у него в горле. Он с трудом выдавил: — Аякс с друзьями. Как будто маленький, обиженный и ябедничающий ребёнок. — Аякс — хороший мальчик, я давно его знаю. — Фредерика, но ведь и Альбедо ты считала хорошим, — неуверенно протянула какая-то женщина. — Он помогал тебе в саду, помнишь? Таскал мои сумки из магазина, с Вильгельмом крыльцо чинил... Альбедо позволил себе облегчëнно вздохнуть в мыслях. Он действительно помогал всему городу, зарекомендовав себя как отзывчивого, хоть и немного неординарного юношу. Он слышал, что добрых людей любят. Что если ты будешь делать добро, к тебе будут относиться так же. Но оказалось, что это работает только в сказках, а на деле стоит лишь немного оступиться, как люди быстро забывают благодетели и рады наброситься на такого гнусного злодея, как ты. И так герой с чистым и открытым сердцем оказывается сброшен в пропасть. — Мы пригрели змею. Крепус притащил нам дьявола в овечьей шкуре. Казался таким добрым и милым, а на деле отвратительный. Ты хотел обокрасть нас, да? — снова обратилась она к пока ещё спокойному Альбедо. Он-то считал, что сможет наказать виновных. — Убить мою дочь и сжечь мой дом? Джинн, милая, ты видела здесь Аякса? Ты помнишь, как тот рыжий мальчик залез к тебе? — Нет, — нахмурилась Джинн. — А вот этого мальчика помнишь? — Да. И тут Альбедо осознал, что совершил ужасную ошибку. Он желал лишь помочь несчастной девчонке успокоиться, но плохо продумал возможный исход событий. Теперь Джинн не помнила тех, кто так испугал её, зато Альбедо, которого она увидела после опустошения флакончика, остался в её памяти. Он ненавидел себя в этот миг. Альбедо хотелось биться головой о стену, пока глупые крошечные мозги не разлетятся бесполезными брызгами. Ну как, ну как он может быть одновременно гением и легкомысленным дураком, который своим желанием помочь поставил себя в такое гадкое положение. Действительно, благими намерениями вымощена дорога в ад, но не справедливость сейчас хотелось оплакивать, а глупость Альбедо. Он ведь даже не из бескорыстных побуждений дал Джинн «Листопад сомнений», а из-за азарта, знакомого всем учëным, творцам и исследователям. И пока Альбедо предавался самозабвенному самобичеванию, Фредерика продолжала предоставлять доказательства его вины: — Видите? Нет, вы видите, моя дочь подтверждает, что он пробрался в наш дом! Ужас! Что бы он делал, если бы мы не подоспели? Что бы он дальше делал с другими честными и добрыми жителями Доны? Арестуйте его! Пускай получит по заслугам! Альбедо почувствовал, как его тонкие запястья грубо сжала большая мужская рука. Полицейский, ожидавший, что Фредерика снова поднимает шум попусту, даже не имел при себе наручников. — Молодой человек, пойдёмте-ка, расскажете всё подробнее. Люди сзади перешëптывались, а взгляды прожигали в спине дыры. Альбедо было неловко и стыдно, он обижался на самого себя. Бросив взгляд на уже погасший символ на стене и притихшую Джинн, он позволил стражу порядка увести себя из дома.