Когда ты меня убьешь?

Гибрид не относил себя к суеверным существам. Глупости какие. Ну, к тем самым, которые убивали черных кошек, чтобы они не успели перейти дорогу. Или сжигали высокие лестницы. Может быть, он что-то путал, ведь специально не изучал этот вопрос, но точно не верил во всю эту людскую чепуху. До того самого момента, пока у его дома не показался вооруженный отряд солдат. Айзенхерц успел ворваться в комнату к растерявшемуся Дриму, не издавшему пока ни звука. Человек стоял с широко распахнутыми глазами и переводил взгляд от окна на стригоя и обратно. На его лице отпечаталась нерешительность. Свое любопытство по поводу странного поведения того, кто жаждал свободы, но никак не привлек к себе внимание, гибрид решил оставить на потом. Одна рука молниеносно сжала узника поперек груди, вторая – намертво запечатала рот. Рваное и частое дыхание согревало холодные пальцы. -Тихо. Иначе усыплю. Винс, к счастью, послушался и перестал вырываться. Ведь бежать с телом на плече было куда сложнее, чем с тем, кто мог передвигаться сам. Гибрид выглянул в окно, наблюдая, как люди окружают дом по периметру и готовятся к обыску. Кажется, Айзенхерц все же призвал на свою голову неприятность. Иначе говоря, накаркал и сглазил. --- Осторожность – одна из черт, украшавшая стригоев. Поэтому в каждом выбранном стригоем доме существовал черный ход на непредвиденные случаи. И в этом доме существовал подпол, ведущий в туннель, который выходил через несколько десятков метров на поверхность. Конечно, проход оставлял желать лучшего, так как представлял собой узкий земляной лаз, зачем-то наспех вырытый бывшим владельцем дома. Но…выбирать не приходилось, и Айзенхерц до последнего момента надеялся, что ему не придется им воспользоваться и лазить под землей, как какому-то кроту. Гибрид остановился перед люком и прошептал в ухо Винсу: «Я их убью на твоих глазах. Или мы тихо уйдем». Дрим быстро кивнул, но было совершенно неясно, на какой пункт. Щелкнув жалом, вампир раздраженно повторил первую часть: «Я их убью». Винсент, конечно же, отрицательно замотал головой. «Отлично, тогда полезай. И тихо там». Он отпустил Дрима и кивнул на квадратный спуск с ветхой лестницей. Винсент послушно полез вниз, морщась. Айзенхерц последовал за ним, закрыв за собой люк. Вооруженные люди не были проблемой, он имел дело и с большим количеством обученных людей. Дело было в том, что вслед за ними через час или даже несколько минут могло подойти подкрепление, а это сильно отвлечет стригоя от Дрима. А он не хотел рисковать жизнью пленника. Поэтому в подобных ситуациях он придерживался правила: лучше сбежать. Бесславным сам по себе побег не считался, позорной была лишь собственная смерть без возможности чуть позже, по запаху найти наглецов и перебить всех до единого. Или смерть Винса. В перестрелке он мог пострадать. Даже учитывая целебные свойства вампирской крови, мертвых гибрид воскрешать не умел. Стригой сделал вывод, что люди обнаружат люк не скоро, а когда найдут, они с Винсом смогут уйти далеко. Вампир поймал за ногу прыткого человека, который хотел вылезти первым. К счастью, выход из осыпающегося тоннеля расширялся у поверхности и давал возможность разойтись двоим. -Вперед иду я. Он пролез мимо замершего человека и высунулся, осмотревшись. Никого. Запах земли был отвратительным, и одежда вампира будто назло впитала его. Стригой брезгливо отряхнулся, сморщив нос. Придется сменить ее и как можно быстрее. Айзенхерц помог вылезти Винсу и схватил того за горло. Его послушание было приятным, однако весьма настораживающим. Ему наверняка следовало ожидать сюрпризов от Дрима в ближайшее время. -Знаешь их? -Я ни разу не видел их. Не обладаю зрением, как у тебя. Ложь чистой воды. Гибрид научился ее определять уже давно, если лгали слова, то тело не могло солгать. Пульс пленника участился, зрачки сузились, выступил пот, Винс стал часто моргать и отвел взгляд. Айзенхерц с трудом проглотил желание усыпить Дрима. Или ударить наотмашь за ложь. Но он успеет разобраться с ним позже, когда они обоснуются в новом жилище. -Нам придется идти пешком, искать новый дом. Холодные слова, отлитые из стали, заставили пленника вскинуть глаза. Прищуренный взгляд гибрида ясно давал понять, что неправду он раскусил, и они обязательно вернутся к разговору. Рука оставила горло и грубо схватила человека за плечо. -Один звук или неверное движение - и ты рассердишь меня, понял? Винс осторожно кивнул и с тоской последний раз взглянул на оккупированный солдатами дом. На то место, где он снова мог бы примкнуть к людям и где наверняка оставлял своих знакомых или даже друзей, которые все же вернулись за ним. Вновь внушая ему иллюзорную надежду на спасение, которую гибрид так старательно растаптывал. Стригой, сверкая глазами от злости, не стал комментировать его печальный взгляд и уточнять, что людей Винсент не увидит больше никогда и ни при каких обстоятельствах. Лишь сжал пальцы на плече человека чуть крепче. Удостоверившись, что Дрим не будет делать глупостей и привлекать к ним внимание обыскивающих дом людей, Айзенхерц грубым рывком потянул его за собой. Стригой был доволен смирением пленника, но крайне разочарован его ложью. Он желал приблизить распланированное будущее как можно скорее. Айзенхерц шел очень быстро и волок за собой еле поспевающего за ним человека. Тот шагал сначала почти в ногу, затем стал отставать и запинаться. Гибрид не знал усталости, в отличие от узника. И лишь когда человек споткнулся и чудом не пробороздил носом землю, повиснув на удерживающей руке вампира, стригой решил сделать привал. Палитра ароматов и различных запахов наполнила рецепторы вампира, но запахов оружия и людей он не ощутил. Стригой осуждающе взглянул на осевшего прямо на землю запыхавшегося Винса. Отвратительная выносливость и слабость. Будь за ними погоня, их бы уже давно догнали. -Ты мне солгал. Айзенхерц не смог дождаться нового дома и решил выплеснуть свое раздражение на привале. Спокойный голос не обманул пленника, и он весь подобрался и насторожился, сжав губы в тонкую линию. Стригой ожидал отрицания со стороны узника с мрачным удовольствием, и если бы услышал его, то тут же разорвал бы пленника на части. Ну…или точно бы вышел из себя и ударил бы его, а потом еще и еще, пока бы желание лгать не выбилось из человека, как пыль из ковра. Но Винс, наверняка своими костями предчувствуя беду, дальше выкручиваться не стал. Мудро предпочел не провоцировать насилие и не искушать судьбу. -Ты прав. Я солгал. Айзенхерц сощурил глаза. Желание вытрясти дурь из пленника отошло на второй план. Признание растопило ярость. -Почему? -Не хотел, чтобы ты их убил. Ну, конечно же. Он опасался за жизни своих соплеменников. Боялся их смерти. Но как были связаны между собой степень знакомства с теми людьми и их возможная смерть - осталось совершенно неясным. Жало перекатывалось в горле, выдавая мрачное настроение владельца. -Ты знаешь всех? -Узнал нескольких. Остальные – не из нашего отряда. -Ты как-то сумел их позвать? Люди не жаловались на память в критических ситуациях, и Дрим прекрасно помнил обещание стригоя отрезать ему язык и убить пришедших, если посмеет позвать на помощь. Поэтому ответ Винс выпалил быстро и громко. И он был честным, судя по реакции организма. -Нет! -Почему ты не привлек к себе внимание, когда увидел их из окна? Вампир ненавидел ложные надежды, так как предпочитал оценивать и анализировать ситуацию с предельной точностью, не улетая в мир фантазий. Но крохотная часть вампира ждала от пленника что-то типа «Они могли убить ТЕБЯ». Гибрид осознавал, что жестокость с его стороны к Винсу была запредельной. Но …что-то внутри Айзенхерца трепетало в ожидании ответа. -Мы участвовали в одной из таких зачисток однажды. У этих отрядов один приказ: убить всех. И они бы убили. А я не хотел бы умереть от рук своих же. В бою за правое дело – с радостью, но не от пуль людей. -Ты переживал за свою жизнь? -Ну не за твою же. Язвительные слова ударили по гибриду куда сильнее, чем ударил он пленника кулаком в лицо со всей силы, не успев остановиться. Он замер лишь когда замахнулся во второй раз, нависнув над сжавшимся человеком. Винс лежал на боку и прижимал трясущуюся руку к челюсти, шумно вдыхая воздух. С трудом взяв себя в руки и сосчитав до пяти, он силой отнял руку от лица человека. Взору вампира предстала не очень обнадеживающая картина: место удара сильно припухло, а сосуды левого глаза полопались. Вероятно, он сломал ему кость и сотряс мозг. Именно по этой причине он обычно заносил для удара по голове лишь ладонь, а не кулак. Так можно и убить. Или оставить без мозгов, не то, что бы их присутствовало в избытке, но все же. Айзенхерц поморщился, встретив испуганный взгляд. Влажные от слез глаза внимательно следили за руками стригоя, в любой момент снова готовясь принять на себя удар. Тот же затравленный взгляд, который он наблюдал в начале их знакомства. Как уже не раз убеждался Айзенхерц, раны на теле человека могут зажить. Однако кровоточащие раны на душе могут не затянуться никогда. Наверняка теперь человек будет бояться любого шороха со стороны гибрида, справедливо полагая, что тот решил избивать его по поводу и без. Ведь человеку невдомек, что стригой хотел всего лишь…каплю обеспокоенности за свою жизнь. Или чего-то иного? В любом случае, этот несдержанный удар наверняка поставит крест на его продуманном плане и он больше никогда не вернет доверие человека, не говоря уже о запланированных теплых словах и крепких добровольных объятиях. Какой уж тут ласковый взгляд, если Винс дрожит от страха при виде вампира. Гибрид со злостью пнул камень, посмевший лежать возле ноги. Пленник вздрогнул. Вариант извиниться гибрид отмел как нелепый. Он никогда не опустится до извинений. Вместо этого он молча расцарапал ладонь и вопросительно взглянул на Дрима, еле сдерживая ярость. На этот раз ярость, направленную на самого себя. Она пузырилась внутри. Тот отстраненно смотрел на гибрида и смаргивал слезы, вновь судорожно прижав пальцы к челюсти. Даже страх в глазах испарился, сменившись пустотой. Равнодушием. Или шоком от боли? Человека следовало вылечить для начала. А уж потом думать, как вернуть то, что было. Собрав белые капли крови пальцем, он коснулся теплого рта Винса, чуть вдавив фалангу между губ и мазнув внутри жидкостью. Дрим облизал губы и прикрыл глаза, а гибрид молча отошел от него, обдумывая свои дальнейшие действия. Следовало выплеснуть свой гнев куда-нибудь подальше от человека. Айзенхерц задумчиво оглядел пленника. Дрим нашел в себе силы сесть, подобрав колени к груди и сцепив руки вокруг них. Должно быть, боль уже отступила. Перелом медленно начал сращиваться, опухоль чуть уменьшилась. Но отнюдь не физические раны вызывали опасения гибрида. Гибрид подошел к Винсу и поддел пальцем его подбородок. Человек попытался увернуться, но напрасно; вампир находился в ужасном настроении и обхватил пальцами шею, фиксируя голову неподвижно. Дрим упорно не открывал глаза, поджав губы. Упрямый идиот! Насколько все стало плохо между ними, гибрид выяснит чуть позже, когда успокоится и закончит первоочередные дела. Вампир аккуратно коснулся затылка и придержал безвольную голову, бережно укладывая спящего на землю. Люди считают, что спать полезно, так как во время сна тела исцеляются. Исцеление требовалось и стригою. Но несколько иначе. Ему предстояло разорвать на части людей. Примерно как сожаление о содеянном изнутри рвало на части его грудь, наполняя невиданной доселе тяжестью. Из-за этих людишек он выплеснул свой гнев на Винсента и не только растерял крупицы его доверия, но и лишился новых волнительных ощущений. Разметать их по ветру за это. Порезать на кусочки. Оторвать головы. Весьма опрометчиво со стороны людей лишать его светлого будущего и посягать на его собственность, но он умел ставить на место наглецов. Да так, что ни одного тела никто никогда не отыщет.