Че ты возишься с этой?

Киса Кисе и раньше легко было кончить, когда она думала о Хэнке, мастурбируя в кровати или душе. Один раз даже был на уроке, когда Хэнк что-то рассказывал у доски Ольге Васильевне, а Киса положила ногу на ногу и представляла, как они трахаются на вписке. У нее тогда покраснели щеки, и Лилек даже спросила, все ли хорошо. Вспоминать об этом стыдно, но сейчас Хэнк рядом, с ней, а не с училкой. Его рука на ее груди, он смотрит на нее, не отрываясь. — Можешь сжать, — шепчет Киса. — Мне так нравится. Хэнк послушно сжимает ее сосок между пальцами, и это охуенно. Киса закусывает губу, ей хочется показать, как ей нравится даже просто дрочить при нем, но это придется сделать потом, когда они окажутся полностью одни. Тогда она не будет сдерживаться. — Ты красивая такая, — говорит Хэнк, перед тем как ее поцеловать. Кисе хочется ответить, что это пиздеж, у нее много достоинств, но красота, наверное, не на первых пяти местах. Красивая Ритка. Анжелка. Даже Баранова симпотная, если присмотреться. Но Хэнк не дает такой возможности. Она кончает и сильно дергается, так что Хэнку приходится прижать ее к себе, чтобы Киса не ударилась о ножку кровати. — Ты ок? — Ага, бля, — после оргазма у нее в голове всегда пусто и тянет спать. — Охуенно. Но тебе придется ковер вытирать. И она почти не утрирует. Хэнк снимает с себя презерватив и смотрит на него, словно не знает, что делать. Киса вдруг понимает, что реально не знает. — Дай, — она забирает и завязывает узел. — Не вздумай в туалет смывать. Запихни подальше в мусорку, чтоб вопросов не было. — Я не дурак же, — Хэнк поднимается и ищет свое белье. — Я будильник поставлю как обычно, да? — Ага, — Киса тоже натягивает на себя трусы, но вот лифчик надевать совсем не хочется. — Дашь мне футболку? — Конечно, бери, — Хэнк кивает на шкаф. — Я быстро. Киса открывает створки и смотрит на знакомую одежду — она знает гардероб Хэнка наизусть. И она не первый раз одалживает его шмотье. Одна из футболок даже осталась, Хэнк про нее забыл, а ей было приятно иногда носить ее дома. Киса берет футболку подлиннее, и, когда одевается, Хэнк успевает вернуться из туалета. В комнате снова появляется неловкость, какая была, когда они только пришли. — Ты же не будешь на полу спать? — уточняет Киса. — Не буду, — качает головой Хэнк, и она успокаивается.

***

*** Хэнк Киса лежит у него на груди, и Хэнк перебирает ее кудряшки. Ему всегда хотелось это сделать, они были прикольными, но трогать волосы своей подруги, бро — это было бы странным. А сейчас ему можно, и Киса, кажется, улыбается. — Я дебил, — Хэнк озвучивает мысль, которая преследовала его последние несколько часов. — Я столько времени проебал, да? — Спорить не буду, — отвечает Киса. — Ты вообще думал обо мне? Ну, после всего? — Конечно, — признаваться в таком неловко, но вряд ли Кисе будет неприятно. — Когда… Ну ты понимаешь. — Дрочил? — Ага. Но, я говорил, я думал, для тебя это была дружеская помощь. Я это старался не развивать. — А я о тебе всегда думала. — Давно? — Хэнк одновременно хочет и боится услышать ответ. — С 14, наверное, — задумчиво говорит Киса. — Надо было прям тогда на тебя залезть. И не слезать. — Надо было, — соглашается Хэнк и прижимает ее к себе сильнее.

***

Киса Она открывает дверь туалета и видит перед собой заспанного Константина Анатольевича собственной персоной — в трусах и майке. Киса представляет, как выглядит со стороны — в футболке Хэнка, трусах, которые, к счастью, надела, и с размазанной тушью под глазами. — Доброе утро, Константин Анатольевич. — Не очень, — Хэнкин внимательно смотрит на нее, явно делая соответствующие выводы. — Значит, не такие отношения, да? Киса не успевает ответить, как Константин Анатольевич уходит в сторону кухни, а через пару секунд она слышит, как хлопает дверь балкона. — Курить пошел, — говорит Хэнк, стоящий в дверях своей комнаты. — Забей. Он все равно всегда думал, что мы не просто друзья. Киса заходит обратно в комнату и садится на кровать. За окном уже светлеет. — Так он и тебе мозги этим делал? — В смысле? — Хэнк садится рядом. — Он тебе про нас что-то говорил? — Говорил не портить жизнь его мальчику. Ну, в разных формулировках. — Блять, — Киса знает это выражение лица, оно у Хэнка всегда такое, когда он пытается сдержаться. — Он не должен был тебе этого говорить. Ладно мне. Портить жизнь, охуенно просто… — Да мне похуй, какая разница. Ладно, думаешь, я успею свалить, пока он не покурит? — Нет. — Не успею? — Киса с грустью смотрит на окно. — Ну ладно, не в первый раз прыгать, дашь мне штаны, которые не жалко? — Нет, не надо тебе никуда сваливать, — твердо говорит Хэнк. — Дождемся семи и вместе в школу пойдем. Потерпит.