Когда ты меня убьешь?

-Откуда ты? Айзенхерц, так и не разобравшись до конца в каше собственных чувств и не определив отсутствующее звено, решил навестить Винса. Гибрид редко расспрашивал еду о чем-либо, потому что ему было совершенно безразлично. Но с этим человеком его внезапно захлестнуло любопытство, смешанное с щедрой долей рациональности. Стригой объяснял это себе тем, что чем лучше он смог бы узнать его, тем дольше сохранил бы нетронутым лакомый внутренний стержень человека. Больше никаких причин быть не могло, еда была всегда всего лишь едой. Он застал человека почти заснувшим. Тот, заметив гибрида, встрепенулся, как воробей, сел, заметно напрягся и подобрал ноги к груди. Вампир усмехнулся про себя; колени в качестве защиты для хрупкого сердца были просто смешными. Дрим колебался лишь секунду, раздумывая над ответом, и упрямо сжал челюсти, решив промолчать. Гибрид скривил губы в неудовольствии. Иногда упрямство пленника начинало сильно раздражать. -Не будешь отвечать, я заставлю силой. Голова человека опустилась на колени, будто ее хозяин потерял над ней контроль. Да, боль отлично умела убеждать людей. -Из Нью – Йорка. Слова были сухими, а голос хриплым. -У тебя была семья? Винсент резко поднял голову с колен и удивленно вгляделся в гибрида. Будто так и не найдя ответа на свой какой-то незаданный вопрос, его взгляд сменился на злой, желваки заиграли. -Какого хрена ты спрашиваешь? Какое тебе дело? Слова были слишком резкими, грубыми. Стригой не предупреждает дважды. Айзенхерц отвесил ему звонкую пощечину. На этот раз не пожалев силы. И человека. Голова пленника метнулась в сторону, а на щеке немедленно проступил красный след. Винсу было больно, вампир понял это по громкому частому сопению и сдавленному всхлипу. -Я спрашиваю, а ты отвечаешь. В противном случае ты пожалеешь об этом. Тон и выбор слов не оставляли сомнений в том, что теперь это точно была угроза, которую стригой, находясь в мрачном настроении, обязательно воплотит в жизнь. Пленник молчал, и Айзенхерц нетерпеливо наклонился вперед. -Понял? Дрим, повернув голову в сторону стригоя, взгляд не поднял, а лишь молча кивнул. Гибрид подозревал, что в его глазах опять стояли слезы, которые пленник хотел скрыть. Как будто что-то могло укрыться от внимательного взгляда гибрида. -Семьи не было. Безжизненность слов разочаровала стригоя даже меньше, чем сама суть ответа. Человек был одинок, как и стригой. Мозг Айзенхерца нетерпеливо зацепился за этот факт, пытаясь переварить. Вампир с силой сжал губы, внутренне отрицая одиночество. Нет, ему никто и никогда не требовался рядом, он не ощущал гнетущего уединения, которого отчего-то так боялись люди и всеми силами старались избежать, ему нужна была лишь живая еда время от времени, как разнообразие меняющихся блюд на тарелке. И он был вполне доволен сложившимся порядком вещей и совсем не стремился что-то изменить, нет. Однако Винс, вопреки прогнозам стригоя, все же начал сдавать позиции. Все чаще гибрид слышал в словах человека обреченность, безвыходность. Слишком сильно натянутый поводок грозил в данном случае скорее удушением, чем послушанием. Поэтому, именно поэтому гибрид решил его чуть ослабить, но не отпустить до конца. -Я хочу установить что-то вроде распорядка в этом доме. Я буду приходить к тебе по понедельникам, средам и пятницам. В эти дни ты должен быть чисто вымыт, опрятен и послушен. Остальные дни – делай, что хочется. Спи, ешь, гуляй, но недалеко, читай. Кроме того, ты должен убирать дом, поэтому впиши в свой плотный распорядок дня мытье полов. Дрим смотрел недоуменно на своего пленителя, будто не до конца поверив в сказанное. -Зачем ты делаешь это? -Не обольщайся. Я бережно храню свои запасы крови. Айзенхерца позабавило, как скривился человек, услышав его заявление. Гибрид властно схватил Винса за подбородок, аккуратно приподняв голову и встретив его растерянный взгляд. -Если ты сбежишь, я найду тебя и замучаю до смерти. Потом отрежу твои гениталии и пришлю в подарок твоей девушке. Если как-нибудь сможешь позвать на помощь, я убью тех людей, а потом отрежу тебе язык. Гибрид смаковал нотки страха, расползшиеся морщинками в уголках глаз пленника. Поэтому не отпускал человека, пока не дождался неуверенного кивка головой. Ему, наверно, никогда не надоест наблюдать за этим голубоглазым человеком, подмечая малейшее изменение выражения лица. Гибрид замер, несколько смутившись выбранному слову. Никогда – это слишком долго. Скоро ему наскучит возиться с ним, и он обязательно убьет Дрима, а пока пусть все идет своим чередом.