О чудовище и его музе

Аякс не терпел поражений. Спустя пару дней маленький городок с редкими новостями только и говорил, что об Альбедо. «А ты видела того бедного русского мальчика? Этот Альбедо обвинял его в воровстве!» «Да уж, не такого я ожидала от воспитанника дорогого Крепуса. Хотя, оказывается, Кэйа тоже не ангел. Уверена, он и вещества употреблял. А ведь Дилюк такой умничка... Оно и понятно, дурная кровь не поддаётся исправлению. Подобрал цыганëнка». «Цыганëнка, теперь и урода, что за сердобольный человек? Была бы жива Эрна, такого бы не происходило... » «Бедняжка Джинн, она до сих пор не может вспомнить события той ночи. Наверняка этот маньяк хотел порезать её своими клешнями». «Ужас, как вообще можно расхаживать по городу с оружием? Как вообще кому-то в голову пришло приделать вместо рук ножницы?» «Да сейчас кого только нет. Кто пол меняет, кто весь в тату, чему удивляться уже? В дурдом их всех бы». «Он ещё и озабоченный. Кажется, из «этих». Я думала, он на Гуннхильдр девочку покушался, так теперь говорят, что на Кэйю Альбериха. Помнишь сыночка Крепуса? Да, того чернявенького. Вот его изнасиловал, вроде как. Кто знает, что у него в голове... » «Это отвратительно. Пороть их надо, да поздно. Может, в полицию пойти?» Подобные диалоги достигали ушей Альбедо, стоило ему пройтись по улице. Все взгляды мгновенно устремлялись на него, недоброжелательные и напуганные. Он был добр и вежлив ко всем, помогал, когда его просили, демонстрировал исключительно спокойный нрав, однако в одночасье люди перестали помнить его настоящего, всецело отдаваясь низменным слухам. Он стал персоной нон грата для каждого жителя Доны от мала до велика и решил не появляться за пределами дома, пока его репутацию втаптывают в грязь. Семья пыталась помочь, но что они могли сделать разъярëнной толпе, похожей на стадо овец? Альбедо дни и ночи проводил в лаборатории на чердаке, упорно пытаясь найти средство, которое превратило бы его в нормального человека. Он смешивал что-то в пробирках, экспериментировал с различными предметами, но в журнале опытов были записаны лишь неудачи. Гомункула это не останавливало, и с небывалым усердием он продолжал трудиться. Вход был закрыт, якобы чтоб не сорвать эксперимент. На самом же деле Альбедо просто не мог смотреть в глаза своим благодетелям, сгорая от стыда при мысли о том, что про него рассказывают. Юноша боялся, что они поверят дурацким слухам и тоже будут воспринимать его как насильника, урода и сумасшедшего. Только Кэйа каким-то чудом спокойно мог сходить в обиталище Альбедо, показывая, что, несмотря ни на что, остаëтся на его стороне. Он помогал с исследованиями, читал вместе с ним книги и любовался звëздами сквозь пыльное окно. Они подолгу разговаривали о всякой ерунде, как обычные влюблëнные, неловко целовались и засыпали в объятиях друг друга, изнурëнные очередным неудачным опытом. За окном давно расцветал апрель, а Альбедо третью неделю подряд проводил в изоляции. Ветер проносил мимо его узкого окошка пух и лепестки ивы, которые блестели золотом в свете закатного солнца. Альбедо с ногами забрался на подоконник и блуждающим взглядом провожал летящие цветы. Ножницы были измазаны густой тëмной жидкостью, но всё ещё оставались ножницами — очередной провалившийся эксперимент. Пачкая блокнот, он вяло водил по листу карандашом, набрасывая очертания весеннего пейзажа снаружи. В деревянный люк, служивший входом, постучали. — Цветочек, ты в порядке? Не хочешь спуститься поужинать? — Я не голоден. Голос внизу затих, но вскоре из распахнувшегося люка показалась голова Кэйи. Он широко улыбался, пролезая внутрь с тарелкой в руках. — Ты ещё как голоден. Как я вчера ушёл, ничего не ел? Альбедо понуро кивнул, забирая заботливо принесëнный ужин. Вяло жуя пасту, он продолжал сверлить взглядом окно. Кэйа уселся рядом, внимательно рассматривая отвратительные тëмные круги под его глазами. Он прекрасно понимал, что алхимик снова не спал всю ночь в поисках ответов, догадывался, что это снова не принесло результатов. Предпочтя не напоминать о неудачах очередным бессмысленным вопросом, в качестве немой поддержки он просто обнял Альбедо, скрестив пальцы на его животе и положив голову на плечо. Жëсткие светлые волосы защекотали нос. Чихнув, Кэйа осторожно отвëл их в сторону, и теперь лицом утыкался в оголëнную шею. Внешне невозмутимый Альбедо продолжал трапезу, и хорошо, что Кэйа не видел его покрасневшего от смущения лица. — Что сегодня обо мне говорили? — мрачно поинтересовался гомункул. — Хм, сегодня тëтушка Барт сказала, что ты убил её кота. Бедолагу пару недель назад задрала собака, но теперь оказывается, что это ты вспорол его ножницами. Герр Шнайдер услышал, что из Берлинской психиатрической лечебницы три года назад сбежал мужчина с протезом руки, решил, что он скрывался в лесах и пришёл в Дону. Альбедо рассмеялся. Ситуация не была весёлой, но что оставалось делать несчастному юноше? Нужно было всего лишь превратить железо в плоть, потом убрать шрамы, можно ещё черты лица подправить, и наконец можно будет объясниться перед людьми. — Что ещё? Появились подробности того, как именно ты лишал невинности меня и Джинн, сколько рëбер сломал Аяксу... — Что значит "лишил невинности"? — наивно спросил озадаченный Альбедо. — Секс, цветочек. — Ох, — сконфузился Альбедо. Он не хотел в лишний раз думать о том, какие действия приписывали ему в отношении его недосягаемой и божественно-чистой музы. — Кэйа, знаешь, — начал он после недолгой паузы. — Я решил, что вернусь в замок. — Что? — Тут мне не рады... — Я всегда тебе рад! — с глупой улыбкой перебил Кэйа. — Не об этом я. Давай серьёзно. Мне место вдали от людей. Безопаснее и мне, и им. Я ведь и вправду чудовище. — Даже не вздумай так говорить, — голос Кэйи действительно стал серьёзным. — Ты не чудовище и имеешь полнейшее право быть среди людей. — Так будет лучше. На герра Крепуса и вашу семью не будут косо смотреть, люди не будут бояться выходить на улицу ночью. А я смогу спокойно заниматься алхимией. — Тогда я пойду с тобой. — Что? — теперь настала очередь Альбедо недоумевать. — Мы будем вместе жить в твоём замке. Я не оставлю тебя одного. Буду помогать с экспериментами. Мы сбежим вместе, как в сказках. Рука Кэйи нежно поглаживала бледную щëку Альбедо. Поджав колени, гомункул развернулся к нему лицом. В ледяных глазах Кэйи читалось нескрываемое тепло, адресованное лишь ему одному. — Зачем тебе рушить свою жизнь? Кэйа, ты достоин счастливо проводить время среди людей, даже тебе будет лучше без меня. Ты человек, а я бессмертный кусок мела, страшный и опасный, и... Его рот нагло, но абсолютно не грубо заткнули чужие губы. Оставив лëгкий поцелуй, Кэйа тихо-тихо произнëс: — Не городи ерунды, цветочек. Без тебя будет совсем не лучше. Моя жизнь стала жизнью только рядом с тобой. При каждом слове тëплое дыхание мягко опаляло начинающее краснеть лицо Альбедо. Заведя руки за спину, он поцеловал Кэйю в ответ. Теперь он сидел на его коленях, за талию прижимаемый к твëрдым мышцам живота. Влажный язык еле коснулся его приоткрытых губ, прежде чем проникнуть внутрь. Крепкое юное тело Альбериха излучало жар, от которого его собственное будто бы плавилось. Он думал, что искусственной оболочке не свойственны все человеческие функции. Но сейчас, когда Кэйа, человек, что согласился всегда следовать за ним и оберегать от всего мира, находился настолько близко, Альбедо почувствовал, как в животе появилось незнакомое доселе чувство. Это не было похоже на уже привычных бабочек внутри от близости Кэйи, сейчас там будто скрутились в клубок невидимые тонкие нити. Они тянули его внутренности вниз, и только Альберих мог распутать этот узел, который вместе с дискомфортом и смущением заставлял чувствовать некое сладостное ожидание. В его голове появилась нежданная, но навязчивая идея. Щëки Альбедо абсолютно не типично для него полыхали огнём, а лоб покрыли крошечные капельки пота, когда он мягко отстранился, облизывая покрасневшие от поцелуев губы. — Нам нужно остановиться. — Почему? — мягко поинтересовался Кэйа. — Я слишком люблю тебя. — Это проблема? — Мы далеко зашли. Но завтрашний день не ясен. — Именно поэтому нужно жить здесь и сейчас, не находишь? Альбедо вздохнул. Он боялся, что они станут слишком близки, вместе с тем мечтая об этом. Умом он понимал, что правильнее будет отстраниться и уберечь Кэйю от общественного порицания, но сердце жаждало слиться с его душой, навсегда остаться единым целым. Альбедо отвëл глаза. Кэйа мягко взял его за подбородок, чтобы их лица находились напротив друг друга. — Цветочек, я понимаю твои тревоги. Быть вместе нам будет тяжело. Общество теперь сделает всё, чтобы насолить и тебе, и мне. Но я уже не представляю своей жизни без тебя. Я буду рядом столько, сколько будет возможно. Альбедо позволил себе улыбнуться, веря словам Кэйи. Тут он заметил, что на его светлой футболке оказался грязный след. Видимо, он случайно задел его ножницами. Гомункул почувствовал себя виноватым. К тому же он вспомнил, что его вещества могут быть и опасны для людей. Бросившись в пучину любви, он напрочь забыл о чистоте одежды Кэйи и, быть может, о его безопасности. — Сними футболку, — серьёзно попросил он. — Только осторожно, пятна не касайся, я его выведу. — Хочешь воплотить слухи в реальность? — ухмыльнулся Кэйа. — Что? Нет! — смутился Альбедо. Этой штукой я надеялся уничтожить ножницы. Думаешь, твоя кожа окажется прочнее железа? — Ха, может быть… Цокнув языком, Альбедо отправился очищать ножницы. Кэйа отдал ему испачканную футболку. Не оборачиваясь, гомункул засыпал одежду порошком, состав которого был ведом только ему самому да Рэйндоттир. Заметив, что рабочее место уж совсем заросло беспорядком, он невозмутимо принялся убирать со стола всевозможные плоды своих опытов. Когда он повернулся, то неожиданно уткнулся лицом в чужую шею. Кэйа хотел невзначай обнять его со спины, но не ожидал, что в этот момент Альбедо решит сам обратиться к нему. Прямо перед ним оказался обнажëнный торс Кэйи. Загорелый, с чëтко очерченными мышцами, пылающий жаром торс. Альбедо покраснел и хотел было шагнуть назад, но оказался в плену сильных рук. — Не уходи, — прошептал Кэйа на ухо, и от этого хриплого голоса тело Альбедо с головы до пят пронзил электрический разряд. Ноги чудом не подкосились, а в голове было лишь желание раствориться в этом человеке. Вскоре он оказался полностью обезоружен и буквально загнан в угол. Прижимая сидящего на столе Альбедо к холодной стене, Кэйа снова и снова завладевал его губами, мыслями и чувствами. Когда его зубы сомкнулись на нежной коже шеи гомункула, тот издал нечленораздельный вздох, отдалëнно напоминающий приглушëнный стон. Он хотел было стыдливо опустить голову, но Кэйа не позволил ему этого сделать, мягко погладив по щеке и чмокнув в нос. — Всё в порядке? Альбедо кивнул. Руки Кэйи бесстыдно разгуливали под рубашкой Альбедо, который сходил с ума от его действий и яркого запаха разгорячëнного тела. Они сплелись воедино посреди полумрака и надвигающейся бури, ни о чём не говорили, просто наслаждались редким моментом близости. Никто не знал, что ждёт их дальше, и, если нормальные люди стараются не торопить события, эти двое сразу отдавались своей любви без остатка, понимая, что уже завтра могут перестать существовать друг для друга. — Кэйа? Тебя срочно зовёт отец! — послышался голос Дилюка. Альбедо похолодел, вспомнив, что не запер вход. — Ты снова там? Альбедо, можно я войду? Он подумал, что они просто заняты разговором, поэтому, не дождавшись ответа, поднялся на чердак. Дилюк увидел, как покрасневший и растрëпанный Альбедо судорожно переставляет склянки на столе, в то время как Кэйа торопливо натягивает на себя футболку. Он знал о пристрастиях брата, потому сразу сообразил, что к чему и, смутившись, выдавил: — Ох… Но на место неловкости быстро пришло недоверие. Он считал слухи ложными и собирался поддерживать Альбедо. Но если чудик и правда имеет виды на его брата, вполне может оказаться, что он и в дом к Гуннхильдрам залезал, и котов убивал. Прищурив глаза, Дилюк в упор изучал руки Альбедо. Неужели он и вправду… Скрывая медленно поглощающий страх, Дилюк фыркнул и, развернувшись, бросил: — Вонючие педики. Кэйа удивлëнно моргнул, за плечо разворачивая брата к себе. — С каких это пор ты так считаешь? — С тех, когда ты решил совокупляться с преступником. — Братец, ты поверил тому, что говорят? — Я не верю пустой болтовне. Но я верю своим глазам. — Дилюк, я уйду, я вернусь в лес, — тихо встрял встревоженный Альбедо. — Тебе не придëтся меня терпеть. — Отличное решение, — бросил он и ушёл. *** В этот вечер Альбедо впервые за долгое время оказался в гостиной. Рядом сидел Кэйа и как бы невзначай поглаживал его ножницы большим пальцем. С другой стороны расположился Крепус, заботливо приобнимая гомункула за плечи и улыбаясь. — Альбедо, мы со всем справимся. Наша семья стеной за тебя стоять будет, даже не думай, что ты обуза. Верно, Дилюк? — Да, отец, — буркнул Рагнвиндр. — Вот и отлично! Я очень рад, что мои мальчики теперь любят друг друга, — нежно посмотрел он на Кэйю с Альбедо, которые неловко опустили глаза после его слов. — Вы вместе, мы с вами, любые невзгоды рано или поздно кончаются. Даже не думай убегать. Ты не должен чахнуть в одиночестве. Альбедо с надеждой посмотрел на него и кивнул. Сейчас он как будто снова был только-только приехавшим сюда дикарëм, а Крепус обещал ему спокойную жизнь. Может быть, он действительно заслужил хоть немного счастья? Может быть, он всё-таки найдёт здесь своё место?