Сын барона Араруны

– Марио, – сказала однажды Жулиана, – ты меня очень любишь? – Да, – тихо ответил он. – И тебе хочется меня поцеловать? – А ты не обидишься? – Нет. Поцелуй меня. Я должна понять, люблю ли я́ тебя... Марио шагнул к девушке. Через минуту на кухню заглянул сеньор Аугусто, но, увидев целующихся Жулиану и Марио, поспешно притворил дверь. *** В таверне сеньора Мануэла Тейшейры за столом сидели сеньор Каутинио, сеньор Эвералдо, сеньор Аугусто и сеньор Мартинио. Сеньор Каутинио гневно тряс листом бумаги: – Эта черномазая вернула мне свою вольную грамоту! Что ж, тем хуже для неё! Помнится, сеньор Мартинио, вы хотели купить эту рабыню у сеньора барона, и если бы не вмешательство Сеньориты, вам бы это удалось. Возможно, теперь вы тоже не отказались бы от этой симпатичной мулатки? – Но я совсем недавно вернулся в Араруну и очень ограничен в средствах, – возразил сеньор Мартинио. – Не нужно денег. Я дарю вам эту рабыню. И вот бумага за моей подписью, подтверждающая мои слова! В тот же день сеньор Мартинио отправился в дом молодого Каутинио. Жозе не было дома. Увидев гостя, бедная Аделаида страшно перепугалась. – Что вам нужно? – пролепетала она, опускаясь на диван. – Не бойся, – успокоил её сеньор Мартинио. – Я только хочу сказать, что отныне ты принадлежишь мне. – Я принадлежу только своему мужу, – ответила Аделаида. – Нет, дитя моё. Сеньор Каутинио сегодня подарил тебя мне. Вот бумага. – А теперь потрудитесь объяснить это мне! – раздался голос за спиной. Сеньор Мартинио обернулся. В дверях стоял Жозе. – Что за чушь вы здесь наговорили? – спросил он. проходя в комнату. Сеньор Мартинио встал. – Дело в том, что ваш отец подарил мне эту девушку. – Эта девушка – моя жена! – перебил Жозе. – И никто не имеет права дарить её кому бы то ни было! – Вы не дослушали, доктор Жозе, – мягко продолжил сеньор Мартинио. – Ваш отец дал мне бумагу, подтверждающую, что эта мулатка – моя. Но дело в том, что он сделал мне это предложение публично, и тем самым оскорбил меня. – И что же? – спросил Жозе, обняв Аделаиду за плечи. – А то, что я принёс эту бумагу сюда, чтобы вручить её вам! – торжественно сказал сеньор Мартинио, протягивая Жозе сложенный лист. – Дарю вам вашу жену, доктор Жозе! Аделаида благодарно сложила на груди руки: – Вы благородный человек, сеньор Мартинио! А молодой Каутинио ещё крепче обнял свою жену. Когда сеньор Каутинио узнал обо всём, он набросился на сеньора Мартинио. – Неужели вы в самом деле так поступили?! – Да, – с достоинством ответил сеньор Мартинио. Сеньор Каутинио пришёл в бешенство, но поделать уже ничего не мог. *** Вскоре на фазенду Араруна снова приехал брат Жозе. – Я хотел бы поговорить с Сеньоритой, – попросил он. – Нет! – резко ответил барон. – Лучше позаботьтесь о себе, брат Жозе! Или вы признаете брак, совершённый среди негров, недействительным, или распрощаетесь со своим приходом! – Но сеньор барон, – растерялся священник, – я не могу признать недействительным венчание, которое сам и совершил! Тех, кого соединил Бог, не разлучить людям, я уже говорил вам это. – Не беспокойтесь, брат Жозе, – раздался голос от дверей, и в гостиную вошла донна Кандида. – Идите с миром. Я позабочусь о том, чтобы ваш приход не пострадал. – Ты не посмеешь, Кандида, – прошипел барон. – Посмею, – твёрдо произнесла баронесса. – Обязательно посмею, если ты, Ферейра, поднимешь руку на церковь! Барон не нашёлся, что ответить, лишь заскрежетал зубами от ярости и бессилия. – Если бы я мог ходить! – твердил он. – Если бы только я мог ходить! Теперь я никому не страшен. Даже у моей жены хватает наглости спорить со мной! Даже у неё! *** Конфликт между Марио и его отцом не только не затухал, но и разгорался с новой силой. Дошло до того, что однажды Марио спросил у сеньора Аугусто, не найдётся ли в доме местечко и для него. На другой день в типографию пришёл разъярённый сеньор Эвералдо. – В чём дело, отец? – спокойно спросил Марио. – И ты ещё спрашиваешь, бесстыдник! У тебя разве нет своего дома? Почему ты не пришёл ночевать? – Успокойтесь, отец, – попросил Марио. – Лучше присядьте и позавтракайте с нами. – А вы, сеньор Аугусто! – с упрёком обратился сеньор Эвералдо к старому журналисту. – Куда вы смотрите? Почему вы допускаете?.. – Я тут ни при чём, поверьте, – покачал головой сеньор Аугусто. – Это целиком и полностью его решение. – Присядьте, отец, – снова пригласил Марио. Жулиана встала и поставила на стол ещё один прибор. – Ну хорошо, – согласился, наконец, сеньор Эвералдо. – Пожалуй, я выпью с вами кофе. В другой раз сеньор Эвералдо пришёл в типографию, когда там не было ни Жулианы, ни Марио, ни Рафаэла. – Послушайте, давайте поговорим серьёзно, – начал он. – Мы с вами взрослые люди и должны постараться понять друг друга. – Вполне с вами согласен, – кивнул сеньор Аугусто. – Я не хочу, чтобы мой сын остался без образования. И раз уж он так любит вашу внучку, что не может расстаться с ней, у меня есть хорошее предложение. – Какое? – Давайте поженим их, а потом обоих отправим в столицу, в университет! Я считаю, что вашей внучке образование тоже не помешает. Что вы на это скажете? Вечером, когда Жулиана вернулась домой, сеньор Аугусто начал атаку: – Дочка, сегодня приходил сеньор Эвералдо. Он предлагает тебе поехать учиться в столицу вместе с Марио. Подумай хорошенько, Жулиана. По-моему, это замечательно. Как ты считаешь? – Но, дедушка, – растерялась Жулиана, – я не могу оставить тебя здесь совсем одного! – Пустяки, дочка, – отмахнулся сеньор Аугусто. – К тому же, со мной останется Рафаэл. Ты подумай о главном... Остаток вечера и всю ночь девушка провела в раздумьях, а на другой день спросила у Марио: – Скажи, ты бы смог жениться на мне, если бы я призналась, что всё ещё люблю Рафаэла? – Хорошо, – медленно сказал Марио. – Я уйду. Я не желаю больше быть игрушкой в твоих руках. Ты сделала из меня посмешище, используешь моё чувство к тебе, чтобы вызвать ревность в сердце Рафаэла. Всё, хватит! Я ухожу. В глазах Жулианы заблестели слёзы. – Марио, прости меня, я не хотела тебя обидеть! Я пыталась полюбить тебя, правда, но не смогла. Ты мне очень нравишься, но только как друг. Я даже люблю тебя, но только как брата. Я старалась забыть Рафаэла, но это оказалось выше моих сил. Прости, я не хотела причинить тебе боль! Марио вздохнул. – Это ты прости меня, Жулиана, прости, что я накричал на тебя. Нельзя разлюбить человека насильно. И полюбить насильно тоже нельзя. Я всё понимаю и желаю тебе счастья. Тебе и Рафаэлу. И всё же я останусь работать в типографии. Мне нравится эта работа. Ты не против? Жулиана улыбнулась сквозь слёзы. *** Временным убежищем Родолфо стал дом сеньора Тейшейры. Через несколько дней вынужденного сидения в четырёх стенах молодой человек наконец взбунтовался. – Почему я должен прятаться, если не виноват?! – набросился он на пришедшего навестить его младшего брата. – Но барон утверждает обратное, – напомнил Рикардо. – Неужели Сеньорита поверит этой клевете? Всё же барон – её отец! – Ну и что, – возмутился Рикардо. – А ты – её муж! – Нет, я так не могу! – бушевал Родолфо. – Я сам пойду в полицию! – И тут же угодишь за решётку. – Да я сам посажу себя за решётку! Дождусь суда, и вот тогда все узнают, каков из себя настоящий барон Араруны! – Что вы такое говорите, доктор Родолфо? – испуганно воскликнула донна Нина. – Я говорю, что мало кто знает истинное лицо барона Араруны. И я обязательно расскажу об этом на суде! – Чёрт возьми! – воскликнул вдруг Рикардо, сжав кулаки. – Проклятый барон! Он должен был умереть! – Что?! – Родолфо и Анна изумлённо и немного испуганно посмотрели на Рикардо. – А что я такого сказал? – спохватился тот. Родолфо только головой покачал. – Ну, братец... – начал было он, но встретив невинный взгляд младшего, махнул рукой. *** Как Родолфо и обещал, он явился в полицейский участок и посадил сам себя в камеру, хотя никто его там не запирал. Узнав об этом, к нему пришли адвокат Фонтеш, брат Жозе и Рафаэл. – Не валяй дурака, Родолфо, – сказал Рафаэл. – Зачем ты это сделал? – Так надо, – коротко ответил тот. – Но сынок, – заговорил адвокат, – если ты сам пришёл в полицию и добровольно сел за решётку, значит, ты как бы признал себя виновным... – Нет, отец, – ответил Родолфо. – Я не признаю себя виновным, и именно поэтому пришёл сюда. Я хочу дождаться суда, но сделать его не судом надо мной; я хочу осудить барона! Я расскажу всё, а в свидетели призову негров с его фазенды! – Но сынок, хватит ли у тебя духа всё это осуществить? – с сомнением спросил доктор Фонтеш. – Не беспокойтесь, отец, хватит! – твёрдо сказал Родолфо. – Но подтвердят ли твои обвинения рабы барона? – спросил брат Жозе. – Вполне возможно, что они испугаются его гнева! – Если не подтвердят они, – вмешался Рафаэл, – то я сам подтвержу все эти обвинения. И не только эти! *** В это время барон, не подозревая, что о нём говорят в полицейском участке, велел Бастиану отвезти его в спальню, попросил закрыть двери и никого не впускать. Оставшись один, он ухватился рукой за спинку кровати и тяжело поднялся с инвалидного кресла. – Отлично, – пробормотал он, сделав несколько неуверенных шагов по ковру. – Мои ноги опять начинают меня слушаться. Но пока этого никому нельзя показывать. В дверь постучали. Барон поспешно плюхнулся обратно в кресло и крикнул: – Войдите! Вошла Вирджиния с подносом в руках. *** Бастиан и Фулженсио сидели в бараке в окружении остальных рабов. Здесь их и застал надсмотрщик Бруно. – Что вы здесь забыли? – спросил он. – Вы теперь свободны, и вам не место в бараке для рабов. – Раз мы свободны, значит, можем находиться, где захотим, – заметил Фулженсио. – И всё же вам здесь не место, – буркнул Бруно и повернулся, чтобы уйти. – Подожди, надсмотрщик! – неожиданно окликнул его Фулженсио. Бруно остановился. – В чём дело? – недовольно спросил он. – Пойдём, поговорим, – предложил Фулженсио. Все трое вышли из барака. – Что тебе надо, черномазый? Говори быстрее. – Мы знаем, что это ты стрелял в барона, – смело сказал Фулженсио. – С чего ты взял?! – опешил Бруно. – Ты стрелял в него из-за золота, – пояснил Бастиан. – Ты знаешь о сокровищнице в доме, и хотел убить хозяина, чтобы завладеть богатством. – А вы знаете, где барон прячет золото? – подозрительно спросил Бруно. – Нет, но можем узнать, – уверенно сказал Фулженсио. – Об этом наверняка знает Вирджиния. И мы с Бастианом выведаем у неё, где спрятано золото. А ты, надсмотрщик, постарайся выяснить у хозяина, что стало с сыном Вирджинии. Тогда она наверняка всё нам расскажет! *** В кабинет барона вошли донна Кандида и Сеньорита, на которой был дорожный костюм. – Ферейра, – сказала донна Кандида, – наша дочь хочет уехать к своему мужу. – Я ей не позволю! – отрезал барон. – Немедленно прикажи отвезти её в город! – потребовала донна Кандида. – Нет. Интересно, кто повезёт её без моего разрешения! Ты повезёшь? – барон повернулся к стоящему за спинкой его кресла Бастиану. Тот затряс головой. – Вот видишь, – усмехнулся барон. – Ну что ж, тогда я сама отвезу нашу дочь в город, – сказала донна Кандида. – Пойдём, дочка! – И ты осмелишься на это? – воскликнул барон. – Интересно, кто мне сможет помешать? – ответила донна Кандида. – Я возьму коляску! Дверь захлопнулась. – Пошёл вон! – рявкнул барон на Бастиана. – Хорошо, сеньор, – пролепетал юноша, испуганный внезапной вспышкой ярости хозяина. Барон остался один. – Ну что ж, – сквозь зубы процедил он, – скоро я со всеми рассчитаюсь! Он встал с кресла, запер дверь на ключ и почти без опоры начал расхаживать по кабинету. *** Донна Кандида привезла дочь в город и оставила у Фонтешей, а сама отправилась назад, чтобы не доставлять мужу лишнего беспокойства. На обратном пути запряжённая в коляску лошадь вдруг заупрямилась и встала как вкопанная. Напрасно донна Кандида дёргала поводья. – О Господи! Этого ещё не хватало! Что же мне делать? – прошептала она. – Могу ли я чем-то помочь вам, сеньора баронесса? – вдруг раздался сзади вежливый вопрос. Донна Кандида оглянулась. – Рикардо! – Я возвращался со своей фазенды, – пояснил молодой Фонтеш, – и увидел, что вам нужна помощь. – Да, Рикардо, – сказала донна Кандида. – Лошадь почему-то отказывается двигаться дальше. – Сейчас я посмотрю, – юноша спрыгнул на землю и подошёл к упрямой лошади. Баронесса с надеждой следила за каждым его движением. – Ваша лошадь сломала ногу, – сказал Рикардо, закончив осмотр. – К сожалению, придётся её пристрелить. Он распряг несчастное животное и повёл его в сторону от дороги. Донна Кандида отвернулась и закрыла глаза. Рикардо выпустил лошадь и, подняв револьвер, выстрелил в воздух. Испугавшись выстрела, лошадь быстро скрылась за деревьями. – Простите, сеньора баронесса, – сказал Рикардо, вернувшись к коляске, – но другого выхода не было. Зачем оставлять бедное животное мучиться? Но как же вы теперь доберётесь домой? – Не знаю, – растерянно сказала донна Кандида. – Простите, если бы вы позволили... – робко начал юноша. – Что? – Я мог бы запрячь в вашу коляску свою лошадь, – предложил Рикардо. – Но ваша лошадь меня не послушается. – Тогда я сам довезу вас. Лошади очень чутки и требуют к себе ласкового отношения. – Ну хорошо, – согласилась донна Кандида. Рикардо запряг свою лошадь в коляску, сел на козлы, а баронесса переместилась на заднее сиденье, и коляска неторопливо покатилась по дороге. *** – Сеньор барон, – как бы между прочим спросил Бруно, – кажется, у Вирджинии был сын, которого вы продали? – Ну и что? – насторожился барон. – Не знаете ли вы, что стало с этим ребёнком? – Понятия не имею. А что это ты вдруг ни с того, ни с сего заинтересовался судьбой сына Вирджинии? Это она тебя просила? – Нет, сеньор барон. Просто интересно... *** В это же время на кухне Фулженсио подступил к Вирджинии: – Ты хочешь узнать, что стало с твоим сыном и где его искать? – А ты можешь мне это сказать? – в свою очередь спросила она. – Один человек может узнать это, – сказал Фулженсио. – Но за это ты должна сказать, где хозяин прячет золото! – Какое золото? – удивилась Вирджиния. – Я ничего об этом не знаю... – Подумай хорошенько. Если, конечно, хочешь увидеть своего сына, – сказал Фулженсио и покинул кухню. *** – Где наша лошадь? – спросил за обедом барон у жены. – Она сломала ногу, – ответила донна Кандида. – Как же ты добралась до фазенды? – Мимо как раз проезжал незнакомец и помог мне. Он пристрелил нашу лошадь, избавив её от мучений, а свою лошадь запряг в коляску и довёз меня домой, – объяснила донна Кандида. – И кто же этот великодушный незнакомец? – продолжал допрашивать барон. – Но, Ферейра, если бы я знала его имя, я не стала бы называть его незнакомцем! – Так значит, он даже не представился? Это крайне невежливо с его стороны, – заметил барон. Донна Кандида поднялась из-за стола. – Спасибо, но мне не хочется есть. Я пойду в свою комнату. – Сядь! – приказал барон. – Я ещё не закончил свой обед. Обескураженная грубостью мужа, донна Кандида без возражений подчинилась и снова заняла своё место за столом. После обеда она ушла к себе в комнату и начала молиться. Вдруг дверь захлопнулась и в замке повернулся ключ. Услышав приглушённый смех барона, донна Кандида вскочила и бросилась к двери. – Ферейра! – крикнула она, подёргав за ручку и убедившись, что её действительно заперли. – Ферейра, открой дверь! Открой сейчас же! Ты меня слышишь? Услышав нотки паники в голосе жены, барон усмехнулся. Он велел Бастиану немедленно отвезти его в рабочий кабинет и позвать Бруно. Вскоре Вирджиния принесла своей хозяйке ужин. – Спасибо, Ба, – сказала донна Кандида. – Я не хочу есть, унеси это. – Иди, Вирджиния, – раздался голос барона. Негритянка унесла поднос. – Надо полагать, я пленница? – спросила донна Кандида у мужа. – Да, ты верно поняла. – И до каких пор это будет продолжаться? – До тех пор, пока я не выясню всего, – ответил барон. – Например, почему на фазенду вернулась лошадь, которую, по твоим словам, пристрелил благородный незнакомец. – Не знаю, – растерялась донна Кандида. – А почему ты скрыла от меня, что этим незнакомцем был Рикардо Фонтеш, которого мы оба прекрасно знаем? – Как ты узнал? – удивилась баронесса. – Мне рассказала вернувшаяся лошадь, – усмехнулся барон. Донна Кандида вздохнула. – Понимаешь, ты сейчас в натянутых отношениях с Фонтешами, и я подумала, что если признаюсь тебе, что меня привёз Рикардо, ты рассердишься. Вот я и решила не говорить. Но поверь, Ферейра, Рикардо – очень воспитанный молодой человек, да к тому же годится мне в сыновья. И в этом случае твоя ревность просто смешна и неуместна! Он вёл себя вполне сдержанно и за всю дорогу не обмолвился со мной ни единым словом! Выслушав жену, барон немного помедлил, потом развернул своё кресло и выехал в коридор. В замке снова повернулся ключ. Донна Кандида опустилась на стул. *** В таверне сеньора Мануэла, как всегда, обсуждались последние новости. – Доктор Родолфо грозится осудить сеньора барона, – сказал сеньор Каутинио. – Да, и я ему верю, – поддакнул сеньор Эвералдо. – Фонтеши в ярости, и я не хотел бы сейчас оказаться на месте барона! – Адвокат Фонтеш растерял всю свою клиентуру по милости барона, – сказал сеньор Аугусто. – В Араруне у него не осталось ни одного клиента. Фонтеши практически разорены. *** Ничего не подозревающий Рикардо спокойно ехал по дороге. Он не спешил, поэтому пустил лошадь шагом. Внезапно позади застучали копыта. – Остановитесь, Рикардо Фонтеш! – крикнул кто-то. Юноша остановил коня и обернулся. Его догонял надсмотрщик Бруно. – Что вам угодно? – спросил Рикардо. – Мне угодно, чтобы вы следовали за мной. – С какой стати? – Господин барон приглашает вас в гости. – Но у меня нет ни малейшего желания быть гостем господина барона, – ответил Рикардо, намереваясь ехать дальше. – Очень сожалею, – сказал надсмотрщик, – но у меня приказ доставить вас любым способом. Я собирался ехать за вами в город, но вы попались мне по дороге – тем лучше. Извольте следовать за мной и не пытайтесь улизнуть. С этими словами Бруно навёл на Рикардо пистолет. – Что ж, едем! – пожал плечами тот, развернул коня и под конвоем надсмотрщика поехал на фазенду Араруна. – Я рад, что вы приняли моё приглашение, – сказал барон, когда Рикардо вошёл в гостиную. – По правде говоря, у меня не было выбора, – пожал плечами юноша. – Я приехал сюда под дулом пистолета. – О, простите! – воскликнул барон, изображая удивление и возмущение. – Поверьте, я не отдавал такого приказа! – Что же вам от меня нужно? – спросил Рикардо. – Совсем немного, Рикардо, совсем немного. – Объясните. – Да, конечно. Я узнал, что вчера вы помогли моей жене добраться до фазенды. Это очень любезно с вашей стороны. Но, видите ли, произошла невероятная вещь: та лошадь, которую вы якобы застрелили, живой и невредимой вернулась в родную конюшню. Как вы это объясните? – Ах, лошадь! Но, сеньор барон, я не убивал её, – спокойно сказал Рикардо. – Не убивали? Тогда почему моя жена утверждает, что вы застрелили эту лошадь? – Дело в том, сеньор барон, что когда я прицелился в лошадь, из травы выползла змея, и я выстрелил в неё. Не мог же я допустить, чтобы эта гадюка ужалила меня или госпожу баронессу! Вы можете послать кого–нибудь туда и проверить: убитая змея наверняка всё ещё лежит там. – Хорошо, допустим так и было. Ну, а лошадь? – А лошадь, испугавшись выстрела, убежала, – невозмутимо ответил Рикардо. – Теперь мне всё ясно, – сказал барон. – Ещё раз прошу у вас прощения за грубость моего надсмотрщика. Вы можете идти. Я прикажу, чтобы вас выпустили. – Благодарю, вы очень любезны, – с сарказмом сказал Рикардо и встал. – Позвольте откланяться. И в следующий раз советую вам не отпускать жену в город без сопровождения. – Бастиан! – крикнул барон, когда молодой Фонтеш ушёл. – Возьми ключи от комнаты баронессы и скажи ей, что я её жду. Донна Кандида молилась, и не собиралась прерываться, чтобы немедленно бежать к мужу. Передав с Бастианом, что скоро придёт, она спокойно закончила молитву, привела себя в порядок и только тогда пошла в гостиную. – Что ещё вы хотите узнать от меня, сеньор барон? – спросила она, сев на стул напротив мужа. – Объясни мне, каким образом убитая лошадь вдруг воскресла. – Я не могу этого объяснить, потому что сама не понимаю. Рикардо сказал, что застрелил её. – А ты сама этого не видела? – Нет, конечно. Я отвернулась и даже зажмурилась. Не думаешь же ты, что я спокойно смотрела, как он убивал несчастное животное? Я только слышала выстрел, вот и всё. – Так, – невольно улыбнувшись, сказал барон. – Я убедился, что ты говорила мне правду и ни в чём не виновата. Но на всякий случай запомни: на свете есть только две вещи, которые мне по-настоящему дороги, и которые я никому не отдам даже ценой собственной жизни – это золото и ты! И он поцеловал жену в лоб. *** События в тот день развивались стремительно. Всё началось с того, что в кабинет адвоката Фонтеша бочком протиснулся Жусто. – Можно мне поговорить с вами, сеньор? – Да, конечно, заходи. Получив разрешение, старый негр осмелел и подошёл к столу, за которым работал адвокат. – Простите, что я молчал столько времени, – начал он, – но я дал слово... Я знаю, что доктор Родолфо не виноват. – Ты знаешь, кто стрелял в барона? – спросил потрясённый доктор Фонтеш. – Да. В него стрелял Бентинио. – Бентинио? – не веря своим ушам, переспросил адвокат. – Этот мальчик? – Да, сеньор. Мы были там вдвоём. Я прицелился, но не смог выстрелить. Тогда Бентинио выхватил у меня пистолет и выстрелил сам. Но он просил никому не говорить до тех пор, пока он не скроется. Теперь он уже далеко, и я могу всё рассказать. – Так вот почему Бентинио ушёл от нас! – сказал доктор Фонтеш. – Он попросту сбежал! – Да, – кивнул Жусто. – Но не судите его строго. Вспомните, что ему пришлось пережить в бараке барона! А та пощёчина, которую барон дал ему, когда Бентинио уже был свободен? – Пощёчина? Я ничего не знаю об этом. Как это случилось, Жусто? – Барон заметил Бентинио на улице, спрыгнул с лошади и приказал ему подержать повод. Бентинио отказался, и за непослушание барон ударил его по лицу. Но ведь Бентинио уже имел вольную грамоту! – Я понимаю, – сказал адвокат. – А теперь, Жусто, быстро собирайся, мы идём в полицию, и там ты всё расскажешь комиссару. – Да, сеньор. Обязательно расскажу. *** В то же самое время на фазенду Араруна приехал брат Жозе, чтобы попытаться ещё раз поговорить с бароном. Уже то, что барон не выгнал его, как в прошлый раз, а согласился принять, давало надежду на благополучный исход беседы. – Сеньор барон, – заговорил священник, когда оба – хозяин и гость – устроились в креслах в гостиной, – довольно войны. От неё все устали. Даже ваша собственная дочь не поддерживает вас, потому что вы идёте против её мужа. – И что вы предлагаете? – спросил барон. – Помиритесь с Фонтешами. Признайтесь брак вашей дочери с доктором Родолфо и откажитесь от обвинения. Вы же лучше меня знаете, что в вас стрелял не он. – Хорошо, брат Жозе, я согласен. Но только при одном условии. Я не могу и не хочу признать венчание, совершённое среди черномазых. Я требую повторного венчания в церкви по всем правилам. Только в этом случае я смогу признать доктора Родолфо своим зятем! *** Выслушав рассказ Жусто, комиссар полиции буквально вытаращил глаза и воскликнул: – Что? Бентинио?! – Именно так, комиссар, – подтвердил адвокат Фонтеш. – Теперь вы сами убедились, что напрасно держите моего сына за решёткой. – Я его держу? Нет, доктор Фонтеш, он сам себя держит за решёткой! Полюбуйтесь: его камера не заперта, но он упорно не желает выходить. – Сынок, – сказал адвокат, – теперь ты можешь выйти отсюда. С тебя снято обвинение. – Да, – подтвердил подоспевший брат Жозе. – Я только что вернулся с фазенды Араруна. Барон отказался от своего обвинения в адрес доктора Родолфо! Услышав это, Родолфо вскочил. – Он испугался, отец! Барон Араруны испугался! – Пойдём, сынок, – сказал адвокат. – Дома тебя ждёт сюрприз. – Какой сюрприз? – удивился Родолфо. – Ладно, не стану тебя томить. Приехала твоя жена. – Сеньорита? – воскликнул Родолфо и выскочил из камеры... *** Несколько дней спустя доктор Фонтеш отправился к своему куму Мануэлу Тейшейра, чтобы переговорить о предстоящей свадьбе Анны и Рикардо. Донна Нина пришла к донне Иннес по тому же вопросу. Ей казалось, что её дочь ещё слишком юна, чтобы выходить замуж, и ей рано знать что-то о подобных вещах, потому что это неприлично. Объясняя всё это, донна Нина путалась в словах, терялась и смущалась. – Простите, можно задать вам один вопрос? – не выдержала наконец донна Иннес. – Да, конечно. – Скажите, а откуда у вас появилась Анна? Донна Нина густо покраснела.