Вс.07 Октября.08:48
—Юнги-щи! А-ну встава-а-ай! – орет Чимин из кухни, чтоб кофе не убежал из турки. Потому что он уже ходил к Юнги один раз, и черный почти что осуществил свои планы, но не тут-то было: Пак успел вовремя вернуться. —Ща-а-ас! – тот уже орет ему в ответ громким чистым голосом: они так ведут диалог где-то минуты две как. —Я твое «ща-ас» тебе знаешь куда засуну, если через тридцать секунд тебя здесь не будет!? —Да знаю я! —Двадцать девять! Двадцать восемь! Двадцать семь! Двадцать шесть! Двадцать пять! Двадцать че.., –Чимин обернулся на секунду, и испугался, увидев перед собой тихо подошедшего Юнги. – А! —О, так мы тут кофе без меня пьем!? – он комично приподнял одну бровь и наклонил голову. —Юнги-блять! Ты меня напугал! —А ты меня – нет. —Ты вообще за шесть секунд как тут оказался? —Ну, вы уж извините, не сильно хочется поиметь «ща-ас» у себя в... —Я понял, понял. Давай, садись завтракать. В середине трапезы в гениальную башку Юнги сначала приходит мысль: «Нет, в таком случае, это как раз-таки "ща-ас" поимеет тебя», которую он решает озвучить, после чего в его гениальную башку уже прилетает самый большой мандарин, найденный Чимином из тех, что были в пакете. —Спасибо. Люблю мандарины. —На здоровье. Чимин в это утро, несмотря ни на что: ни на шутки, ни на смех – показался для Юнги немного грустным или расстроенным. Юнги подумал, что так кажется потому, что он просто не выспался. После завтрака они начали собираться. Чимин потратил пятнадцать минут на то, чтоб найти прогноз погоды на сегодня. Стоит ли ему надеть одну куртку? Или лучше другую? Или нафиг вообще куртку? В итоге Мин сунул ему прямо в лицо только что сделанную фотографию наружного градусника в своей комнате. Пак воскликнул: —Юнги, собака! Не мог сразу напомнить, что он у тебя есть? —Нет. Хотел понаблюдать за тобой, пока ты материшься на разницу прогнозов на разных сайтах. —Боже... Ладно, у нас тридцать шесть минут до того времени, когда мы должны стоять у друга возле подъезда. Так что давай, schnell-schnell заканчивай, и пойдем к машине. —Эй, guten tag. Тридцать минут – это тебе не десять. Я-то успею, а ты на себя посмотри, – кивает он на друга с юморной интонацией. —Ой, бляха-муха! – улыбается своей невнимательности, взглянув себе на ноги. —Вот то-то, schnell-schnell. Командует тут в пижамных штанах, deutsch недоделанный, – Юнги провожает взглядом и тихим смешком Чимина. —Geh fick dich! – выкрикивает из-за закрытой двери. —Чимин-а, мы, конечно, оба не немцы, но это я понял! —Ой. —Я тебе сейчас твое «ой» зна-а-аешь куда засуну? – отвечает его же фразой, этим добивая любую серьезность окончательно. —Да дайте же собраться, ха-ха-ххах, спокойно! —А кто ж тебе не дает? —Действительно, sheiße! Буду тебя материть на китайском! Из коридора Чимину слышен звук клавиатуры телефона Юнги, а секунд через десять он выдает: —У.. Зараза, как это читать? Уо шуо йикоу... А это как читать? лиули де жонгв... А, ну нахрен! —Ты хотел сказать «Я свободно говорю по-китайски»? Если да, то не очень убедительно.* * *
Чимин остановил машину в нужном квартале за десять минут до нужного времени. Затем ему позвонили: —Да? —Вижу, ты уже подъехал. Я скоро, через пять минут. —Хорошо, ждем. «Ну, раз у нас есть пять свободных минут, – подумал Юнги, – то значит, можно кое-что выяснить». —Чимин-а? —М? —Ты сегодня хорошо выспался? —Да, а что? Тебе приснилась какая-то хренотень, из-за котоой ты рано проснулся и мог случайно разбудить меня своими шагами до туалета и обратно? Или как? —Да нет. Подожди-подожди, хренотень мне все-таки снилась, но не в том суть. Сегодня мне показалось, что ты какой-то грустный. С самого утра. —Правда? —Да. Так что? Чимин вздохнул, как будто не зная, что сказать, но тут же начал говорить: —У меня в следующую субботу день рождения, и я очень хотел встретиться со своей мамой. Мы уже не виделись полгода почти. Просто это для меня единственная возможность получить хорошие эмоции в этот день, но она говорит, что очень занята, хотя мы в прошлом году договаривались встретиться на мой день рождения, но нет. Теперь все мое празднование будет состоять из поздравлений от коллег и пары пирожных. Вот и грущу. —Вот оно как. А ты не думал о.., – только Юнги собирался продолжить, как подъездная дверь, на которую они в то момент оба смотрели, открылась, и из нее вышел высокий молодой парень, а после быстрым шагом направился к машине. —Привет! – он устроился на заднем сиденье, – рад, что ты, Чимин-а, не один сегодня, – он протянул правую руку в сторону Мина. – Ким Намджун, приятно познакомиться, – посмотрел на него с улыбкой. —Мин Юнги. Взаимно, – тот тоже еле заметно улыбнулся. Так как это был тот самый оперативник, то ему тут же поступила просьба от Чимина подробно рассказать и Юнги тоже, что было тогда в воскресенье двадцать третьего сентября. Потому что по его словам: «Это надо слышать от первого лица!». Юнги пересел на заднее сиденье, чтоб было удобнее. И действительно, то ли это и правда была чуть ли не сцена из какого-то экшн фильма, то ли Намджун умеет увлекательно рассказать. Наверное, все вместе. Короче говоря, когда Чимин привлек внимание ребят, они уже ехали под гору по лесистой местности. —Ого, обычно, когда сюда доедешь, кажется, что вечность пройдет. А только начнется интересный разговор, и все! Приехали! – негодует Намджун. —Ну-ну, приехали. Еще четыре километра, а тут ездить быстро – идея не самая лучшая, так что минут пять еще у вас есть. Тебе повезло, что в первый раз скучнейшего процесса добирания сюда ты увлекся беседой, Юнги-щи. Кстати, как думаешь, с какого момента вообще обычно переходят на «хён»? —По крайней мере тебе давно пора, Чимин-щи, – ухмыльнулся Юнги. —Чимин-а, честно, у меня вообще от удивления чуть глаза на лоб не полезли, когда вы друг-другу «щи́кать» начали, – тут же подхватил Намджун, – я как с тобой встретился, так мы уже на следующий день были как родные братья! —Так мы тогда, помнишь, всей компанией нажрались? —Помню. —А вот теперь скажи мне, ну вот какие несколько бухих типов будут подбирать друг к другу обращения? —И то правда. —Я смотрю, у вас тут очень интересная история, — добавляет Мин. —Еще как! – в унисон выдают Намджун и Чимин. Тем временем они уже подъехали к участку, огражденному при помощи хвойных деревьев вместо забора. А, нет, забор все таки был – тонкий и спрятанный за ветками, но не суть. Ворота были открыты, и черный «BMW» заехал во внутренний двор, где уже стоял немного в стороне другой автомобиль. Один из четырех человек, которые на тот момент сидели и обсуждали что-то на террасе, пристроенной ко второму этажу находящегося дальше большого дома, поднялся и показал рукой на подъехавшее авто. Все, кроме одного из них(который поднялся спустя секунду), тут же сорвались с места и понеслись в здание, а вскоре вышли через главный вход на первом этаже. Тем временем троица неспешно шла навстречу им. —Приве-е-ет, ребята! – уже издалека зовет парень с низким голосом, демонстрируя свою квадратную улыбку. Он подбегает к Чимину и прыгает на него с объятиями. Секунд через десять опять отходит в сторону. —Сейчас начнется.., – почти шепотом говорит Юнги – О, понеслось. —Привет, рад встрече! Я – Ким Тэхен, – та самая квадратная улыбка все еще не сходит с его лица. Он одет в легкую цветастую рубашку, берущую на себя внимание, шевелюра, судя по всему, еще недавно была уложена довольно-таки прилично. —А я – Чон Чонгук, – подходит второй к нему со спины. На этом – белая помятая футболка, в ушах куча сережек, на брови пирсинг, волосы длинные, в некоторых местах почти до плеч. —А еще он мой парень, – указывает на Чона большим пальцем. —Да. Я его парень. Юнги было очень приятно, что среди этих людей, по видимому, можно не скрывать ни свою ориентацию, ни отношения, ни другую тому подобную информацию. Он ответил: —Привет, я – Мин Юнги. Будем знакомы, – он кивнул им с легкой улыбкой. Тут из-за двери вышел еще один человек. Вероятно, тот, кто решил пойти обычным шагом, а не лететь сломя голову и чуть ли не кувырком катиться по лестнице, как это сделали остальные. Юнги даже было подумал, что он нормальный. Ким Сокджин. Но не тут-то было: он спросил у Юнги его группу крови сразу после знакомства, а потом постарался не выдавать эмоций, но Мин засек его попытки не ржать и то, как притихли остальные. Этот прикол ему знаком хорошо, так что ответ последовал весьма неожиданный для всех: —Моя группа крови? Кукла – а потом на мгновение сделал соответствующее выражение лица. Через одну секунду вся компания взорвалась смехом, казалось, на пол страны громкостью, вместе с Сокджином. Тэхен умирал, повалившись на Чонгука. Один Юнги стоял (почти) с «покер фейсом». А потом Сокджин немного пришел в себя от «режима стеклоочистителя» и выдал: —Юнги-щи, ты мне нравишься! – и пару раз махнул указательным пальцем. На что Мин одарил его своей самой самовлюбленной улыбочкой, которую он вообще может воспроизвести, при этом приподняв брови, как бы говоря: «Ну это же само собой разумеется». А после он, как ни в чем не бывало, повернулся немного влево и протянул руку последнему парню, которого еще не знал, смотря тому в глаза. Тот пожал протянутую руку со словами: «Чон Хосок. Очень приятно». Это был дом Чонгука. По его словам, живет, доучивается последний год школы и работает он в городе, а этот дом часто сдает в аренду. Раньше этим занимался его отец, но Чонгук с какого-то времени начал ему очень много помогать, и, так уж получилось, в девятнадцать лет участок полностью перешел под распоряжение младшего, и в старшей школе он имеет теперь практически свой бизнес. Сдается дом на день или два, в основном организаторам мероприятий. Реже снимают на неделю или больше. Почему? Так как тут большая территория и само здание далеко выше среднего, то сумма даже за три дня выходит такая нормальная. Сейчас, а точнее последний месяц участок стои́т пустой, потому что хозяин затеял небольшой косметический ремонт. Послезавтра что-то для этого ремонта подвезут, и все будет готово недели через полторы. А пока территория в их распоряжении, и Чонгук решил приехать сюда на целых пять дней: в среду – день основания государства, выходной; в четверг – отпросился с работы; а в пятницу и субботу не его смена, так что может себе позволить. Говорит, что хочет побыть на природе немного, отдохнуть от городской пыли и суеты. Ну, не только он один. Еще его собака. По словам Чона: «Все время держать добермана в городе – это равно пропорционально покусанным диванам, подертым обоям и вообще на куски расхреначеной квартире». Конечно же, он прав. Кстати, радостный пес по имени Бам уже прибежал к компании, расположившейся в гостиной, кто на деревянной лестнице, кто на диванах и креслах, а кто просто на полу, услышав (или почуяв шестым чувством) разговоры о себе, а теперь сидит и ждет, пока его погладят. Юнги пока не решается, так как доберман его еще не знает. Конечно, Чонгук сказал ему, а-ля: «Да не бойся, он не кусается», – но уверенности это нисколько не прибавило. Через две минуты он все-таки осмелился и, вопреки своим опасениям, остался с не откушенной рукой, об нее всего лишь потерлись мордой. «Какой питомец, такой и хозяин», – вспомнил Юнги, еще раз убеждаясь, что попал в хорошее общество. А еще у них с Чонгуком, у обоих, в голове с самого знакомства сидела навязчивая идея: «Имени я твоего раньше не слышал, но где-то я тебя уже совершенно точно видел!». Чонгук из-за нее вглядывался-вглядывался в Мина, а тот заметил, и решил сам начать, так как чувствовал, что мысли их одинаковы. —Мне кажется, что мы с тобой уже знакомы. Чонгук выпрямился с напряженным выражением лица, потому что шансы на правдивость его догадки увеличились: —Значит, я не один сижу с этой мыслью? Остальные притихли, сидели и ожидали разрешения ситуации. Чимин гладил по спине пса, который все еще был тут. —Да. Не один. Блин, где ж я и когда тебя видел? —В воскресенье? Кажется. —Прошлое? —Не-е, позапрошлое. —М...да. И правда. Только где? И тут их обоих осенило: —Святые синтезаторы! – повысил интонацию Чон, а эта его фраза натолкнула Юнги на мысль, и дальше они говорили хором, – в магазине аудио на Гочжедон! —Да, точно, это же ты, белый кролик из «Алисы в стране Чудес» – везде спешишь и никуда не успеваешь. —И правда, как я сразу не понял? —Я тоже, сижу-думаю, ах вот оно как! – Чон бьет себя по лбу. —Вы, ребята, знакомы? – недоумевает Чимин. —Почти, – отвечает Чон. Да, наверное это слово сюда подходит в самый раз. День проходил хорошо: было довольно солнечно по сравнению с будними днями, поэтому ребята много были на улице. Оказалось, что на той террасе, где они сидели вчетвером до приезда второй машины, есть бассейн, пара шезлонгов, зонтов и гриль. «Можно сказать, что эта терраса – одна из главных причин немаленькой цены, по которой летом обычно сдается этот дом – говорит хозяин – она пристроена сюда относительно недавно, а до этого я большую часть прибыли откладывал на нее». Они играли в правду или действие там же, сидя на ковриках для йоги, которые где-то в гараже откопал Чонгук, чтоб они могли расположиться как полагается, в круг. После того, как кто-то осмеливался выбирать «действие», начиналось самое интересное: ему приходилось либо поцеловать нос собаки; либо сделать для всех семерых бутерброды; звонить на рандомные номера со словами «Мне одну пиццу пепперони, пожалуйста»; петь оперу, песни Айю или групп из SM Entertainment, при этом попадая во все ноты; орать какую-то дичь на пол поселка; сочинять на ходу любовные стихи справа сидящему человеку; перечислять матерные слова на японском; пытаться простоять у стены на руках или на голове сорок секунд; танцевать с дверью вальс, как будто вы – два артиста на сцене, и так далее и тому подобное. А один раз, когда Хосок загадывал Тэхену, ему выпало очень интересное задание: прыгнуть с разбега в бассейн. Не забываем, что на дворе октябрь, а вода уже стоит около двух недель. Но Кима это ничуть не смутило: он встал, начал расстегивать верхние пуговицы на рубашке, будто ничего странного в этом нет, уже через тридцать секунд плюхнулся в воду, а потом вышел, как ни в чем не бывало, и пошел переодеться. Конечно, с тех пор Юнги выбирал только «правду». С ней тоже непросто было: компания из шести человек чего-то скучного или обычного не допустит. Они, хоть на первой встрече слишком жестких вопросов и не задают, но их намерения узнать Юнги насквозь уже проглядываются сквозь дымку «корейского уважительного отношения» и вежливого стиля общения. Ну, конечно, были и более-менее нормальные вопросы по типу «У тебя есть татуировки?» или «Чего в жизни ты боишься больше всего?».Вс.07 Октября.14:19
Надо бы пообедать, как-никак уже начало третьего. Готовили все вместе: кто резал овощи, кто укладывал их на бутерброды и делал из них салат, кто варил рис, кто готовил соус, кто стоял около гриля и следил за жарящимся мясом, а кто пошел в магазин за километр отсюда купить пиво и газировку. А именно – Юнги и Сокджин. Температура в первых числах октября еще держится близко двадцати градусов, скоро начнет падать. В Корее вообще климат довольно интересный, вот, казалось бы, по стандарту приморских государств: лето теплое, зима мягкая. Ага, хренушки! Сейчас самое хорошее время: комаров не так много, солнце не жарит вплоть до пятидесяти градусов, но не приходится еще и закутываться в двенадцать слоев одежды. Вот они, чуть ли не последние погожие деньки! Улица, на которую выходят ворота усадьбы, на севере поворачивает еще к одному дому, заканчиваясь там же. На южном ее конце, далеко вниз по склону, она выходит к основной части небольшого окраинного поселения, то есть на берег реки Нактонган. Но ребята сворачивают на запад с этой широкой, с хорошей разметкой и качественным асфальтом улицы буквально через сотню метров после того, как начали спускаться по ней на юг. Там идет очень узкая дорога с изношенной уставшей разметкой по краям, где проедет исключительно одна машина, и то, если очень нужно будет. Но в основном, переулок пешеходно-велосипедный. Незадолго после его начала деревья заканчиваются, улица поворачивает на юг, параллельно той, от которой она отходит, и идет дальше вниз по склону. Отсюда открывается просто восхитительный вид на большую лощину, покрытую кустами, карликовыми деревьями и высокой травой, а меж их зарослями то тут, то там мелькают такие же маленькие дороги. Немного правее, в самом ее низу, где-то на сто метров ниже раскинулось озеро продолговатой формы с крутыми берегами. Отражение солнечных лучей неспешно качается на волнах, попадает в глаза, хоть до заката стой и смотри, как кружатся в танце сияющие отблески. —Нам нужно пойти дальше и спуститься к подножью противоположного хребта, – говорит Сокджин. —Ага... Да, – Юнги слишком нравилось то, на что он смотрел, чтобы отрываться от созерцания столь прекрасного пейзажа лишь ради внятного ответа. —Можно, конечно, было идти по главной улице, не сворачивая, а потом повернуть и пройтись по центру поселка, но так дорога длиннее. —Ты только поэтому повел нас по этой улице? —Ты о че.., – он тоже смотрел во время диалога вдаль, и до него все же дошло. – А-а! И это тоже. Да, мы просто довольно часто сюда ездим и это место стало для меня... М-м... Как бы так сказать-то? И не назовешь привычным... Короче, когда я выбираю, кудою мне идти в поселок, то выбираю этот путь в основном из-за того, что он короче, а не из-за пейзажа. —Зря. —Может и так... —По крайней мере, если бы мы сейчас пошли другой дорогой, а я потом от кого-то еще узнал о существовании этой, то я бы тебя прибил при следующей же встрече, – произнес Юнги, не отрывая взгляда от поверхности воды, лишь слегка наклоняя голову, будто не говорил, а размышлял вслух, на что Сокджин лишь улыбнулся и ответил: —Ладно, пойдем. У нас не так много времени. Мин же к тому времени уже успел сесть, скрестив ноги, на асфальт рядом с одним из светоотражающих столбиков, склонив на него голову. А теперь поднимается с таким видом, будто ему не двадцать шесть, а все шестьдесят два. —Не сиди на холодном асфальте. —Во-первых, он не холодный, во-вторых, я уже десять секунд, как не сижу, а в-третьих, это фраза моей мамы. —И моей тоже. Это классика жанра. Они неспешным шагом пошли дальше, вниз по склону, беседовали о всяком, в основном Сокджин говорил об этой местности, так как очень любит гулять по разным горам. «На другом конце озера, которого не видно было с того места из-за рельефа, есть пляж с более-менее нормальным берегом для того, чтоб подойти к воде и окунуться. Правда, на личном опыте проверено, вода там... мягко говоря, холодная. Хотя подростки валят на тот пляж просто толпами: там есть скала, с которой можно прыгать в воду. А некоторые ходят туда потому, что на речке много народу и из-за промышленности вода не такая чистая, как на озере. Надо будет следующим летом всем вместе туда сходить», – рассказывает Ким, на что Юнги отвечает: «Если что, я пас. На воду я люблю только смотреть. Даже плавать умею, что называется, "как утюг"». Через какое-то время дорога резко делает поворот почти на сто восемьдесят градусов, и дальше идет уже в сторону водоема, который, пусть не так хорошо, но видно и отсюда. Спустя еще немного – развилка. Один путь, засыпанный мелкой щебенкой, песком и землей, без малейшего намека на асфальт – ведет прямо, к берегу, а другой снова круто поворачивает, изгибая дорогу зеркальной буквой «S». Ребята идут дальше по заасфальтированной части, совсем спускаются со склона, улица плавно, совсем незаметно поворачивает вправо. Вскоре Сокджин останавливается и говорит: —О, вот же она, – смотря на заросли низкорослых сосен вперемешку с какими-то более высокими лиственными деревьями. —Кто? —Тропинка. Пойдем, нам туда. —Где? Не вижу. Затем Ким демонстративно подошел, отодвинул огромную ветку и сделал пригласительный жест, смотря на Мина. —Ах вот оно что! И как ты ее с дороги увидел? – засмеялся тот и тоже сошел на обочину. —Сначала сам путался, потом заметил, что за два метра от этого дерева, которое я сейчас держу, так что давай, проходи быстрее, так вот, там немного стерта разметка. —Нифига.., – пробормотал Юнги, удивляясь то ли внимательности собеседника, то ли тому, как резко сменился уровень освещения и пейзаж вокруг. «Как две Алисы в стране чудес, и правда, – подумал он, – лазим тут по всяким странным местам». После пары плавных поворотов перед глазами возникли дубы, из-под ног почти убежала тропа и до ушей начали доноситься голоса. Они очень аккуратно спустились с крутого трехметрового склона и оказались угадайте где? На какой-то тенистой полузаброшенной маленькой окруженной зданиями с двух сторон стоянке, где было припарковано две машины: покрытый пылью белый небольшой грузовик и легковушка. Они с Юнги опять куда-то лезут, а именно – в узкую щель между домами, вскоре выходят на какое-то подобие рынка, проходят и его, затем оказываются на главной улице, а если быть точным, автостраде Пусан-Тэгу. Юнги не замечает, как они снова сворачивают (господи, ну кто строит магазины в таких дебрях?) и вот, наконец-то! Юнги видит перед глазами когда-то, вроде, красную, но уже давно выгоревшую вывеску продуктового. Внутри он оказывается не очень большим, весь ассортимент умещается в одном помещении. Сокджин болтает с продавцом так, как будто они знакомы уже несколько лет. Хотя, это может так и быть. Затем он обращается к Юнги: —Слушай, как тебе идея поесть мороженого? —Давай. —Тут выбор, правда, не очень большой. —Я не претендую на нечто изысканнее шоколадного. —Тогда ладно. Ребята выходят с пакетом, наполненным банками пива, газировки и упаковками сока. Садятся на скамейку в тени дерева неподалеку. —Намджун хоть и не за рулем сегодня, но сказал, что алкоголь не будет. Он вообще постепенно пытается бросить. Тэхен не пьет, – поясняет Ким. —А Чонгук? —А Чонгук – мелкий алкаш! Засранец, может выпить больше двоих других из нас, вместе взятых! —Ха-ха, меня не переплюнет! —Надеюсь, вы не собираетесь устраивать марафон по скоростному опустошению рюмок? —Пока что, нет, – Юнги перестает смотреть на свое мороженое и на секунду прихмуривает брови, как будто раздумывает, глядя теперь перед собой. – Но спасибо за идею, – Сокджин свободной рукой шлепает себя по ноге, уставившись на Мина широко раскрытыми глазами. —Пойдем? Нас уже, наверное, заждались. —Надоест ждать – позвонят. Ну ладно, пойдем. Сокджин сразу поднимается, а через десять секунд и Юнги за ним. —Бля, спина болит. —Отчего же, интересно, она у тебя болит? —Ну, немолод я уже. Как будто тебе ни разу не болела... —Мне в следующем декабре тридцатник стукнет, но не жалуюсь. —А, вспомнил. Я ж на работе с грузчиком поспорил. Опять. Правда, я проиграл. —Только спина? —Да. —Когда сидишь, норм? —Да. —Значит, причина почти точно в том, что ты поспорил с грузчиком. —Ты же говоришь, что не жалуешься. Так откуда тебе знать причину? —Я работаю травматологом. —А. О-о. Вот оно как. Как работка вообще? —За все время научился ценить здоровье. Вот придет к тебе какой-то человек, у него одна болячка, у второго – другая. А ты сидишь себе, у тебя все хорошо. —Это да. И что делать? —Двигайся побольше, если нужно, прими обезболивающее и не спорь с грузчиком. —Ладно... Ну так, куда нам? Я не помню, – пока говорили, уже оказались на той же самой стоянке с грузовиком и легковушкой. —Попробуй, найди, – усмехнулся Сокджин. Юнги скользит взглядом по невысокому каменному ограждению, которое сдерживает те самые трехметровые склоны с двух сторон, проходится глазами по дубам, вспоминает расположение машин относительно места, откуда они вышли. —Скажи хотя-бы, на какой стороне! – оборачивается он к Киму, уже сидящему на одном из ограждений. —С этой, – и указывает позади себя. Через пару минут Мин выдает: «Все, сдаюсь!», затем Сокджин встает, молча проходит метр или два и взбирается одним шагом на начало склона. Дотягивается до основания какой-то ветки. Приходится нагнуться, чтоб не дать себе ею по лицу, ну а потом перед глазами открывается еле заметная тропинка, ведущая, кажется, ровно вверх по обрыву. —Удивительно, как я сюдою спустился? – вслух размышляет Юнги, когда они наконец взобрались по крутому склону и пошли дальше. —Ну вот, почти пришли. Осталось только лишь подняться на гору высотой сто пятьдесят метров! – говорит Сокджин с легкой улыбкой на лице, выйдя на ту самую улочку с потертой разметкой. —Чон, блин. Не мог где-то пониже жилье строить? —Так это его отец был. —Так я про него, про старшего Чона. —А, тогда да. Но с другой стороны, это же прекрасная прогулка! —Посмотрим-посмотрим, что ты скажешь, когда будем на вершине. А сказал он через пятнадцать минут подъема, почти у поворота на широкую улицу следующее: «Юнги-щи, ты в порядке?», потому что человек рядом с ним, непривычный к лазанью по склонам, выглядел не очень хорошо. «Почти. Сейчас придем, я присяду куда-нибудь и буду в порядке», – ответил тот. Странно, но напитки все еще холодные. Группа налетела на них с особой страстью, потому что долгое ожидание пробудило в парнях жажду. Да, вода есть, но, как говорит Тэхен, это же скучно! Такое ощущение складывалось, что они, все семеро – владельцы ресторанов с тремя звездами «Мишлен». Так казалось, наверное, из-за того, что все они были достаточно голодны, а поэтому и готовили старательно, предвкушая, как будут это поедать. Теперь же, когда готовка окончена, они проголодались еще больше, и еда стала просто подарком богов. Ребята сидели за деревянным столом на краю тенистого сада на заднем дворе дома. С одной стороны были заросли, и приблизительно на втором их метре в глубину был невысокий забор из металлической сетки. Единственной его функцией, понятное дело, было говорить любому, кто на него посмотрит, что-то типа: «Тут участок заканчивается. Я не знаю, зачем тебе эта информация, ну просто дальше – земля государства». Однако же, даже для того, чтоб его увидеть, нужно было потрудиться. Вместо этого тут росли многолетние цветы на каждое время года: тюльпаны и крокусы – на весну, невысокие георгины и кусты чайной розы – на лето, и хризантемы – которые вот как раз сейчас начинают показывать миру красоту своих многочисленных лепестков. С другой же стороны был газон, и тянулся он аж до самого дома. Листва на деревьях вишни потихоньку начинает желтеть, скоро станет огненного цвета покрывалом для травы. —Я, ребята, до вашего приезда хорошо позавтракал! – отзывается Чонгук на предложение от друзей все же сесть и поесть нормально, вместо того, чтоб играть с Бамом. Тому весело бегать по огромному освещенному солнцем полю за мячом, который Гук старается закинуть как можно подальше, так чтоб отбился от стены. А пока питомец будет нести его обратно, хозяин сможет обнять Тэхена и спокойно положить из его тарелки себе в рот немного мяса так, чтоб пес ничего не заподозрил и не стал просить кусок. Тэхен с Чимином за едой говорят о каких-то исторических и культурных делах. Сразу видно: два гуманитария! Намджун с Джином беседуют о чем-то по типу правоохранения, медицины, подоходных налогов и тому подобного. Оба работают в сфере, близкой от этого, так что поговорить есть о чем. И Мин разговорился с Хосоком. Они – люди совершенно разные, но общие темы находятся. По типу психологии и чего-то такого. По ним двоим сразу понятно, даже при совершенно необдуманном мимолетном взгляде, что перед тобою – Инь и Ян в человеческих обликах. Действительно, при первом взгляде на многих из этой группы было с самого начала в какой-то мере понятно, каков человек и что у него на уме. Да что уж там! Даже по одежде. Чимин сегодня был одет в бежевые брюки чинос и белую рубашку, а сверху – любимый коричневый свитер и тонкая куртка. На ногах – серые кроссовки. Сразу чувствуешь такой светлый и доброжелательный позыв, но в то же время сдержанный, скромный характер. А еще этот человек точно любит посидеть дома и почитать книгу, вместо того, чтоб куда-то идти или, как говорится, «Искать приключения на пятую точку». Может, его Юнги просто слишком хорошо знает? Хорошо, следующий: Ким Тэхен – на нем, до того, как он поменял часть одежды на чонгукову, были сегодня классические туфли и монотонные штаны, ну а главный акцент на себе создавала атласная рубашка с черно-бело-красно-оранжевым абстрактным принтом. На руках – пара колец с жемчугом. Человек – видно – культурный, с чувством стиля, приобщенный к искусству. И правда. Тэхен учится сейчас в университете на втором курсе. На архитектора. Но как бы он чертовски идеально не выглядел, на черной ткани кое-где есть шерсть. И она не Бама. —У Тэхена, наверное, есть домашние животные, – говорит Мин Хосоку. Они как раз вместе и обсуждали то, как можно «просканировать» человека по его внешнему виду. —Да, кажется. Он что-то говорил, но дома у него мы не были и фотографий он вроде тоже не показывал. Тэхен-а! —Чего? – с трудом отрываясь от беседы про правившие династии на территории Кореи, отзывается он. —Ты говорил когда-то, у тебя собака есть? —Есть. А что? —Покажи фотки! —А-а, точно. Я ведь не показывал тогда! Сейчас поищу, – он отходит, берет телефон со стола и начинает прошаривать галерею, но долго искать не приходится, и меньше чем через пятнадцать секунд он гордо поворачивает экран телефона к ребятам. —Ого, какой милашка-а-а! – восхищенно с блеском в глазах и ладонями на щеках тянет Хосок, увидев фотографию померанского шпица, сидевшего и положившего свои маленькие лапки на плечо хозяина, обернувшись в камеру. Юнги улыбнулся и выдал негромкий смешок. После, когда Тэхен ушел дальше обсуждать с Чимином свою историческую хрень, он сказал Хосоку: —Вот, с питомцем мы угадали, – а тот все еще сидит под впечатлением от милой собаки. – А, кому я это рассказываю? Дальше. Намджун был одет в самые простые спортивные штаны темно-синего цвета, белую футболку, сине-зеленую ветровку сверху на ней и черные берцы. Конечно, многое выдавало и серебряное кольцо на безымянном пальце правой руки. Хорошо, если ты знаешь его профессию, то начинаешь лучше понимать, почему на нем не кроссовки, а именно ботинки. А причина простая: ботинок в запасе имеется не одна пара, да и привычнее так. Облик Сокджина – черные кеды с брендовым логотипом, рваные джинсы, черная рубашка и кожаная куртка. Говорит: «На работе моду не сильно ценят, вот и наверстываю упущенное сейчас». Вроде, логично. Ну и, конечно, та самая помятая футболка, штаны карго с огромными карманами и кроссовки «Nike» – это Чонгук. Куртки на нем нет, но он в любой момент ее наденет, если захочет. Да, в общем-то, зачем? Пока он бегает с собакой, ему не холодно. —О тебе, знаешь, – говорит Юнги Хосоку – сложилось странное впечатление поначалу. —Это уличный стиль, детка! – во все тридцать два улыбается Хосок, качая головой. Да, одеяния Хосока – это нечто. Итак, сверху вниз: черная панама с рисунком из смайликов, из-под нее видны темные рыжие кудрявые волосы, по несколько серебряных колец в ушах, белая огромная футболка с принтом мультяшных разноцветных динозавриков, сверху – более короткое зеленое худи с круглым логотипом, говорящим: «Надежда спасет мир» по-английски, расположенном на спине и груди, прямые длинные джинсы с парой-тройкой нашивок и заплаток и кроссовки, разукрашенные в тон принта футболки. На руках несколько браслетов и колец. —Кстати, как тебе динозаврики? —Просто отвал башки! Кстати, я так понимаю, у тебя он лет так в семнадцать как раз-таки и случился. —Да, есть такое. —Но тебя почему-то в другого типа одежде представить сложно, лично для меня. —Прикол как раз-таки в том, что мне тоже! Они засмеялись, а точнее усмехнулся Юнги, так как Чон уже до этого сидел с такой яркой улыбкой, что и Солнце, и Бетельгейзе позавидуют, а теперь просто начал издавать звуки смеха. —Офигенно. —А у тебя – стиль «Депреснячок», я правильно понимаю? – он обводит взглядом Юнги, одетого в черный гольф, клетчатую рубашку, черные потертые джинсы и кроссы, похожие на те, что у Чонгука. —Почти. Когда-то так и было, ну а теперь настроение поменялось, хоть и не сильно, а фигура, вес и рост – нет. Короче из-за того, что необходимости покупать сильно отличные от этого вещи нет, то у меня вошел в привычку этот стиль. —It's black, it's white. It's tough to you to be that! – он поет слова известной песни, в корне меняя их смысл, Юнги на долю секунды усмехается, а дальше подхватывает, и они продолжают вместе. – It's black! It's white! Woo-oo! It's black! It's white! —Создадим музыкальную группу, – рассуждает Мин – и назовем ее «Майкл Джексон 2.0». —Согласен. Только петь будешь ты. У меня голоса нет. —Все у тебя есть, ты не практиковался просто! – произнес он, а потом к ним добавился и Чимин: —Без распевки ни у кого не будет голоса. Помните, как Намджун пел «Fine» Тэен, когда выбрал «Действие»? И вроде еще была «Ready for your love» Джеймин. Или это была «Way back home»? Я не разбираюсь в творчестве Джеймин, но что-то точно помню. И пел ее я. А я знаю свой голос после распевки! —Да, я тоже помню, как-то раз ты спел что-то, как ты сказал, как полагается, и это было офигенно! – подхватил Хосок. —А ты слышал, какой у соседей бесплатный оперный театр, пока он убирает комнату или принимает ванну? – тут определенно собрался фан-клуб Пак Чимина. —Нет, не слышал, но подозреваю, что это вполне возможно. —Юнги-хен, из ванной слышно, что я там пою, а главное как!? – перебивает Пак. —Прекрасно слышно! —Мне очень жаль, что тебе приходится это слушать. —А мне было бы жаль, если бы я этого не слышал. —Да? Спасибо. —И не забывай, что ты поешь не на корейском, а значит смысла я не пойму. —Ох, слава Будде! Хосок бросает взгляд то на одного, то на другого и негромко ржет. После обеда решили, что надо посмотреть фильм, но кто-то предложил делать это, когда будет вечереть. А пока решили побыть на улице, пойти на озеро, взяв с собой воды, пива и пару бутербродов. Телефоны решили оставить, да и зачем они? Связь там все равно не ловит. Горная местность – место просто удивительное! Как ни странно, но не только для Юнги стало сюрпризом, когда Чонгук прошел в глубину собственного сада и открыл калитку, от которой вниз вела довольно приличная дорожка. Умеют удивлять, однако. Спускались медленно по крутым склонам, но когда вышли к берегу, пятеро сразу понеслись дальше вниз со скоростью звука, хоть крутость поверхности ничуть не уменьшилась. Чонгук сказал: —Ребят, если пойти вправо, там будет огромный камень. Можем там остановиться. Когда же они, наконец усевшись сверху на нем, начали опять о чем-то болтать, то время полетело быстрее, чем та скорость, с которой недавно часть компании полетели по склону. Через час они дружно осознают, что желтеющее солнце вот-вот прикоснется к горному хребту напротив озера, и Чонгук торопит ребят скорее собираться домой, потому что, как он говорит, путь, по которому они сюда шли, становится ужасно плохо видно в сумерках и в темноте, а еще можно немного заблудиться, так как дорог много и они пересекаются между собой.* * *
—Давайте посмотрим боевик! —Нет, мне завтра на работу, после шума голова болеть будет! —Во-во, поддерживаю! —Солидарен. —Комедию? —Да у нас вон, Ким Сокджин – ходячая комедия! —Э-э, сам такой! —Комедии скучные. Давайте «Форсаж» пересмотрим. —Конкретно? —Третий, в Токио. —В пятый раз? —Ну тогда шестой! —В восьмой раз? —Один из самых выдающихся мировых специалистов по системам безопасности соглашается на рисковую операцию: сбежать из суперсекретной высокотехнологичной тюрьмы, которую называют «Гробницей».., – Тэхен своим низким громким голосом как бульдозер сметает все остальные, читая с телефона, и через четыре целых семь десятых секунды его слушают все, – ...неосуществимый план побега из самой защищенной тюрьмы в мире. Смотрим? —Отлично! —Да! —Ладно, давайте. —Нормально, только если в конце главный герой не влюбится в кого-то, а то весь сюжет будет испорчен за пару секунд. —Точно! —Как называется? —«План побега». Самое логичное название в данном случае. Вся компания развалилась на диване в огромной гостиной, на экране запустился фильм. Чонгук лежал в обнимочку с Тэхеном, положив правую руку тому на плечо, и они, скорее всего, наслаждались друг другом, и кино для этой сладкой парочки было лишь оправданием для того, чтоб полежать вместе. —Ох, ты посмотри, как! —Отпечатки, хм-м, умно придумано! —Тот момент, когда лень разливать напитки по стаканам – тихо переговариваются Сокджин, Хосок и Намджун, сидящие втроем на углу – они вообще тут довольно безответственные, перекуры у них... —Ну надо ж им отдыхать. —Ну они ж, собака, не просто смотрители, они дежурят в карцере! Подтверди, Джун-а! —Нет, не подтверждаю. Будь я на их месте, так же делал бы. Извините, не каждый день у вас преступники сбегают. —Так потому они и сбегают! Что нефиг курить во время смены. —Намджун-а, ты логически подумай. Охранники не охраняют, преступники сбегают, их надо ловить, кто их должен ловить? Правильно, вы. Соответственно, чем больше курят охранники, тем меньше вам удастся поспать. —Ну, насчет этого согласен... Чимин и Юнги сидели рядом, опираясь одновременно на спинку дивана и друг на друга, соприкасаясь плечами, ели из одной миски маленькие печеньки и запивали то чаем, то соджу, найденным на кухне Чонгука, который забыл о его существовании и дал этим двоим расправиться с ним. Сначала Чимин просто смотрел на бутылку, периодически оказывающуюся над рюмкой соседа, но потом Намджун окликнул его и сказал, что Хосок и Джин попросили подвезти и их тоже, так как Тэхен останется у Чонгука. И что Чимин, раз уж хочет выпить, может договориться с кем-нибудь из них, чтоб машину вел кто-то другой, а не сам Чимин. Поэтому, после недолгого выяснения о том, что Намджун не выпил ни грамма, было решено, что водительское место займет он. Чимин с довольной улыбочкой аккуратно вытянул бутылку из руки Мина и налил себе тоже. ...Главного героя затаскивают в черную машину... Их пальцы иногда соприкасаются над миской с печеньем. Кисть Юнги, кажется, смертельно холодная, так же, как и спина. И по цвету не напоминает живого человека. Просто белая холодная кисть. ...Он оказывается в стеклянной камере, которых тут тысячи, если не миллионы... Пока Чимин рядом с тобой, не замерзнешь. От него, от его руки веет теплом, прикосновения иногда чувствуются очень обжигающе. Тепло физическое, тепло душевное. Плотно сплелись в одном человеке.* * *
«—...Теперь пожмешь мне руку? —Эх ты, сукин сын! —Надеюсь, больше не увидимся. —Обидно. Последний вопрос. Что Лэс на самом деле знает? —Только то, что я сказала ему на встрече. Но еще я знаю, что он обошел меня и предложил свои услуги кредитором «Гробницы». —То есть, он знал, куда меня отправят? —Он устроил вашу доставку...», – первое, что слышит Юнги, когда осознает, что случайно положил голову на Чимина, а потом заснул в таком положении. —Юнги-я? —Да? —Я надеюсь, ты не пропустил самое интересное? —Нет, вроде все помню, а что? —Да так, – он тихо зевнул, – ничего... Просто если ты проспал это – значит, много что упустил. После окончания фильма пятеро начали потихоньку собираться по домам. В принципе, много вещей у них не было, соответственно сборы заняли от силы минут десять. Вскоре все погрузились в автомобиль Чимина и попрощались с Гуком и Тэ. Намджун, как и договорились, был за рулем, рядом с ним впереди сидел Сокджин, а Хосока, Юнги и младшего закинули назад. Чимин сидел у левого окна в наушниках, откинув голову на спинку сиденья и приоткрыв рот. Скорее всего, уже спал. Двое смотрели на него и Хосок, сидевший справа, сказал: —Я всегда удивлялся тому, насколько, сука, быстро он пьянеет. Ты ведь выпил примерно столько же? – обратился он к Юнги, находившемуся в центре. —Ага, если не больше. Обернулся Сокджин: —Да больше, больше. Я видел, с какой скоростью ты поглощал пиво. А какие у тебя глаза были при виде бутылки с рисовой водочкой! —Какие? —А вот такие! Счастливые! Ты, видимо, когда говорил, что Чонгука перепьешь, не врал! —Когда я такое говорил? —А-а, Юнги-щи, ты все-таки бухой, просто тщательно скрываешься. —Да нормальный я. Хотел увидеть твою реакцию. —Ах, хитрюга. Тут добавляется Намджун: —Так, ребята, куда вам всем? Адрес Чимина с Юнги знаю, туда едем в последнюю очередь. —Сам то как домой доберешься? —Два с половиной километра? Наверное, на самолет билет возьму. —«Пешком Airlines»? —Именно. —Мне на Ёнчжидон – говорит Хосок. —А мне на Чжундон – сообщает затем Сокджин. —Джин-хён, давай сначала к тебе. Так ближе. —Сокджин-щи, – доносится голос Юнги сзади с пониженной интонацией. —Чего? —Ты летал в Японию? – его улыбку в прямом смысле слышно. —Не летал. Ты сейчас вместо Чимина будешь шутить лингвистические шуточки? —Да. Ким просто смотрел на него взглядом «Ну, попробуй, удиви». —Не летай в Японию, – начал Юнги. Тут с водительского места донесся голос, и они с Намджуном сказали почти одновременно: —Будешь Джин-саном! Все начали ржать с заезженного прикола, как впервые, но так, чтоб не разбудить Чимина раньше времени. К тому моменту, когда автомобиль ехал на юго-восток по шоссе, Сокджин тоже надел наушники и что-то слушал, а Чон болтал с Мином. —Ох... —Что? —Спина болит. —Тебе тоже?! —Тоже? —Просто у меня побаливает. От работы, – от того, что у грузчика заманчивые предложения, но об этом ему знать не обязательно. —А я вчера на мокром полу в зале поскользнулся... У них завязался разговор о том, что Хосок, как оказалось, просто огромный любитель хореографии. Он даже показал пару видео с телефона, которые в студии записывал, дабы понять, что из танца ему в первую очередь отрабатывать. Мелкая фигурка в фиолетовой футболке на экране вытворяла много всякого, а в какой-то момент начало казаться, что понятия гравитации там не существует. В конце, после сальто и еще пары движений, концовка представляет собой падение на пол. —Фига себе... Я должен увидеть это вживую. —Ты даже не представляешь, как много там косяков. Пока что. —Да, не представляю. Что они там есть. —Ну смотри, тут не синхронно две руки двигаются, тут я рано прыгнул, тут ногу надо было выпрямить, а тут – нет, тут не докрутил, тут перекрутил, тут головой не в ту сторону мотнул, тут правая рука странно болтается, после этого надо было приземлиться на левую ногу, а я привык на правую, вот и фигачу везде правую, тут волна неправильно, там кусок с ногами накрутил. Понимаешь? —Нет, – честно признается Юнги. —Ох, а это я точно не смогу ближайшую неделю практиковать.., – перематывает на момент, где он встал из положения лежа, начав с ног и постепенно перетекая в вертикальное положение с изгибом позвоночника, – вот где-то там я позже и наебн... Упал. Там важно, чтоб ноги вперед не ехали, а они из-за мокрого пола у меня и поехали. Так что отрабатывать именно это мне еще предстоит. —Да куда еще? Я тебе говорю, там все просто и-и-идеально! —Ты не шаришь просто. А у тебя из-за чего спина недовольна? Где работаешь вообще? —Устроился по первому объявлению охраной в грузовом порту. Ну а там, в свою очередь, есть грузчик, с которым я поспорил на тридцать тысяч, что сделаю определенную часть его работы за двадцать минут. Грех было отказаться от такого предложения, но что-то пошло не по плану, а точнее – вес ящиков, которые по условию надо было грузить. —М-м, интересно. И как тебе там работается? —Конечно, я жаловаться не имею права. Хорошо, что хоть какую-то работу нашел. А то сидел бы сейчас фактически бомжем. —Ну все таки, у всего есть свои плюсы и минусы. —Ладно, если прямо честно, то не очень: смены по двенадцать часов, хоть деятельность и не слишком активная. Поскольку я а-ля новичок: без опыта, лицензий, высшего образования и прочей фигни, по которой по-хорошему нужно бы пройтись, перед тем как брать на работу, то мне от этого тоже что-то, то ли с зарплатни, то ли еще с какой-то мути минус будет, хотя денег я еще не получал вообще. Часто приходится делать что-то помимо своих прямых обязанностей за «Спасибо». Поэтому пока что единственный мой заработок там – нестабильный выигрыш от грузчика. Ехать до работы довольно долго в утренних пробках. И домой я не прихожу, а, можно сказать, приползаю. —Ого... —Это основное. —Ух ты ж... А на сколько у тебя контракт? —Ах, да! Хорошая новость: мой период стажировки – две недели. И контракт, как положено, я должен буду подписывать через неделю. И я уже подумываю, а стоит ли? —Думаю, не стоит. Хотя, конечно, окончательное решение за тобой. Кстати, дай свой номер телефона, пожалуйста. И соцсети, если есть. —Соцсетей нет, помимо Kakaotalk, конечно. Вот, запиши номер, – и протянул телефон в руке. —Окей. Я напишу тебе скоро. —Хорошо. Тем временем за окнами уже проносились дома, которые вполне может быть видно из окон квартиры Сокджина. Тот периодически направлял Намджуна словами: «Сейчас прямо», «Направо», «А теперь налево». Вскоре машина остановилась на краю широкой дороги, ребята попрощались с Джином и стали наблюдать за фигурой, направлявшейся ко входу в продуктовый магазин. Автомобиль вновь тронулся с места, когда за ним закрылась дверь. После описанного круга черный «BMW» вернулся на ту трассу, по которой сюда и заехал. Вскоре за окнами мелькнула река Суёнган, а после нее весь пейзаж был сплошь заполнен типичными корейскими трех-шестиэтажными зданиями с кучей вывесок. Еще совсем немного, и Хосок с Юнги прекратили болтовню, осознав, что едут по тоннелю и услышав над собой звук колес поезда. —Каким образом вокзал оказался так близко? —Вокзал? Так, стоп, это какой из? —Бучжон. —А. Я всегда задумывался почему-то, с детства, а куда или откуда едут эти поезда, которые я встречаю? Не знаю, просто какая-то странная мысль о том, что интересно было бы это знать. —Этот, скорее всего, – под «этот» он подразумевал тот, колеса которого они слышали полминуты и шестьсот метров назад – последний сегодняшний в Тэгу. У меня есть оттуда один знакомый, и он довольно часто уезжает примерно в это время. Предполагаю, что этот едет в Тэгу. —Я должен как-нибудь туда съездить. —А ты бывал уже там? —Да. И мало того, там у меня осталось огромное количество воспоминаний, три друга из младшей школы и любимое кафе. Я там родился. —Ух ты, правда? А как давно живешь в Пусане? —Мне было девять лет, а брату – одиннадцать, когда мы сюда переехали. Гымчжэ как раз должен был переходить той весной в среднюю школу, и родители подумали, что будет хорошо переехать именно тогда. Мне оставалось учиться еще один год в младшей школе – несмотря на то, что младше я на два года, но у нас получилась разница в один учебный год. Получается, после переезда прошло семнадцать лет. Я не жил в этом городе постоянно, однако то место, которое обычно зовут домом, было тут на протяжении последних семнадцати лет. —Хосок-хен, тебе тоже возле магазина, или едем сразу к дому? – спрашивает Ким. —О, мы уже на месте! Думаю, в магазин не надо. Знаешь адрес? —Да, помню вроде. Тут, да? – показывает на ближайший поворот направо на экране с картой местности. —Именно! – Хосок на прощание пожимает руку Юнги, они обмениваются парой фраз и машут друг другу через стекло. —Чимин не проснулся еще? – обращается Намджун к Юнги спустя несколько минут. —Сейчас. Чимин-а? Тот лениво снимает наушники, трет глаза и потягивается, а после сонным голосом отвечает: —М? Юнги-хен... —Наполовину проснулся. —Отлично. Просто мы почти приехали. Намджун убедил их, что идти ему совсем не далеко, и направился через большой парк в свой соседний район. Юнги, контролируя все еще пьяного Чимина, взял его за теплую руку и отыскал в кармане ключи. Зайдя в квартиру в половине десятого, он в первую очередь налил Паку воды, а сам пошел переодеться и умыться. А когда стрелка часов беззвучно переместилась на отметку «Х», оба в своих комнатах спали крепким сладким сном после длинного и насыщенного прошедшего дня.