Три попытки самоубийства Энид

Уэнсдей подошла к Энид, которая сидела на кровати. Её физическое состояние быстро нормализовалось, но психическое так и продолжало катиться вниз. Девушка смотрела в пол. Тёмноволосая села на край кровати и сцепила руки в замок. Со стороны могло показаться, что Уэнсдей была очень зла, хотя отчасти это было так, но самом деле она была очень встревожена и даже рада видеть свою соседку. — Ничего не хочешь сказать? — спросила Уэнсдей, положив руку на колено девушки, от чего та вздрогнула. — Как ты могла так поступить? Энид молчала. Она не знала, что ответить. Она предала Уэнсдей. — Я не прошу понять меня, — начала светловолосая. — Но я и правда не могла больше так жить. Я нигде не нахожу себе место. Не только в социальном плане, но и в физическом. Я не могу ни сидеть, ни стоять, ни лежать. Мне плохо. — Но я ведь просила тебя говорить мне, когда тебе плохо, — повысила голос Уэнсдей. — Я могла бы помочь! Энид впервые посмотрела на Уэнсдей. Она видела всю палитру эмоций на лице у девушки. Она была зла, сердита, но самое главное, что так задевало Энид — Уэнсдей была разочарована в ней. — Я говорила тебе, — продолжила свою речь Уэнсдей. — Что ты всегда можешь обратиться ко мне. Не важно, какие проблемы у тебя, я выслушаю и помогу. Пойду против своих принципов, наплюю на свои ценности, но помогу. Синклер не ожидала такого. Она не могла поверить, что Уэнсдей сейчас такое говорит. — Я… я не знаю. У меня нет оправдания, — тихо сказала Энид. — Конечно, нет! — громко ответила Уэнсдей. Она встала с кровати и начала ходить по палате. — Ты не хочешь слушать меня. Чтобы я ни говорила тебе, ты делаешь по-своему. Я просила рассказывать мне обо всём, но нет, лучше же пойти и самой всё решить. Энид не знала, что ей сейчас делать. Она боялась Уэнсдей, особенно в таком состоянии. — Уэнсдей, прости, — с глаз Энид начали капать слёзы. — Мне было слишком плохо. Весь день я решала, что сделать. Я видела, что ты искала меня, но я не могла показать тебе, как плохо мне было. Я не хочу, чтобы ты разочаровалась во мне. Как жаль, что тем, чем стало для меня твоё существование, не стало моё существование для тебя. Уэнсдей не поняла того, что сейчас сказала Синклер. Точнее, не хотела понимать. Она видела все намёки. Она знала, что чувствует к ней Энид. Но она будто не могла ответить взаимностью. Хотя Уэнсдей и понимала, что жить без этой девушки она больше не сможет. — Если бы я хоть что-то для тебя значила, ты бы не поступила так, — зло ответила Уэнсдей. — Уэнсдей, не говори так, — Энид говорила почти шёпотом. —Ты прекрасно знаешь, кем для меня являешься. Я ценю тебя больше собственной жизни. Я не могу потерять и тебя. — Нет! — громко произнесла Уэнсдей. Кажется, даже у неё стали сдавать нервы. — Я не хочу больше слушать тебя. — Аддамс показала пальцем на Энид. — Чтобы я ни говорила, чтобы я ни делала, тебе всё равно. Сколько можно? Я действительно думала, что ты ждёшь от меня поддержки или чего-нибудь ещё, а ты плевать хотела. Ты говоришь, что я для тебя так важна, а своими действиями показываешь обратное. Энид решила больше не оправдываться, а высказать всё, что думала. — Серьёзно? — Энид встала с кровати, стоя напротив Уэнсдей. — Сколько намёков я тебе делала. Знаешь, о ком я мечтала, когда была у родителей? О тебе, Уэнсдей, — слёзы продолжали капать. — Как раз — что бы я ни делала, ты не замечаешь меня. Я готова всё сделать ради тебя. Ты думаешь, мой суицид обусловлен только тем, что со мной было на каникулах? Ты, — Энид тыкнула пальцев Уэнсдей в грудь. — Ты — самое моё большое горе. Я знала, что ты никогда не ответишь мне взаимностью, но я продолжала мечтать о тебе. Я дорожу каждой секундой, проведённой с тобой, а ты постоянно отталкивала меня. На самом деле, я тебя… — Всё! — Уэнсдей толкнула в плечи Энид для соблюдения дистанции. — Я не хочу ни слышать тебя, ни видеть. — Аддамс сама не понимала, что говорила. Через пару минут она очень сильно пожалеет об этих словах. — Мне абсолютно плевать, что ты хочешь и что будешь делать. Энид находилась в полной растерянности. Боль от сказанных слов своей соседки, их нельзя было даже сравнить с самой мучительной физической болью. Энид начала задыхаться, видимо, это было начало панической атаки. Аддамс развернулась и быстрым шагом пошла к двери. — Я люблю тебя, — очень тихо сказала Энид, но Уэнсдей услышала и остановилась. — Прошу, не оставляй меня, умоляю. Я не смогу без тебя. Всё внутри Уэнсдей перевернулось. Только сейчас она поняла, что наговорила. Она крепко держалась за ручку двери. Казалось, ещё немного и ручка просто сломается. Аддамс не решалась обернуться. Она нахмурилась и смотрела в одну точку. Но через пару секунд Уэнсдей почувствовала, как её обняли со спины.