Дом у обрыва

Их собрания всегда носили конспиративный характер. Опасаясь внимания к их постоянным сходкам, они вели себя очень аккуратно. Не привлекая лишнего внимания к себе. Чаще всего собирались в комнате Хан До. Мальчика редко беспокоили, особенно потому, что теперь он саб Феликса, и нахождение ученого в его комнате было вполне себе логичным. Юнги же, вырываясь из цепких лап матушки, под разными предлогами появлялся позднее. Все преследовали свои цели. Юнги хотел власти и Тэхёна, Феликс — научных открытий и утереть нос Чонгуку. Хан До же жаждал в свои руки самого Чонгука, который, оставшись без поддержки Богини, станет обычным и никому не интересным. Но Мальчик способен был любить его любым. Быть всегда рядом. — Итак, коллеги, — начал Феликс, — я рассказываю, что мы обязательно должны осуществить. Но, как обычно, есть некоторые нюансы, с которыми мы должны знать, как поступать в тех или иных ситуациях. Шанс у нас только один. Мы рискуем всем. Я практически делом всей жизни. Но я готов. — Все готовы, — сказал Юнги, который вообще горазд был поставить на кон всё, что имел. Мальчик промолчал согласно. — Итак, сам ритуал, — начал Феликс, расстилая перед собой лист бумаги, на котором схематически изобразил алтарь и каменное лицо. И быстро добавил несколько пунктов убористым почерком. — Если грубо говорить, нам нужна кровь нынешнего священника, — и он потряс пробиркой перед глазами. — Где ты это достал? — удивился Мальчик. — О, это просто настолько долгая история, что даже не представляешь. О влиянии крови именно священника я прочел давно. А добыть её было делом техники. В одно время сам Чонгук не был против экспериментов. Так что столь ценный экземпляр ждал своего часа. Так вот. Кровь священника нынешнего. Кровь голубоглазого родственника. — Сколько угодно, — ответил Юнги с готовностью. — Не про тебя сейчас. Про крошку Тэхёна. — Ну, фактически он не родственник, — отозвался Мальчик, — он усыновлён. — В этом есть свой прикол. Видимо, его настоящие родители состояли в родстве с нынешними обитателями дома. Мы, к сожалению, не смогли найти вообще никаких данных о его биологических родителях. Но, судя по влиянию на него тумана, в жилах парнишки течет какая-то часть крови Чон. Я слышал историю его усыновления. Чон уже тогда был священником. Возможно, почувствовал нужного человека на тонком уровне, — вдохновлённо произнес Феликс. — Бред какой-то, — заявил Юнги, сложив руки перез собой, — просто он довольно хорошенький. И в детстве был очень милым. — Это неважно, Юнги. Давай по фактам. Нам нужна его кровь и его сперма. — Ну, по логике вещей, его должен трахнуть священник на алтаре. Я бы мог, — пылко заявил белобрысый. — Ты, мальчик мой, вроде как девственник? — спросил учёный. — Ну и что такого? Если я тебя попрошу или, скажем Хан До, то уже через час таковым не буду, — альбинос поджал губы. — Давай так. Что бы мы не сделали с Тэхёном, как бы мягко не поступали, это будет насилие. И я резко против. По-честному, если всё откроется головы полетят натурально. Поэтому, предлагаю нашей голубоглазой жертве подрочить самостоятельно до результата. Под угрозами, к сожалению. — Я бы мог подрочить ему и сам, — насупился белобрысый. — Успокойся, Юнги. Если всё получится, то потом будешь делать, что хочешь. В данный момент нам надо соблюсти ритуал. Все жидкости, не важно, каким путём полученные должны, смешаться на плоском камне перед взором каменной Богини. Тебе надо будет подрочить себе. Сначала справься с этой задачей. Эта ночь будет очень волнительной и возможно, ты лично испытаешь некие трудности. — У меня будет всё отлично, — настырно заявил Юнги. — Хорошо. Но задачу я тебе обрисовал. Ты должен кончить ровно в то место, чтобы всё смешивалось. Туда же идет кровь. Твоя, его и Чонгука. После этого нужно положить на всё месиво голого Тэхёна грудью и произнести определенную формулу. Я тебе выслал аудиофайл. Необходимо запомнить всё, до звука и темпа. — Я уже это делаю. В каждую свободную минуту тренируюсь. — Отлично. Мальчик, ты хоть лицо не заинтересованное, я попрошу находиться рядом. Нужно следить за тем, чтобы не было лишних свидетелей. — Ну как же не заинтересованное. Как раз идея-то моя была. — Это правда. Тебя пора оформить как младшего научного сотрудника, — мягко улыбнулся Феликс. — Давай дальше, — брезгливо сморщился Юнги, глядя на этих влюбленных идиотов. — С ритуалом всё. У нас есть несколько факторов, которые мы должны устранить и привести в порядок. Во-первых, люди. Твоя матушка, Юнги, твой отец и Чимин. Прислуга особенно не интересует. К ночи они расползаются по норам. — Гасим лекарствами. Я всё приготовил. — Если не получится? — Матушка самоустранится. Обещают туман на завтра. Это как раз отец сказал. Она примет лекарства сама. Отец по старой привычке пьет кофе в шесть часов вечера. Я лично принесу ему нужную чашку под «важный разговор». Лекарство у меня такое, что свалит на сутки. Будет лежать как мертвый. Этому кучерявому тоже надо отсыпать. Чтобы вопросов не возникало. — С Чимином я разобрался уже сам, — сказал напряженно Феликс, — у него новый доминант. Новый… со старыми дырками. Я прислал ему приглашение от лица Чонгука. Они будут находится в игровой, той, что расположена в отеле, всю ночь и, возможно, весь день. То есть в доме его не будет. И с тем, что Тэхёна запирает Намджун, он даже волноваться не будет. Белобрысый удивленно посмотрел на Феликса. Он знал всю тяжелую историю, между Чимином и Феликсом. Может не во всех подробностях. Но точно видел, как старший выслеживает в коридорах маленького симпатичного раба. Потом они постоянно ругались. Он знал, что Феликс мечтал того вернуть. А тут сам подсовывал под какого-то неизвестного доминанта. Организовывал всё сам. Неуж-то так изменчиво сердце, что можно запросто влюбиться в другого человека сходу. Да так, что о бывшем не вспомнить. — Отлично, — подытожил Феликс, — Юнги, твои родители под твою ответственность полностью. Намджун фигура важная в нашем деле. Он закрывает Тэхёна в комнате Чонгука. Если он останется в сознании, мы останемся без ключевой фигуры в ритуале. Вряд ли мы найдем голубоглазого родственника так быстро. В общем, ответственность колоссальная. — Что по системе дома? — спросил Мальчик. — В зале новая сигнализация, датчики движения и прочая херня. — Тут как раз всё просто, — отозвался Юнги, — всё работает от электричества. — Отлично. Дёрнем рубильник, — заявил Феликс. — Может кто-то из слуг заметить — предостерёг Мальчик. — Ночью малый шанс, что заметят, — ответил Юнги, — Тем более в туман все разъезжаются обычно. Но я знаю, как можно сделать так, чтобы не включили. Там тупо снимается рычаг. До утра по-любому никто не найдет, как включить. Есть нюанс. Это дизельгенератор, первый и второй. По сути, было задумано, когда один заканчивает работать, подключается второй. Надо ещё всё обойти на предмет неожиданных источников энергии, аккумуляторов, например. Чон Чонгук страшный перестраховщик. — Всё будет отлично. Без топлива генераторы не будут работать. Только надо подумать, куда деть такое количество дизеля. Есть канистры в технических помещениях. Я видел сам. В них обычно и привозят топливо. Аккумуляторов быть не должно. Всё проверяли от и до. — Это хорошо. Собственно, это всё… друзья мои. Операция начинается в два часа ночи. Тэхёна заберу я самостоятельно. — Может лучше я? Мы с ним знакомы же. Он не так испугается, — предложил Мальчик. — Ты слишком мягкий с ним. Пацан может сбежать, чего доброго. Не переживай. Он не пострадает. Если только морально и слегка. Итак, в два часа ночи, я дёргаю рубильник и забираю рычаг. К этому времени все генераторы должны быть выведены из строя. Это на ваших плечах в течение дня! Потом, Юнги! Кофе для Намджуна, полностью твоя ответственность. И смотри, чтобы матушка не переживала, что тебя весь день нет с ней. — С матушкой всё в порядке. Сейчас стабильная фаза, да и я всё время с вами вместе гоняю по дому. Она привыкла, слава Богине. — Дальше мы все спускаемся к алтарю. Первый, кто отдает свою сперму — это Тэхён. Так как, его жидкости — это не добровольная жертва. С этим и будет основная загвоздка. Тут надо будет надавить на пацана. Но я это сделаю. В туман всё будет стоять и жить как надо. Дальше, Юнги! Ты должен взять его кровь. Нож ритуальный я сделал по рисункам, из нужного материала. Вот чем реально горжусь! Так вот, ножом ты режешь его руку. Кровь в общее месиво. Потом ты дрочишь. Потом кровь. — Может мне всё же заняться с ним… ну сексом? — Юнги. Не морочь мне голову! Секс - это прекрасно. Особенно в первый раз. Но у нас ограниченные время и ресурсы. Поэтому быстро дрочишь на алтарь. Потом режешь себе руку. Я выливаю пробирку. На это ложится сверху Тэхён. Ты читаешь молитву. Потом на его же груди ты это месишь всё руками, после чего пачкаешь губы Тэхёна и каменной Богини. Двумя руками. Как только ты это сделаешь, ритуал считается завершенным. Надеюсь, ты расскажешь о том, что почувствуешь. В дальнейшем это и будет твоя основная деятельность. Трахать на алтаре и приносить кровь в жертву. Лучше Тэхёна. Но, возможно, он не согласится. — Я не собираюсь спрашивать его согласия, — нехорошо блеснул глазами из-под мятной челки Юнги. Мальчик моргнул два раза от неожиданности. Этот бледный длинный парень порой удивлял своими странными идеями.

***

Тихий щелчок в двери оповестил о том, что началась ночь и Тэхёна закрыли. Парень не был расстроен этим обстоятельством, ибо он ночевал в самом сердце дома, в комнате самого Чонгука. Ему было запрещено трогать себя, и он собирался быть очень послушным. Но было нечто такое, что он мог себе позволить. Маленькую вольность. Он разделся до гола прямо возле массивной дубовой двери. Пихнув напоследок ногой мягкую пижаму и белье прочь. Так и пошел в душ, декорированный черным кафелем, ступая босыми ногами по прохладным плиткам. Он воспользовался гелем для душа Чонгука, его шампунем и косметикой без доли стеснения. Эти запахи на собственном теле и от волос заставляли счастливо жмурить глаза, представляя его рядом. Такого ласкового, как в последние дни. Словно протянул руку тому брату, который остался в далёком счастливом детстве до их с матушкой отъезда. Так он нырнул в белую пену Чонгуковой мягкой кровати, зарываясь лицом в простыни. Надо было попросить не менять белье после него. Но было поздно. Простыни были девственно чисты и наглажены, без единой складки. Однако осознание того, что это кровать Чонгука не на шутку будоражило воображение. Он лег на спину, закинув руки за голову, ровно так, как обычно делал старший. Глядя в большое окно на звёздное небо. Он чувствовал себя не на шутку счастливым. Можно было сделать ещё одно маленькое приятное дело. Написать брату сообщение. Они редко переписывались. Чонгук это не очень жаловал. В основном их переписка состояла из его коротких приказов о том, что надеть и как подготовиться. Но презрев обычный уклад, Тэхён написал первый о том, что скучает. В ту же секунду получив ответ с тем, что Чонгук скучает тоже. А так же жесткий приказ ложиться спать и вести себя хорошо. Конечно же… Конечно же! Положив телефон на грудь, он прикрыл глаза и счастливо заулыбался. Скоро старший вернется к нему. В его объятия, к его поцелуям. Надо будет приучить того к околоэротической переписке. Тэхён был уверен, что старшему это должно понравиться. Чимин вот совсем погряз в постоянном телефонном общении со своим доминантом, так что, наверное, даже не заметит отсутствие своего хозяина рядом. Всё, что находилось в комнате было приятно ему и уютно. Книги, которые брат читал в последнее время. Сборник по шибари и, конечно же, бесконечные партитуры. Некоторые книги лежали прямо на полу возле кровати. Пробежавшись пальцами по желтым страницам музыкального сборника, Тэ опустил книгу обратно на кровать. Уж слишком он был взбудоражен, чтобы спокойно погрузиться в чтение. Жаль, Чонгук наложил вето на его тело. Ласкать себя в кровати старшего, было бы забавно. Тэ с тоской посмотрел на полувставший орган и целомудренно прикрыл его кусочком одеяла. Тэхён послушный парень. Воспитание от старшего не прошло даром. Чем дольше ожидание, тем слаще подарок. А уж Чонгук умел делать так, что сознание превращалось в розовую вату. И эта дофаминовая петля манила, словно переливаясь разноцветными огнями. Да, он ждал Чонгука покорно и с нетерпением. Долго ворочаясь и метаясь по кровати без должной разрядки в довольно сильный туман, парень, наконец, забылся тревожным сном. Тусклые звезды освещали его смягчившиеся черты лица. Во сне он прижимал к себе подушку, желая даже на уровне тела быть ближе к такому сильному и безопасному Чонгуку. Его сон резко прервал щелчок замка. Дверь приоткрылась. Парень сладко заулыбался, ожидая увидеть Чонгука, который не выдержал разлуки и вернулся домой до срока, к своей Голубоглазке. Но нет. Это был вовсе не Чон. Даже не Намджун, который вечером запирал его на замок. Внезапный визитёр не был опознан в ночном сумраке. Бледный свет звёзд отразился от высокого лба незнакомого мужчины. — Тэхён. Сейчас ты пойдешь со мной. Сразу скажу, ничего страшного с тобой не случиться, если будешь послушным. — Ты кто такой? Никуда я не пойду. Мне нужно позвонить Чонгуку! Он будет против! — Конечно будет, — сказал мужчина, отшвыривая телефон в дальний угол комнаты, — идёшь сам или я тебя понесу? — Я с Вами никуда не пойду! Я буду кричать! Мужчина нетерпеливо вздохнул и, молниеносным движением надавив на подбородок, насильно приоткрыл рот, засунув туда шарик кляпа, четким движением застегнув, не смотря на сопротивление парня, одной рукой ремешок. Другой держал крепко его руки за запястья. Закончив с шариком, заломал руки дальше за спину, так что парень протестующе пискнул. — Я повторюсь. Сохраняй спокойствие. С тобой ничего страшного не произойдет сегодня. Однако помощь твоя потребуется. Сейчас спустимся в подвал и я всё расскажу. Пока, ради твоей сохранности, просто не дёргайся! Тэхён невнятно промычал, кусая пластиковый шарик, с которого тут же потекла слюна. С Чонгуком, когда они практиковали кляпы, это было возбуждающе. Сам старший с ума сходил от вида текущей по длинной шее брата слюне. Но теперь это казалось пошлым и неправильным. Тэхён наконец узнал своего похитителя. Это был Феликс, тот ученый, что изучал местный культ, периодически впадая в настоящую экзальтацию, читая эти странные вирши далеких родственников Чонов. Так же он являлся бывшим Чимина. Маленький слуга совсем ничего о нём не рассказывал. Но Тэхён знал одно наверняка, что отношения с этим человеком перекрутили парня в фарш, словно мясорубка. И утешения он искал у Чонгука не самым тривиальным образом. Тэ не представлял, что можно сделать с человеком так, чтобы он просил выдрать его до крови. Чтобы потом спина заживала месяц… В данный момент Тэхён ощущал леденящий ужас. Это затмевало все неприятные ощущения во рту от кляпа и неудобно сложенных рук. Ему было по-настоящему жутко. Подвал не встретил его обычными позывными электронных замков. Которые установил Чонгук, чтобы отслеживать каждого, кто входил на территорию концертного зала. Их путь внутри концертного зала был уставлен редкими толстыми свечами, которые дрожали от движения воздуха. Ширмы, закрывающие алтарь, были изнутри подсвечены чуть ярче. Видимо, там находилась основная концентрация свечей. Было видно ещё несколько человек, которые двигались внутри. Алтарь привычно блеснул ровной поверхностью, словно приглашая лечь на него. Тут, с Чонгуком они частенько приносили свои жертвы каменной Богине. И это было поистине прекрасно. Сейчас же Феликс сгрузил его на алтарь, словно мешок с редькой. Тут же шарик опустился на подбородок, подцепленный рукою похитителя. — Дыши, парень, — Феликс кинул ему белый плед с эмблемой дома Чон, дабы он прикрылся. Можно было бы оценить этот жест, если бы предчувствие не было таким жутким. — Юнги, Мальчик, — пискнул Тэ, узнавая выступивших из темноты людей, — что происходит? Можно я уйду? Мне нужно позвонить Чонгуку. — Так, Тэхён-и, сейчас ты послушаешь меня, — обратился к нему Феликс, — то что тут происходит тебя не особо касается. Но без твоей помощи мы не обойдёмся. Твоя задача на сегодня предельно проста. Эякулировать на алтарь. Потом немного твоей крови. И всё. Никто тебя насиловать не собирается. Поэтому сделаешь всё самостоятельно. Кровь возьмёт Юнги. Быстро и аккуратно. Из руки или ноги. Это не столь важно. Нужно пару капель, не больше. На этом всё закончится. Больше я повторять не буду. Отвечать на вопросы точно. Чтобы тебя не смущать мы удалимся за ширму. Но выйти на совсем не сможем. Так что постарайся расслабиться и дать всё, что необходимо. После этого будешь свободен. — Я не буду этого делать! — Тебе помогут, — сказал Мальчик. — Будешь сосать бесконечно, — жестко ответил Тэхён, очень зло глядя ему прямо в глаза. — И не надейся на то, что ещё раз эта шутка со мной сработает. Я уже далеко не девственник. И нихрена у тебя не получится, гарантирую! Мальчик сжал губы в тонкую линию, что не осталось без внимания его доминанта. — Это что значит? У вас были сессии втроем? — заинтересовался шокированный Феликс. — Нет, милый. Никаких сессий не было. Просто приватная шутка, — отмахнулся Мальчик. Но Феликсу эти слова не показались простыми. Что-то было такое, что он должен был узнать во что бы это ни стало. Впрочем, не за тем они тут собрались. Он достал из-за спины фиолетовый вибратор в форме микрофона. — Либо ты это сделаешь, либо я тебе помогаю. Но результат будет один. Ты кончаешь на алтарь. Потом кровь. — Это ритуал… — внезапно озарило Тэхёна, — точно, это же ритуал! Но какого хрена я тут делаю. Я же не Чон. Меня усыновили. Нужен именно родственник! — Не ори. Все в курсе. Я сказал, никаких вопросов. Делай своё дело. Чем быстрее сделаешь, тем быстрее пойдешь спать, — оборвал поток слов Феликс. — Но мне запретил Чонгук! — решил сыграть дурачка парень. — Запретил кончать без него. А слово Чонгука в этом доме - закон! — Держите руки! — приказал Феликс, и в ту же минуту две пар рук обхватили его запястья и предплечья, заводя за спину. Едва знакомый мужчина, которого он всегда считал ученым и которого видел от силы два раза в своей жизни, приближался, держа в руках этот злосчастный вибратор, словно орудие пыток. — Никогда не думал, что мне это придется делать. Но, малыш, нужно постараться, — угрожающе, но довольно спокойно, сказал Феликс. — Стой, стой! Пожалуйста! Можно я сам? — взмолился Тэхён. Судорожно соображая, что так вероятнее менее травматично для него и для Чонгука. Которого он вроде как сейчас предает своими действиями. Но выбор был небольшой. Либо Феликс его насилует откровенно, хоть и в лайтовом формате, либо он сам это делает с собой. — Давай сыграем в сессию. Тебе так будет проще расслабиться. Ты же знаешь правила? — Основное правило - добровольность, — выплюнул Тэхён. — Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Хватит зубы заговаривать. Закрой глаза и сделай это. Представь себе своего Чонгука или ещё кого ты там хочешь! Всё положение парня. Голый, сидя на алтаре практически в позе лотоса, окруженный тремя парнями в жутком стрессе. Ещё все эти требования, не приближали Тэхёна к требуемому результату ни на миллиметр. — Господи, почему я? — взмолился он. — Юнги, ты же знаешь, все твои реабилитации, лекарства и врачей оплачивает Чонгук… Как ты можешь так поступать с ним? Он печется о тебе всю твою жизнь. — Он хоть раз спросил меня, хочу ли я этой жизни? Хочу ли реабилитаций? Он делает это для себя! Я всего лишь удобная цель! — зло ответил Юнги, отводя ладони Тэхёна от паха, — Мальчик! Хан До перехватил запястья Тэхёна, заведя их за спину. Он уверенно сел на каменный алтарь позади него, положив свои ноги на его разведённые колени. Выставляя его открытым перед двумя оставшимися парнями. — Всё будет хорошо, Тэ. Постарайся немного расслабиться, — шепнул Юнги. Хищно сверкнув глазами из-под челки мятного цвета, он взял его член в руки. Феликс, возможно, сделал бы всё быстрее и эффективнее. Но белобрысый успел первый и, словно охраняя свою жертву, закрыл спиной весь обзор. Движения Юнги были дёрганые, неумелые и грубые. Тэхён не смог расслабиться ни на секунду. Это настолько отличалось от Чонгука, как земля и небо. Тихо плача от унижения и неприятных ощущений, Тэ только громче и громче всхлипывал. — Хан До, Мальчик… Он же тебе доверяет больше, чем остальным. Именно ты тогда был, в самый первый раз. Это не просто так. Как ты можешь теперь так? — Тэ, — тихо прошептал Мальчик. — Тебе правда лучше расслабиться и постараться не думать ни о чем. Вдруг, Юнги выпрямился и залепил хлёсткую пощёчину Тэхёну. — Какого хуя ты делаешь? — заорал Феликс. — Он по твоему кончит от этого! Дебил ты! — Да сколько можно крутить член этого импотента. Привык он в задницу долбиться. Поэтому не стоит нихуя! Ещё речи эти жалостливые! Придурок! Поворачивай его задом! — Я сейчас тебя разверну! Пацан и так в стрессе ещё ты тут со своими претензиями! — зло ответил Феликс. — Ещё что-то подобное выкинешь, я тебе сам втащу. Он грубо схватил Юнги и сбросил с алтаря, не заботясь о его хрупкости, как делали все вокруг. Впервые в жизни столкнувшись с жестким обращением, белобрысый ошарашенно посмотрел на Феликса, который вскарабкался на алтарь, сев лицом к заплаканному Тэхёну. — Положи его затылок себе на плечо, — скомандовал он Мальчику. Тот подчинился, привалив его к себе на грудь, практически нежно. — Тэхён, сейчас ты закроешь глаза. Я сделаю всё быстро и потом, через десять минут, ты пойдешь досыпать в комнату Чонгука. Вибратор и умелые руки знали свое дело. И через несколько минут Тэхён задёргался в руках Мальчика, судорожно вздыхая и словно удивленно распахивая глаза. Феликс невольно очаровывался красивым парнем. Ох, он понимал Чонгука, Тэхён выглядел словно полубог. Это идеальное тело, в руках его саба, такое податливое и нежное. Так судорожно ходящая ходуном грудная клетка. Заплаканное лицо, дрожащие губы. Пронзительно голубые глаза, которые от слëз стали совсем синие. Феликс почувствовал нешуточное возбуждение, которое пришлось скрывать. Не время и не место. Он будет вспоминать об этом потом, когда всё закончится. — Вы ответите за всё это, — шипел Юнги с пола, — Тэхён мой! Только мой! — Вот и всё, детка, — ласковый Феликс вытирал руки об алтарь, там, где упали белые капли, — теперь немного крови. И всё закончится. Юнги! Какого хера ты там сидишь?! Быстро, быстро. Где нож? Юнги очнувшись от злобы порывисто встал. Его лицо было в красных пятнах и залито злыми слезами. Он резанул ногу Тэ так, что кровь брызнула фонтаном. Было достаточно пары капель, но либо белобрысый не рассчитал силу, либо сделал это намерено. Кровь плеснула на камень наискосок. Потом свободно потекла по лодыжке. Тэхён безучастно наблюдал за этим. Словно истекающая кровью нога была вовсе не его. — Юнги, твоя очередь. Поторапливайся по возможности, — сказал Феликс, очень сдержанно. Хотя единственным желанием было надавать ему пощёчин. Потому что портил всё то, что они так долго и нудно выстраивали. — Давайте я отнесу Тэхёна в комнату и сделаю перевязку, — предложил Мальчик. — Нет! Пусть будет здесь! На камне! Я буду дрочить именно на него. Пусть привыкает видеть мою сперму! — заявил Юнги. Мальчик отпустил Тэхёна и тот свернулся в позу эмбриона на камне. Словно впал в некое подобие анабиоза. Хан До заботливо набросил сверху на парня белый плед. Юнги, не стесняясь присутствующих, сел на камень близко к парню и приспустил штаны, сдёрнув и плед с Тэхёна. — Сегодня мне не дали тебя трахнуть. Но будь уверен. Скоро я буду тебя ебать дальше чем ты видишь. Я выбью из твоих мозгов Чонгука раз и навсегда, из всех твоих дырок! Он никогда не сравнится со мной. Теперь я истинный священник. А ты - мой! Мой раб навсегда. Я буду держать тебя голым и полуголодным. Чтобы ты в любой момент мог меня обслуживать. По первому зову! Мальчик вышел за ширму и сел на корточки. Обхватив голову руками, просто ждал. Феликс находился чуть поодаль. Он в шоке слушал весь этот бред. Он понимал, что в данным момент, Юнги помогает себе кончить озвучивая какие-то жуткие фантазии в слух. Но то, что изрыгал маленький искусанный рот, шло в разрез с его представлениями о тщедушном больном альбиносе. Настоящее зло, закованное в немощном теле. Впервые Феликс пожалел об эксперименте. Новый священник был не тем, кем казался изначально. Его амбиции поражали своей темнотой и абсурдностью. Феликс мог себе представить стремление быть привлекательным, выздороветь. Но то, что изрыгал сейчас Юнги, было похоже на садистский бред не очень здорового мозгами человека. — Я всё, — зажимая окровавленную ладонь, сказал Юнги. Феликс молча подал ему пробирку. Тот раздавил её прямо рукой на камне. — Можно было просто вылить, — заметил ученый. — Я хочу, чтобы ему было больно, — Юнги кивнул в сторону Тэхёна, — мне не нравятся рабы, которые ведут себя словно замороженные. — У тебя много рабов было? Тэхён в шоке сейчас. А ты его ещё и на стекло собираешься положить. — Теперь у меня будет много рабов! — надменно ответил Юнги, укладывая безучастного парня грудью на месиво из крови, спермы и стекла. — А Тэхён будет главный. Пусть привыкает, — он надавил сверху ладонью, с тем чтобы осколки сильнее впились в кожу Тэ. Свечи заметались от движения воздуха, оставляя причудливые тени на ткани окружающих ширм. Юнги начал произносить нужные слова скрипучим тоном. Да, он скопировал всё до звука и такта. Музыкальный слух у всех Чонов был врождённым качеством. И Юнги, хотя и отказался осваивать инструмент, обладал неким потенциалом. Казалось, воздух задрожал ещё сильнее. Губы каменной Богини двигались в дрожащем свете свечей. Она словно беззвучно смеялась, глядя на потуги жалких людишек решивших повторить древние ритуалы, коих она не видела многие столетия. Юнги закончил, и в относительной тишине раздался громкий хлопок. Потом зажёгся свет. Все лампочки разом загорелись в одно мгновение. Ослепив привыкшие к полумраку глаза всех присутствующих. — Что за блядь?! — воскликнул Феликс, у которого в кармане лежал рычаг, самолично выломаный им из щитка. — И тебе добрый вечер, Феликс, — спокойным тоном сказал Чонгук, появляясь со стороны сцены. В своей обычной манере он был одет во всё чёрное. Закатанные рукава обнажали руки до локтя. Кисти покрывали изящные перчатки из тонкой кожи с ремешками вокруг запястий. Его длинные волосы были перехвачены черной эластичной лентой. Словно он собрался на бал, не меньше. Никто бы не мог сказать, что мужчина нёсся, словно угорелый, кроша всё, что попадалось на пути… Но он успел, почти успел. Хан До встал с колен, где сидел, зажав свои уши, и ждал окончания всего бреда. Он посмотрел на Чонгука и вдруг заплакал. Крупные капли словно сами собой потекли по очень спокойному лицу. Свое выражение покер фейс, он мог контролировать, а вот слезы совсем нет. Чон прошёл мимо него, остановившись возле алтаря, на котором скукожившись, лежал его Тэхён, роняя кровь на алтарь, которая уже натекла в небольшую лужицу. Рядом стоял ошарашенный Юнги с перекошенным лицом. Чуть поодаль мертвенно бледный Феликс. — Ты же это хотел сделать? — сказал Чон, снимая перчатку, окуная в месиво свою руку, потом подойдя к Богине, подтянулся на носочках и мазнул ладонью в аккурат по её губам, оставив неаккуратный красный мазок. — Но, Чонгук, ты испортил весь ритуал. — сказал Феликс, севшим голосом. — Да что ты? — издевательски ответил Чон. — Допустим, ты тут творишь ритуалы. Хер знает зачем. Это дело твоё. И возможно, даже я не против. Но! Какого хера в нём участвует он? — Гук указал на Тэхёна, который не реагировал ни на что. Просто лежал обнаженный и в крови. — Это тебе с рук не сойдет. Никому из вас! — он обвел глазами каждого из присутствующих. Чонгук, подойдя к Феликсу, вытер свою руку о его рубашку, словно это было полотенце. Затем остановился возле Юнги и, сжав крепкий кулак, зарядил ему прямо в лицо, так, что мятная голова мотнулась, и парень упал, загрохотав, казалось, всеми костями, зажимая разбитый нос руками, из которого тут же плеснула алая кровь, заливая его белую рубашку. — Всегда мечтал это сделать, — он сплюнул в его сторону и, подойдя к алтарю, достал новый белый плед, с фиолетовой эмблемой дома Чон. — Ну вот, Голубоглазка, говорил тебе не кончать без меня, — он укутал Тэхёна в плед и поднял на руки. — Гук, отпусти меня. Я грязный. Пожалуйста, — завозился парень в руках брата. Чонгук посмотрел на Феликса так, словно мог испепелить одним только взглядом. Его любимый мальчик. Его сокровище сейчас говорит такие слова из-за каких-то долбоёбов, которым вздумалось поиграть с Богиней по её правилам. — Я тебя люблю, мой Голубоглазка. Любым. И грязным, и чистым. Вообще всяким. Парень в одеяле громко всхлипнул. Не такого он хотел признания в любви. Не так и не в этом месте. Гук только крепче сжал свою драгоценную ношу, устраивая поудобнее в своих мощных руках. — Чтобы время не терять, все займитесь уборкой помещения. Чтобы ни пятнышка не было после ваших идиотских игр. Уж будьте уверены, я проверю. На рассвете жду всех и лично каждого у себя в кабинете. — Хан До… Спасибо, — он протянул ему руку без перчатки, перехватив свою ношу в одну руку, опирая парня на плечо. — Мастер, — Мальчик пожал протянутую ладонь, впервые без перчатки. На ней остался тонкий слой этой субстанции с камня, что сейчас была растёрта по губам каменной Богини. Но это не имело значения. Момент высшего признания. Да… Именно Мальчик предупредил своего мастера… Но о причинах и следствиях они будут разговаривать потом. Ещё вечером на телефон мастера была отправлена тревожная смс. Всего пара слов, что ему нужно немедленно вернуться. И Чонгук, всецело доверяя своему воспитаннику, бросил всё и вернулся так быстро, как только это было возможно.