Family Matters

      Регулус плыл по туннелю в холодной воде, держа волшебную палочку в зубах. Отсветы от Люмоса качались по стенам, выхватывая их неровные скользкие поверхности из темноты.       Мантия, сюртук, сорочка, брюки и ботинки — всё это утопит его однажды. Давно пора приходить сюда в плавках и с ластами. Даром, что декабрь.       Он с трудом выбрался на камень. Вода не спешила его отпускать, тяжело цепляла за одежду. Сжав зубы, чтобы контролировать дрожь, он поспешно высушил себя, наложил согревающие чары.       Тайник Тёмного лорда был хорошо спрятан самой природой — но, в самом деле, Лорд планировал здесь плыть брассом, если ему зачем-нибудь понадобится проведать крестраж? Хотя, наверное, у Лорда есть в запасе какое-нибудь заклинание, чтобы миновать эту часть пути более комфортным образом. Или место его узнаёт? И вода расступается?..       Регулус не знал многого об этом — но многое узнать удалось.       Это не было просто. Он убил на это два с половиной года.       Началось с того самого приёма у матушки, куда был приглашён и Лорд. Это была та самая судьбоносная неслучайная случайность — Регулус вышел отдохнуть на балкон, туда же через другие двери вышел Люциус, а за ним — Тёмный лорд. У Регулуса от ужаса заледенели пальцы. Почему-то казалось, что он не должен здесь быть, что даже просто видеть их вместе не должен был — хотя, может, они просто подышать вышли? Или покурить?.. Регулус замер под дезиллюминацией за кустом лимона в кадке, боясь вдохнуть. И правильно.       Тогда Люциус получил на сохранение какую-то книжицу в тёмном переплёте. Между ним и Лордом качнулось что-то еле уловимое — образ, ментальный посыл, только для одного Люциуса, «крестраж».       Никто из них, вероятно, и предположить бы не мог, что посыл сумеет уловить совсем зелёный Блэк, которого до общества-то допустили исключительно настойчивыми хлопотами матушки, желавшей загладить вину за улизнувшего старшего сына.       Но Регулус смог. Легилименция ему давалась. Не без того, чтоб убиваться с тренировками до цветных пятен перед глазами, но склонность у него была, определённо.       Что такое крестраж, он не знал — но, к счастью, в семейной библиотеке нашлось толкование.       Ясно стало, что это тайна ценой в жизнь.       Регулус месяц раздумывал, не стереть ли себе память. Потому что если Лорд случайно увидит в Регулусе знание о том, что часть его собственной души для возможного воскрешения хранится у Люциуса под тёмной обложкой, — отделение для умалишённых в святом Мунго покажется райской перспективой.       Вместо Обливиэйта Регулус занялся окклюменцией — так же ревностно, как и всем, что касалось учёбы.       Уже тогда стала оформляться его цель.       О ней было страшно даже думать. Ему, пятнадцатилетнему (дело было накануне шестнадцатилетия)? Выступить против великого Тёмного лорда? Одному? Встречаясь с ним пару раз в месяц, предоставляя ему на ладони свой разум, своё сердце, не осечься, не оступиться, не вызвать сомнений в верности?       Но плюсы окклюменции в том, что она выдёргивает тебя на другой уровень. Не решает твоих проблем, не уничтожает страхов — просто вычищает их из тебя.       И такой, пустой и лёгкий, он подставил Лорду предплечье.       Тот видел в нём мальчика со стеклянными глазами и полой головой, в которую вложить можно было что угодно.       Но цель крепла. С каждым нападением, с каждой безумной речью, с каждой фигурой, на которую Лорд наводил палочку Регулуса.       Раз уж он обязан ввязаться во всё это — может ли это быть не напрасным?..       Всего-то нужно выкрасть и уничтожить книжицу. А потом убить Тёмного лорда. Желательно быстро, чтобы он не успел сделать новый крестраж, удобно использовав для раскола души убийство Регулуса.       Да уж. План как раз для подростка. Впрочем, Регулус никогда не тешил себя тем, что он обычный подросток — он был Блэк.       Это подразумевает величие.       Когда он залез в голову к Люциусу, чтобы хотя бы примерно выяснить расположение крестража, выяснилось, что книжка — не единственное в его памяти, что отзывается на этот поисковый запрос. Было ещё что-то. Что — Люциус не знал, знал только место его хранения. Хрустальная пещера, так оно называлось.       Регулус закопался в карты, а попутно — в газеты. Со стороны могло показаться, что он фанат Тёмного лорда, столько газетных вырезок о нём Регулус собрал у себя. Находились противоречивые детали, корни которых явно стоило искать у маглов. Тогда он сунулся и в магловский архив — нашлось кое-что интересное о месте, где Том Реддл, будущий Тёмный лорд, провёл детство.       Безусловно, это обогащало картину. Он, велеречивый борец за чистоту крови, был полукровкой. Он был никому не нужным сиротой. Он был наследником Слизерина. Он был всем сразу, вмещал — всё, и это очаровывало и обескураживало одновременно.       Регулус нашёл пещеру, но это было только началом квеста, из которого он не выбрался до сих пор.       Первые раз пять он не мог пройти дальше прихожей, в которой стоял и сейчас.       Топтался тут, чуя, чуя магию всем собой и совершенно не зная, что с этим делать.       Но если были заклинания-замки — были и ключи.       Регулус готов был в ноги поклониться каждому Блэку за своей спиной за то, что он был одним из них, носителем родового чутья к тёмной магии, за то, что имел доступ к уникальной обширной библиотеке по самым разным областям тёмного знания.       Стена здесь отпиралась очень просто — ей нужно было немного крови.       Он достал перочинный нож, чиркнул по руке и приложил её к камню. Арка привычно вспыхнула и проявилась, пропуская его.       Он тут столько своей крови отдал… Скоро это место будет его встречать, как родного — золотистой, в тон арке, надписью «Добро пожаловать домой».       Регулус вошёл в пещеру. Здесь было темно, вдалеке над озером мерцал призрачный зелёный свет, но страшно уже не было. В каком-то смысле это место было мирным — трупы до поры, до времени благостно дрейфовали в тёмной воде, а охранное проклятие он уже собрал на себя, и оно, к счастью, было одноразовым. Пока он не добрался до крестража, ему тут ничего не угрожало.       Он шёл вдоль стены и чувствовал телом вибрирующую магию — чувствовал, что нельзя касаться воды, чувствовал, что вот-вот набредёт на цепь от лодки. Ему почти не нужен был свет. Ноги ступали сами.       Был бы здесь Джеймс — смог бы он так же? Смогла бы Эванс, с её магловскими корнями? Едва ли.       Здесь Регулус как никогда ощущал, что такое быть чистокровным, что такое принадлежать тёмному роду — ощущал каждой клеткой эту разницу между собой и другими. Яркое, острейшее различие, отрицать которое бессмысмысленно, как разницу между мужчиной и женщиной.       Чувствовал ли это Тёмный лорд? Он всё-таки потомок Слизерина. Это сильная кровь — даже разбавленная, она должна была подарить ему особое чувствование магии. Это ли питало его самомнение?       Лодка уже скользила по воде, чуть возмущая спокойствие её белых обитателей. Регулус решил не терять времени даром и залечил порез на руке. Довольно скоро лодка мягко ткнулась носом в песок, и Регулус выбрался на остров.       От чаши разило тёмным волшебством так, что все инстинкты требовали брать ноги в руки и бежать отсюда не оглядываясь. Регулус подышал и заглянул в чашу.       В мерцающей воде на дне покоился медальон с тяжёлой цепочкой. Ещё один кусочек души Тёмного лорда.       Зелье ли это было, проклятая ли вода, точно установить не удалось, но что было ясно точно, так это то, что все попытки испарить эту жидкость, вылить, вычерпать были тщетны. Регулус бился с этой задачей три месяца, пробуя всё новые и новые заклятья. Что-то должно было сработать — вряд ли Лорд собирался причинить себе вред, если понадобится забрать крестраж — но подобрать нужное заклинание так и не удалось. По задумке Лорда следовало выпить содержимое чаши до капли, и едва ли это был освежающий крюшон с медальоном вместо ягод. Для того, чтобы обезопасить это ужасное питьё, и нужны были поглощающие камни.       Регулус натянул перчатку из драконьей кожи, достал хрустальный бокал и зачерпнул проклятой воды из чаши. Та снова заполнилась до прежнего уровня, чувствуя, что пить Регулус не собирался. Он перелил воду в банку, плотно притёр крышку магией и снова сел в лодку. Та мягко скользнула в обратный путь.       Интересно, а вода не исчезнет из банки, когда он выберется отсюда?.. Вот будет весело. Впрочем, он тогда наберёт новую порцию и проведёт эксперимент прямо здесь.       Камень снова получил своё подношение и выпустил Регулуса в прихожую. Плыть обратно не хотелось ужасно — вода была отвратительно холодной, и даже заклинания не особенно помогали с этим бороться. Но, благодаря им, он хотя бы не заработал судороги…       Регулус наудачу попытался трансгрессировать. Он знал, что ни в пещеру, ни из пещеры перенестись невозможно — пробовал. Почему-то казалось, что на прихожую это тоже распространяется, но нет — тело привычно дёрнуло через пространство, и он оказался у себя в спальне.       Ну надо же. Вот идиот. А он всё это время заставлял себя плавать по туннелю и трансгрессировать с берега… Вот что значит — зашоренное мышление. Волшебники почище него прогорали на этом. Например, Тёмный лорд, который не догадался в своё время проверить балкон на наличие юных соглядатаев с помощью Гоменум Ревелио. Или, допустим, с помощью глаз, что тоже неплохой инструмент, так-то.       Кстати, о Тёмном лорде. Значит, не плавает он брассом.

***

      Проснувшись, Регулус первым делом метнулся к рабочему столу. Чувство было, как в детстве на Рождество — жгучее, нестерпимое предвкушение требовало немедленного разрешения.       Проклятая вода в банке больше не светилась зелёным. Даже слегка. Драконий камень покоился на дне, отсвечивая красивым сколом.       Чутьё молчало.       Регулус замедленно протянул руку, открыл крышку и глотнул. Вода освежающе скользнула по горлу. Абсолютно чистая.       Стало страшно. Прямо-таки всеобъемлюще жутко.       Сработало.       Сработало, и это значит, он ещё на шаг ближе к цели.       А это, в свою очередь, значит, что он ещё на шаг ближе к реальной возможности погибнуть.       Он не мог отделаться от этой мысли всё утро, до самого полудня. Он привык выбрасывать эти тягостные размышления из себя с помощью окклюменции, просто идти вперёд, не думая ни о чём. Но теперь, когда появилась настоящая возможность забрать крестраж из пещеры, а другой — из хранилища Люциуса в поместье, Регулус вдруг остро ощутил, что ужас трёхлетней давности никуда не исчез.       Он изучал магию неустанно всю свою сознательную жизнь. Пока у Джеймса и Сириуса были друзья, розыгрыши, отработки, квиддичные матчи и первая — она же последняя — любовь, Регулус учился. Оттачивал навыки. Обогащал запас заклятий и проклятий. Изучал ритуалы, создание артефактов и теорию разработки заклинаний.       И всё-таки ему было всего девятнадцать. Он в подмётки не годился Тёмному лорду, и был благодарен за то, что хватало самокритичности это сознавать. Если — когда! — Лорд узнает о предательстве, едва ли Регулусу хватит сил выстоять против него.       Он идёт на самоубийство.       …В конце концов ему надоело трепетать — он понял это, когда трижды перечёл страницу и не запомнил ничерта. Впрочем, очистив разум, он добился только чувства опустошения и кристальной внутренней чистоты, в которой невозможно было игнорировать тот факт, что ему срочно нужно в дом Поттеров. Сегодня воскресенье, все должны быть там. Там ему станет легче.       — Регулус, — окликнула его матушка, — подойди, любовь моя.       Он вошёл в гостиную. Матушка была нездорова — снова мигрени, но выглядела безукоризненно. Тёмно-синее платье, изящная серебряная брошь со змеями, тонкие ухоженные пальцы в перстнях, чёрные кудри, уложенные в аккуратную причёску.       — В последнее время тебя часто не бывает дома, — заметила она будто невзначай, но он знал, что должен предоставить оправдания. И как можно скорее.       — Да, матушка, — он склонил голову. — Есть некоторые дела, которые требуют моего присутствия.       Очень удобно было сваливать всю ответственность на Тёмного лорда. Тот исповедовал принцип «разделяй и властвуй», так что даже Люциус мог быть не в курсе, если бы Регулус на самом деле получил какое-нибудь неотложное задание.       Матушка что-то ответила, кажется, похвалила его за что-то — Регулус не слышал. Ему вдруг нестерпимо захотелось обнять её колени, и чтобы она погладила его по голове. На одну дурацкую секунду потерять самообладание!       — Молодой хозяин? — раздался позади скрипучий голос эльфа. — Позвольте войти? Вам письмо.       Регулус прикрыл глаза на мгновение и принял конверт без подписи. На удивление там оказался не пергамент с датой следующего собрания — а письмо от Джеймса.       «Приходи к нам, если у тебя есть время? — звал тот, как будто знал, как Регулусу это нужно. — Сегодня матч Франция — Ирландия, мы будем смотреть. И у меня проблемы с моими придурками. Они повесили в гостиной счётчик «Регулусов», и я пока не смог убедить их убрать эту ерунду. Думаю, тут не обойтись без твоей ледяной харизмы. P.S. На всякий случай не подписываю, чтоб не было вопросов».       Регулус не понял, что за счётчик, но потребовалось усилие, чтобы не улыбнуться.       — Мне нужно отлучиться, — сказал он матушке, пряча письмо обратно в конверт.       — Конечно, дорогой, — отозвалась она, преисполненная гордости.       Счётчиком «Регулусов» оказался самый настоящий счётчик «Регулусов». Цифры «005» сияли золотом на стене прямо над словом «Регулусов».       — Ну и что это такое? — поинтересовался Регулус с улыбкой.       Джеймс смущённо кашлянул и продемонстрировал, как это работает:       — Регулус, — произнёс он. «006», тут же отреагировали цифры.       Брови Регулуса взметнулись вверх.       — Это мы с Римусом забились, сколько раз за день Джеймс произносит твоё имя, — как ни в чём не бывало объяснил Сириус, внося в гостиную свёрнутое в рулончик поле. — Я считаю, больше пятидесяти. Римус говорит, что всё не настолько плохо.       — Тебе не кажется, что ты переходишь границы? — поинтересовался Регулус холодно, теперь понимая, что имел в виду Джеймс, ожидая поддержки от его ледяной харизмы.       Джеймс и Сириус переглянулись с усмешками — последний будто бы спрашивал разрешения на свои безумства. Вообще, если припомнить, Сириуса и раньше иногда заносило. Счётчик выглядел безобидной шуткой по сравнению с тем, что он вытворял в школе. Впрочем, тогда доставалось обычно Снейпу.       — Не куксись, боже ты мой, — Сириус подтолкнул Регулуса локтем. — Мне просто интересно, вот и всё. Если тебя бесит — я уберу. Бесит?       Регулус прислушался к себе. Не бесило.       Это было нелепо, правда. И подразумевало какие-то смыслы, которыми Регулус ситуацию наполнять не хотел.       Но не бесило.       В некотором роде, ему тоже было интересно… Ну, насколько часто Джеймс вспоминает о нём, когда его здесь нет.       — Я знал, что вам тоже понравится, — проницательно подмигнул Сириус и расстелил на кофейном столике поле.       Оно было добротным, тканым, травяного цвета. Сириус коснулся его палочкой, и над ним заметались фигурки лепреконов — это выступала группа поддержки ирландской сборной.       — Супер, мы вовремя, — обрадовался он.       Люпин тоже появился в гостиной, левитируя за собой упаковку сливочного пива и с дюжину мисок с разными закусками. Он улыбнулся Регулусу и извинился взглядом за счётчик. Впрочем, и без того было ясно, что он к этой идее имел самое незначительное отношение.       Пока они с Сириусом пытались уместить на столике и закуски, и напитки, и поле, Регулус позвал Джеймса в столовую — поговорить насчёт прототипа.       — Ты не злишься на Сириуса? — спросил Джеймс, всё ещё смущаясь.       Регулус качнул головой и улыбнулся.       — Он реально придурок.       — Он так шутит, — сказал Джеймс в тот же момент.       — Ты слишком его любишь, — хмыкнул Регулус. — Но, чёрт возьми, там запланировано место для сотен!       Джеймс нервно рассмеялся.       — Ну, может быть, я действительно по тебе скучаю, — признался он.       Регулус вскинул взгляд, неуместно зацепившись за губы Джеймса. Он бы не обиделся, если бы Джеймс сделал вид, что в тренировочном зале ничего не было. В конце концов, что же он, не понимает, что происходит?..       Но что это ещё за «скучаю»?..       — Прототип работает, — быстро сказал он вместо всего остального. — Он прошёл проверку. Думаю, смогу сделать то, что собирался.       Джеймс улыбнулся.       — Класс. Это стоило всего.       Регулус кивнул, отводя взгляд — чёрт, что это ещё за дурацкая неловкость?.. И Джеймс добавил с тихой радостью:       — И мой амулет работает.       — М?       Регулус постоянно носил при себе его подарок, но был так занят своими исследованиями, что не удосужился проследить, повлияло ли это на что-нибудь.       Джеймс мягко коснулся его большим пальцем под челюстью — там, где раньше была царапина от распространяющегося проклятия. Её больше не было.       Но, откровенно признаться, прямо сейчас Регулусу было плевать. На это, на матч, на то, что в соседней комнате парни. Возбуждение поднималось по телу горячей волной, и лучше бы Джеймсу убрать руку, честное слово.       На секунду в воображении метнулась безумная картинка — Джеймс шепчет его имя, пока Регулус осыпает его поцелуями, притиснув к ближайшей стенке; в гостиной сменяются цифры, под которыми Сириус закидывает в рот луковые колечки, увлечённо глядя на поле, а Люпин обнимает его за плечи и единственный соображает, что происходит.       Регулус рассмеялся своим мыслям.       — Пойдём, матч пропустим, — позвал он. — О, и спасибо!       Это было лучшее воскресенье за всю жизнь.       Может, мысль о том, что ему совсем немного осталось до потенциального конца, делала наслаждение острее — а может, это и правда был самый прекрасный выходной, какой только мог быть.       Люпин действительно обнимал Сириуса за плечи, а иногда — целовал в висок, мягко улыбаясь. Сириус с Джеймсом орали на комментатора, пользуясь тем, что он не мог их услышать, спорили насчёт замен и кидались орешками — через Регулуса.       Тому через бедро перекинул ногу Сириус, и его острая красивая коленка торчала в прореху, натягивая нитку джинсы, и Джеймс порвал её между делом, и остался тонкий неглубокий след на коже, и Сириус так же невзначай его почесал.       Регулус сидел, притёртый к плечу Джеймса, и думал: эти двое — единый организм, настоящие братья, разлучённые сиамские близнецы. Он бы не удивился, если Джеймс чувствовал эту мешающую нитку на коленке Сириуса — собой.       У него ни с кем не было такой связи.       И всё-таки он ощущал себя частью этой кристаллической решётки. Это было удивительно: он не то что об этом не мечтал — даже не задумывался, что так может быть. А оно уже свершилось.       Он сидел тут, прижатый тёплыми телами Сириуса и Джеймса, опять в одежде брата. Тот сказал, что в их доме не принято по воскресеньям под квиддич изображать напыщенных мажоров, и выдал Регулусу практически пижаму — широкие штаны, собранные манжетами на щиколотках, и белую футболку с плотным узором из мелких солярных знаков. Регулус молча порадовался, что на этот раз обошлось без цепей, ремней и претенциозных заявлений на футболке. К тому же, в этом правда было удобно. Штаны оказались мягкими, и прикосновение ткани почему-то успокаивало. Было очень приятно это чувствовать.       Видела бы матушка, ради каких таких неотложных дел он сбежал из дома…       Джеймс, поглядывая на поле, чтоб ничего не пропустить, выбрал в миске самое ровное луковое колечко и передал ему. Регулус опустил голову ему на плечо. Джеймс, как будто делал это всегда, чмокнул его в макушку.       Регулус зажмурился и выполнил самый короткий комплекс упражнений по очистке сознания: защемило так резко и объёмно, что иначе даже не вдохнуть.       Но на этом не кончилось. Джеймс прижал его макушку щекой и принялся вспоминать тренировочный зал. И, Салазар всемогущий, как же он тогда впечатлился. Регулус заулыбался, невидяще глядя на то, как французы закатывают четвёртый гол аккурат в среднее кольцо. У него не было проблем с самооценкой, но в глазах Джеймса он выглядел даже лучше, чем привык воспринимать себя сам.       Джеймса коротило от его напористости, ему доставляло удовольствие чувствовать вес Регулуса на себе. Джеймс наслаждался его сухими мыщцами и жёстким телом. Он сходил ума, когда Регулус вылизывал ему ямку меж ключиц и линию челюсти. Ему нравилось Регулуса обнимать, закрывая от внешнего в их тесном пространстве на двоих. Он восхищался тем, как быстро у Регулуса губы стали яркими, а взгляд перестал быть привычно сосредоточенным. Он видел Регулуса стихией, видел его крепким драконьим камнем, он смотрел в Регулуса с восхищением и обожанием — всеобъемлющим и одновременно чутким к деталям, которое возможно только у человека, который привык обожать.       Регулус подтянул к животу полосатую диванную подушку. Одни полоски были гладкие и сияли атласом, другие, матовые, ощущались под пальцами шершавыми. Лучше отвлечься на подушку, чем возбуждаться, глядя на себя чужими глазами, не так ли?       Джеймс, видимо, понял суть манёвра и послал ему хитрую улыбку. Он что, специально думал обо всём этом? Зная, что Регулус поймает волну?       Вот засранец.       Ну, посмотрим, кто кого. Будет знать, как шутить с легилиментом.       Сириус возопил — на поле кто-то кого-то толкнул или что, Регулус давно потерял суть происходящего. Он был занят дыхательным комплексом — это помогало настроиться на Джеймса глубже, даже без зрительного контакта.       Сознание Джеймса ощущалось достаточно податливым. Он не пытался от Регулуса закрываться, возможно, он даже не чувствовал присутствия — надо будет ему объяснить, почему это опасно с другими легилиментами. Если, конечно, он после этого раза сам не сообразит…       Регулус замер на некоторое время, наслаждаясь чувством соприкосновения. Это всякий раз было очень интересно — касаться своим сознанием чужого. С кем-то это могло быть комфортно, с кем-то менее, но с Джеймсом это было попросту приятно.       Он был тёплый. Регулус знал это о нём давно, впервые ощутив это когда-то в комнате у бабули, и всё-таки чувствовать это сейчас было так удивительно. Он как будто бы создавал пространство, в котором было достаточно места для другого человека, и достаточно тепла, чтобы этот человек мог чувствовать себя свободно…       Ладно, не за тем Регулус пошёл в контакт.       Аккуратно и бережно он сплёл их восприятия воедино и подумал: вот заканчивается матч, Сириус и Римус уходят к себе. (Так и быть, пусть поле и весь бардак остаются).       Регулус тогда убрал бы подушку с колен и поймал щёку Джеймса ладонью. Перво-наперво они бы сняли с него очки. А потом Регулус коснулся бы его губ языком — мазнул снизу вверх, сразу ускользая. Джеймс потянул бы его к себе на колени, и, поскольку футболка не сюртук, его горячие ладони тут же скользнули бы Регулусу по голой спине прямо под тканью. Он бы ласкал Регулусу шею (потому, что шея у Регулуса — одно из самых чувствительных мест). Приятно потирался бы колкой щетиной, целовал ласково, может быть, решился бы укусить разок. Регулус цеплялся бы за его волосы и позволял мягко лишать себя разума.       А потом он скользнул бы на пол, между разведённых коленей Джеймса.       Ему очень хотелось этого сейчас, на самом деле. Почувствовать на языке его объём. Его вкус.       Но он не успел Джеймсу показать, как это могло бы быть — тот перевёл с поля на него ошалевшие глаза и мысленно спросил: «Что ты творишь?».       Регулус приподнял брови с непоколебимой усмешкой. «То же, что и ты — думаю».       Джеймс показательно притянул себе на колени самую большую миску — с солёными крекерами. Регулус проверил счёт — 120:40 в пользу Ирландии, но снитч всё ещё в воздухе, так что переломить ситуацию ещё возможно. Он снова глянул на Джеймса — искоса.       «Я шокировал тебя? Не понравилось?» — передал он вопрос.       Джеймс взглянул на него остро и горячо, и в голове Регулуса взорвалась яркая картинка чужого авторства — он на диване, на месте Джеймса, а тот — на полу, и его макушка ныряет и поднимается, и Регулус отчёсывает волосы от его лица, чтобы лучше видеть, и громко, безотчётно и абсолютно восхитительно стонет.       Вот ещё.       Регулус выкинул из картинки звук, зато добавил ощущений, заставив Джеймса буквально почувствовать себя во рту. Тот поперхнулся крекером и чуть не с низкого старта рванул из гостиной в сторону кухни. Видимо, попить водички.       — Ты чего? — удивился Сириус. — Всё нормально?       Регулус, посмеиваясь, сдвинул с себя ногу брата и отсоединился от сознания Джеймса.       — Что происходит? — возмутился Сириус, впрочем, очевидно догадываясь в общих чертах.       — Смотри-смотри, — кивнул Регулус на поле. — Дюпон забил.       Фигурка ирландского вратаря рвала на себе волосы, хотя перевес всё ещё был за его командой, о чём и говорил теперь комментатор.       — Ну блин, — протянул Сириус разочарованно.       Больше Регулус Джеймса не подначивал. Матч закончился победой Франции, но по очкам Ирландия ещё имела возможность выйти в следующий этап, если бы выиграла домашний матч с Бельгией. Сириус с Джеймсом спорили о шансах весь обед, а Регулус думал — мог ли он что-нибудь изменить в своей жизни?       Рассказать Дамблдору о крестражах. Переложить это на плечи тому, чьи шансы на победу куда выше его собственных. В конце концов, разве не победил Дамблдор Гриндевальда? Неужели Волдеморт сильнее предыдущего претендента на мировое господство?       Хотя, конечно, едва ли это что-нибудь изменило бы лично для Регулуса. Он бы погиб, как Юманс, ибо мера милости Тёмного лорда — смерть.       Кого бы тот вызвал закончить с Регулусом? Люциуса? Снейпа?..       …Он понял, что до сих пор просто не верил, что у него получится. Конечно, он делал всё, что мог, но где-то теплилась надежда, что он не справится, не обойдёт защит Тёмного лорда…       И так же ясно он понимал, что страх не заставит его отступить.       Просто… нужна передышка. Нужно набраться сил перед решающим этапом.       Поэтому вечером, когда они с Джеймсом наконец остались вдвоём со всеми ментальными шалостями сегодняшнего дня, вместо того чтобы расставлять точки над i или продолжать дразниться, Регулус попросил:       — Обними меня?       Джеймс чутко считал его выражение лица и выполнил просьбу. Это было то, что нужно. В достаточной степени тесно, тепло и спокойно. Регулус закрыл глаза и спрятал нос ему в ямку ключицы. Они постояли так с минуту, а потом Регулус, не разжимая рук, сделал шаг в сторону кровати. Джеймс шагнул за ним. Так, чудом умудрившись друг на друга не наступить, они добрались до постели.       Трюмо успело перекочевать на чердак, и от пыли Джеймс уже избавился. Комната всё ещё казалась очень нелепо обставленной, но в этом было и своё очарование. Регулус лежал у Джеймса на груди и смотрел, как за окном волнуется яблоня.       — Я, наверное, спать, — сообщил он, по привычке натягивая одеяло до самых глаз.       Джеймс улыбнулся и обнял его покрепче поверх одеяла.

***

      Утром Лили проснулась от поцелуев. Северус нежно ласкал её шею, его рука скользнула под футболку, поднимая её, освобождая грудь. Он сдвинулся ниже, коснулся губами живота над тонкой резинкой белья, поднялся поцелуями к груди, поймал розовый сосок. Лили, улыбаясь, собрала его волосы, чтобы они не щекотали ему лицо. Северус вдруг приподнялся, ненадолго накрыв её собой — достал что-то из ящика тумбочки и снова вернулся к её груди.       Лили удивлённо проследила, как он надевает на затвердевший сосок кольцо.       — Ты шутишь.       — Похоже? — выгнул бровь Северус.       Последовала глубокая пауза.       — Это из-за ребёнка? — спросила Лили, встретив его взгляд.       — Отчасти. Но и потому, что я люблю тебя, — сварливо отозвался Северус. — Потому что я люблю тебя половину своей жизни, и мне не нужно ещё десять лет, чтобы удостовериться в своих чувствах. Но если тебе нужно…       Лили фыркнула, сняла кольцо с соска и надела на положенное место, чтобы потом перекатиться и устроиться на Северусе сверху.       — Веришь-нет? Я не собиралась замуж в этом году. Но и матерью становиться не планировала тоже, с другой стороны.       Северус бережно обнял её, а потом поднял её руку, поцеловал безымянный палец с кольцом.       Лили посмотрела на широкую полоску золота вокруг собственного пальца, понимая, что сомнений должно быть куда больше, чем есть. Разве она не потому сбежала от Джеймса, что он форсировал события? Разве Северус их не форсирует с самого начала?.. Но почему-то перспектива стать миссис Поттер её угнетала, а глядя на кольцо Северуса, она чувствовала — это её кольцо. И этот мужчина — её. На это отзывалась каждая клетка.       Это как когда твоя волшебная палочка ложится в руку впервые, и тело поёт от волны магии, взметнувшейся навстречу идеальному проводнику.       Лили чуть не замурлыкала, потираясь об него всей собой, а потом укусила за плечо от полноты чувств. Северус засмеялся.       Но были, конечно, и вещи, игнорировать которые не получилось бы.       — А твой Лорд? — серьёзно спросила Лили, заглянув Северусу в лицо. — У него не будет возражений, что его слуга связался с грязнокровкой?       Он тоже посерьёзнел.       — Есть способ… не посвящать Лорда в правду, — осторожно сказал он. — Я не могу обещать тебе шумную свадьбу, о которой напишут в «Пророке». Но если о нас будет знать ограниченный круг людей — идеально, если только наши матери, и, так и быть, Поттер — я справлюсь.       Лили скатилась с него, приподнялась на локте:       — Как ты справишься? Что это за способ?.. Я не хочу, чтоб моего мужа убил чокнутый Тёмный Лорд за то, что он посмел ослушаться. Что ты так смотришь? Не говори, что за провинности он вас сажает писать строчки. Я догадываюсь, что он практикует как минимум показательные казни.       Северус улыбнулся, тронул её щёку большим пальцем.       — Практикует, — подтвердил он. — Но, думаю, я потяну двойную жизнь. Мне всего-то нужно укрыть от него информацию, которая мало его интересует.       — Действительно мало? — с сомнением взглянула на него Лили.       — Не накручивай, — поморщился Северус. — Это моя ответственность. Я справлюсь с чем угодно, если ты будешь в меня верить. Сможешь?       Лили, помедлив, кивнула и потянулась его обнять. Он поцеловал её в шею и бережно уложил обратно в подушки.       — Я смогу что угодно, если ты будешь в меня верить, — повторил он ей на ухо.