Somebody To Love (Тот, кто влюблен)

Первый раз, когда Чонгук услышал слово «педик», был в одиннадцать лет. Его разбрызгивали, как грязь, швыряли в лица маленьким мальчикам, которые были озадачены и ослеплены внезапной резкостью слова, о котором они никогда не слышали. Внезапно оно стало сильнейшим оскорблением, какое только может быть. Понимаете, Чонгук не знал, что это значит. Не знал, пока ему не исполнилось тринадцать лет. Но уже тогда он понимал, что это что-то плохое. Он знал, что это то, чего нужно стыдиться, над чем нужно смеяться и за что нужно бить. Однажды Чонгука назвали педиком. Всего один раз, когда ему было тринадцать. Он помнит это момент ясно и отчетливо. Он помнит, как сидел под большим деревом и читал книгу. Она называлась «Парни и девушки». Он помнит слова «принятие» и «гордость» в книге, и он помнит, как читал о том, как женщина поцеловала мужчину и у нее появились бабочки в животе. Он помнит, что концовка была для него неясной, потому что в итоге они не стали жить вместе, вместо этого женщина жила со своей лучшей подругой. Он не помнит, почему так произошло, но помнит, что никогда не задавался таким вопросом. Чонгук помнит, как книгу выхватили у него из рук — тогда грубые пальцы впечатались в тонкую бумагу страниц и отбросили ее в сторону. Он помнит, как поднял голову и увидел трех мальчиков, все они были старше, все занимались в команде по легкой атлетике, бегали каждое утро по полчаса в обтягивающих футболках и шортах по полю. Чонгук не помнит точно, что произошло. Он помнит только, что они ударили его по лицу и назвали педиком. Позже Чонгук вернулся домой в слезах, крепко обнял свою мать, пока та его утешала. Когда он рассказал ей, почему его ударили, реакция была не та, которую он ожидал. Она разозлилась на Чонгука за то, что он их спровоцировал, схватила его за руку, отвела в церковь и заставила молиться два часа. Она сказала, что если он этого не сделает, то не получит ужин. Чонгук стал молиться, хоть и не знал, зачем он это делает. Чонгук любит думать о судьбе как о враге. Нечто столь идеализированное может быть тем, чего Чонгук боится больше всего в этой жизни. Вся его жизнь находится в руках кого-то другого, вероятно, высшего существа. Высшее существо может бессмысленно провести своими нежными проворными пальцами по его жизни и сжечь ее дотла. Вот что такое судьба на самом деле. Все, что происходит, происходит не просто так. Это ужасает. Каждое действие, каждое сказанное слово, каждая мысль — все это что-то значит. Что-то, что образует в итоге масштабную систему; что скомпоновывается воедино и оказывает влияние на судьбу. Хотя порой случаются вещи, которые не имеют никакого смысла. Просто происходят для полноты данного момента. Видите ли, в течение недели после встречи с Ким Тэхёном все его мысли были только о Ким Тэхёне. Тэхён, Тэхён, Тэхён, Тэхён. У которого широкие плечи и мягкая улыбка, проницательные, но теплые глаза. Чонгук помнит лишь фрагменты той ночи, когда они встретились, и, честно говоря, все это похоже на сон. Возможно, потому, что Тэхен снился ему с той ночи. Но ведь это, наверное, ничего не значит? Каждый раз сны были разными. Он задается вопросом, имеет ли к этому отношение его подсознание. Чонгуку нравится это слово. Подсознание. Оно дает ему ощущение, что он не один человек, а два. Два отдельных человека, которые соединились в одного, но один оказался заперт внутри. Первый сон приснился в ночь после встречи. Тэхён играл на пианино, а Чонгук наблюдал за ним. Второй сон приснился на следующую ночь. В этом сне были тикающие часы. И, когда они пробили двенадцать, Тэхён шепнул ему, чтобы он проснулся. Третий, четвертый, пятый, шестой сны были похожими. Таким образом, установилась закономерность, а Чонгук с большим удовольствием засыпал и видел во сне этого человека. Красивого человека. Красивый — это единственное слово, о котором Чонгук мог думать, но не мог произнести вслух. Седьмой сон был другим. Он был темнее. В нем было мглистое небо и были слышны вопли. В нем свечи таяли до тла, деревья превращались в пыль — все исчезало. Деревья сгорали в мгновение ока. Не было ни одного саженца, из которого могло бы быть выращено дерево вновь. Чонгук увидел Тэхёна. Деревья вокруг сгорели, но пепел, в который они превратились, казалось, светился. Тэхён подошел к Чонгуку и поцеловал его. Чонгук мгновенно проснулся. После сна, казалось, у него сдавило грудную клетку, что не позволяло спокойно вдохнуть воздух. В это время Рози сидела у окна. — Взгляни на это, — тихо сказала она, пока утренний свет освещал ее, позволяя увидеть фигуру сквозь белое платье. — Коммунисты отправили в космос еще один спутник. Чонгук усмехнулся. — Пусть американцы с этим разбираются, — сказал он, но голос его звучал сдавленно, он был крайне озадачен событиями, которые подсознание выстроило в его сне. Чонгуку больше не нравилось это слово. — С добрым утром. Я сделала для тебя чай, — сказала Рози и встала с дивана, стоящего у окна. Чонгук следил за тем, как она приближалась к нему, видел текстуру ее хрупкого хлопкового спального халата. Видел ее округлую грудь благодаря прижатой плотной ткани халата к телу. Она уже собиралась что-то сказать, но… — Мне нужно в церковь, — выпалил Чонгук, и Рози опешила. — Т-тебе… почему? Ты со дня нашей свадьбы не был в церкви, — растерянно произнесла Рози, моргая своими глазами орехового цвета. — Я хочу внести туда деньги. Я… я чувствую, что должен сделать это, да, — протараторил Чонгук, быстро вставая с кровати и проходя мимо Рози. — Сегодня воскресенье, верно? Они меня впустят. Конечно впустят. Где тут ближайшая церковь? — он говорил довольно быстро. Увидев чай на столике перед кроватью, он взял его, сделал глоток и почувствовал холод на языке. — Чай холодный, — сказал Чонгук и повернулся, чтобы посмотреть на Рози, которая выглядела крайне озадаченной. Она смущенно опустила глаза. — М-мне очень жаль. Вода недостаточно разогрелась, а я… я… — начала Рози, в голосе которой звучал чуть ли не страх. — Успокойся, Рози. Я не сержусь. Я выпью чай после того, как вернусь, — сказал Чонгук и поставил чашку на место. — Завтракай без меня, ты выглядишь голодной. Чонгук умылся водой из раковины, а затем взял пальто и надел его. — Но… — испуганно начала Рози, семеня за Чонгуком по крошечному коридору их дома, — Мама говорит, что первый прием пищи всегда должен быть с мужем, иначе… — Твоя мама много чего говорит, — прервал ее Чонгук, Рози приостановилась на секунду, и он тяжело вздохнул. — Прости. Я скоро вернусь, обещаю, — сказал Чонгук, получая быстрый кивок от жены. Чонгук вышел за дверь, и из-за холодного ноябрьского воздуха по его позвоночнику тут же пробежали мурашки. Чонгук перебирал пальцами из-за нервов. Причина нервозности была более чем ясна, но он не хотел в нее углубляться. Сны — это плод воображения, иллюзия, которую создает разум, когда ты спишь, и ты не можешь их контролировать. Поэтому ему снилось, как Тэхён, мужчина, прильнул губами к нему, другому мужчине. Это полный абсурд, одна только такая мысль пропитана идиотизмом. Это было немыслимо. Двое мужчин вместе? Чонгук едва не рассмеялся от этой нелепости. Он шел дальше, направляясь прямо к церкви, наблюдая, как прохожие проходят мимо него со своими собственными целями, мыслями и желаниями. Мрачная прогулка прошла без особых происшествий, поэтому, наконец, увидев церковь, Чонгук очень обрадовался. Входящие люди были одеты в замысловатую воскресную одежду, в то время как он был все еще в домашних штанах. Чонгук облегченно вздохнул. Ему говорили, что он найдет утешение в самом непорочном месте. Рядом с непорочными людьми. С хорошими людьми. Чонгук хотел получить утешение, которое, он был уверен, никогда не чувствовал. Шаги становились все быстрее. Чонгук почти ступил внутрь, как услышал голос. — Чон Чонгук? Названный мужчина обернулся. Его дыхание резко сбилось. Ким Тэхён. Перед ним стоял светловолосый мужчина, одетый в простую домашнюю одежду. Увидев его в таком виде, он не подумал бы, что тот является богатым адвокатом, но он все равно выглядел красивым. За то время, что Чонгук провел вдали от него, он сделал вывод, что красота Тэхёна была простым заблуждением. Должно было быть так. Никто и никогда не производил на Чонгука такого большого впечатления. И все же, стоя здесь, произнеся всего лишь его имя из двух слов, с непринужденной улыбкой на лице, с аккуратно расчесанными волосами, в удобной одежде, он все еще выглядел чертовски очаровательно. — Ким Тэхён, — выдал Чонгук, и мужчина посмотрел на него как-то странно. — Не думал, что ты посещаешь церковь, — Тэхён усмехнулся, а Чонгук бросил взгляд внутрь церкви, в холл, в который должен был войти, но потом почувствовал, что во рту все пересохло. Разве причина его путешествия не в том, чтобы избежать бредовых мыслей об этом мужчине? И все же этот мужчина стоял сейчас здесь, прямо перед Чонгуком. Чонгук повернулся лицом к Тэхёну. — Нет, — сказал он. — Просто пришел немного… прогуляться, наверное. — Понятно, — Тэхён кивнул, но выглядел далеко неубежденным. — Я тоже пришел немного прогуляться. Не хочешь прогуляться вместе? — Да, к-конечно… определенно, — Чонгук заикался, вызывая легкий смех Тэхена, который начал идти, ожидая, что он пойдет рядом с ним. Чонгук выругался себе под нос. Да, конечно, определенно вместо того, чтобы просто кивнуть? Чонгук сам себя смущал. Он всегда был так уверен в себе, но сейчас, в присутствии Тэхёна, он сомневался в каждом своем действии. — Как работа? — спросил Тэхён, засунув руки в карман. Этот жест делал Чонгука слабым, но ему нравилось это чувство. Нравилось что-то в чужой уверенности, которую Тэхен излучал. — Все так же, — сказал Чонгук. Тэхён усмехнулся. — Звучишь так, будто тебе сорок лет. Чонгук посмотрел на него. — Чего? По-твоему, молодые не могут не любить свою работу? — спросил Чонгук, слегка улыбнувшись, когда увидел, что губы Тэхена расплылись в улыбке. — Ну уж точно не тогда, когда у тебя два рабочих дня в неделе. — Теперь ты звучишь как сорокалетний. Сколько тебе вообще? — спросил Чонгук, и его глаза сразу же расширились от следующей мысли, которая посетила его голову. — Ты участвовал в войне? — Нет, я был слишком молод, — ответил Тэхён. — Это было безумие. Все, кто был старше, намеревались броситься на смерть. За что? За национализм? Просто идиотизм, — Тэхён хмыкнул, а Чонгук странно посмотрел на него. — Ты думаешь, что все это было зря? — Чонгук пребывал в замешательстве. Поймав взгляд карих глаз, которые казались светлее при дневном свете, он продолжил: — В конце концов, мы победили. Мы победили нацистов. — О, Чонгук, я ожидал от тебя большего, — слегка усмехнулся Тэхён, и Чонгук почувствовал себя… оскорбленным? Может быть, немного смущенным от осознания того, что Тэхён знал так много, а Чонгук — так мало. Он чувствовал себя посредственным по сравнению с ним. Тэхён, должно быть, считает его ужасно глупым! С дебильными мнениями по поводу важных тем. Чонгук был никем рядом с Тэхёном. — Расскажи подробнее, — почти умолял Чонгук, повернувшись, чтобы смотреть прямо на него, — пожалуйста. — Какой ты нетерпеливый, — заключил Тэхён с блеском в глазах, который появился из-за улыбки, всплывшей на его лице. — Мне это нравится. Давай продолжим прогулку. — Куда ты вообще идешь? — спросил Чонгук, стоя на месте и наблюдая за тем, как Тэхён продолжает идти по тропинке. — Не спрашивай, просто иди, — позвал Тэхён. Чонгук даже немного занервничал от его властного тона, но ему это даже понравилось. Он догнал его, тоже засунул руки в карманы, возможно, подражая ему в какой-то степени. — Что обычно делаешь в свободное время, Чонгук? Чонгук на секунду задумался. Чем он обычно занимается? Долгое раздумье из-за ответа на этот вопрос — не очень хороший знак. — Я… читаю, — все-таки ответил Чонгук, а затем улыбнулся. — Много читаю. Я люблю читать. — Все читают, — отрезал Тэхён. Чонгук слегка нахмурился. — Чем особенным ты занимаешься? — Чем… особенным? Я не знаю… почему это должно быть что-то особенное? — растерянно спросил он, на что Тэхен ухмыльнулся. — В обычном нет ничего интересного, разве не так, Чонгук? — спросил Тэхён, глядя на него. Чонгук сделал секундную паузу, а затем заинтересованно наклонил голову. — А что делаешь ты? — Я читаю, — сказал Тэхён, брови Чонгука поползли наверх. — Но… — Я также слушаю много музыки. У меня в спальне вся стена увешана пластинками. Вероника иногда злится на меня из-за такого изобилия, но мне это нравится, — заключил Тэхён. — Вероника кажется умной. — Так и есть. Она очень умная. Ей не нужна ничья помощь, она буквально самостоятельный человек, — выпустив смешок, изрек Тэхён, а Чонгук посмотрел вперед. Вдруг он увидел, что Тэхён остановился перед магазином, где продавались пластинки. Чонгук несколько секунд смотрел на него, но потом расширил глаза, увидев, что мужчина тянется к двери. — Что ты делаешь? — испуганно выдавил слова Чонгук, но Тэхён только посмотрел на него безразличным взглядом. — Не волнуйся, — и ударил ногой по заклинившей двери. Она открылась. — Ты… ты не можешь просто так войти туда! Это незаконное проникновение! Он сегодня закрыт. Посмотри! На табличке изнутри написано, что он закрыт! — протараторил Чонгук, все больше нервничая, что их могут поймать. — Я в курсе, — пожал плечами Тэхён и спокойно вошел в магазин. Чонгук застыл на улице, судорожно оглядываясь направо и налево, чтобы убедиться, что их преступление никто не видит. Тэхён осмотрел стены, украшенные многочисленными пластинками, и цокнул, когда повернулся, чтобы посмотреть на Чонгука. — На улице холодно. — Тебе не стоит там находиться. Не думаю, что владельцу понравится наше нахождение там, — осторожно сказал Чонгук. Тэхён на это только мило рассмеялся. — Ты хочешь сказать, что никогда не вламывался в магазин и никогда не воровал? — спросил Тэхён, получив хмурый взгляд Чонгука. — Тогда для чего я изучаю право?! Тебе тридцать лет, а ты занимаешься такой ерундой. — Двадцать шесть. — Да какая разница! Есть тот возраст, когда можно спокойно безрассудствовать, но это уж точно не двадцать шесть лет, — все уверял Чонгук, но только был схвачен за руку и утянут внутрь музыкального магазина. Чонгук услышал, как закрылась входная дверь, и они остались вдвоем в магазине, одни, в темноте. — Ты слишком много думаешь, — прошептал Тэхён. Чонгук слышал только его голос, в темноте он не смог разглядеть выражение чужого лица. — Расслабься. Никто нас не поймает. Я уже давно так делаю. — Почему? — Потому что это весело, — в голосе Тэхена сквозило веселье. — Помогает отвлечься от действительности. В будние дни у меня нет времени, по субботам слишком много народу, а по воскресеньям закрыто. Да и к тому же, их проигрыватель фантастического качества — это большой соблазн. У них и радио есть, смотри, — сказал Тэхён, указывая в сторону. — Но… но это неправильно, — стоял на своем Чонгук, в чьих глазах плескалось беспокойство. — Чонгук, послушай, это весело — иногда отключать свой разум и делать то, что ты хочешь, даже если это какое-то безумство, — Чонгук смотрел на Тэхёна с недоумением. — Почему мы всегда должны поступать правильно, почему мы всегда должны идти на поводу у общества? Почему мы не можем просто… выйти за рамки ограничений, — Тэхён сделал шаг к Чонгуку, — и позволить грехам поглотить нас? После этого наступила тишина. Тэхён прижался к Чонгуку, пока тот стоял на месте, ощущая, как дрожат его пальцы. Он отстранился, вдруг чувствуя себя некомфортно от того, что он находил их близость слишком комфортной. — Грехи — это вломиться в музыкальный магазин? — спросил Чонгук. Тэхён усмехнулся. — Именно. — Но… — А-а-а, больше никаких «но», — Тэхён огрызнулся, поднял руку и развернулся. Чонгук наблюдал, как он взял диск, отнес его к проигрывателю в углу и аккуратно вставил. — Хватит сомневаться. Хочешь сказать, что за двадцать три года жизни ты ни разу не сделал ничего плохого? Чонгук немного помолчал, а потом нахохлился. — Нет, мистер, не делал. Я порядочный человек. — О, все мы такие, но иногда это так утомляет, — признался Тэхён, сквозь его речь Чонгук услышал тихую музыку. «Come Fly With Me» Фрэнка Синатры заполнила комнату, разбавляя тишину своим мягким звучанием. — У меня нет времени грешить, — оскалился Чонгук. Тэхён пристально наблюдал за ним с места рядом с проигрывателем. — Сначала я работаю, потом у меня учеба в колледже, а потом я иду домой вместе с Рози. У меня нет времени на потакание своим слабостям. — Идешь домой с Рози? Почему это входит в список дел, которые отнимают у тебя время? — Потому что, — начал Чонгук и тут же почувствовал неприятный осадок на языке. Его собственное замешательство заставило его замолчать. Он ненадолго задумался, а затем решительно кивнул. — Потому что я должен заботиться о ней. — Это трудно для тебя? — Ты меня понял, — небрежно отмахнулся Чонгук, прислонившись к кассе. — Ты ведь тоже заботишься о Веронике, не так ли? — Иногда мне кажется наоборот, — пробормотал себе под нос Тэхён, вставая с места. — Временами это утомляет. Рози трясется над каждым своим действием. Она постоянно спрашивает моего разрешения. Я вообще не хочу злиться на нее — она слишком милая. В этом что-то есть, — подытожил Чонгук, глядя вниз. — Тебе это нравится? — спросил Тэхён. — Конечно нравится. Она же моя жена, — усмехнулся Чонгук. Тэхён решил подойти к нему ближе, когда песня дошла до перехода между куплетом и припевом. — А тебе не хотелось бы получать заботу в свою сторону? — спросил Тэхён. — Рози заботится обо мне, ты что! Она заваривает мне чай, все убирает и очень вкусно готовит. Я иногда сам порываюсь что-то приготовить, но она мне не разрешает, — Чонгук заставил себя слегка улыбнуться. У Тэхёна было такое выражение лица, будто он все знает. Но как он мог все знать, только что познакомившись с Чонгуком? Или, будь он проклят, неужели у него на лице все написано? Тэхёна было трудно понять, трудно прочитать, но Чонгук чувствовал себя как открытая книга под чужим знающим взглядом. Он продолжал молчать. Через некоторое время они вышли из магазина, и, пока шли обратно к своим домам, Чонгук рассказывал о Рози. — Наши родители были близкими друзьями с самого детства. В каком-то смысле, брак был очевиден. Рози любит думать, что мы — родственные души, которые встретились по воле судьбы, а наши родители просто сыграли свою определенную роль в нашей судьбе. — Полагаю, ты согласен с этим, — Тэхён сказала это таким тоном, что Чонгук почувствовал себя неудобно. — Я тебя беспокою? — спросил Чонгук, остановившись, чтобы посмотреть на Тэхёна. — Нет, — ответил Тэхён, глядя на Чонгука. — Конечно нет. Мне нравится твоя компания. — Не похоже, что тебе нравится, — тем не менее, он смущенно опустил глаза. — Прости. Иногда я могу надоедать. Рози думает, что я слишком серьезный, слишком сдержанный. Я не такой, честно. Тэхён рассмеялся. Чонгук поднял на него глаза, вслушиваясь в этот прекрасный глубокий звук. Он был как музыка, только намного лучше. — Ты совсем не похож на серьезного или сдержанного человека, Чонгук. На самом деле, совсем наоборот. Чонгук пребывал в смятении. — Ты правда так думаешь? Всю жизнь мне говорили, что я слишком серьезен. — Эта серьезность — всего лишь оболочка, которой ты себя окружил. Я бы хотел видеть тебя более… открытым, — мягко сказал Тэхён, и Чонгук почувствовал, что его щеки покраснели. — Ты хочешь сказать, что я не всегда такой. Да, — кивнул Чонгук и отвернулся. — Но, наверное, я совсем не знаю себя. — А кто-нибудь тебя знает? Чонгук бросил на него растерянный взгляд. — Какую последнюю книгу ты прочитал? — перевел тему Тэхён, прерывая затянувшееся молчание. Чонгук на секунду задумался, но потом мгновенно развернулся лицом в другую сторону. — Ты чего отвернулся? — спросил Тэхён. Чонгук слегка покраснел. — Не имею ничего против этого прекрасного вида, но… Чонгук покраснел еще сильнее, но, вопреки своему состоянию, развернулся обратно. — Как мило с твоей стороны комментировать мой зад! — Чонгук не смог удержаться от улыбки. — Что? Просто небольшое наблюдение, — ухмыльнулся Тэхён. Чонгук закусил губу, сунул руки в карманы и почувствовал, как его слегка покачивает. — Ну, я отвернулся, потому что если бы я сказал тебе, какую последнюю книгу я прочитал, то тогда… ты бы поглумился надо мной, — тихо сказал Чонгук под пристальным взглядом Тэхёна, который шагнул к нему. — Я не буду этого делать. Чонгук поднял на него глаза, не испытывая больше дискомфорта от их близости, более того, наслаждаясь ею. — Обещаешь? — тихо спросил Чонгук. Тэхён улыбнулся, и Чонгук не мог не заметить, насколько ласковой была его улыбка. — Обещаю. — Нимфа завтрашнего дня, — прошептал он. Тэхён несколько секунд молча смотрел на него, а потом разразился смехом. Чонгук покраснел. — Ты же обещал! — Прости, Чон Чонгук, я действительно обещал, — сказал Тэхён между приступами смеха, он честно пытался успокоиться, но не смог, — н-но… нимфа завтрашнего дня? Книга о принцессе, которая влюбилась в принца из вражеского города? Чонгук легонько пнул его, наслаждаясь видом такого радостного Тэхена. — А ты откуда знаешь об этом, а? — Вероника рассказала мне и сказала, что это полная бессмыслица, что она должна преподавать такое в женском классе! О, Чонгук. Я ожидал чего-то плохого, но точно не этого. Это… просто ужас, — Тэхён с улыбкой кивнул головой, выглядя более чем довольным результатом. — К чему вообще был этот тупой вопрос? Зачем тебе знать, что я читаю? — спросил Чонгук, делая вид, что очень обиделся, и догнал Тэхён, потому что тот снова начал идти. — Я хотел узнать, что ты за человек! О человеке можно многое сказать по тому, какие книги он читает. Например, в детстве я читал только комиксы про Капитана Америку. Не любовные романы для девочек-подростков. Чонгук насупился, обиженно отвернувшись, поняв, что последнее было камнем в его огород. — По-моему, ты просто грубиян, — заявил он, на что получил щепок в бок. — Не сердись на меня, Чонгук. Я просто не понимаю, как Рози может думать, что ты сдержанный и серьезный, честное слово! — Может, ты плохо меня знаешь, — резко ответил Чонгук. — А может, Рози — та, кто плохо тебя знает, — пожал плечами Тэхён и продолжил идти под чужой растерянный взгляд. — Ну что ж… вот мой дом. Мне пора идти, а то нас, наверное, уже потеряли, — сказал Чонгук. Тэхён остановился, чтобы посмотреть на него. — Было приятно провести с вами время, принцесса Данделин, — слегка поклонился Тэхен. Чонгук вскрикнул: — Ты знаешь имя принцессы из книги! — Возможно, я читал аннотацию! А сейчас все — тебе пора идти, иначе ты пропустишь занятия по бальным танцам, — было произнесено писклявым голосом. Чонгук направился в сторону своего дома. — К твоему сведению, я очень хорошо танцую, — заверил Чонгук и увидел, как Тэхён закружился на дороге, что вызвало у него смех. — Тогда увидимся позже, Чонгук? — сказал уже серьезно Тэхен. — Обязательно. Он поднимался по ступенькам своего дома, пока Тэхен взглядом обжигал его спину. Не успел он взяться за ручку, как дверь открылась. — Дорогой, где ты был? Ты сказал, что пошел в церковь, но… — начала Рози взволновано лепетать, но потом посмотрела за спину Чонгука и увидела стоящего неподалеку Тэхёна. — Тэхён! О-о… Я тебя не сразу заметила. Не хочешь зайти? — спросила Рози. Чонгуку хотелось бы, чтобы она этого не спрашивала. По каким-то причинам он не хотел общаться с Тэхеном в ее присутствии, а хотел сохранить некую интимность их дружбы. — Должен отказать, но спасибо за приглашение, — поблагодарил Тэхён с легкой улыбкой. — Почему бы вам двоим не заглянуть к нам на ужин в следующую пятницу? Вероника устраивает небольшой званый ужин. Там будут в основном коллеги, но, может быть, Чонгук сможет познакомиться с несколькими адвокатами? — Чувствую, будет просто весело, — сухо отметил Чонгук. Тэхён рассмеялся. — Конечно мы придем! Спасибо! — радостно воскликнула Рози. Тэхён махнул рукой на прощанье и пошел. Чонгук еще немного проследил за его уходящей фигурой, после улыбнулся чему-то себе под нос и только потом закрыл дверь. — Не знала, что ты ходил с ним. — Мы столкнулись у церкви. — Что вы делали вдвоем? — спросила Рози. Она хотела было помочь Чонгуку снять пальто, но тот сам разделся и аккуратно его повесил. — Гуляли. — Он прекрасен, правда? Вероника говорила мне, что в школе он был тем еще сердцеедом. — Они учились вместе? — поинтересовался Чонгук, направляясь к своему кабинету. — Да. Они знают друг друга с детства, — сказала Рози. — Наверное, это здорово. — К слову, они вместе сбежали, — вставила Рози. Чонгук повернулся и удивленно посмотрел на нее. — Сбежали? — Вот почему они здесь, в Лондоне. Ее родители были очень расстроены, — объяснила она. Чонгук нахмурился. — Почему они сбежали? — Ну, Вероника с самого начала хотела сбежать. Я, конечно, говорила ей не делать этого, но как я могла ее убедить в свои-то годы? Родители не хотели, чтобы она работала или получала дальнейшее образование после школы. Так что она не стала их слушать и сбежала. И Тэхён сбежал с ней. — Зачем? — Потому что он действительно любит ее. По крайней мере, так мне сказала Вероника. А также то, что он готов ради нее на все. Настоящий Ромео, — тихо посмеялась Рози. — Правда? — Чонгук был немного удивлен. — Конечно! Разве ты не видел, как он смотрел на нее? Он так ее любит. Он позволяет ей работать и принимать большинство важных решений. Это все идет от любви, — заключила Рози. — Все мужчины должны позволять своим женам работать, Рози. Неважно, любят они их или нет, — просто сказал Чонгук. — Да, но мы же женщины, в конце концов. Должны заботиться о доме и детях, — произнесла Рози, пока Чонгук усаживался на стул. — Может, тебе стоит поучиться у Вероники, — сказал Чонгук. — Тебе нужна работа, Рози. Будет чем заняться. — Мне не нужна работа, дорогой. Ты такой хороший, — она коротко посмеялась и поцеловала его в щеку. — Пойду приготовлю тебе поесть, ты, наверное, устал после прогулки. Чонгук усмехнулся. Когда она ушла, он позволил себе погрузиться в собственные мысли. Тэхён так сильно любит Веронику? Не похоже на то, а может, это только ему так кажется. От мысли, что Тэхён был так сильно влюблен в Веронику, внутри все неосознанно слегка скручивало. Он чувствовал небольшое отчаяние. Тэхен был таким красивым и разговорчивым сегодня. Тем не менее, конечно же он любил свою жену. С чего бы ему ее не любить? Чонгук тоже любит свою жену так же сильно. Он должен ее любить. Чонгук решил погрузиться в работу, чтобы позволить этим глупым мыслям улетучиться.