Somebody To Love (Тот, кто влюблен)

— Тебя не было три недели. Чонгук вскинул голову вверх, демонстрируя мешки под своими темными глазами. — Да, прошу прощения, — пробурчал он, явно не выспавшись, его голова просто раскалывалась на части. Он сидел за своим рабочим столом и крепко сжимал ручку, делая вид, что что-то пишет. Мистер Адамс, его начальник, стоял перед ним, явно раздраженный его дисциплинированностью. — Это из-за колледжа? Он отнимает у тебя много сил? — Да, сэр, — ответил Чонгук, решая не упоминать тот факт, что он пропустил все занятия за последние три недели. — Ладно, Бог с тобой. Сегодня у нас дело в суде, — сказал мистер Адамс, вздыхая. Он посмотрел на часы, а затем снова на Чонгука. — Надеюсь, ты принес все бумаги? — О боже… — выдохнул парень, внезапно проснувшись. — Сегодня среда? Точно, я же сегодня помогаю вам в суде, — напомнил себе Чонгук. Он совсем забыл про это. Последние несколько недель были настолько изматывающими, что казалось, что время пролетает мимо него. — Чонгук, относись к работе серьезно, иначе у тебя ее запросто отнимут, — огрызнулся мистер Адамс, на что Чонгук кивнул, попутно доставая бумаги и папку. Он открыл ее, быстро вспомнив об их деле. Ему не нужно было много делать, он больше будет сегодня наблюдать, но полезно держать свои мысли в нужном русле. Дело. Точно. Они защищали человека, которого обвиняли в отмывании денег. Верно. Обычное дело. Чонгук был совершенно уверен, что тот действительно скрывал источники происхождения незаконно полученных денег в иностранных банках, но ладно, быть адвокатом — значит иногда защищать плохого человека. Чонгук поднялся со своего места и вышел вслед за начальником из здания. Тот выглядел напряженным, чего с ним никогда не случалось. — Этот ублюдок собирается явиться в суд на этот раз или просто снова пришлет своего помощника? — Вы про кого? — спросил Чонгук, глядя на него большими глазами. — Ким Тэхён, — сказал мистер Адамс, голос его был полон раздражения. Чонгук замер. — Адвокат с другой стороны — Ким Тэхён? — выдохнул он с бешено колотящимся сердцем, но ответа не получил. Чонгук посмотрел на себя в отражение окна — он выглядел просто ужасно в этой старой синей рубашке и черных брюках, с всклокоченными волосами и тусклыми глазами. Он глубоко вздохнул. Суд находился не слишком далеко, так что поездка на машине, к счастью, была короткой. Они быстро добрались до зала судебных заседаний и направились к нему. Их подзащитный уже присутствовал, он выглядел нервным, постоянно сжимал руки в кулаки. Он был тем, кого «обвиняли» в отмывании денег. Какой-то богатый мерзавец, который, как обычно, хотел стать еще богаче. Он встал, заметив Чонгука и мистера Адамса. — Этот наглый ублюдок уже здесь, — проворчал мужчина, и Чонгук напрягся позади мистера Адамса. — Сукин сын. Он ведь ничего не знает о моих делах, верно? Вы обещали, что он ничего не узнает, — набросился мужчина, обращаясь к мистеру Адамсу. — Мы сделаем все возможное, — сказал начальник Чонгука, но его голос звучал неуверенно. Чонгук последовал за двумя мужчинами в зал суда, но после замер в дверях. Двое мужчин перед ним уже прошли вперед, чтобы сесть, но Чонгук не мог найти в себе силы сдвинуться с места. В зале стоял Тэхен, разговаривая со своей помощницей. Он выглядел довольно устрашающе, его светлые волосы, зачесанные назад, были немного длиннее, черный костюм сидел на нем просто идеально, что делало его, как всегда, потрясающе привлекательным. И это несказанно возмущало Чонгука. — Чонгук, — рявкнул мистер Адамс, и парень, услышав свое имя, поднял голову и бросился вперед. — Документы, — сказал он. Чонгук передал их, а затем слегка повернул голову — Тэхён смотрел на него. Он выглядел… обеспокоенным. Но мужчина быстро взял себя в руки и вернулся к молчаливому обсуждению чего-то со своей помощницей. Начало. Присяжные сели по другую сторону. Чонгук сидел и наблюдал, как встает мистер Адамс, Тэхён же находился с другой стороны. Когда вошел судья, все поднялись и сели после его слов. Пошел судебный процесс. Они начали с вступительных заявлений. — Ваша честь, — заговорил мистер Адамс грубым голосом. — Мой клиент невиновен. Унаследованные им деньги, которые были помещены в иностранные резервы, не были получены в результате незаконной деятельности. Доказательства ясно изложены в этих бумагах, ваша честь. Судье были переданы какие-то бумаги. Он изучил их и хмыкнул. Мистер Адамс говорил еще. Чонгук не обращал на него особого внимания — его начальник был старым и скучным и говорил слишком долго, что у всех был такой вид, будто они готовы подорваться со своих мест и уйти отсюда. — Господин Ким, ваши вступительные заявления, пожалуйста, — сказал судья, глядя на Тэхёна надеющимся взглядом, как будто ожидая какой-то искусной речи. Чонгук никогда раньше не видел Тэхёна в суде, но все всегда говорили о нем, как о ком-то выдающемся. — Ваша честь, мистеру Адамсу восемьдесят девять лет, и, честно говоря, он ничем не лучше своего клиента, — начал свою речь Тэхён с самодовольным выражением лица. Мистер Адамс выглядел довольно обиженным, ведь ему был всего семьдесят один год. — Эти бумаги сфабрикованы. У них есть электрические печатные машинки, и я уверен, вы понимаете, о чем идет речь, ваша честь. Чего они не могут сфабриковать, так это бумаги из самих банков, показывающие миллионы долларов, спрятанные в этих иностранных банках, — прямо сказал Тэхён. Судья взял бумаги, а затем осуждающе поднял бровь, глядя на мистера Адамса. Тот промолчал. Так они перешли к допросу. Перед этим Чонгук увидел, как клиент, бормоча слова в адрес Ким Тэхёна, проворчал также что-то нецензурное в адрес мистера Адамса. Чонгук только слушал. Начался допрос подсудимых. Был вызван клиент, мистер Джордж. Он поклялся говорить правду и ничего, кроме правды. Тэхён подошел к нему, засунув руки в карманы, и выглядел расслабленным. Чонгук почувствовал, что его немного подбешивает чужой беспечный вид. — Чем занимался ваш дед, мистер Джордж? — лениво спросил Тэхен. — У него была ферма. — Большая ферма? — спросил мужчина, приподняв бровь. — Обычная ферма. — Не имеет значения, ваша честь, — проворчал мистер Адамс. Судья поднял руку вверх, позволяя Тэхёну продолжать. — Я полагаю, что ферма вашего деда практически не повлияла на ваше нынешнее материальное положение, — заявил Тэхён, и мужчина заколебался. Он продолжил. — Чем занимался ваш отец? — Господин Ким, пожалуйста, задавайте вопросы, относящиеся к рассматриваемой теме, — попросил судья. — Мой отец работал на заводе. — Я вижу, что у вас нет никакого наследственного семейного богатства. Вы неплохо устроились, мистер Джордж. Заработали все эти деньги от своего имени. Теперь, позвольте мне понять правильно — ваши деньги, которые лежали в иностранных банках, не были наследством, а скорее вашими собственными деньгами? Но полученные не на вашей работе, а где-то еще? И это не было противозаконным? Мистер Джордж замолчал. Тэхён ухмыльнулся. — И это не единственное преступление, которое вы совершили, не так ли, мистер Джордж? — сказал он тихим голосом. Присяжные с любопытством прищурились. Чонгук наклонил голову. — Протестую, ваша честь, — сорвался мистер Адамс, на что судья снова поднял руку вверх, еще раз заставив его замолчать. — В данный момент я хотел бы зачитать письмо, которое мистер Джордж отправил своему дорогому другу из Швейцарского банка. Мистеру Томасу Бернарду, — на лице Тэхена заиграла ехидная усмешка, и он взял со стола лист бумаги. Копия этой же бумаги была передана судье. — Пусть присяжные знают, что эти слова написал сам мистер Джордж, — сказал Тэхён, цокнул и продолжил. — Дорогой Томми, — начал он, а затем ухмыльнулся самодовольной, мать ее, улыбкой. — Я не видел тебя целую неделю. Твои глаза напоминают мне изумрудные драгоценности, а твоя улыбка — небесные врата. Я хочу провести языком по твоему бедру, как в ту ночь, когда мы… — Это не имеет отношения к… — начал мистер Джордж, широко раскрыв глаза и окаменев. Тэхён поднял руку. — Как в ту ночь, когда мы занимались любовью под звездным небом, ах, как поэтично, — хмыкнул мужчина, складывая бумагу в руках. — Разве это не безобразие, ваша честь, что этот человек не только незаконно отмывает деньги, но и совершает гомосексуальные действия? — Чонгук застыл на своем месте, наблюдая, как Тэхён продолжает с наглой ухмылкой вести дело. — Которые, по законам Англии, являются противоправными, мистер Джордж, — подытожил Тэхён, а затем снова засунул руки в карманы, перед этим небрежно бросив письмо на стол. — Н-не делайте этого, — мистер Джордж прошептал тихо, так, чтобы слышал только Тэхён. Чонгук увидел это. — Пожалуйста. Я… я… да, я незаконно выводил деньги на свой счет, но, пожалуйста, не обсуждайте мою… Тэхён ухмыльнулся. — У меня все, — кинул он и направился к своему месту. Судья усмехнулся. — Хорошо. Мистер Джордж, вам грозит восемь лет тюрьмы за отмывание денег и еще два года за гомосексуальные действия. Вы также пройдете психиатрическое лечение у врачей для лечения гомосексуализма. Тэхён пропустил все эти слова мимо ушей и просто вышел из зала суда. Чонгук почувствовал, как внутри него что-то закипает — волна гнева, обиды, страха. Мистер Адамс выглядел слишком рассерженным из-за Тэхёна и из-за того, что клиент попал в тюрьму благодаря этому ублюдку. Чонгук встал со своего места и вышел следом. Он зашел в туалет и увидел там мужчину, склонившегося над раковиной и прижавшего руку к лицу. — Ну ты и полный кретин, — выдохнул Чонгук, широко раскрыв глаза. — Ты не должен был быть там, — низко произнес Тэхён. — А я был и все слышал. Ты бесчеловечен, — прорычал Чонгук, подходя к нему ближе. Тэхён повернул голову и посмотрел на него. — Совсем больной. У тебя было достаточно улик, чтобы посадить его за решетку, но тебе нужно было упомянуть его… его наклонности. — Я выполнял свою работу, — четко сказал Тэхён, встал и попытался выйти, но был схвачен за руку. — Так вот что это такое? — Чонгук рассмеялся. — Ты просто «выполняешь свою работу»? Ты просто «примерный муж»? Так что ли, Тэхён? — мрачно произнес он. Мужчина обернулся, застыв на месте, его грудь тяжело вздымалась. — Что случилось с твоей гребаной моралью? С твоими убеждениями? С твоими так называемыми «Я ненавижу быть адвокатом» и… и с твоими гребаными речами о том, что на самом деле является добродетелью и пороком, а что… — Я ошибался! Ясно? — выкрикнул Тэхён, и Чонгук вздрогнул от внезапного повышенного голоса, глядя на светловолосого мужчину расширенными глазами. — Я был чертовски неправ во всем. Это то, что ты хочешь услышать? Чонгук посмотрел на него в полной растерянности. — Я… я думал, что знаю тебя. Думал, что ты знаешь себя, — выдохнул парень, его плечи опустились, а в больших глазах плескалось разочарование. — Просто вернись ко мне, Тэхён, — прошептал Чонгук, подходя к нему ближе и кладя свои руки на пиджак его костюма. Мужчина оставался неподвижным. — Этого не должно было произойти. Ты же знаешь, что не должно. Мы можем все уладить. — Чонгук, — выдохнул Тэхён. — Ты сказал, что вернешься после того, как сходишь с ней к врачу, — слабо продолжал Чонгук. — Прошло три недели или около того с тех пор, как я видел тебя в последний раз, Тэхён, — он поднял на него глаза. — Я люблю тебя. Пожалуйста, вернись ко мне. — Я не могу, — сказал мужчина, и Чонгук прикрыл глаза. — Я думал… Я думал, что я человек, который может быть выше всего этого, который может гордиться своими проступками, своими пороками. Я мог увидеть что-то привлекательное в чем-то неправильном, — младший почувствовал, как его руки сжались на чужом пиджаке. — Но я был неправ. — Не сдавайся, — Чонгук покачал головой. — Не надо. Ты сделал из меня человека, который может гордиться своими проступками. Не делай столько шагов назад, Тэхен-и, — он прикусил губу и посмотрел на мужчину блестящими от слез глазами. — Что с тобой случилось? — Это была не любовь, — сказал Тэхён, одной рукой поддевая лицо Чонгука и заглядывая ему в глаза. Он выглядел бездушным. — Мы были больны на всю голову. — Тэхён, — с недоверием произнес парень, расширив глаза. — Не надо. Не делай этого… — Мне нужно идти, — Тэхён отвернулся от него. — Вероника, ее… ее все чаще тошнит в последнее время, — Чонгук не хотел этого знать. Он видел выражение лица старшего, и тот был так не похож на себя. Где был тот обаятельный, гордый, уверенный в себе мужчина, в которого он влюбился? Чонгук прижался к нему. — Тэхён, — мягко позвал его он, подойдя ближе. — Она… она сделала тебе больно, — Тэхён посмотрел на него, замерев. — Она сломала тебя, разве ты не помнишь? Ты плакал, и я помог тебе. Разве… разве ты не помнишь? Тэхён с силой отстранился от него и вышел из туалета, захлопнув за собой дверь, отчего вся комната вокруг Чонгука затряслась. Парень посмотрел на себя в зеркало и поднес пальцы к маленькому бриллианту на шее. Он резко вдохнул, стараясь не заплакать. Только не снова, только не снова.

***

— Прошло уже больше месяца, — услышал Чонгук, сидя на своей кровати, — неужели ты не мог позвонить хотя бы раз? — Извини, — сухо бросил Чонгук Рози, которая была на другой линии. — Ты собираешься возвращаться? — Конечно, я обязательно вернусь в скором времени. Не сейчас. У моей сестры родились близнецы. Они такие милые, Чонгук. Девочка и мальчик. Последний выглядит немного нездоровым, но врачи говорят, что с ним все будет хорошо, а девочка просто прелесть, скажу я тебе. У нее густые волосы и самый красивый детский смех. Мне нравится заботиться о… Алло? Чонгук лежал у стены, телефон не был прижат к уху, а скорее раскачивался на проводе, за который держался. Он услышал в трубке приглушенный голос Рози. — Алло? Чонгук, ты здесь? Чонгук поднялся и взял трубку в руки. — Я здесь, — прошептал он. — Просто возвращайся, когда захочешь. Я в полном порядке. Спокойной ночи, — и положил трубку. Он прислонился к стене и закрыл глаза. — Ты когда-нибудь смотрел на луну и мечтал оказаться на ней? — спросил Тэхён, обхватив одной рукой талию Чонгука и глядя на луну, висевшую высоко в небе. — Ты хочешь жить на луне, Тэхён? — посмеялся Чонгук, усаживаясь на колени мужчины. — Я бы с удовольствием там пожил. Представляю, как там красиво. Все белое, никого больше нет — только мы вдвоем, — сказал Тэхён и поцеловал Чонгука в щеку. Тот покраснел и положил голову на его плечо. — Я достану для тебя луну, — мужчина провел рукой по его спине. — Но она будет завидовать тебе, ведь твоя красота намного превосходит ее. — О, тише, Шекспир, — сказал Чонгук, ударив его по груди. Тэхён рассмеялся, а затем поцеловал его в губы, и Чонгук ответил на поцелуй, проведя рукой по чужим золотистым волосам. Чонгук моргнул и почувствовал, как слеза скатилась по его щеке. У них все было так прекрасно, но почему все должно было закончиться? Он вздохнул и подошел к двери. Было девять часов вечера, он хотел выйти из дома, чтобы прогуляться. По пути Чонгук заметил, что его обручальное кольцо лежит без дела на кухонном столе, и просто проигнорировал этот факт. С роем мыслей в голове он вышел из дома. Чонгук просто хотел поцеловать Тэхена еще раз. Он шел по дороге, рассматривая огни все еще открытых окрестных магазинов. Чонгук шел по тротуару, его мышцы болели, его разум страдал, и сердце — тоже. Ему хотелось бы, чтобы кто-нибудь дал ему морфий, чтобы снять боль, но он понимал, что она слишком сильна, чтобы ее можно было устранить простой белой таблеткой. Чонгук свернул за угол и замер. Перед ним стоял Тэхен, заглядывающий в магазин — это был магазин детских товаров. С небольшой улыбкой на лице он рассматривал коляски для малышей, а в руке держал коричневый бумажный пакет, предположительно с лекарствами для Вероники. Чонгук подошел к нему. — Я думаю, что красный цвет будет хорошо смотреться в твоем доме, — мягко сказал он. Тэхён повернул голову и посмотрел на него. — О, — все, что выдал мужчина, увидев его. Потом он обернулся и промычал. — Возможно, да. — А какая тебе нравится? — спросил Чонгук. Тэхён нерешительно посмотрел на него, а затем на магазин. — Розовая с цветами, — пробормотал он. — Если бы была девочка. — Ты хочешь девочку? — спросил Чонгук, и Тэхён кивнул. Парень смотрел на него еще несколько секунд. — Надеюсь, у тебя будет дочь. Чонгук развернулся, чтобы уйти, но тут услышал слова. — Ты все еще носишь его, Гук. Чонгук замер, вздохнул, и его рука непроизвольно поднялась и снова стала теребить камень. — Он мне нравится, напоминает о тебе. Тэхён на это ничего не ответил. — Ты был пьян в тот день, когда я пришел. И в юбке. — Я помню, — сказал Чонгук, глядя вниз. — Я… я купил ее некоторое время назад. Мне в ней почему-то комфортно. Тэхён опять ничего не ответил, продолжая смотреть на магазин, Чонгук смотрел на него. — Ты сказал мне в тот день, — начал мужчина, — ты сказал мне, что хотел бы, чтобы Вероника заболела, а я больше никого себе не нашел, — живот Чонгука болезненно сжался. — Знаешь, Гук, я не подумал тогда, — тихо сказал Тэхён. — Я в принципе никогда не думаю, прежде чем сделать какие-то спонтанные вещи. Я не думаю о последствиях. — Не говори таких слов, — покачал головой Чонгук. — Я не думал, что ты влюбишься в меня, не думал, что ты станешь чем-то большим, чем просто секс. Но ты стал больше, чем просто, — Тэхён резко вдохнул, — больше, чем просто секс. Но, — Тэхён посмотрел на него, и его глаза были мокрыми от слез, сверкающих в лунном свете. — Есть вещи, которым нельзя поддаваться. Чонгук почувствовал вспышку ненависти в своем сознании. — Брось ее. — Ты говоришь глупости, — сказал мужчина, сделав шаг назад от него, хлюпая покрасневшим носом и сдерживая слезы. — Она моя жена. — Ты не любишь ее, — Чонгук покачал головой. — Не любишь. Ребенок не исправит ваш брак. — Чонгук… — начал Тэхён. Но младший продолжал гнуть свою линию. — Ты только навредишь ребенку. — Я наврежу ребенку, если позволю ему остаться одному — без отца или матери, — сердито заявил Тэхён. — К тому же, Вероника пытается измениться. Она даже ходит на терапию… — Ты не любишь ее, Тэхён, — процедил Чонгук. — Почему ты думаешь, что в тебе может расцвести любовь к ней? Ты никогда не будешь счастлив, ты никогда… — Не буду! — огрызнулся Тэхён, глядя на него. — Может быть, я никогда не буду счастлив, Чонгук, но что, блять, ты хочешь, чтобы я с этим сделал? Ты хочешь, чтобы я бросил ее? Вернулся к тебе? Ты этого хочешь? — парень неуверенно посмотрел на него. — Это незаконно, Чонгук, — сказал Тэхён тихим голосом, подойдя к нему ближе. — Мы не можем, мы просто не можем быть вместе, — на глаза младшего навернулись слезы. — Нас бросят в психушку, а потом запрут в тюрьме. Мы не можем, ради всего святого, быть вместе. Чонгук подошел к нему ближе. — Мне плевать, — слабо прошептал он, смотря себе под ноги. — Я люблю тебя и хочу провести с тобой всю вечность. Я так тоскую по тебе каждую ночь, — в его голосе звучало отчаяние. Тэхён почувствовал, как его гнев утихает, когда он слышит чистосердечные слова Чонгука, когда он видит его разбитый взгляд, когда он чувствует, как слова младшего режут его, словно нож. Чонгук так сильно влияет на него. — Малыш, — прошептал Тэхён, давая слабину. Чонгук продолжал смотреть вниз, в его глазах стояли слезы. — Этот мир… он не предназначен для таких людей, как мы с тобой, он не предназначен для того, чтобы мы любили друг друга, он не… — Тэхён положил руку на подбородок Чонгука, приподнял его и увидел такие же слезы, которые были и в его глазах. — Мы никогда не должны были влюбляться друг в друга. — Это несправедливо, — Чонгук покачал головой, как ребенок. — Я никогда не любил раньше. И полюбил только тебя. Мне все равно, чего хочет этот мир. — Мы не можем игнорировать его, — сказал Тэхён хриплым голосом. — Мир жесток, очень жесток, мой маленький ангел, — прошептал он. — Двое мужчин, две женщины — такие пары никогда не смогут прожить счастливо. Не смогут. — Это несправедливо, — повторил Чонгук и заплакал, слезы бесконтрольно катились по его лицу. Он посмотрел на Тэхёна. — У тебя есть жена, от которой у тебя будет ребенок. Через несколько лет ты забудешь обо мне. У тебя будет красивый большой дом, дочь и сын, ты состаришься в кругу семьи, с любимыми людьми, а я? — Тэхён с трудом взглянул на Чонгука, который положил свою руку на его, лежащую на щеке. — Разве… — Чонгук глубоко вздохнул. — Разве я не заслуживаю того, чтобы меня любили? — Заслуживаешь, — прошептал мужчина, подавшись вперед, его собственные инстинкты подвели его, заставив прикоснуться к Чонгуку, как он обычно это делал. — Ты заслуживаешь любви больше, чем кто-либо из тех, кого я знаю. Чонгук посмотрел на него. — Я хочу тебя, я хочу, чтобы ты полюбил меня в ответ. — Я не могу, — Тэхён посмотрел в его большие глаза. — Ты знаешь, что я не могу. Мы мужчины. В этом мире мы должны заботиться о наших женах, детях, о наших семьях. Чонгук соприкоснулся своим лбом с чужим. — Я не хочу быть мужчиной, — прошептал он, и Тэхён затих, протянув руки, чтобы обхватить его за талию. Несколько секунд они молчали. Небо негромко грохотало, словно говоря о том, что мир не подчиняется его желаниям, не подчиняется любви, которую Чонгук испытывал к старшему мужчине. Чонгук поднял на него глаза. — Поцелуй меня, в последний раз, пожалуйста, — попросил он, хватаясь за чужую рубашку. — Чонгук, — мужчина покачал головой, но парень потянулся и прижался к его губам, проведя пальцами по светлым волосам Тэхёна. Тот не шевелился, пока Чонгук целовал его. К счастью, в поле зрения больше никого не было. Никого вокруг них. Никого… — Тэхён? — раздался голос. Мужчина оттолкнул Чонгука, поднял голову и побледнел, увидев Веронику. — Вероника? Тебе не следовало выходить. Я покупал тебе лекарство, милая… — начал Тэхён. Вероника в недоумении посмотрела на Чонгука. В отличие от прошлого раза, это был не гнев, а просто шок. — Я искала тебя, а ты… ты слишком долго… — говорила девушка. Тэхён отошел от Чонгука, схватив Веронику за руку. — Почему вы… целовались? — Извини, это он поцеловал меня, но не волнуйся, Вероника, давай просто… — тараторил мужчина. Вероника повернула голову, чтобы посмотреть на Чонгука, который, прижав руку ко рту, смотрел в пол, униженный собственными действиями. Его плечи тряслись. Он всхлипывал. Она остановилась. — С ним все в порядке? Тэхён на секунду повернулся к ней. — Он в порядке. Пойдем домой. Они шли обратно в бледной ночи, ветерок, который должен был успокаивать, казался ледяным. — Он столкнулся со мной там. Я не… я не планировал встретиться… — Ты плакал? — тихо спросила Вероника. Тэхён посмотрел на нее, его глаза были слегка красными, и он шмыгал. Тэхён через силу выпустил смешок. — Ч-что? Нет, любимая, успокойся. Как прошел сегодняшний сеанс терапии? Психотерапевт хорошая? Мы платим ей много… — Он влюблен в тебя, не так ли? — тихо произнесла жена, ее слова заставили Тэхёна остановиться на месте. Его глаза вмиг потускнели, и он посмотрел вперед. — Да. Тэхён поднялся по ступенькам и вошел в дом. Вероника последовала за ним. — Как долго? — Я не знаю, — признался мужчина, снимая пальто, а после проходя на кухню, чтобы достать стакан для виски. Вероника остановилась посреди гостиной. — Когда он тебе сказал? — спросила она. — Это было до того, как ты ушел от него? Тэхён налил немного алкоголя в стакан и посмотрел на нее. — Это неважно. Важно то, что я ушел от него… — Ты тоже влюблен в него? — ее глаза сверкали любопытством, а поза — осторожностью. Тэхён сделал секундную паузу, затем взял стакан и одним глотком опустошил его. Поставив его на место, он вышел из кухни. — Ты поговорила с психотерапевтом, любовь моя? — спросил он. — Ты рассказала ей о том, что делала мне больно? Била меня? Называла меня бесполезным куском дерьма? Использовала для своих плотских утех? — Тэхён, — выдохнула Вероника, широко раскрыв глаза. — Ты… ты же знаешь, что я сожалею обо всем, что я сделала, и что я пытаюсь измениться. Я не должна была причинять тебе боль, не должна была прикасаться к тебе ни единым пальцем, ты ведь только и делаешь, что помогаешь… — Верно. Так ты не говорила об этом с психотерапевтом, да? — Тэхён подошел ближе. — Значит, она не знает, что ты мучила своего мужа? — Нет, нет, у нас пока был только один сеанс, — сдавленно сказала Вероника. — И все это время вы говорили только о тебе? А? — низко зарычал Тэхен. — Нет, Тэхён, мы говорили о том, как мой отец избивал нас с мамой, когда я была маленькая, — выкрикнула Вероника со слезами на глазах. — Но я уверена, что мы скоро перейдем к тебе, — сказав это, она вышла из гостиной и поднялась по лестнице в спальню. Плечи Тэхёна опустились, рукой он провел по волосам. Ты тоже влюблен в него? Он не думал об этом.