Когда ты меня убьешь?

Спустя месяц регулярных тренировок, Винсент начал делать успехи. Он стал активнее, внимательнее, чуть сильнее и быстрее. Через два месяца Дрим мог продержаться в спарринге со стригоем почти полминуты, что считалось неплохим результатом. Айзек ощущал то, что чувствуют учителя преуспевших учеников: удовольствие за успехи и достижения Винса. Вампир гордился человеком. И, конечно же, собой. Стригой демонстрировал чудеса выдержки и терпения и все-таки достиг цели. Человек перестал напоминать набитое чучело и стал драться более-менее. В то же время, полукровка ощущал недоумение и досаду, так как все его намеки про «познать врага» не были услышаны. Винс не стремился узнать противника, не задавал никаких вопросов касаемо личности и прошлого полукровки. Человек оттачивал свои боевые навыки, предвкушая свободу, но не пытался рассмотреть за своим тренером кого-то большего. Айзек пребывал в мрачном расположении духа, все чаще злился. Но старался не срываться на Винсе и держал себя в руках. Человек должен был сохранить о стригое положительные воспоминания. Хотя бы последние. Отпустить Винса представлялось с каждым днем все сложнее, и гибрид понял, что если он не сделает этого в ближайшее время, то не сможет сделать никогда. --- -Я отпущу тебя, если ты подаришь мне ночь. Удивление на лице человека прочно обосновалось в последнее время. -Ночь? Гибрид и сам не был уверен, что именно хотел этой ночью. Наверно, стоило оставить о себе положительные воспоминания. Пощечины и удары плохо воспринимались человеком. -Ты сделаешь все, о чем я попрошу. Выполнишь любую просьбу. И я отпущу тебя. - Ты…поклялся отпустить меня. На тот свет? -Нет. Ты уйдешь живым и невредимым. -Чего ты хочешь? Ночью. -Я хочу ощутить то, что чувствуют люди. Винсент замолчал и обдумал услышанное. -Ты хочешь… близости? Заняться любовью? Можно было даже не смотреть на Винсента, чтобы понять, что он был не в восторге от идеи, а также удивлен. -Как пойдет. -Я не…интересуюсь мужчинами. Весьма слабый аргумент. Интерес является весьма незначительным в жизни, каждый должен делать, что необходимо. Таковы правила жизни. И Дриму пора бы их выучить. -Сделай исключение. Один раз. И ты на свободе. -Ладно. С меня – ночь. С тебя – честный ответ на любой вопрос. На любой. Попытка выдвинуть встречное предложение – весьма рациональный подход. И честный. Айзек оценил это и решил поощрить человека. Но, на взгляд стригоя, Винсент слишком быстро согласился. Человек что, опять не слушал? -Идет. --- Винсент зашел в комнату одетым и встал посередине. Стригой сидел на постели и с любопытством смотрел на скованного смущением человека. Решившись, Дрим стянул с себя футболку, а затем после секундного колебания снял штаны с плавками. Замер в нерешительности, вопросительно глядя на стригоя. Айзек поднялся с места и также разделся. Голое тело Винса не вызвало желания разглядеть его в подробностях, так как стригой не раз его видел. А вот взгляд пленника с интересом охватил каждый изгиб тела стригоя, но дольше всего задержался на области паха. Столь пристальное внимание к члену заставило самого Айзека глянуть вниз, что же такого интересного увидел там пленник, ведь разговор об этом у них был и стригой отмечал их сходство. Затем он перевел взгляд на член Винса. Внешне похожи, за исключением яичек. Если у человека они были видны глазу, то у стригоя они прятались в паху под складками кожи. Вампира не покидало ощущение, что пленник ожидал увидеть там что угодно, да хоть живого гоблина, только не человеческий член. Повисшее молчание придавало ситуации нелепость. Винс смотрел на вампира, Айзек - на человека. Оба замерли. И если стригой застыл ввиду отсутствия практики и опыта в данном вопросе, то почему медлил человек, было неясным. Вряд ли Винс в свои тридцать не успел познать плотских утех. Наоборот, судя по внешним данным, которые оценил даже стригой, самки к Дриму должны были липнуть, как муравьи к смоле. Стеснялся? Не знал, с чего начать? Набирался решимости? Внезапно Винс быстро подошел к стригою и обнял его, отвлекая от раздумий, словно боялся передумать и сбежать. Уткнулся носом в шею и прижался так тесно, что было не оторвать. Словно он действительно хотел этого, а не вынужденно жался ради обещанной свободы. Руки вампира плавно двинулись по спине, прослеживая чуткими пальцами каждый изгиб, жадно исследуя впадинки и бугорки позвоночника, упругие мышцы. Гибриду спина казалась просто идеальной. Ничего лишнего. Винс отстранился, и его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от лица стригоя. Глаза задержались на губах, а затем снова нашли глаза вампира. Айзеку показалось, что Винс хочет что-то сказать или спросить, но ни одно слово не нарушило тишину. Когда Винсент прижался легким поцелуем к губам вампира, тот пораженно замер. Он никогда не целовался. Точнее…его никогда не целовали. Стригою было немного щекотно и приятно, мягкие губы оставили после себя горящий след. И это тепло отозвалось желанным ощущением в груди. Вампиру захотелось еще, больше. Ему хотелось сжать человека в руках, усилить чувства, поэтому пальцы молниеносно схватили горло Винса. Человек скорее удивился, чем испугался, шумно втянув воздух, - а потом хват резко разжался и пальцы погладили кожу в том месте. Извинившись. Вампиру было тяжело сдерживать свои порывы брать силой, тем более сейчас, в их последний раз перед разлукой длиною в...несколько недель? Месяцев? Год? Айзек фыркнул, немедленно взяв под контроль свои желания и повторив про себя, что человек должен запомнить его человеческую сторону. А как ее показать? И где взять? Он давным-давно испепелил внутри все, что напоминало человека. Вампир недоумевал, что ему делать с Дримом, где касаться. Испытывать чувство неуверенности было непривычным, он всегда знал, как поступать. Но в данном случае…Он растерялся. Несколько раз он своими глазами наблюдал близость людей, неоднократно читал об этом, сам процесс, к слову, был проще некуда, однако смотреть издали и действовать самому – совершенно разные вещи. Тем более, в свой первый раз. Айзек не хотел причинять боль и демонстрировать неосведомленность в данном вопросе. Винс не отводил серьезного взгляда от лица и руки стригоя, которая безвольно опустилась вдоль тела. Дрим прищурил глаза. Стригой мог поклясться, что Винс догадался, в чем было дело. Отчего обычно уверенный в себе гибрид медлил и замирал. И Айзек подумал, что если сейчас человек скажет что-то едкое или попробует высмеять стригоя, вампир влепит тому пощечину и их ночь закончится…ничем. Каждый окажется вновь на своем месте, так? Он – хищник, а Винсент – пойманная жертва. Рука стригоя уже приготовилась для удара, но никаких слов со стороны Винса не последовало. Дрим молчаливо наблюдал. Тяжелый вздох покинул губы человека, и теплая рука робко нашла пальцы стригоя, сжав. Айзек вскинул удивленный взгляд, но Винсент лишь криво ухмыльнулся на мгновение. Что это могло значить? Вампир посмотрел на соединенные руки. Чего Винсент добивался? Обхватившая теплая рука потянула его кисть выше, к лицу человека. Стригой усмехнулся. Они поменялись местами. Теперь рука человека направляла его пальцы в нужную сторону, и настала его очередь стоять высушенным бревном и учиться. Но он был совсем не против. Холодные пальцы с помощью Винса неуверенно прочертили дорожку от горла с выступившими синяками до подбородка и огладили линию челюсти, то самое место, куда пришелся удар, затем спустились к плечу и направились к груди. Пальцы тянули несильно, однако Айзек послушно отзывался на каждое направляющее движение, не пытаясь перехватить контроль. Он не чувствовал унижения из-за своей робости, наоборот, действия Винса отдавали…деликатностью, мягкостью, чем-то особым, принадлежащим только им двоим. И у людей было название этому. Нежность. И она безумно импонировала Айзеку, он сам готов был, как ледяная глыба, растаять под рукой человека. Вампир не отрывал глаз от движения сцепленных рук, они завораживали, а когда посмотрел на лицо человека, то заметил, что глаза у того были прикрыты. От того, что ему самому нравилось? Или Винс мечтал, чтобы эта экзекуция быстрее закончилась? Руки замерли в области сердца. Сильного сердца, которое билось чаще обычного. Одна рука поверх другой. Айзек дышал через раз и перестал шевелиться, чтобы не вспугнуть человека. Его сердце зашлось в груди. И ему хотелось так простоять с Винсом до конца ночи. -Чего именно ты хочешь? – не открывая глаз, спокойно спросил Дрим. – Скажи. Тут же возникли шальные мысли об языке и нежных касаниях в других местах, но озвучивать их было рановато. Точно не сегодня. -Мои желания напугают тебя. -Все, что связано с тобой, меня пугает. … Почему отпускаешь меня? Айзек фыркнул. Подозрительность человека была похвальной, однако излишней. -Если уходить не хочешь, с удовольствием оставлю тебя. -Нет! Нет. Почему ты не воюешь за Хозяина? Или за людей. -Ни одна из сторон меня не привлекает. Пока что. Я отвоевал свое. Может быть, передумаю. -Передумаешь, чтобы истреблять нас? Неужели тебе нисколько нас не жаль? Опять Винс начал повышать голос и выходить из себя. В груди Айзека шевельнулось возмущение. Опять эти люди, о которых печется человек! Только не сейчас. -Люди похожи на раковую опухоль, увеличивающуюся в размерах. Вас давно следовало проредить, как сорняки. -Мы разные. Есть…хорошие люди! -Вот их и оставят. Для производства «хорошей крови». Винс злился тем отчаянней, чем спокойнее отвечал стригой. Айзек мстительно ухмыльнулся. Человек терял контроль над эмоциями. Жалость – опасное чувство, загубившее не одну жизнь. Наблюдать за Дримом, который отчаянно хотел изменить мнение стригоя о людях, было бесценным. Человек распалялся ради людишек, не жалея свои нервные клетки. Так и до срыва недалеко. -Я был не прав. Твое сердце не черное. -Правда? -Да. У тебя его вообще нет. Винс резко отдернул руку и отступил. Рука стригоя тут же начала мерзнуть. Их разговор превратился в словесную перепалку. Момент единения был испорчен. А все так хорошо начиналось… -Я не буду для тебя ничего делать сегодня. Пошел ты. Делай со мной, что хочешь. Больше мы не будем разговаривать. Винс задохнулся, когда холодные пальцы сомкнулись с силой на горле. Пришлось чуть ослабить хват, чтобы не сломать наглецу шею. Рывком развернув Дрима к себе спиной, гибрид губами коснулся уха пленника. -Ты забываешься, человек. Хочешь ставить мне условия? А кишка не тонка? Я могу переломать каждую кость на теле. Освежевать заживо. Вариантов много. Как тебе? -Я все понял. Ты выдал себя тогда…в лесу. Я никак не мог понять, в чем дело. Тот удар в челюсть…ты разозлился, что я не беспокоился за твою жизнь. Зачем тебе была нужна моя тревога? Я не мог понять. И эти твои…упражнения. И меня осенило. Потому что ты…я нравлюсь тебе. Не так ли? Не знаю, что это значит для тебя. И боюсь предполагать. Но ты вряд ли мне причинишь вред. Все-таки паршивец догадался. Гибрид разжал пальцы и оттолкнул от себя Винса. Но главный сюрприз все равно еще ждал Винса в будущем. -Ты так уверен в этом? -Переломаешь мне кости, чтобы переубедить? Вампиру показалось, что Винсент специально провоцировал стригоя, чтобы подтвердить свою правоту. -Рассматриваю разные варианты. -Ты утверждал, что люди – лишь еда. И сам что? Винс решил вывести его из себя? У него получилось. От желания давать хоть какие-то ответы не осталось и следа. Как и продолжать эту затею с «ночью». -Не испытывай терпение. Моя благосклонность имеет четкие границы. -Честные ответы, помнишь? Чего ты от меня хочешь? -Ты неверно задаешь вопрос. Не «хочу», а «получу». В свое время. -Что же ты получишь? -Ты же догадливый. -Все это ради…меня? -Все это я делаю ради СЕБЯ. Не переоценивай свою значимость. -Ну, еще бы. Ты же высший вид. Захотел себе ручную зверюшку? -Люди заводят себе животных. Почему нам нельзя? Винс невесело усмехнулся. -Ну ты и… Стригой в ожидании наклонил голову вбок. Человек замолчал в том месте, где должно было последовать оскорбление. Айзеку стало любопытно, посмеет он оскорбить или же прошлое чему-то научило глупого Винса? -Что-то не так. Ты отпускаешь меня так просто? Не может быть. Судя по твоим словам, еще никто не вышел из твоего дома живым. Ты что-то задумал. Оказывается, Винс все же учился на ошибках. Сейчас или никогда, пока гибрид действительно не рассвирепел и не переломал кости Дриму. Или не сболтнул лишнего. - Ты знаешь, где выход. Дорога в двух километрах на восток. Уйдешь в другую сторону – заблудишься в лесу. Винс почему-то шагнул ближе к стригою, а не в обратную сторону. Молчал. Опять не слышал, что ему сказали? Пришлось повысить голос, чтобы Дрим пришел в себя. -Ты слышишь плохо? Уходи! Человек вздрогнул, неуверенно шагнул к выходу из комнаты. Затем обернулся. -А как же ты? Стригой пораженно взглянул на него, не поверив своим ушам. Винс беспокоился о нем? Опять сочувствовал вампиру? Человек никак не уймется со своей жалостью. Пускай жалеет своих людишек, пока есть, кого жалеть. Запас гнева внезапно иссяк, он сколько угодно мог злиться, но факт оставался фактом. Винс сейчас уйдет. УЙДЕТ. В груди стригоя застряла острой занозой грусть. -Со мной… Все будет хорошо. Тихие слова. Отчего-то силы закончились. Винсент, задумавшись на мгновение, неуверенно кивнул. Будто не поверил сказанному. Стригой и сам себе не очень верил. Как он может быть в порядке, если зациклился на одном человеке, который покидал его. Винс быстро вышел из комнаты, оставив вампира в одиночестве. -Спасибо. Айзек. Послышалось у выхода. Или стригою показалось? -Пожалуйста. Винсент Дрим.