Рубины и розы

— Всё благополучно, миледи, — командир саксов Альфред поклонился Верховной жрице, пропуская её в замок Аматы.       Он был доволен. Теперь королевство Саррума принадлежало саксам, благодаря его внезапной смерти, замешательству и вражбе его сыновей. Захватить разрозненное государство не составило труда. Альфред шёл впереди своей госпожи вместе с несколькими воинами, на случай подпольной и отчаянной атаки какого-нибудь недобитого бритта. Моргана со странным трепетом в сердце медленно шла по коридорам замка, то и дело руками касаясь стен и подсвечников, словно желая почувствовать их энергию. — Единственный выживший сын Саррума в темнице, — обратился Альфред к Моргане, — другой мертв. Что прикажете с ним делать? — Казните на площади, — не отрывая свой взгляд от витража на стекле сказала ведьма. — Нужно устроить пир в честь нашей победы. — Слушаюсь, госпожа, — он наклонил голову в знак почтения и оставил её с несколькими стражниками в коридоре.       Она как никогда была счастлива. Теперь ей принадлежало целое королевство, хоть и маленькое, но она больше не была королевой без короны, крепости и армии. Теперь у неё было всё. Моргана с улыбкой шла вдоль стен, изучала коридорные лабиринты и была рада заселить этот замок верными саксонцами. Их семьи были также счастливы и благодарили свою королеву.       Осмотревшись в своих новых покоях, Моргана легла на постель и посмотрела на красивую люстру. Одним взглядом она зажгла на ней свечи и тут же их погасила ради забавы. Она непринужденно улыбнулась и вздохнула от усталости за прошедшие дни. Ведьма помогала саксонцам магией, и это значительно истратило её силы. Она лежала и прокручивала у себя в голове злость Артура, его недовольство мало того, что убийством Саррума, так теперь и захватом его королевства. Она в красках представляла негодование этих гнилых камелотских рыцарей и усмехалась, представляя как Мордреду приходилось негодовать вместе с ними. Моргана была ему невероятно благодарна: за план захвата, за помощь саксонским воинам, за его поддержку…       До сих пор его слова: «я всегда буду рядом с тобой» волнительным трепетом проходили сквозь всё ее тело.       Моргана блаженно закрывала глаза, вспоминая себя в объятиях друида, ощущения от тепла его рук, скользящих по её спине, когда он жаждал её успокоить. Как смотрела ему в глаза, когда он держал ее на руках. Она чувствовала себя защищённой… Моргана не могла до конца осознать свои чувства, но понимала, что что-то она испытывала, и что Мордред — единственный человек, которому она всецело доверяла. Любовь ли это?       Моргана не могла и мечтать о любви, той самой, что когда-то слагали в стихах рыцари на турнирах, той самой, что заставила её брата наплевать на все законы и вступить в морганатический брак со служанкой. Моргауза ничего хорошего не говорила о романтических чувствах, и, к сожалению, была её единственной наставницей в те юные годы, когда тело и душу впервые посещали любовные желания.       На мгновение она провалилась в сон от усталости.       Она шла вдоль ущелья, перешагивая через трупы камелотских рыцарей и саксов. Стервятники кружили над полем боя, не умолкая. Запах смерти предательски обжигал ее лёгкие. Моргана отчаянно кого-то искала, каждый раз с опаской переворачивая воина, похожего на… Она облегчённо вздыхала, когда очередной мертвец оказывался не тем, кого она ищет. Пока она не нашла его. Её сердце стучало быстрее с каждым шагом, приближающим ее к человеку, лежащему на земле. Мордред был мертв. Она упала на колени и дрожащими руками коснулась его лица. Холодный.       Она проснулась с криком, отчего служанка сразу же забежала к ней покои, испугавшись. — Госпожа, с Вами всё в порядке? — Вина! — испуганным голосом крикнула Моргана, пытаясь отдышаться. — Принеси вина!       Этот сон был ужасен.

***

— Вынужден сообщить, что моя сестра перехитрила нас, — с горечью говорил король Артур на военном совете. — Мало того, что она подослала убийцу для Саррума во время наших переговоров, так ещё и одновременно с тем, прошлой ночью захватила Амату вместе с армией саксонцев. .       По залу поползли перешептывания и тихие переговоры рыцарей между собой. — Моргана становится все более и более опасной, — продолжил сэр Леон, — но тем самым своими преступлениями она демонстрирует свою жестокость всем королевствам на острове. Никто не захочет заключать союзы с женщиной, совершающей настолько подлые поступки. — Но они могут согласиться из-за страха. Армия Морганы растёт, — поспорил сэр Гвейн. — Мы не можем позволить ей основать собственное королевство на острове. — Уже поздно, — грубо произнес Артур. — Она уже его основала. Она захватила Амату, и теперь это государство саксонцев, а она их королева. — Значит рано или поздно нам придется сражаться с её армией, — мрачно сказал сэр Леон.       Артур кивнул и закрыл глаза, словно пытаясь не видеть, проигнорировать то, что произошло. Он не смог заключить союз с Саррумом, он не смог начать объединение Альбиона.       Мордред молчал, наблюдая за военным советом. Все вокруг него были взволнованы и расстроены. — Немет всё ещё согласен на союз, — продолжил сэр Гвейн, — сэр Леон станет мужем единственной наследницы. Всё не так плохо, как мы думаем. Артур, ты же сам говорил, что не стоит бояться Моргану. Пока мы наделяем её силой большей, чем нашей, мы проигрываем. — Гвейн прав, Артур, — добавил сэр Леон, — мы не должны бояться сумасшедшей ведьмы. Её необдуманные поступки все завязаны лишь на мести, она не способна к долгосрочным планам или идеям. Мы можем попытаться переманить саксов на свою сторону. — Можем, — задумчиво проговорил Артур, — нужно лишь придумать как…       Мордред усмехнулся глубоко в своих мыслях, выслушивая дальнейшие сумасбродные идеи рыцарей, вплоть до того, что некоторые, видимо, не до конца понимали мощь Морганы, что предлагали заслать к ней убийц. Они то забывали, что она была Верховной жрицей, то возводили это в культ, словно она была самой страшной силой этого острова. Лишь личная дружина Артура судила и оценивала ситуацию более менее разумно. — А ты что думаешь, Ливарх? Ты же был знаком с Морганой и можешь знать о ней что-то, чего не знаем мы. — Я уже говорил, что я был в банде работорговцев, — он тяжело вздохнул, вновь вспоминая свою легенду. — Она хотела, чтобы я служил ей как рыцарь за определённую плату, потому что у нее не хватало верных людей. В таком случае, я предполагаю, что все или большинство саксонцев — простые наемники. А наемников легко подкупить. Она платит им доходами от продажи руды с Ишмирских источников, значит нужно предложить им нечто большее.       Дальше он не стал продолжать, хоть и сам задумывался, что бы он предпринял на месте Артура, чтобы победить Моргану. Он прекрасно знал, что саксонцы были с ней не из-за денег, а из-за земли, а Артур вряд-ли бы смог предложить иноземным варварам землю в своем королевстве и вряд-ли бы считался с их законами и религией, ведь среди них встречались колдуны, только они были другими.       Когда, наконец, военный совет кончился, друид поспешил удалиться. Рыцари были опечалены, и многие пошли напиваться по кабакам и питейным, либо разошлись по своим покоям, чтобы придумать какие-нибудь планы по уничтожению Морганы и обязательно завтра же высказать все свои идеи Артуру, который пытался вытащить мысли с каждого своего подданного.       Друиду хотелось поскорее увидеть Моргану, теперь уже полноправную королеву саксонцев, увидеть искреннюю улыбку на ее лице и радоваться победе вместе с ней. Он понимал, что если будет часто отлучаться по ночам, то рано или поздно, это станет заметным, но сегодняшней ночью он не мог отказаться от возможности увидеться с ней хотя бы на час, а затем вновь возвратиться в Камелот.       Он поспешил к ней, в Амату, стараясь вновь одеться совершенно неприметным образом.       В бывшей крепости Саррума шел пир в самом разгаре. Ещё подъезжая к замку можно было услышать саксонские песнопения и гулкую музыку. Этот шум был радостным, манящим, зачарованным в своей красоте. Друид улыбнулся, прибывая к воротам и спешился с лошади. Стражник узнал его и забрал его лошадь, чтобы накормить и напоить уставшее животное. Если Ишмир был холодным и мрачным, то Амата, скорее наоборот, блестела от вульгарных ковров внутри стен, от витражей, что пытался сделать Саррум в дань моде. Амата была совершенно другой, не похожей ни на Камелот, ни на Ишмир.       Мордреда проводили в увеселительную залу, где саксонские воины пили и наслаждались победой, пока Моргана с действительно искренней радостью наблюдала за ними и так же выпивала вместе с ними, чтобы разделить это прекрасное чувство. Она стала королевой. Не Камелота, конечно, но впервые она стала королевой, которой и должна была быть по праву. — Всё замечательно, не правда ли? — друид обратился к Альфреду, который в стороне наблюдал за пиром и всеобщим весельем. — Да, милорд, — поклонился командар. — Леди Моргана превзошла мои ожидания. — Вы изменили своё мнение? — Нет. Я считал и считаю ее могущественной женщиной. Чего стоит один ее маленький дракон, — с уважением говорил Альфред. — Но здесь дело не в магии и не в силе. — Рано или поздно за землю придется платить. — В этом я не сомневался, — усмехнулся командир. — Это неизбежно. — Тогда наслаждайтесь полями и крепостями, пока не придет время. — Она Вас ждёт, милорд, — Альфред указал рукой в сторону Морганы. — Отпразднуйте свою победу.       Друид учтиво улыбнулся ему, подошёл к ведьме со спины и положил руку на спинку её высокого стула. — Я тебя поздравляю, Моргана, — сказал он ей, наклонившись, чтобы она услышала.        С ним было всё в порядке: вот он живой, перед ней, в замечательный для неё день. Она тут же обернулась, широко улыбнулась и встала, чтобы обнять Мордреда. Он удивился ее неожиданному объятию, но в ответ обхватил её за талию, прижимая к себе. Ведьма совершенно не стеснялась саксонского командира и других своих поданных, а они продолжали веселиться, практически не обращая на них внимания. — Я так рада тебя видеть, — трепетно и волнительно произнесла она, отдаляясь. Мордред почувствовал, что от нее пахло алкоголем. Видимо, она выпила достаточно много во время празднества. — Садись, — продолжила она, отстранившись от него и пододвигая магией ему стул рядом с собой.       Он послушно сел, и ведьма налила ему вина и передала тарелку с угощениями. — В Камелоте царит напряжение, — проговорил Мордред, залпом выпивая предложенный бокал вина, — Артур сейчас каждый день собирает военный совет в надежде придумать как одолеть тебя или привлечь саксов на свою сторону. — Хочет заставить саксов отвернуться от своей законной королевы? — Они недооценивают тебя. У меня сложилось впечатление, что эти дурни никак не могут признать твое величие. — И это преимущество? — она усмехнулась, пристально глядя на друида. — Конечно. Думаю, что тебе не составит труда обыграть их. Пока что у них есть только безумные идеи: ни одного союза и потерянные земли… — Мне нужно больше денег, чтобы кормить народ и армию. Скоро прибудут ещё саксы, — ведьма вздохнула, — но это после. Сейчас пир, — она налила себе бокал вина. — Сколько ты выпила? — с лёгким беспокойством спросил друид. Он заметил ещё в Ишмире, что она уделяла вину больше внимания, чем нужно. — Кувшин, — она слегка нахмурилась, не понимая вопроса. — Это второй. — Я думаю, что этого достаточно, Моргана, — он отставил кувшин в другую часть стола под недоумевающий взгляд ведьмы. — Ты пытаешься обо мне позаботиться? — с лёгким недоверием спросила она. — Не стоит. — Ты обещала мне, что будешь сама о себе заботиться, но ты, видимо, этого не делаешь. — Мне так легче, — несколько беспокойно ответила она, вспомнив свой сон. — Что-то произошло? — Нет, — она осеклась, — мне так легче общаться с моим новым народом. Пью за них. — Ах, да, — с натяжением сказал он, не веря ей. — Ты теперь королева. Но разве не стоит всегда оставаться в трезвом уме? Иначе кто направит этот замечательный народ к процветанию и кто уничтожит Камелот? — Ну конечно, сэр рыцарь вражеского государства, — непринужденно ответила она, желая сменить серьезный диалог на игру. — Понятно, — вычурно произнес он. — Ты пьяна… — Да! А Вы, верно, хотите подчинить себе мою волю под личиной заботы, милорд? — Именно так, — он подавил легкий смешок, глядя на неё. — Госпожа. — Вы так усердно служите моему брату, сэр рыцарь, — игриво говорила она, подвигаясь к друиду ближе.       Он перед ней: живой. Она не могла никак унять свои переживания и отчаянно хотела чувствовать его рядом с собой. Хотела прислониться к его груди, чтобы послушать биение сердца, коснуться его шеи, чтобы найти пульс. Её бы это успокоило. Она смотрела на него как на недостижимый предмет, словно боялась прикоснуться к нему. Он рассмеялся, глядя на неё, пытаясь считать отражавшиеся эмоции в её глазах. — Сейчас всё складывается как нельзя лучше, — специально воодушевленно проговорила она. — Я рад за тебя. — За нас, — она накрыла его руку своей, чувствуя его тепло, и с благодарностью посмотрела ему в глаза. — Это была твоя идея. Ты дал мне силу и уверенность, чтобы действовать, а не сидеть в холодном Ишмире.       Он улыбнулся в ответ, радуясь её прикосновению, глядя прямо в её зелёные глаза. Он ассоциировал их с лесами, с тягучими болотами, что манили своей красотой лесных путников, с самой силой природы, что была заложена в Моргане. В его глазах она всё так же видела кристально чистые голубые горные озера, что непрестанно тянули её к себе. — У меня есть для тебя подарок. — Подарок? — она радостно и удивлённо спросила его. — Да, — он достал из внутреннего кармана плаща небольшую вытянутую шкатулку и протянул ей.       Она неуверенно взяла её из его рук и медленно открыла. В шкатулке было серебряное колье с вкрапленными рубинами в форме овалов. Моргана аккуратно провела по нему тонкими пальцами, любуясь. Когда ей последний раз дарили подарки? — Пусть эти рубины символизируют кровь всех твоих врагов, которых ты одолела и одолеешь в будущем. — Это так красиво, — она засмущалась, — я не ожидала. — Тебе нравится? — Ну конечно! — радостно воскликнула она. — Помоги надеть, пожалуйста, — ведьма вытащила колье из шкатулки и подала ему, повернувшись и подняв свои волосы, чтобы обнажить шею.       Он выполнил её просьбу. — Спасибо, — проговорила она, чувствуя как он застегивал украшение на её шее. Он нежно провёл пальцами по её коже, от чего у неё пробежали мурашки по телу.       Моргана повернулась обратно к друиду, одаривая его необычайно нежным для неё взглядом. Она гладила колье руками, пытаясь привыкнуть к нему. — Мне идёт? — Да, — Мордред широко улыбнулся. — Ты прекрасна, — с восхищением продолжил он, глядя на нее. — Спасибо, — ласково прошептала она ему на ухо, продвинувшись ближе. — Ты не хочешь потанцевать? — спросил он, бросая украдкой взгляд на забавные телодвижения саксов. — Я не умею, — она огляделась и нахмурила брови. — Пойдем, там всё достаточно просто.       Моргана по-детски рассмеялась и подала ему руку. Он нежно сжал её, и они встали из-за стола и направились к танцующим, чьи движения были похожи на нелепые прыжки из стороны в сторону, словно они перепрыгивали костёр, и ещё при этом нужно было хлопать при каждом прыжке. Парность танца заключалась в том, что когда один партнёр прыгал в левую сторону, другой в правую, и проделав так два раза они останавливались в середине, напротив друг друга и хлопали в ладоши друг друга, а затем повторяли круг заново.       Последний раз Моргана танцевала в Камелоте больше пяти лет назад, а сейчас она была очень пьяна, отчего ей было так непривычно держать ритм этих простых и забавных движений. Мордред помогал ей не сбиваться, хоть его почему-то и смешило, что она не могла попасть в ритм.       Когда танец окончился, Моргана взяла друида за руку и вывела в прохладный и более тихий коридор. — Проводишь меня? — беспечно спросила она.       Он исполнил её просьбу: проводил до ее новых покоев.       Моргана хотела забыть свой кошмарный сон, но не могла. Она выпила, чтобы отвлечься, и её скованность потихоньку спадала, ведьма больше совершенно не боялась своих поступков. Она впустила Мордреда в комнату, а сама оперлась на дверь, держа друида за руку, желая, чтобы он был рядом с ней. Они стояли максимально близко друг к другу. Моргана глядела в его в глаза, так пристально смотрящие на неё в ответ. Она медленно и нерешительно подняла свободную руку и прикоснулась к его щеке. Мордред блаженно выдохнул, наслаждаясь её лаской, не смея шевельнуться, словно ведьма — дикая лань, что боится любого шороха. И, наконец, собравшись с собственными страхами, Моргана исполнила его же сокровенное желание, — поцеловала в губы. Медленно, совершенно робкими и неумелыми движениями.       Он ответил ей, не сдержав накопившейся страсти, прижимая ее к себе за талию, удовлетворяя свои грёзы и мечты быть ее возлюбленным.       Она крепко сжала его руку, а другую положила ему на плечо, позволяя углублять поцелуи, играть с её языком и слегка покусывать его.       В какой-то момент раздались хлопки, исходившие от шумного празднования во дворе замка, и эти звуки сумели дойти до покоев королевы. Моргана резко отстранилась от друида, всё же осознав, что она сделала. Её щеки покрылись румянцем, и она была вся в смущении, не в силах посмотреть на Мордреда, отчего она опустила глаза в пол. — Я выпила слишком много, извини, — она сделала пару шагов в сторону кровати и села на постель, протирая глаза. — За что? Тебе не за что извиняться, — успокаивающе проговорил Мордред лёгким голосом.       Моргана с усталой нежностью на него посмотрела, легла на постель и раскинула руки. Она подняла глаза на люстру, а затем возвратила Мордреду уже расслабленный и несосредоточенный взгляд. Он сел рядом с ней на постель, не переставая с восхищением смотреть на неё. — Ложись рядом со мной, — прошептала она и протянула к нему руку.       Он снял плащ, повесил его на ближайший стул, и лёг на постель, оперевшись на подушки. Моргана подвинулась к нему, положила голову на его грудь и свернулась клубочком, словно она была маленьким котёнком, который искал любую возможность прижаться к теплу. Мордред осторожно приобнял её, будучи одновременно и смущённым, и довольным её нежностью. — Я стала королевой. Это так непривычно. — Почему? — Когда всю жизнь я была либо красивым товаром, либо изгоем и преступницей, то сложно вдруг привыкнуть к власти. Но это не Камелот, отчего мне иногда кажется это всё нереальным. — А реальным может быть только убиенный Артур и захваченный камелотский замок? — спросил друид, внимательно её слушая. — Да. Мне больше ничего не нужно. — Тебе не стоит столько пить, Моргана. — Ты злишься на меня? — тихо спросила она, не скрывая переживания по поводу его мнения, и тем же временем медленно проваливалась в сон, не контролируя поток своих мыслей. — Конечно, нет, — он погладил ее по спине. — Я беспокоюсь о тебе. — Почему? — она говорила всё тише, засыпая. — Потому что мы союзники, — волнительно сказал друид. — Мне было так страшно сегодня, — откровенно и спокойно призналась ведьма, практичечки не осознавая, что она говорит. — Я видела сон, что ты умрёшь. Битву саксов с камелотскими рыцарями. — Никто не говорит сейчас о войне, это рискованно для обеих сторон, — он сглотнул, но старался унять её переживание. — И я жив, я с тобой. Не все сны сбываются. — Мне так спокойно, когда ты рядом, — тихо проговорила она, чувствуя как ее окончательно склонило в сон, и как объятия друида успокаивающе на неё действовали. — Тот сон не сбудется, обещаю тебе, Моргана, — скрывая волнение сказал он, крепче обняв её.       Но она ничего не ответила, и друид понял, что она заснула.       Обычно она засыпала ужасно беспокойно, даже когда она выпивала её голова жутко болела на следующий день, не давая возможности думать и делать хоть что-то, либо это были пустые кошмары, сны с бесконечными тёмными коридорами, дверями, которые невозможно открыть и никаких просветов.       Не смотря на своё откровение, на свои терзания и страхи, она с лёгкостью провалилась в сон, всё ещё будучи в объятиях Мордреда. Он смотрел на люстру, чувствуя тепло и тяжесть тела ведьмы, слыша её умиротворенное дыхание, и искренне хотел, чтобы это странное мгновение длилось как можно дольше, если не вечность. Его в какой-то степени насторожил ее рассказ о сне, но сейчас в его сердце смерть не имела никакого значения, ведь он был любим Морганой.       Но ему пришлось оставить её. Спустя две трети часа он аккуратно высвободился из её объятий и уложил на подушки, не нарушая её крепкого сна. Друид нежно поцеловал её в лоб и неслышно покинул её покои.