***
Это было месяц назад, когда Уэнсдей пришлось на несколько дней вернуться к родителям домой. Она отсутствовала буквально три дня. Но когда та вернулась, она увидела Энид в максимально убитом состоянии. Энид настолько была уставшей, что почти всё время спала. Но такое состояние трудно было назвать сном. Она мучилась даже во сне. Постоянно просыпаясь от кошмаров, о чём она, кстати, так и не рассказала Уэнсдей. Иногда Синклер дёргалась, когда спала, или у девушки даже могли пойти слёзы. Но этого всего не знала Уэнсдей. Утром, когда Аддамс вернулась в комнату, она увидела полуживую Энид. Именно тогда Уэнсдей начала сомневаться в своих убеждениях в сторону Энид. Подойдя к девушке, она дотронулась до её плеча. — Энид, — сказала тёмноволосая, — Что случилось? Энид открыла глаза и приняла сидячее положение. — Всё в порядке, — Энид улыбнулась, но её глаза выдавали плохое состояние. — Я очень рада, что ты вернулась. Синклер попыталась обнять свою соседку, но та вовремя увернулась от неприятных для неё действий. Уэнсдей внимательно оглядела девушку напротив неё, понимая, что точно что-то изменилось, но Синклер, хоть и безуспешно, но отчаянно пыталась обмануть тёмноволосую. Только сейчас Уэнсдей начала понимать, что нужно было что-то делать. Поэтому, когда Аддамс отправилась на уроки, она подошла к Йоко и задала ей пару вопросов об Энид, но внятного ответа она не получила. Но убедилась, что дело не в межличностном общении Энид с друзьями. Синклер всегда была центром и душой компании. Тогда что так могло повлиять на девушку? Чем больше приближался вечер, тем более неуютнее чувствовала себя Уэнсдей. Ей казалось, что что-то происходит, но понять, что именно, она не могла. Плохое предчувствие заставило Уэнсдей прогулять последний урок, и отправиться обратно в комнату. Зайдя туда, Аддамс увидела сидящую на кровати Энид, вокруг которой было несколько пустых пачек от неизвестных ей таблеток. В голове тёмноволосой на секунду проскочила мысль, что Энид уже выпила всю эту дозу, но потом увидела, что большая горсть таблеток были только в её руке. Она не успела ничего сделать с собой. Энид посмотрела на Уэнсдей пустым взглядом, после переводя его на пол. — Что ты делаешь? — самым серьёзным голосом спросила Уэнсдей, подходя почти впритык к Энид, — отвечай. Энид была растеряна, она не могла ответить. Ком в горле не давал этого сделать. — Я устала, — выдавила из себя девушка. — Поэтому ты решила совершить суицид? — не показывая свой шок, произнесла Уэнсдей, — Рассказывай что произошло, — Уэнсдей села рядом с Энид, предварительно забрав у неё таблетки и выкинула их в мусорное ведро. — Уэнсдей, — смотря в пол, произнесла имя соседки Энид, — в последнее время я очень плохо себя чувствую. Это не просто физическая боль, это что-то внутри меня, — Энид нервно сглотнула. — У меня начинается депрессия, нет, ничего серьезного не происходит: ни крокодильих слез, ни транквилизаторов, ни потери аппетита. Просто меня всё достало. Я устала так жить. Уэнсдей внимательно слушала слова Энид, пытаясь анализировать всё услышанное. — Ничего серьёзного, Энид? — переспросила Уэнсдей. — Ты пыталась покончить с собой! — У меня нет другого выхода, Уэнсдей… — Энид впервые заглянула в глаза Уэнсдей, — Извини, я не могу сказать, что произошло. Энид настолько была зачарована тёмными глазами Уэнсдей, что на секунду ей показалось, что девушка носит линзы, настолько они были тёмные. Молчание не было неловким. Оно дополняло атмосферу. Никто из девушек не имел понятия о том, что они делают. Но когда Энид резко потянулась к губам Уэнсдей, тёмноволосая не отвернулась. Казалось, что так и должно быть. Энид аккуратно поцеловала Уэнсдей. Она не торопилась, но действовала напористо. И в какой-то момент ей даже показалось, что Уэнсдей слабо, но ответила на поцелуй. Он продлился недолго, но точно остался в памяти. Разорвав поцелуй, Энид увидела удивлённое лицо Уэнсдей, а потом отвернулась и пожелала спокойной ночи, понимая, что краснеет. Даже спустя месяц никто из них так и не начал разговор об этом поцелуе. Они делали вид, будто ничего не было. После этой попытки суицида Уэнсдей потеряла нормальный сон. Она постоянно проверяла, всё ли нормально с Синклер. Даже засыпала лицом к ней. Она не могла допустить, чтобы Энид что-то сделала с собой. Она сделает всё возможное, чтобы помочь Энид, даже если это навредит ей.***
Девушки так и сидели на полу. Уэнсдей отчаянно пыталась понять то, что так тревожило Энид. А Синклер в свою очередь, наоборот, пыталась утаить свои проблемы. — Энид, ты можешь доверять мне, — мягким голосом сказала Уэнсдей. — Пожалуйста, откройся мне и я помогу тебе. Энид долго обдумывала свои слова, перед тем, как начать говорить. А Уэнсдей молча ждала. — Ты же знаешь, что у меня проблемы с обращением в оборотня? — спросила Энид, смахивая с щеки слезу. — Мама пыталась некоторыми… способами добиться от меня обращения. — Пытками, — исправила Уэнсдей. — Но я совру, если скажу, что причина моих страданий только из-за родителей, — Энид взглянула на Уэнсдей. — Есть человек, который, так скажем, нравится мне, но он меня не замечает и иногда даже издевается. Это причиняет мне боль. Уэнсдей не была глупой, поэтому она всё понимала, но и сказать она ничего не могла. Она решила промолчать, но через силу обняла Энид, положив голову ей на плечо. — Я так понимаю, ты больше ничего мне не расскажешь? — Как минимум сейчас, — ответила Энид, принимая тепло от чужого тела, потирая свои порезанные запястья. — Если честно, я чувствую себя такой жалкой и слабой. Будто не могу справиться со своими проблемами сама. — Энид, депрессия — не признак слабости. Это признак того, что ты была сильной слишком долго.