***
— Ты знал, что у нас тут есть наскальные рисунки древних людей? — сказал Юнги, валяясь в кровати Тэхёна и, украдкой, нюхая его подушку. Тэхён проверял почту, что-то записывая себе в блокнот, пока младший и Чимин валяли дурака в послеобеденной сытой неге. — О, я бы взглянул! — отозвался всегда любопытный Тэхён. — Это на минус первом? Где алтарь что-ли? — спросил Чимин. — Да, там. Но никто не знает, кроме меня, где они расположены, — ответил Юнги. — Я не пойду! Мне всегда жутко там находиться. И это каменное лицо, у меня мурашки от него. Особенно когда свет толком не горит. Пиздец. — Тебя же там Чонгук и отстегал тогда. — Ну… Чонгук - это Чонгук… Тогда страшно не было точно. Тэхен заинтересовался, оторвавшись от лэптопа, посмотрел на своего слугу. — Не спрашивай, — тут же опередив все расспросы, сказал Чимин, делая предупреждающий жест ладонью. — Ладно, почесав затылок, сказал Тэ. — Кстати, а что у тебя за отношения с Чонгуком? Вопрос застал Тэхёна врасплох и он сразу покраснел. Потом замялся, не зная что и сказать. На что Чимин сузил, и без того узкие глаза, заулыбался, как сытый кот. Один — один, хозяин! — Какие у них могут быть отношения? — вдруг зло ответил Юнги. Чонгуку никого не надо. Он бесчувственный извращенец. Ему бы только лупить до полуобморока. — А ты вроде бы его племянник. С рождения с ним рядом и нихера ты не знаешь! — ответил Чимин. — Рот закрой! И место своё знай! Рабчонок. — Может и рабчонок, да не твой! — Я гляжу, осмелел у Тэхёна под крылом! — Заткнитесь оба! Юнги, идём смотреть рисунки. Чимин, позаботься об ужине, если не хочешь с нами идти. Всем понятно? Юнги победно заулыбался. Он смог отвоевать хёна себе, хоть и ненадолго. Но быть рядом, в тёмном одиноком помещении, это ли не цель? Быть может посадить его на алтарь удастся. Предвкушение, так сказать. Теперь Юнги мучился одной эротической фантазией, на которую дрочил еженощно под туман и так, под настроение, а именно как трахнет Тэхёна прямо на алтаре… Там, где Чонгук хлещет своих рабов перед глазами каменной богини. И чтобы непременно стонал и не важно от боли или от наслаждения. Он взял Тэхёна за руку, когда они спускались по узкой лестнице на подвальный этаж. Все двери оказались закрыты, видимо, чтобы персонал лишний раз не лазал сюда без дела. Но Юнги знал слабое место и открыл замок с помощью согнутой проволоки. На минус первый этаж вообще было несколько входов, как парадных, для зрителей, так и таких вот узких лазов - для персонала. Все они обычно запирались. Но кто знал - тот знал! Стоны нижнего гулко раздавались эхом под потолком. Они стали невольными свидетелями сессии Чонгука. Тэхён дёрнул Юнги, пытаясь бежать по лестнице вверх, пока их не заметили. Иначе будет не просто беда, будет катастрофа. Он помнил насколько тогда злой был Чонгук, это было страшно. — Да стой ты, — прошипел белобрысый прямо в ухо, — давай немного посмотрим. Сам Юнги иногда пытался подглядывать за сессиями. Обычно его находили и страшно ругали. Но иногда и удавалось. И тогда он вполне мог увидеть всё от начала до конца, в этом был свой извращенный кайф. У Тэхёна сердце зашлось от наблюдения старшего за работой. Это уже не пугало его до усрачки, как раньше бывало. К своему стыду и изумлению, чувствовал откровенное возбуждение. Стонал парень на алтаре, стонал и Чон, замахиваясь и ударяя. Это был последний удар. И отбросив витую плеть, мужчина провел рукой по влажной спине, скользя вдоль мышц, почти ласково. — Ты такой молодец, Минхо. Так стойко терпел всё, — низкий голос гулко раздавался смазанным эхом, словно лаская и убаюкивая. Взгляд Чонгука, такой нежный, удовлетворенный, скользнул по распростёртому человеку, затем выцепил нечто, что не соответствовало обычному интерьеру помещения, в котором они находились. Его взгляд столкнулся со светло - голубыми глазами испуганного Тэхёна, за спиной которого прятался белобрысый Юнги. — Юнги, вон пошёл! — тихо произнес Гук и Тэ ощутил только дуновение воздуха за спиной, — а вот ты… Сейчас найдешь Чимина. Скажешь, что тебе нужно подготовиться. И через полчаса жду тебя здесь же. И лучше не испытывай моё терпение. Оно просто сейчас закончилось. Минхо зашевелился на камне, приподнимаясь, пытаясь рассмотреть, с кем беседовал мастер. Чонгук жесткой рукой удержал его голову на месте. — Лежи котик, всё хорошо.***
— Чимин… мне Гук сказал, чтобы ты помог мне подготовиться? — сказал потерянный Тэхён. — Чего? — Он сказал, что ты знаешь. Чимин несколько минут пялился на Тэхёна, не понимая, что он должен знать и к чему готовиться должен хозяин. Потом внезапно его осенило. — Пошли. Стоя в ванне, подпирая задницей раковину, Тэхён в ужасе смотрел на своего слугу. Он неминуемо приближался, словно император со скипетром и державой, нёс с гордостью одноразовую клизму и бритву, которая вовсе не для лица была предназначена. — Ты уверен, что Гук именно это имел в виду? — Точно! Снимай трусы! — И ты на это нормально реагируешь, что Гук и я… меня… ну это? — А в тот день, когда я тебя увидел с его перчаткой, неужели не трахались? Тэхён покраснел от пяток до кончиков ушей. — Ну нет, ты что. Но я… — Ты кончил, — заговорщическим шёпотом продолжил Чимин. Тэхён, кусая губы, смотрел на своего слугу, не зная что и сказать прозорливому засранцу. — И ты нормально на это смотришь? Он же мой брат! — Ну, если начистоту, я сразу понял, что к этому всё и идет. Жрёте друг друга глазами, словно наброситесь. — Я его не жрал! — Ты трусы-то снимай! — Отдай всё, я сам! Моя задница не место для шуток! — Давай быстрее только. Когда имеешь дело с Чонгуком, лучше не опаздывать. Вообще б растянуть тебя моим набором для девственниц. Тэхён округлил глаза. — Ни за что! Просто никогда! Тэ стоял на трясущихся коленях перед Чонгуком, который раскладывал на алтаре разные предметы, словно перед операцией. Наручники, стеки, плётки, повязку для глаз. Тэхён был готов трусливо убежать и спрятаться там, где его никто бы не нашёл. — Готов? — Нет! А ты шлёпать меня будешь? — Буду. — Я не хочу. — А я не спрашивал, чего ты хочешь. Это тебе не радио по заявкам. Раздевайся полностью. Когда закончишь, ложись ко мне на колени. Задницей вверх. Чонгук сел на высокий табурет, который тоже приготовил заранее. Парень, дрожащими руками, расстегнул джинсы, стащив их с бельем вместе. Повозившись с пуговицами, он снял рубашку через верх. Подошёл к сидящему брату, глядя на его чёрные брюки. Взгромоздился животом на колени. Чон не двигался, слушая сопение младшего, который замер в ожидании. Обманчиво-ласковая рука легла прямо на ягодицы, поглаживая розовую кожу. Младший, замирая сердце, понимал, что светит своей девственной задницей в потолок, от этого чувствовал дикое смущение. — Скажи мне, пожалуйста, синеглазка, почему я тебя наказываю? — Пришёл на твою сессию без спроса, — пискнул он, засопев. — Правильно. На чужие сессии вообще никогда нельзя врываться. Я хочу, чтобы ты это запомнил. Тебе было бы приятно, если бы сейчас пришёл кто-то? — Н-нет… — Поэтому, мальчик мой, в данную минуту, я зол как дьявол. Ты ответишь за свои действия. Сейчас я буду бить тебя по заднице. Рукой. Так, что мне тоже будет больно. За то, что я хреново тебя воспитал. Всего десять ударов. Ты считаешь каждый и громко. Чтобы даже богиня слышала отчетливо. Первый удар прилетел резко, неожиданно, после небольшой паузы. Дыхание сбилось и выступили слёзы. Это было по-настоящему больно. — Считай! — О-один, — испуганно пролепетал парень, чувствуя ладонь уже без перчатки, массирующую ягодицу. — Два, — выкрикнул парень. В этот раз казалось и задница сама собой поднялась за рукой. Кожа горела под тревожно-нежной ладонью, которая поглаживала. — Три, четыре, пять, — с телом начали происходить странные метаморфозы. Он чувствовал мурашки по всему телу. Слёзы сами собой текли, он хлюпал носом, как маленький, но самое страшное - у него встал член. И сейчас тыкался аккурат между ног Чонгука. Ебаный стыд. — Шесть! — А ты хорошо держишься, малыш! Нравится тебе? Пыхтишь как мелкий ёж. — Я не знаю, — честно ответил он. — Держись, осталось немного. — Семь, ах! — он извивался на коленях старшего. Уже было похрен, если тот заметил его стояк. — Восемь, — задница полыхает, а Тэхён мечтает не кончить, позорно испачкав темные штаны. — Девять, — Гук, я что-то чувствую себя странно. — Пока я тебя наказываю, ты будешь называть меня мастер или господин. Привыкай. — М - мастер. — Хорошо. — Ах, десять! — Тэхён уже рыдал, комкая в кулаке брюки Чонгука. — Смотри какой молодец! Всё выдержал, — хвалил Гук, разминая покрасневшие ягодицы. Тэхён обессилено повис на коленях, радуясь, что всё закончилось. Ему было, с одной стороны, чертовски страшно, с другой - он чувствовал необычное будоражащее ощущение, которое сам не смог охарактеризовать. Щелчок тюбика заставил парня удивленно приподнять затёкшую голову. Чонгук показал ему ладонь, на пальцах которой блестела густая смазка. — Останови, если тебе что-то не понравится или покажется слишком. Ок? Тэхён неясно промычал, сжимаясь в комок на коленях мужчины. Гук усмехнулся, легонько гладя скользкими пальцами промежность. — Нет, так не пойдет. Да и ты устал уже в таком положении. Давай, вставай. Можешь прислониться спиной к алтарю. Пока Чонгук возился, Тэхён встал, как было велено, зажав руками промежность, испугано глядя на брата. Край каменного основания нещадно впивался в горящие ягодицы. Чон, поймав закатившуюся бутылку со смазкой, посмотрел на скукоженное тельце, сжимающее в ладонях своё полувставшее достоинство. Старший усмехнулся. Он такого ещё ни разу не видел. — Давай может на этом закончим? Ты что-то сильно напуган. Всё, что я хотел сделать, то уже сделал. Остальное вовсе не обязательно. Ммм? Тэхён замотал головой отрицательно. — Боже, ребёнок, ну что мне с тобой делать? Он сел на колени возле парня и, отцепив губами один палец, втянул его в рот. Тэхён выпучил глаза, ошарашенно глядя на старшего, который улыбался, как дьявол, с его пальцем во рту. Потом перешёл на другой палец, затем - на третий, просовывал язык между фаланг. Это чувствовалось мокро щекотно и чертовски возбуждающе. Казалось, словно его облизывает хищник, прежде чем сожрать. Оборона парня рушилась, он начал хрипло постанывать в ответ на действия настойчивого языка. Гук поднялся с колен и впился ему в губы. — Что ж ты, думал, я в тебя вколачиваться буду, как зверь? — Отрывая руки и кладя их себе на поясницу, насмешливо спросил он. Тэ дёрнул его рубашку, вытягивая из узких брюк. — Можно? — Ммм, — в поцелуй промычал он. Тэхён просунул жадные ладони, прижимая к горячей коже, так, как он мечтал об этом уже хрен знает сколько. Чонгук разорвав поцелуй, с любопытством наблюдал за несмелыми ласками младшего. Переместив руки на живот Гука, он жадно провел по его влажной коже, рельефным мускулам, комочкам сосков, задирая рубашку выше. Глядя на старшего завороженно, еще и от того, что он позволяет такое с собой делать. — Раздень меня, — коротко приказал он. Тэхён повиновался, не разрывая зрительный контакт с братом, расстегнул рубашку, потянул её с плеч. Затем, дрожащими пальцами справился с пуговицей и молнией на брюках, стаскивая их вниз вместе с бельем. Глядя на полностью эрегированный орган, Тэхён впервые видел чей-то член так близко, тем более в стоящем состоянии. Чонгук криво улыбнулся, видя замешательство младшего. — Ты ещё можешь уйти. Но если сейчас ты не воспользуешься этим предложением, то будет уже поздно. — Я останусь. — тихо ответил Тэхён. Гук снова опустился на колени, добавляя смазки пальцам. — Сейчас просто постарайся расслабиться. Ни о чем не думай. Я не сделаю больно. Будет просто неприятно. Тэхён кивнул, закрывая ладонями лицо, чувствуя уже легкие поглаживающие движения между своих ног, пока длинные музыкальные пальцы другой руки Гука обвились вокруг члена. Парень подавил панический визг и был вознагражден горячим ртом, который накрыл головку целиком, втягивая её глубже. Эти скользкие пальцы на чувствительном сфинктере, мягкие губы на члене и горящая задница, образовали собой охрененное трио, уносящее в неведомые дали сознание Тэхёна. — Сейчас введу один палец. Ты не почувствуешь даже дискомфорта. Так и случилось, чуть надавив кончиком, он медленно проник на всю длину, чуть надавливая на стенки внутри. — Как насчет еще одного? — Ага, — уже задыхаясь, хрипло выдал Тэ. Он сделал это осторожно. Дёрнув за бедро, призывая развести ноги шире. Изогнув пальцы, он безошибочно нашёл простату, вызвав у младшего внезапную крупную дрожь по всему организму. Дыша через сомкнутые зубы, он только смог поскуливать, испытывая неведомые до этого момента острые ощущения. Тэхён почувствовал подкатывающие волны наслаждения, чуть сгибая тело от предвкушения. Чон остановил все движения на члене. — Не так быстро, голубоглазка. Не раньше, чем я окажусь в твоей нахальной заднице. Чонгук развернул его, заставив опереться локтями на алтарь. Толкнул его поясницу вниз жесткой рукой и задница сама собой приподнялась вверх. Гук зашелестел сзади, надевая презерватив, и, услышав это, Тэ спрятал лицо в ладонях. Осознавая всю степень того, чем они сейчас занимались, разрываясь в противоречиях. Он хотел Гука всеми фибрами своей души, с другой стороны, всё, что происходило как-то совершенно нелогично пугало его. — Я вхожу медленно, а ты максимально расслабляешься. Дыши глубоко. Тэхён послушно задышал, открыв рот, чувствуя чудовищное давление в своей заднице. — Так, привыкай, — говорил старший, уже вползая в его нутро на всю длину. Тэхён чувствовал бешеное биение его сердца, прямо где-то в районе лопаток. Пока его огромный член замер, нещадно растягивая не привыкшую задницу. Руки Гука начали играть с приунывшим было членом, пока его владелец не заскулил, нетерпеливо толкаясь задницей, чувствуя при этом горячие губы и язык на своей шее. Гук позволил ему двигаться так недолго, потом добавил амплитуды, вынудив парня хрипло застонать, выгибая копчик вверх. — Так хорошо, — выдал Тэхён, прочувствовав особенно удачный угол проникновения, что отзывался каждый раз искрами перед глазами. Он ощущал, что кончит через мгновение. — Ну что ж, давай. Теперь можно, — ускоряя толчки сказал Чон, уже совсем по-взрослому размашисто втрахивая младшего в каменный алтарь. Тэхен съехал с локтей, лежа уже грудью на камне, выкрикивая бессвязно. Он чувствовал, что старший тоже близко, по его, ставшими совсем судорожными, движениям. Чонгук дрочил ему в такт толчкам, очень грубо, но это было чертовски горячо сейчас, и через секунду белые струи брызнули на пол. Чонгук, словно не заметив, ещё вколачивался в него, сжимая бока до синяков, затем содрогнувшись, простонал что-то непонятное прямо в ухо и замер в нём. — Маленький братишка, — прорычал Чонгук, через пару мгновений сажая парня задницей на алтарь, и притянул за затылок, сладко целуя, — трахаешься со своим собственным братом. И не стыдно тебе? Тэхён усмехнулся в губы старшего. — Нет, стыдно не было. Скорее, это слегка будоражило.