***
Вейж приготовил еды на славу, нисколечко не обманул. Многие блюда даже Линг и Донгэй в своей «царской жизни» не видели, не то, что Мэй, МК и Рэд Сан. Но особо стоит выделить компот, который Вейж решил разлить по кружкам во время этого ужина. Конечно, дали бы волю Линг, и она бы выпила всё сама, но Мей разузнала у МК о словах Ао Ханга, и рассказала остальным ребятам. Линг бросила на МК короткий недовольный взгляд, но снова смутилась, и парень сел не рядом с ней, как это обычно случалась, а на другом конце стола. Больше они не поднимали взгляда от тарелок. Первым дар царственных особ попробовал сам наследник Севера. Вслух поблагодарив за великодушие родителей южанки, он сделал один глоток и почувствовал, как жар наполняет его тело в доли секунды. Но несмотря на это, в уголках его глаз так же стремительно собирались слёзы, и блюда тут же приобрели нездоровый синий цвет. Заметив это, Ред Сан резко махнул рукой, пытаясь схватить стакан Мей, но задел кружку МК, и его доля выплескалась прямиком на демона. Он оскалил зубы, но сдержал колкость. — Ред Сан, что ты…? — Мей обеспокоенно окликнула его. — Это никакой не компот! Это алкоголь, и очень крепкий! Однако воскликнул он поздно… Донгэй давно всё выпил, а последние капли компота Линг исчезали на её губах. Зашатавшись, последняя упала на стол лицом в салат, и начала громко хохотать. Краснее, всё краснее становились лица друзей главных героев… И когда Донгэй встал, еле удержавшись на ногах благодаря пробившему пол мечу, никто не сомневался — этот вечер простыми разговорами не кончится. — Папа, а ты таааааакой шутник, ик! — никто не разобрал этих слов, но непонятные звуки заставили Донгэя разойтись не на шутку. — Выходите, чёртовы демоны, я всех поубиваю! — он собирался пнуть Линг, но промазал и попал по ножке стола. Тогда он перехватил оружие, и высоко махая им, продолжил кричать, — убью! Лжецы, убийцы, сволочи! — постепенно его мозг переходил в режим Восточного Палача, и он уже не стесняясь пытался казнить всех, кого только видел: пирог, диван, даже собственный меч… Как? Ну… Он громко на него орал. Казалось, даже видно было, как клинок растерял всё изящество и остроту от волны вылившейся на него брани… Девушке пару раз досталось ботинком, но никаких серьёзных увечий она не получила. Видимо, её благословили небеса, и Линг благополучно оказалась возле Вейжа, находившегося дальше всех от Донгэя — в чуть большей безопасности. Тот сидел, низко склонив голову, и не зная, чем вытереть слёзы, страдальчески смотрел на рукава своего одеяния. Девушке было всё равно на приличия, и она высморкалась ему в плечо, приняв наследника Севера за своего родного старшего братика. — Тао, а братья совсем страх потеряли, все восемь меня бьют! Вот ты мне не веришь, а они… Ты меня слушаешь вообще?! — Вейж вздрогнул, когда почувствовал ногти на свое правой руке. Но девушка поняла его телодвижения по-своему, и вновь перебила ругань Донгэя своим звонким смехом, — Ты тоже теперь меня не любишь? Теперь никто меня не любит?! Ахахаха, дедушка… как всегдааааа…! Ик! Прав! Ик! — Ей было и смешно, и грустно, а плакать она могла, потому что рядом лил горючие слёзы сам Вейж. Юноша не разобрал ничего, но слова Линг заставили его страдать… Вытащить наружу то, что его волновало долгое время… — Чанъэ, Чанъэ! Ваш лунный лик отвернулся от меня этой ночью! — он поднял руки к небу… Которым был обычный потолок. И увидев вместо звезды лампу, юноша совсем опечалился… — Простите, что я не приготовил вам сто первое печенье на праздник осени! Не преподнёс его собственными руками! Я так жалок! Прошу покажитесь мне, о Чанъэ! Я исправлюсь, исправлюсь! Я исполню все ваши заповеди! — Тао, Тао… Как ты можешь говорить, что тебя никто не любит? — девушка отшатнулась, но снова навалилась на руку Вейжа, — Я же тебя люблю, и даже Юйлун тебя мечом не огрел, ик. Хотя он у меня сам огребёт! Ик… — Лунная богиня! Богиня! — теперь он обратил внимание на Линг и упал ей на колени, — Хоу И хотел бы чтобы вы не плакали, а я… Я так вас расстроил! Накажите меня, чтобы я не смел совершать подобный грех! Пусть разверзнутся небеса! — Да кто такой твой Хоу И? Тао, у нас что, ещё один брат? Папа же говорил, что больше не пристаёт к маме… Не верь! Не верь ему!!! Я всё знала!!! Вейж приподнялся и попытался вглядеться в лицо Линг. Они пьяно шатались, но Северному наследнику таки удалось заметить, что волосы не иссиня-чёрные, а просто коричневые. — Да как ты смеешь не знать кто такой Хоу И! — он грубо отшвырнул её от себя, и девушка укатилась под стол. Под стол, который одним ударом разрубил вконец рассерженный Донгэй. — Да как ты смеешь не знать об их любви! О, Хоу И! Я расстроил вашу прекрасную богиню, нет мне прощенья! Я должен вернуться и всё исправить! — Он пополз на коленях до выхода, но на самом деле направлялся в сторону окна, в котором появилась его драгоценная луна. Линг же чуть не лишилась головы, однако МК успел ухватить её за ногу и вытащить из машины. В качестве трофея Восточному Палачу досталась лишь прядь волос, и в этом не было бы ничего такого, если бы лапшичник не увидел вдруг оранжевое пятно среди каштановых волн. Оно еле-еле виднелось, однако… Неужели Линг врала им? Она наследница Юга?! Глаза МК готовы были выпасть от удивления, однако Донгэй уже почти достал их с Линг остриём, и следовало поторопиться. Когда они оказались снаружи, Ред Сан, стоявший рядом с Мей, позволил пламени на пальцах заиграть ярче. Если бы Вейж это увидел тогда… Принял бы за прекрасных спутников Луны — звёзды. Впрочем, про что-то подобное он и мычал сам себе, развалившись в своей комнате. Синяя аура постепенно затухала, ведь наследник Севера обрёл внутреннее умиротворение… Уснул. — Я не знаю, что было в том компоте, но, судя по всему, нас крупно провели! — И что теперь делать? Донгэй… Уже в твоей кабине… — Мэй показала пальцем на тень с мечом в водительском окне. — Да спалю их всех вместе с машиной! — но не успел демон и шага сделать, как послышался звук взрыва, и из водительской кабины повалил чёрный дым. Ред Сан вихрем влетел внутрь, и на секунду всё стихло, а затем загрохотали звуки сражения. — МК, посмотри за Линг, а я за Вейжем! — Драконодевочка поспешила за учеником Лунной Богини, который вот-вот мог обгореть в жарком огне… Линг же, тем временем, попробовала приподняться, и не найдя ничего другого для опоры — обвила руками ногу МК. Парень взглянул вниз. Девушка плакала и звала его по имени, видимо пыталась высмотреть его лицо, которое было недостижимо высоко. Обуреваемый странными чувствами, он аккуратно сел на землю и позволил южанке обнять его по-настоящему. Правда, по итогу, она скорее упала ему на колени… Держаться руками за что-то уже не оставалось сил. Она что-то хотела сказать. И это что-то было очень важным. Что если дело не во вспыхнувшей влюблённости, глупая его голова, а в той пряди…? Не такой яркой, как у других, отметил себе МК, но всё же… — Ты же меня не любишь, да? — его одеждой овладевало мокрое пятно, — такой же, как и все, да? Думаешь, что я воровка, да?! Ну и катись отсюда!!! Не буду тебе помогать! — девушка отлипла, и в воздухе закружился какой-то предмет. Он ярко алел на фоне белого снега. Будто кровь… Но то был обычный карандаш, стёртый, как и её нервы. — Ничё не умею, да? Воровка, да?! — Она постоянно вскидывала руки, которым становилось больно от холода, но под собственным весом они снова прикасались к снегу, заставляя девушку болезненно вскрикивать. — Линг… — понять её было сложно, но он… Пытался. И взял её ладони в свои. Она громко дышала, пыхтела даже, но мотала головой, не в силах смотреть глаза в глаза. Постепенно алкоголь отпускал её, где-то на фоне замирал скрип стали, перемежающиеся криками Ред Сана о том, как один северный недоумок огнетушитель переставил неизвестно куда… Она трезвела, но до полной осознанности ещё далеко. И это был идеальный момент — то, что у пьяного на языке, то у него и на уме. — Прости… Штука, и… А ты... рисовал там большую такую, я видела, ик. Я не хочу, чтобы ты меня не любил, меня никто не любит… Впрочем, ик, можешь не это… Не заслужила, ик! — Почему ты так решила? — Все меня ненавидят, ик… И хотела стать с мечом, наглая, воооооот! — она упала лицом в снег и снова послышался её странный смех. — Тао лучший, Тао... И так… Всегда… Дед его любит, ик… До сих пор не отпуская её рук, МК вслушивался в рыдания. — Не бросай меня… Я куплю… Штуки. Много-много! Мысли её совсем спутались, да и парень уже мало что понимал. Конечно же он не сердился из-за карандаша, и уже понял, что его догадки были глупостью, но… Что же с прядью? Она наследница или нет? Может это её так мучает? — Скажи, ты… отрезала себе оранжевую прядь, да? — она посмотрела на него мутным взором, и уткнулась в колени. — Я не хочу… Это Тао наследник, вот. Я никогда не была достойна, ведь меня никто не любит… — Да кто здесь краску хранил, а?! — на секунду в дверях показался разом порыжевший Ред Сан. Мей сняла с его головы банку и тут же бросила её куда-то вглубь Ред Баса. Послышался глухой удар — это наконец обезопасили Восточного Палача. МК же гладил девушку по голове, пытаясь хоть как-то её утешить… — Мы не ненавидим тебя… Судя по всему, она втихушку красила волосы… Зачем? Уже не выяснить — она тоже погрузилась в сон. И последними её словами, которые он услышал, были: — Ты хороший, ик… Лапшичник снял с себя шубу и подложил ей под голову, после чего отправился помогать друзьям. Когда он замёрз, пришлось пользоваться огнём Ред Сана — окошки были выбиты, двигатель взорвался, и громко негодуя, ребята пытались хоть что-то починить. Вейж и Донгэй лежали рядом с сестрой, и это был первый раз, когда среди них троих царила такая идиллия... — Никто не любит, ик… МК любит, ик… — впервые за этот вечер на лице девушки появилось подобие улыбки…***
Молодые служанки Ао Джанджи были не готовы к драке двух господ. А вот Ао Лифен оставалась абсолютно спокойна — казалось, именно отсутствие эмоций спасало её от летящей во все стороны еды, даже длинный подол платья оставался предельно чистым… В это же время девицы, окружавшие её, были измазаны с ног до головы. — Досточтимая княжна Южного Моря, как же нам быть? — даже команде оборотней-мужчин не удавалось разнять драконов, которые уже во всю разносили комнату своими аватарами. Мама Линг не шелохнулась, коротко приказав слугам укладываться спать. Взмахнув рукой, она наложила печать на толстые створки дверей и прошла в свои покои. Внутри стен, ходящих ходуном, под крики, звон бьющихся кувшинов и треск обрушившейся крыши она писала письмо сыну: «Твой отец снова потерпел поражение. Северные драконы слишком крепкие, но в этот раз господин Ао Джанджи всё же впал в безрассудство лишь чуть позже отца. Дорогой мой Тао, твоя стратегия вновь принесла плоды». Затем она приказала заказать ещё несколько бутылок «Улыбки Императора», чтобы забрать ссобой на Юг, и, помолившись Небесам за единственную дочь, мирно отошла ко сну.