Family Matters

      С порога Джеймс услышал голос Гарри — тот гулил радостно где-то в глубине дома.       Они с Сириусом переглянулись.       В последнее время нападения на маглорождённых случались всё чаще, но Орден Феникса обычно узнавал об этом вовремя (не без участия Регулуса). Когда везло узнать цель заранее, прятали дом под Фиделиус. Когда вообще везло узнать — случались стычки, как сегодня.       Лили об участии в известность никто не ставил. Ни Джеймс, ни, очевидно, Снейп, который иногда появлялся с той стороны, ювелирно отбивал чужие проклятия в своих соратников или эпично что-нибудь рушил, отрезая жертв от нападающих.       Что Снейп ей рассказывал, Джеймс не интересовался. Сами они утверждали, что волонтёрствуют, накладывая защитные чары на дома маглорождённых, — что было правдой, хотя и отчасти.       Так что теперь они, все ещё в копоти, с красными от жара лицами, распространяющие сногсшибательный аромат гари, должны быстренько привести себя в приемлемый вид, встретить Лили, убедить её, что всё абсолютно нормально, и поиграть с ребёнком.       — Мальчики, вы вернулись? — как раз позвала Лили из гостиной.       — Привет, мы сейчас, — крикнул в ответ Римус, экстренно приводя свой внешний вид в порядок с помощью магии.       Сириус хлопнул Джеймса по плечу и взмахнул над ним палочкой, тоже повторяя манёвр с заклинанием освежения. Джеймс наблюдал, как с одежды и рук исчезают следы последних двух часов. Плечо ныло — а он даже не помнил, когда именно его ушиб; и вообще хотелось полежать немножко в тишине, но...       Ладно.       Из кухни выглянул крошка Бингл.       — Чем это пахнет, мастер Римус? — удивился он.       — Огненной репетицией перед пятницей, — доверительно подмигнул ему Сириус. — Но это секрет.       — Проветри, Бингл, хорошо? — попросил Римус, эльф с готовностью кивнул и щёлкнул пальцами, в секунду удаляя тяжёлую вонь, а следом кинулся ещё открыть окно в холле.       Джеймс первым вошёл в гостиную.       Гарри лежал в кроватке, которую Бингл в таких случаях заботливо сносил из детской на первый этаж. Как и большую часть вещей Гарри в этом доме, её изготовили на заказ по эскизу Сириуса — волк, пёс, олень и лань приглядывали за малышом с бортиков, пока он колотил погремушкой и радовался перезвону.       Лили сидела на диване, положив локти на бортик с волком, и улыбнулась Джеймсу, когда он вошёл.       — Я невовремя? — спросила она аккуратно, не встретив ответного радушия. — Прости, что без предупреждения…       Джеймс качнул головой, заглянул в кроватку приветственно потормошить ребёнка.       — Это дом Гарри и твой дом. Ты можешь приходить, когда захочешь. Просто… тяжёлый был денёк.       Лили оглядела его внимательно и ласково.       — Устал? Обнять тебя?       — Обними.       Она выскользнула из-за кроватки и подошла.       Уютно маленькая Лили — исцеляюще огромный сгусток тепла.       Он отстранился первый. Тронул сбитую прядку коротких рыжих волос. Знакомая до манеры дыхания, она всё-таки была какая-то другая, и дело, конечно, было далеко не в одной только причёске.       Родная чужая женщина.       Впервые это ощущалось ровно, как факт.       — Я не сказал: тебе идёт.       Лили улыбнулась.       — Спасибо.       В гостиную вихрем воодушевления ворвался Сириус.       Гарри влиял на него духоподъёмно, что бы там ни было. Сияя новеньким галлеоном Сириус склонился над кроваткой и буквально из воздуха на глазах изумлённого крестника достал замечательно зелёного игрушечного дракончика. Дракончик умел летать, оставляя за собой узоры из золотистых искорок, и обнимать крылышками, чтобы крепче спалось. Сириус сам был от него в восторге, Лили он тоже очень понравился; наконец, подтянулся Римус, зачитал всем записку от Питера, и Джеймс под шумок выскользнул на второй этаж — свести ушибы.       После ужина Сириус и Римус забрали Гарри гулять, а Лили с Джеймсом перебрались на кухню за чаем. Бингл суетился вокруг («Миссис Снейп хочет чай? Бингл приготовит чай для миссис Снейп!»), был вежливо отослан; Лили занялась заваркой сама.       Джеймс устроился за барной стойкой, провожая взглядом её неторопливые движения.       «Миссис Снейп» уже не резало слух и почти не резало сердце.       На свадьбе Джеймс не был, но знал, что они женились камерно, почти тайно. Не было ни гостей, ни торжества — об этом ли она мечтала?.. Но сияли они просто неприлично на том единственном фото, которое он видел случайно (она забрала готовые колдографии в день визита к врачу, а Джеймс, переживая обо всём сразу на ровном месте, таскался с ней в больницу на каждую явку). Лили была на этой фотке просто океаном света. Снейп обнимал её за талию, укоренённый в пространстве и просто непереносимо отвратительно счастливый.       — Давно хотела спросить: а где сервиз с гранатами? — спросила Лили, распахнув шкафчик, где он всегда стоял.       Джеймс неопределённо качнул головой.       — Дверку справа открой. Там кружки, которыми мы пользуемся, — подсказал он.       Лили послушалась, поставила перед ним стеклянную кружку объёмом с Байкал — приобретение Римуса, который как чайный маньяк подошёл к смене чашек масштабно, не мелочась.       Молчание длилось, и Лили попробовала снова.       — Прикольная штука, — заметила она, указав взглядом на большой отломок драконьего камня на подоконнике. — Здорово смотрится. Брутально.       Джеймс тоже посмотрел на него, ощутив фантомные боли в мышцах, и улыбнулся.       — Мне тоже нравится. Это Регулус притащил. То есть, притащили-то мы вдвоём… Но это его. …Кажется, это тыщу лет назад было.       — Регулус живёт теперь у вас?       Джеймс покрутил свою кружку туда-сюда, не зная, как ответить.       На язык просилось «Регулус теперь живёт со мной», но насколько это было правдой? Да, они делили комнату, да, в доме Поттеров Регулус умудрился завести эльфа; да, безусловно, ментальное единение с Регулусом было беспрецедентным переживанием — даже исключая обстоятельства этого слияния.       Трудно оставаться сколько-нибудь отстранённым, когда тебя впускают целиком, разрешая смотреть, куда захочешь, в любой уголок души — и когда в ответ ты так же открыт для любых вторжений.       Но, при всём этом, что бы Регулус ни заяснял про «люблю» и «моего идиота», Джеймс не чувствовал, что ушёл далеко от своих внутренних нехоженых троп в попытках разобраться в их отношениях.        «Не знаю, что ты думаешь о том, кто ты для меня», — сказал Регулус на дне рождения Нарциссы. Но, на самом деле, Джеймс и сам не знал, что ему думать.       Кто он Регулусу вообще?       Любовник при живой невесте?..       Год назад он не мог иначе. Всё было, как было: скомканное начало и они сами, смятые обстоятельствами; абсолютный бардак в голове у Джеймса и иррациональный порядок — у Регулуса; неодолимое влечение, у которого не имелось ни одной гарантии: влечение по течению, но поперёк здравого смысла.       Год назад он не мог иначе — а сегодня?       Сегодня он достаточно отошёл от своих потрясений, чтобы иметь силы отпустить Регулуса в его странную, странную семью — или чтобы иметь силы с этой странной семьёй его делить? Ещё через годик пожать крошечную ладошку новорождённому наследнику рода Блэк?       — Вроде того, — отмахнулся он, наконец, от вопроса и задал встречный. — Лили… Я знаю, это немного внезапно, но, может, сейчас ты сможешь объяснить… Почему ты ушла от меня?       Она вскинула удивлённый взгляд.       — Слушай, нет, — Джеймс потёр лоб, подбирая слова. — Это не претензия. Я просто хочу понять.       Лили машинально заправила за ухо короткую рыжую прядь. Джеймс поймал её взгляд:       — Честно, всё нормально. Уже нормально. Просто… у меня есть кое-кто, и… всё так трудно. Опять. Я хочу понять, что я делаю не так.       Она накрыла ладонью его ладонь на столешнице.       — Джим. Я уверена, ты всё делаешь так. Я ушла не потому, что ты совершал какие-то непоправимые ошибки…       Джеймс поморщился. Он, оказывается, привык к прямоте Регулуса, который в такие моменты не ходил вокруг да около с обезболом неуместных утешений.       — Поговори со мной прямо, — попросил он. — Мне не нужно, чтобы ты обкладывала меня ватой. Я и так знаю, что ты любишь меня, — он улыбнулся. — Я хочу понять. Для этого мне нужна правда.       Лили взъерошила волосы, в два счёта организовав на голове очаровательный беспорядок, и присела на разделочный стол.       — Ну… — протянула она, машинально качнув ногой. — Может быть, мне было тесно. Я не виню тебя…       — Я знаю, — перебил Джеймс. — Говори как есть, давай. Я не хрустальный.       — Наверное, ты любил меня слишком сильно.       Она замолчала, и Джеймс тогда продолжил сам:       — Так сильно, что не видел, что ты меня не любишь? Я имею в виду, так, чтобы выбрать меня однажды и навсегда. Это ты имела в виду?       Лили не отводила взгляда от стеклянного заварника, в котором раскрывался чай.       — Зачем вообще этот разговор, Джим? Это действительно тебе помогло? — спросила она тихо.       — Пока не пойму, — честно признался он. — Но история повторяется, это точно. Причины другие, но я снова не вариант номер один. На этот раз даже веселее: я практически угрожаю чужому семейному благополучию. Если оно вообще возможно для этой семьи…       Лили долго молчала, но в этом молчании не было осуждения. В конце концов она подняла на него глаза.       — Это может быть странно — то, что я скажу… но раз уж у нас удиви-меня-вечер, то как тебе такой вопрос: Джим, а ты? Чего ты сам хочешь от этой девушки? На самом деле?       Джеймс почесал бровь. Сдвинул чашку, перегнулся через барную стойку, достал пачку сигарет (Лили пришлось поднять ноги, чтобы он мог выдвинуть ящик).       — Будешь?       — Давай.       Щелчок зажигалки.       — Раз уж у нас удиви-меня-вечер… Это не девушка.       — Да ладно. Ещё скажи, что это Регулус. Джеймс?! О господи…       Затяжка. Ещё.       — Ладно. Неважно. Сути вопроса это не меняет.       Пепел — в кружку.       — …А хороший вопрос.       — …Обнять тебя?       — Иди сюда.       Рыжее солнце в руках.       — Спасибо.       — Понятия не имею, за что.       Зеленущие глаза.       — Да ладно, Лили. За всё.       Потом камином явился Снейп, и Регулус тоже пришёл с работы, продолжая на ходу читать какие-то документы, не поднимая головы зарулил на второй этаж и только с середины лестничного пролёта бросил:       — Есть новости от маман. Сириус планирует быть дома вечером?       — Да, — крикнул в ответ Джеймс по пути на заднее крыльцо. — Бродяга и Лунатик гуляли с Гарри, уже идут домой.       Дверь гулко хлопнула за спиной.       Джеймс прошёл вглубь сада, сорвал с ветки осеннее румяное яблоко, протёр об штанину и вгрызся в сочный бок. С добычей он вытянулся на ротанговом диванчике, тронул нависающую над головой ветку с матовыми листьями и закрыл глаза.       Ни думать, ни чувствовать не хотелось. Казалось, ступи на эту территорию — сгоришь заживо мгновенно. Пойти, что ли, потренить?.. Или Регулуса на дуэль вызвать, как в старые добрые времена?       И всё-таки вопрос Лили был непраздным.       Чего, он, Джеймс, хотел бы с Регулусом? Чего он ищет рядом с младшим Блэком? Из каких таких резонов он выбрал вписаться в странные отношения с человеком, который при посторонних даже не подойдёт его поцеловать без мантии-невидимки?..       Вернулись с прогулки ребята, Лили забрала своих и отправилась в Хогвартс, Блэки о чём-то пошумели на кухне, стемнело. Замёрзли пальцы и кончик носа, яблоки набили оскомину. Бингл принёс плед, чай и сигареты. Сказал — Регулус ушёл через камин домой. Невеста, свадьба: какие-то планы рассадки гостей или бог его знает что там ещё потребовало его внимания.       Тошнота.       Джеймс унёс в дом сигареты, чай и плед, разделся и лёг.       Завтра пятница, надо выспаться.       Разумеется, не спалось.       Всё крутилось, крутилось, как в Омуте: Регулус-Регулус-Регулус, его обжигающая красота; вычерченный профиль над мелко исписанным пергаментом, а рядом на столе — банки с проклятой водой и оплывшими прототипами нейтрализаторов; острая, юношеская ещё подвижность, слитная, почти танцевальная гибкость в бою, разрумяненные щёки, сверкающие глаза, выверенные взлёты волшебной палочки; смех до слёз в цоколе под перестук обломков по стенам и окнам; шрамы под полупрозрачным батистом сорочек; взгляды-ожоги, первые вопросы к себе…       Чего тогда я хотел от тебя? Готов ли я был впустить тебя в свою жизнь всерьёз?..       Казалось, уснуть не удалось совсем, но, когда пришёл Регулус, Джеймс обнаружил, что проснулся.       Регулус это заметил.       — Как дела? — спросил он тихо.       Джеймс пожал плечом.       — А у тебя?       — Одиллия…       — Стоп. Нет. Про неё не сегодня.       Регулус улыбнулся, прикрыв глаза.       Джеймсу не нужно было ментальных сопряжений, чтобы понять, о чём была его улыбка.       Регулус в принципе привык жить, не сильно рассчитывая на следующий день, но завтра… Завтра они собирались в пещеру, жечь крестражи. Даже если повезёт не сгинуть с ними заодно в адском пламени — большой вопрос, не узнает ли о предательстве Волдеморт. Со всеми вытекающими…       — Джим, — прошептал Регулус, — она хочет помочь. Не завтра, но вообще. Если я… ты имей её в виду. Она толковая волшебница, и, при необходимости, может быть осведомителем. Если что.       — Ты ещё скажи мне её беречь, — воскликнул Джеймс тоже шёпотом. — Нет уж. Ничего с тобой не случится, ни завтра, ни вообще. Будешь сам о ней заботиться, пока не умрёте в один день…       — Этого ещё не хватало, — вздохнул Регулус. — Я запрещаю кому бы то ни было умирать со мной в один день, ясно вам всем?       Джеймс нащупал в темноте его руку и сжал её.       — И много ты ей рассказал?.. — помолчав, уточнил он.       — Ничего. Многие знания — многие печали, Джим. Это тебе не терпелось меня наизнанку вывернуть… — с любовью улыбнулся он в темноте. — А она тактичная, не суётся, куда не приглашали. Но у неё своя боль. Может, ты помнишь, «Пророк» с ума сходил — её брат был убит по приказу милорда… Мы снова говорили сегодня об этом, и я понял — если бы я позвал её завтра с нами, она бы пошла.       Джеймс нашёл взглядом в сумраке его глаза.       — Кто угодно пошёл бы за тобой, если бы ты позвал.       Регулус подвинулся так близко, что почти коснулся губами щеки Джеймса, когда заговорил. И Джеймс скорее ощутил, чем расслышал, как он прошептал:       — И я тебя тоже.

***

      В пещере было сыро и темно. Люмос не справлялся. Огоньки на концах четырёх палочек трепетали, утопая в темноте, которую теперь не разбавляло даже зеленоватое сияние проклятой воды в чаше на острове посреди озера.       Джеймс оступился, в последний момент заметив цепь от лодки, и чуть не нырнул в воду к инферналам, еле различимым у поверхности. Сириус поймал его за шиворот со страшными глазами, блеснувшими в голубоватом свете заклинания.       — Ни зги не видать, — оправдался Джеймс, выровнявшись. — Как вы вообще понимаете, куда идти. Кошки у вас в роду были, что ли…       — Не кошки… — рассеянно заметил Регулус, осторожно вытаскивая из воды тяжёлую холодную цепь.       Лодка была крошечной, рассчитанной на одного взрослого волшебника. Вероятно, таким образом Лорд намекал гипотетическим наглецам, посмевшим посягнуть на его тайник, что шумной оравой через озеро с мертвецами им переправиться на лодке не удастся.       Впрочем, они и не собирались.       В судёнышко забрался один Сириус.       Люпин нашёл в кармане складной нож, подкинул его на ладони. Он должен был вовремя принести кровавую жертву и открыть путь обратно.       Джеймс поудобнее перехватил волшебную палочку и присмотрелся к воде. Вероятнее всего, её обитатели больше не будут так мирно дрейфовать тут, стоит достать медальон из чаши…       — Потерпи немножко, сейчас будет посветлее, — бодро заверил его Сириус. Лодка уже скользнула в путь, словно кто-то тянул её за невидимую цепь с другой стороны.       — Не ори, придурок, — процедил сквозь зубы напряжённый Регулус, прижав Джеймса к себе за талию.       — Думаешь, они умеют слышать? — полюбопытствовал Сириус, вглядываясь в воду. Его голос полетел над озером.       — Не хочу проверять, — признался Регулус тихо.       Вот что он опробовал заранее, ещё в среду, когда принёс нейтрализатор для проклятой воды в чаше, — так это лётные чары милорда. Может, из-за авторства, может, ещё по какой причине — они работали. Так что у них с Джеймсом был читерский способ пересечь озеро, не потревожив его обитателей раньше времени.       Однако, стоило им взлететь, как всё, конечно, пошло не по плану. Если Регулуса пещера считала за своего даже в воздухе, то на Джеймса инферналы начали охоту немедленно. С грохотом, как от хорошей Бомбарды, они стремительно выпрыгивали из воды, пытаясь достать чужака и утянуть на дно. Летучие рыбы позавидовали бы, ей-богу. Вода пенилась, выпуская и принимая скользкие белые тела, тянущие вверх руки с синими ногтями.       Лодка с Сириусом ускорилась сама собой, уходя от опасности.       — Очаровашка, блядь, — хрипло заметил Джеймс, гладенько и бескровно срезав мокрую кисть очередной мёртвой дамочки, ухватившей его за щиколотку.       Регулус криво усмехнулся, но к себе прижал его крепче.       — Может, огоньку? — крикнул Сириус тревожно, оглядываясь на них.       — Пока справляемся, — отверг идею Регулус, оттолкнув очередного инфернала воздушной волной.       — На берегу это не будет так просто, — заметил Сириус.       — На берегу и зажжём, как договаривались, — отрезал Регулус.       Сириус до берега добрался первым, метнулся к чаше, выгреб из неё медальон.       Теперь озеро вскипело целиком. Белые, скользкие, невидящие трупы поднимались из чёрных глубин на защиту тёмных сокровищ, выступали из воды на крошечный остров один за другим. Регулус на помощь брату практически свалился с потолка, удачно сбросив Джеймса на песок. Воздушная волна не очень помогала при таком количестве наступающих мертвецов, одни просто падали под ноги другим, безразличные к тому, что по ним карабкаются, как по камням, — однако, Сириуса пока не уволокли на дно, и на том спасибо.       Пока ребята прикрывали спину, Регулус вытащил из-за пазухи второй крестраж, шлёпнул его поверх первого прямо на землю и без колебаний навёл волшебную палочку. Первый лепесток огня неохотно прыгнул с кончика палочки на тёмную обложку, но адское пламя на то и адское пламя, что ему хватило секунды, чтобы из крохотного лепестка вырвалась целая огненная химера, радостно пожравшая подношение. Инферналы замерли, скованные единственным чувством, которое ещё у них осталось — ужасом.       Честно признать, Регулусу тоже стало страшно.       Убираться следовало немедленно, потому что пламя разрасталось мгновенно, уже не одна химера, а сотня огненных чудовищ заполнила крошечный островок, тесня их и инферналов в воду. Живые и мёртвые, взбивая прибрежную полосу в пену, ринулись отступать. Мертвецы надеялись спастись в чёрных глубинах, но адскому пламени и вода не страшна — огненные змеи жалили белые тела и в волнах. Чад и гарь, дым и смрад поднялись над островом.       Джеймс спихнул в пасть огненному чудовищу ближайшего инфернала вместо себя, Сириус последовал его примеру; Регулус, не долго думая, схватил их обоих за локти.       — Держитесь вместе, так не взлетим, — прокричал он. Дым ринулся в лёгкие. Паршиво…       — Ты нас обоих не поднимешь! Я на лодке!       Регулус на споры размениваться не стал. Сейчас, когда за ними по пятам надвигалось пламя, словно живое существо, стремящееся их пожрать, казалось, он и бегом по воде способен вытащить отсюда и брата, и Джеймса.       Он летел так, как ни разу в жизни не летал.       Сквозь клубы горячего пара над водой, сквозь чад и едкую вонь он нёсся клубком тьмы, намертво вцепившись в своих самых близких людей на свете. Хорошо, что Джеймсу хватало силы удерживать Сириуса на весу.       Кажется, тот иногда черпал ботинками воду, но это была сущая ерунда. Инферналам стало совсем не до них, а от огненных химер Регулус пока успешно держался на лидерской дистанции.       Люпину под ноги они свалились почти кубарем, в клубах дыма от лётного заклятия, смешанных с удушающей вонью горящей давно мёртвой плоти. Арка сияла золотом, уже открытая, и погасла, стоило им вывалиться наружу.       В прихожей воздух был куда чище. Здесь не было слышно пира химер — ни гула, ни грохота.       Регулуса согнуло пополам кашлем, ребята тоже опирались на каменные стены, откашливаясь.       — Когда вы летели, — подал голос Римус, когда они перестали наперебой пытаться выплюнуть лёгкие на камни, — вы выглядели…       — Как? — спросил Сириус, с удовольствием предвкушая шутку.       — …инфернально!       Это был самый тупой каламбур на свете, но ржали они все, как в последний раз в жизни.       А может статься, что и в последний…       Ещё недосмеявшись, Регулус сдвинул рукав. Предплечье жгло — знакомо, узнаваемо, но всё же — всё же так хотелось увидеть под рукавом укус огненной химеры, а не то, что там было на самом деле.       — Что там? — Джеймс поймал его запястье.       — Вызов, — констатировал Регулус. Метка налилась чёрным и горела. — Он срочно призывает меня явиться.       — Не ходи, — глаза у Джеймса блеснули. — Давай как договаривались, под Фиделиус? Пусть он ищет тебя до конца своих дней!       — Я не могу не явиться, — бескровными губами объяснил Регулус. — Метка не даст. Сейчас это просто боль, но если не подчиниться — умру от гангрены.       — Почему ты раньше молчал? — возмутился Римус. — Мы бы поискали какое-то противодействие…       Регулус молча качнул головой, настраиваясь на себя. Привычный комплекс окклюменции, глоток зелья. Жаль, нельзя последний час выгрузить в Омут Памяти, прежде чем идти… Ну, перед смертью не надышишься.       Сириус закончил очищать его с помощью чар. Вид теперь у Регулуса был образцовый, будто он только что гулял по картинной галерее со скучающим видом, а не пронёсся сквозь адский пожар.       Он обвёл взглядом перепачканные, красные от жара лица ребят.       — Что ж, я пошёл.