Family Matters

      Регулус открыл глаза под неистовый птичий щебет. Солнечный свет разливался вокруг, щедрый и жаркий — зря вчера он не закрыл ни окна, ни штор. Впрочем, было не до того.       Джеймса в постели уже не наблюдалось: день сегодня был значимый, так что Джим, наверное, подскочил ни свет ни заря. Хуже него спал, наверное, только Сириус.       Регулус сел в постели, обнял колени и остановил задумчивый взгляд на зелёной яблоне за окном.       Под матовыми листьями почти созрели яблоки. Регулусу нравилось есть их прямо с ветки, хрустящие и сочные, ещё немного кисловатые, но уже вполне вкусные.       Яблоки.       Да уж.       Он готов думать вообще о чём угодно, только не о том, что ему сегодня предстоит.       Он поднялся, не торопясь оделся и спустился в гостиную.       Там Сириус уже разложил по всем углам стратегические запасы подгузников, пустышек и игрушек. Выглядело так, будто он пытается задобрить духов отцовства и материнства щедрыми подношениями. Регулус повертел в руках выглаженный ароматный можжевеловый грызунок в форме совы, который Сириусу пришёл на заказ только вчера.       Брат совершенно рехнулся. Кто бы мог подумать.       — Доброе утро, мастер Регулус, — раздался тонкий голос Бингла, который накрывал в столовой к завтраку.       — Доброе утро, доброе утро, мастер Регулус, — очень похоже запричитал Сириус тут же, хлопнув брата по обоим плечам.       Регулус кивнул эльфу и закатил глаза для Сириуса. Несмотря на то, что дом принадлежал Джеймсу, домовик завёлся у них только тогда, когда Регулус здесь обосновался; поэтому хозяином и первым среди равных для Бингла был именно он. Сириус на эту тему ещё не нашутился.       — Ты как? — спросил его Регулус, оценив степень возбуждения по блестящим глазам и резким жестам.       — Отлично! — воскликнул Сириус. — Наконец-то мелочь поживёт у нас, а не просто приедет в гости. Если б не новая коллекция, я б специально в отпуск ушёл!       — Охотно верю, — кивнул Регулус.       — А ты как? — проницательно взглянул на него Сириус.       Регулус неопределённо повёл головой.       Он до сегодняшнего дня не нашёл времени познакомиться с сыном Джеймса, хотя Гарри Поттеру на прошлой неделе уже исполнился месяц от роду.       Откровенно говоря, всё было не до того.       Впрочем, вряд ли мальчик страдал от недостатка его внимания. Его отец, вроде, тоже не спешил огорчаться от того, что Регулус не рвётся подержать дитя на ручках.       Последнему Регулус был рад особенно горячо.       — Волнуешься, что ли? — догадался Сириус.       Регулус сунул руки в карманы брюк и вышел в столовую, где к завтраку всё уже было готово.       — Не волнуюсь, — бросил он и занял своё место. — Просто не люблю быть поводом для ссор.       Сириус кивнул и тоже сел на свой стул, сразу же добыл себе блинчик и шоколадную пасту, яйцо всмятку, клубнику, тост и сыр.       — Но все уже всё выяснили, разве нет? — беспечно отозвался он.       «Всё» выясняли в вялотекущем режиме с Рождества, активно — последнюю неделю; так что да, хотелось бы верить, что аргументы и претензии исчерпаны к настоящему моменту…       Дело в том, что Лили ехала на недельный класс зельеварения к Уильяму Вебстеру, и подарил ей такую возможность именно Регулус — на Рождество.       Он выбрал подарок заранее, благодарный ей за помощь. Так совпало: Одиллия рассказала, что в этом году Вебстер не поедет, как обычно, курировать классы в Летней школе, а организует свою программу в Лидсе. Регулус припомнил, как Эванс мечтала попасть в Школу, но не могла пройти по статусу. Оказалось, Вебстер для своего обучения жёсткого ценза вводить не собирался, группу набирал камерную, пробную. Регулус решил: почему бы и нет, у Эванс есть талант, хорошо бы ей им заниматься, а тут такая замечательная возможность…       А потом оказалось, что она в положении.       И что мужчины у неё — две наседки, кто кого перекудахчет.       Они не хотели её отпускать, оба, в удивительном, единодушном согласии, которое признавать им, наверное, было неприятно. Не хотели потому, что ехать одной опасно, потому, что у неё месячный малыш на груди, потому, что к Вебстеру, несмотря на отсутствие ценза чистокровности, группа набралась по старой памяти почти целиком из волшебных семей, и кто его знает, что Эванс, маглорождённую, там ждёт: презрение, бойкот, нападки?..       Лили пришла к Регулусу, сердитая и напряжённая — за помощью. Одна она уговорить своих мужчин не смогла.       — Ты хочешь ехать? — спросил её Регулус.       — Хочу!       — Значит, езжай.       Они вышли в гостиную к Снейпу и Джеймсу.       — Значит, так, — Регулус смерил их самым холодным взглядом из имеющихся. — Сейчас вы оба собираете в кулак свои патриархальные задницы и больше не мешаете женщине развиваться.       Снейп хмыкнул, Джеймс нахмурился.       — Есть проблемы — решайте их.       В общем, они и решили. Снейп собрался ехать с ней, благо, в Хогвартсе ещё были каникулы. Джеймс взял на себя ребёнка.       А Регулус так до сих пор и не определился, доброе ли дело сделал или только внёс раздор в и без того не слишком стабильное семейство. А скорее всего, и то, и то — всё сразу.       В общем, ему было не по себе, хотя этим утром никто ему не предъявлял претензий.       Эванс со Снейпом явились настроенные крайне мирно и даже жизнерадостно, целовались украдкой, думая, что никто не видит, пока выкладывали вещи мальчика в детской. Джеймс тоже укорами не разбрасывался, сюсюкал над сыном и вполне искренне лучезарил на пару с Сириусом.       Регулус мельком на это посмотрел и ушёл в кабинет, чтоб не путаться под ногами. Он вышел только тогда, когда дома стало тихо и перестали раздаваться бесконечные наставления Эванс, перемежающиеся расспросами Сириуса, безбожно опаздывающего на работу.       — Иди уже сюда, — позвал Джеймс, и по его глазам Регулус понял, что тот догадывается, как ему это трудно и неловко.       Джеймс прижал ребёнка спиной к своей груди, чтоб ему было видно Регулуса.       — Ну вот, Гарри, познакомься, — сказал он тепло. — Это Регулус. Я его люблю. Будет здорово, если ты тоже с ним поладишь.       Регулус внимательно оглядел крошечное лицо — невероятно, просто удивительно похожее на отцовское; перевёл глаза с яблока на яблоню и обратно и вежливо пожал тёплую нежную маленькую руку. Гарри серьёзно нахмурился, как будто пытался его разглядеть получше в ответ, а потом крепко сжал его большой палец в кулаке, и боже, ну и сильные у него были пальцы.       — Зачем ты ему рассказал? — полушутя укорил Регулус Джеймса. — А если он проболтается матери?       Джеймс вскинул брови.       — Давно нужно было ей рассказать. Не понимаю, почему ты хочешь скрываться. От кого — от Лили?.. Ерунда какая-то, Рег, честно.       Регулус ещё раз оглядел мальчика: с ног, упакованных в штанишки с дракончиками, до вихрастой чёрной макушки — и решил, что может попробовать принять его на руки. Джеймс помог ему взять ребёнка удобно — господи боже, он даже голову держать самостоятельно ещё не умеет… Регулус даже не думал никогда, что дети рождаются настолько крохотными и хрупкими…       — Я — эпизод. Зачем бы ей знать, — сказал он, когда стало ясно, что Гарри вполне благосклонен и истерику из-за смены дислокации устраивать не собирается. — Джим, я… Я женюсь. В октябре.       Джеймс сделал шаг назад и присел на подлокотник кресла.       — Ладно. И что? — спросил он отрывисто.       Регулус пожал плечом, глядя на ребёнка.       — Не знаю, что. …Доживём — и у меня такие будут, — сказал он так, будто пробовал эту мысль на вкус.       Джеймс коротко надавил ладонями на веки и взъерошил волосы обеими руками.       Вечером, вернувшись с работы, Регулус увидел в окно на заднем дворе картину настолько трогательную, что даже не стал выглядывать поздороваться.       Сириус с ребёнком на руках сидел на крылечке, аккурат между ног Люпина, устроившегося ступенькой выше. Мальчик спал, Сириус прижимался виском к щеке своего вервольфа и выглядел настолько умиротворённым и счастливым, что Регулус на секунду даже позволил себе ему позавидовать.       Бингл; ужин? — спасибо, не голоден; какая-то душу выворачивающая тоска.       Джеймс сбежал со второго этажа на его голос, поймал шею в сгиб локтя, крепко и сладко чмокнул приоткрытыми губами.       — Опять не ешь?       — Отстань, — поморщился Регулус. — У вас есть теперь о ком переживать. Кормить по часам и всё такое…       — Редж.       О, этот тон. Одна из граней Джеймса, от которой у Регулуса всё нутро переворачивалось от неуместной нежности: трогательная, трепетная серьёзность. Регулус нервно скользнул взглядом по шкафчикам и вперил в Джеймса вопросительный взгляд.       — Поговори со мной, — попросил тот твёрдо.       Регулус тяжело вздохнул.       — Ну, пойдём. Поговорим.       Джеймс ожидаемо отвёл его в спальню, прикрыл за ними двери, присел на подоконник. Яблоневые ветки у него за спиной напоминали раскинувшиеся крылья. Регулус усмехнулся.       — Что происходит, Реджи?       — Это ты расскажи, что происходит, — предложил тот, опираясь поясницей на резное изножье кровати напротив Джеймса. — Я вообще ничего не понимаю приблизительно с января.       Джеймс устало прикрыл глаза. Этот разговор время от времени повторялся, словно они брели по спирали ко дну.       Регулус на этом пути недоумевал, негодовал, неистовствовал, умывал руки, крепился, хватался за голову — за свою, потом за Джеймса… А потом — снова.       Раньше всё было ясно. У него была цель, и он к ней шёл, как мог. Имелся лучший вариант развития событий (он погибнет вместе с Тёмным лордом и его крестражами), имелся и худший (он погибнет один из них всех); но в целом всё было ясно. Поэтапно и поступательно.       А потом, в январе, в Париже он умудрился принять сразу несколько поспешных решений: признался Джеймсу в любви, господи прости, рассказал ему всё о своих планах на жизнь и позволил в них участвовать.       Джеймс, конечно, вписался в эту историю немедленно и самоотверженно. Переменных стало слишком много, контролировать что-либо стало ещё сложнее, чем прежде, и Регулус совершенно потерял понимание перспектив.       После того, как Сириус драматически, с размахом пострадал, а Люпин молча приложил руку к лицу, они спрятали свой собственный дом под Фиделиус, и именно этот дом должен был стать убежищем для Регулуса в случае, если что угодно пойдёт не так.       А потом они Регулуса потащили к Альбусу Дамблдору.       Старик прочувствованно Регулуса похвалил, посокрушался, что слишком рано идёт распределение по факультетам в Хогвартсе (как будто учёба на Гриффиндоре являлась высочайшей ценностью, способной уравновесить всё пережитое), и признал уничтожение Волдеморта своей первейшей целью.       К которой за минувшие восемь месяцев почему-то так и не приступил.       Регулуса это вымораживало.       Проволочки ничем не мотивировались; время шло, время — шло!       У Джеймса благополучно родился сын; Одиллия окончила учёбу и стала совершеннолетней; свадьба нешуточно замаячила на горизонте; но всё это было сущей ерундой по сравнению с тем, чем Регулус стал за эту половину календарного года.       Из куска мрамора по имени Регулус Блэк Тёмный лорд все эти месяцы ваял свою Галатею.       Вдохновенно и с чувством — даже с некоторым азартом.       Регулус теперь служил в Министерстве магии. Выверенный, головокружительный карьерный взлёт, и вот он, юноша бледный со взором горящим, принимает отчёты у министерских старожилов, убелённых сединами.       Лекции по теории тёмной магии, много — много! — практики, постоянные беседы, советы, указания обо всём, что касалось службы… Милорд неотступно стоял за спиной Регулуса, а когда нет — тот сам держался за его плечом.       Тенями друг друга, вот кем они стали.       Матушка была горда и счастлива; Джеймс с Сириусом предпочитали этого не замечать.       Джеймс вон позволяет себе идиотизм спрашивать: «Что происходит?»!       А Регулусу хотелось просто волосы на себе рвать в ответ на этот вопрос. Неужели не очевидно?! Я милорда вижу чаще, чем тебя — тебя ничего не смущает? Не догадываешься, чем это может кончиться?!       Да, давайте подождём ещё год-другой, нам ведь некуда торопиться…       — Джим, — сказал он, болезненно нахмурившись. — Мне нужно действовать. Сейчас. Иначе в октябре я стану женатым человеком, и это не говоря о моих карьерных перспективах... И пути назад, пути к тебе у меня больше не будет. Даже если милорд падёт стараниями нашего неторопливого уважаемого директора, моё имя будет уже не отмыть. Пока ещё у меня есть шанс. Мои назначения шиты белыми нитками, но за руку на сотрудничестве я не пойман. Но к тому времени, как Дамблдор разрешится, всё может круто измениться. Ты не представляешь себе мощь милорда, ты даже не можешь представить, как далеко он метит… Я не могу больше ждать. Я не зову тебя с собой — я просто предупреждаю, чтобы потом не было сюрпризов. Я всё понимаю, у тебя родился сын, тебе не до…       — Рег, — перебил Джеймс, в один короткий шаг оказываясь рядом. — Почему ты всё время это делаешь? — он обнял голову Регулуса ладонями, плотно и ласково. — Ты давно часть моей жизни, такая же, как Лили и Гарри. Почему ты всё время проводишь между нами черту?       Регулус не удержался и ненадолго прикоснулся губами к тёплым родным — любимым — губам.       — Потому что она всегда между нами была. Я предупреждал тебя — не говори, что нет.       — Ты умный человек, Регулус, — Джеймс поцеловал его в лоб и обнял, тесно и тепло. — Меня просто поражает, что при этом ты всерьёз считаешь, что можешь говорить мне такие вещи. Вроде как: «Я пойду завалю одного Тёмного лорда. Если не вернусь — ужинайте без меня. Отныне и всегда». А я что должен ответить, по-твоему? «Отлично, Реджи, давай. Можешь и не возвращаться — нам тут не до тебя. Ровно с тридцать первого июля и не до тебя». Так ты это видишь?       Регулус прикрыл глаза, прижимаясь щекой к его плечу.       — Я с тобой. Я тоже тебя об этом предупреждал, — твёрдо проговорил Джеймс ему в макушку. — Скажи мне, куда и когда мы идём — и мы пойдём. И сделаем всё, что будет нужно.       Регулус зажмурился ещё сильнее, качнулся назад, но Джеймс не отпустил. Тогда Регулус зарылся носом в чужую ключичную ямку, поцеловал крепкую ключицу, а следом — шею, надеясь, что этим сможет выразить хотя бы малую часть чувств, которые подняли в нём последние слова.       — Я даю Дамблдору месяц, — сказал он потом и всё-таки отстранился от Джеймса. — Скажи ему об этом, если хочешь. Он не решится действовать — будем действовать мы. И дай бог, чтоб мне не пришлось поддерживать за этот месяц какие-нибудь изуверские законодательные инициативы. Потому что если придётся — я и месяца ему не дам.       Джеймс кивнул, глядя серьёзно и тревожно. Регулус тоже кивнул, подводя черту под разговором, а потом снова нырнул в тесные объятия и прижался губами к шее Джеймса.       В десятом часу Гарри Поттер устроил им образцовую истерику. Люпин, кажется, нешуточно ошалевал от децибел, которые способен выжать из себя такой крошечный человек. У Сириуса вид был растерзанный и отчаянный, Джеймс был чуть более стабилен, но тоже недоумевал: причину погружения в пучину печали уже полчаса не могли найти ни один, ни второй, ни третий.       Они пытались мальчика кормить и поить; поминутно проверяли подгузник; носились с укропной водой и грелками на живот; пели на три голоса, включали воду в качестве белого шума и, в целом, уже готовы были проститься с рассудком, когда к ним спустился Регулус.       — Что кричим? — серьёзно поинтересовался он у ребёнка.       Тот как-то разом спохватился и замолк. Некоторое время они внимательно изучали друг друга.       — Дайте сюда, — потребовал Регулус и решительно отнял человека у Джеймса. — Ему жарко.       — Как ты это понял? — деловито спросил Сириус, как будто собирался конспектировать признаки.       Регулус пожал плечами и аккуратно положил молчащего ребёнка на диван, чтобы снять с него штанишки.       — Слава богу, что хоть один из нас — легилимент, правда, Гарри? — улыбнулся Джеймс и потянулся взять сына обратно, но тот опасно искривил губу, собираясь снова кричать.       — Да ты шутишь, — изумился Регулус, которому пришлось снова взять его на руки. Тот передумал жаловаться на несправедливый мир, но и особенно довольным не выглядел. — Ну ладно, — с сомнением согласился Регулус. — Пойдём. Почитаю тебе «Трансфигурацию сегодня», раз уж такое дело.       Минут через пять Джеймс заглянул в кабинет и остановился на пороге с улыбкой, подперев плечом дверной откос.       Регулус сидел в кресле, на коленях у него удобно устроился малыш. Одной рукой Регулус поглаживал его по животу и голеньким ножкам, а другой перевернул страницу.       — Уильям Хилл, «К вопросу о целесообразности сокращения списка принципиальных исключений», — читал он вполголоса. — Ключевые слова: закон Гэмпа, элементарная трансфигурация, принципиальные исключения…       Гарри сопел и сонно водил взглядом по потолку.       — Я люблю тебя, — прошептал Джеймс, не в силах совладать с улыбкой.       Регулус поднял взгляд от журнала и тоже улыбнулся — чуть неловко.