God only knows

Я любовь узнаю по боли Всего тела вдоль Гарри чувствует себя хрупкой хрустальной вазой, той самой, которая раньше стояла на подоконнике в его спальне. Ему кажется, что он снова разлетится на части - если Луи уйдет, если Луи замолчит. И если он и может дышать до сих пор, то это только потому, что Луи сейчас сидит с ним на кухне, и пьет слабо заваренный чай, и рассказывает о своей недавней поездке в Милан. Гарри тоже был в Милане, не раз и не два, и он тоже знает много веселых историй, но сейчас он просто молчит, чувствуя себя необычайно живым и счастливым, и видит свет звезд сквозь тонкие белые занавески, и слышит звонкий смех Луи, и верит, что все это – еще не конец. Но тут его взгляд падает на часы, и он понимает, что поздно, уже чертовски поздно, и у Луи завтра поезд, и у него завтра съемки, и когда Луи спрашивает его: «Спать?», Гарри просто кивает. Луи встает, потягивается, подходит к раковине и моет за собой чашку. Гарри это кажется настолько правильным и домашним, что он кусает губу и чувствует предательское жжение в уголках глаз. - Пойдем, я постелю тебе в гостиной, - говорит Гарри, поднимаясь со своего места, и вдруг понимает, что ноги совершенно его не слушаются, а перед глазами летают маленькие белые мухи, и Гарри точно знает, что это такое. Он сползает по стене, прижимается спиной к холодильнику и слышит взволнованный голос Луи и его теплые руки на своих плечах. Гарри зажмуривается, и пытается отдышаться, пока не чувствует, что его поднимают на ноги и ведут по коридору. - Черт, - шипит Луи, - где твоя спальня, Хаз? Гарри ничего не говорит. Гарри не хочет говорить. Он просто кладет свою голову Луи на плечо, и ему становится немного легче. Секунду спустя он понимает, что лежит на кровати, и Луи стаскивает с него футболку и джинсы, и Гарри тихо стонет, потому что Луи просто не должен возиться с ним и видеть его таким слабым, таким отвратительным. Постепенно Гарри чувствует, как волны удушья исчезают, и в его голове становится немного светлее. Он открывает глаза и делает глубокий вдох. Комната снова стоит на месте, и Гарри приподнимается в подушках. - Луи, - хрипит он, и Луи подлетает к нему, и садится на корточки. Его щеки красные, а волосы растрепанные, и он похож на семилетнего мальчишку, который недавно подрался с одноклассником. - Гарри, - шепчет Луи, и в его голосе Гарри чувствует слезы, - Гарри, что с тобой? Давай позвоним Лиаму? Или я вызову врача? - Нет, не надо врача, - говорит Гарри, и пытается сесть, - такое бывает. Это пройдет. Это от... От недосыпа. Глаза Луи расширяются, и он злится, и Гарри даже нравится это. - Ты сумасшедший, - резко отвечает Луи, - нет, не вставай. Лежи. Хочешь чего-нибудь? Воды? Сока? - Персиков, - неожиданно для самого себя выпаливает Гарри, - я хочу персиков. Луи улыбается и Гарри видит облегчение в его глазах. - Я вернусь через десять минут, Хаз, ладно? Гарри кивает и заворачивается в одеяло, и слышит хлопок закрывающейся двери. Луи моет его чашки. У Луи есть ключ от его квартиры. Так много Луи. Так хорошо. Гарри достает телефон из заднего кармана ветровки. - Хей, Ли, - устало и хрипло говорит он, - у меня снова случилось это. Голос Лиама на мгновение замирает. - Тебе снова стало плохо, Гарри? Гарри кивает. - Как ты? – спрашивает Лиам, и его голос твердый, как январский лед, - Давай мы с Зейном приедем? - Не надо, - говорит Гарри и утыкается в подушку. Он не хочет рассказывать ему про Луи. Луи – его самая большая тайна. Самая больная тайна. - Я хочу, чтобы тебе было лучше, Гарри, - печально говорит Лиам, - но я не могу отменить все съемки, ты же понимаешь это, да? Но я... Но я дам тебе выходной завтра. И послезавтра. И пожалуйста, Гарри, детка, выспись, как следует. У тебя есть еда? - У меня есть еда, - отвечает Гарри, не веря своему счастью, - но, Ли, а что ты скажешь заказчикам? И фотографам? - Я отправлю Зейна на переговоры, - легко говорит Лиам, и на миг его голос становится тихим и серьезным, - я не хочу, чтобы это повторялось, Гарри, хорошо? Уже второй раз за месяц. Ты не жалеешь себя. - Я не могу вас подвести, - хрипит Гарри и вытирает рукой глаза, - это моя работа, Ли, и ты знаешь, как я благодарен тебе за нее. Он слышит хлопок входной двери и даже не сомневается, что прошло ровно десять минут. - Ладно, Ли, - говорит Гарри и приподнимается на подушках, - позвони мне завтра, хорошо? Лиам тяжело вздыхает: - Ох, Гарри, детка, береги себя. Гарри кладет телефон на тумбочку и видит Луи, все еще пахнущего морозом и осенью, который стоит в дверном проеме с огромной тарелкой свежевымытых персиков в руках. - Эй, Хаз, смотри, что у меня есть, - хитро говорит он и улыбается. Гарри улыбается в ответ. Луи подходит и трогает его лоб. - Ты как? – серьезно спрашивает он, и Гарри чувствует, что его пальцы дрожат. - Нормально, - легко отвечает Гарри и двигается к стене, - садись. Луи с подозрением смотрит на свои джинсы. Отличные джинсы, супер - узкие, от малоизвестного, но талантливого итальянского дизайнера. У Гарри есть две пары таких. - У тебя есть какие-нибудь штаны? – с сомнением спрашивает Луи, и Гарри показывает на свой гардероб. Луи подходит к нему и широко открывает дверцы. - Ух ты, - с восхищением говорит Луи, - да у тебя тут целый магазин! Гарри смеется и зажмуривается, когда Луи натягивает на себя старые серые спортивки неизвестной фирмы и широкую черную футболку. Он выглядит так чертовски нежно сейчас. - Какой ты, однако, большой, - пыхтит Луи, пытаясь подвернуть штанину. Гарри фыркает, садится спиной к стене, и берет из тарелки один персик. - Эй, подожди, - возмущенно говорит Луи, - не ешь без меня! Луи плюхается рядом с Гарри на кровать, ставит блюдо себе на колени и включает телевизор. На первом попавшемся им канале идет диснеевская «Русалочка» и Луи весь дрожит от предвкушения. - Тебе нравится? – восторженно спрашивает он у Гарри, и тот кивает. Он любит диснеевские мультики. Он любит персики. Он любит осень. Они сидят так уже час, обсуждая коварную злую ведьму и влюбленного принца, и они все липкие от сока, и Гарри видит, как небо медленно меняет цвет, и ему становится так хорошо и приятно, как не было никогда в жизни. Внезапно, он понимает, что его голова лежит на плече у Луи, но Луи, видимо все равно, потому что он уставился на экран, и одна его рука обнимает Гарри за плечи. Так не должно быть. - Прости, - тихо говорит Гарри и садится прямо. Луи смотрит на него удивленно и немного испуганно. - Нет-нет, Хаз, если тебе удобно, лежи. Гарри качает головой и падает на подушку. Луи вздыхает, укутывает его одеялом, и Гарри чувствует, что он засыпает, плывет, плывет - и не тонет.

ххх

Он открывает глаза и видит темно-синее беззвездное небо, и не понимает, сколько сейчас времени, и не понимает, почему телевизор погас, а правая сторона кровати такая же знакомо-чужая. Гарри хватает телефон, видит 3-07 на экране, и ему просто становится катастрофически страшно. Он кусает губы, мелко дрожит, обнимает подушку, и, чувствуя, как режет в глазах, садится на кровати и безнадежно - громко, хрипло кричит: - Луи! Он слышит топот ног, и растрепанный, розовый ото сна Луи влетает к нему в комнату и падает на колени. - Что? Что? – беспорядочно спрашивает он, бешено и испуганно теряясь в его глазах. - Не уходи, - шепчет Гарри, и Луи облегченно выдыхает. Он садится на пол, берет руку Гарри в свою, и накрывает его вторым одеялом. Гарри больше не страшно. - Расскажи мне сказку, - просит Гарри, и да, это звучит жалко и глупо, но Луи, видимо, совсем не удивляется. - Конечно, - легко говорит он, и сжимает пальцы Гарри, и Гарри стонет в подушку, - я расскажу тебе про... Про долину Муми-Троллей, хорошо? Гарри кивает. Он засыпает ровно на втором слове Луи.

ххх

Гарри просыпается от того, что солнечные лучи щекочут его ресницы. Он зевает и поворачивается на другой бок, и вспоминает, что ему сегодня не на работу. Он садится на кровати, и ему на удивление легко и спокойно. Воздух пахнет морозом и персиками, и Гарри думает, что это его лучшее утро за последние дни. Внезапно он слышит странный звук, что-то среднее между всхлипом и хихиканьем, смотрит вокруг себя, и вдруг замечает Луи. Луи спит на полу, свернувшись калачиком, укрывшись старой толстовкой Гарри. Он морщится от солнечного света и прячет голову в своих руках. Гарри даже становится стыдно от того, как правильно Луи смотрится в его комнате ранним утром. Гарри тихонько встает с кровати, накрывает Луи пледом и запихивает ему подушку под голову. Луи что-то благодарно хрипит, и Гарри улыбается, натягивает на себя старые штаны и идет в ванную, утопая в этой предутренней радости. Гарри ставит чайник на кухне, зевает и кипятит молоко. Он не знает, что футболисты едят на завтрак, поэтому разогревает готовые блинчики в микроволновке и засыпает в кастрюлю овсянку. Гарри никогда, ни разу в жизни, никому не готовил завтрак. Он слышит звонкое «Апчхи», и шум воды в ванной, и тихие шаги, и вот уже Луи, свежий и розовый, как только что сорванное яблоко, заходит на кухню. На нем те же широкие спортивные штаны, и он босиком, и Гарри хочется расцеловать его. - Хей, Хаз, - говорит он и светло улыбается, - как спалось? - Спасибо, что был со мной вчера, Луи, - начинает Гарри, чувствуя как маленькие мурашки бегают по его голой спине, - мне, правда, так стыдно, что я не дал тебе поспать как следует, и ты опоздал на поезд... - Эй, Гарри, замолчи, - отмахивается от него Луи, - главное, чтобы ты был в порядке. Пока Гарри носится по кухне и суетится, Луи стоит и смотрит в окно, и напевает какую-то французскую песенку. Гарри растворяется, Гарри летает, и внезапно падает оземь, когда Луи вдруг подпрыгивает и кричит: - Гарри! Хаз! Иди сюда! Смотри! Первый снег! Гарри роняет банку с вареньем, и с сожалением смотрит, как его паркет заливает липкая вишневая волна, и он перешагивает через нее, и подходит к Луи. На улице действительно идет снег, маленькие, хрупкие снежинки, и это так прекрасно, что Гарри шмыгает носом и пытается сдержать слезы. - О, - тихо говорит Луи, обнимая Гарри за плечи, - что-то ты совсем расклеился, Хаз. Гарри совершенно бесстыдным образом утыкается ему в плечо, и Луи нежно гладит его по спине и смотрит на снег. Гарри думает, что, наверное, это рай. И пора возвращаться в реальность. Он выпускает Луи из рук и подходит к плите. - Ладно, - мягко говорит Гарри, - время завтракать. Луи вздрагивает, поворачивается, видит разбитую банку и улыбается. - Когда это ты успел, Хаз? – спрашивает он, и в его глазах блестят лукавые огоньки, - где у тебя тряпки? - Не надо, я сам уберу, - отнекивается Гарри, но Луи уже залез в шкафчик, и теперь собирает тряпкой вишневое море. Гарри не может поверить тому, что сам великий и ужасный Луи Томлинсон сейчас стоит на коленях посреди его кухни, и вытирает пролитое варенье. Луи чувствует его взгляд, и поднимает голову, и улыбается: - Следи за кашей. Гарри закатывает глаза и убавляет огонь на плите.

ххх

Луи смотрит комедию с Николь Кидман и жует тост. Гарри любуется татуировками на его бицепсе и дергает за ниточку чайный пакетик. Внезапно Луи поворачивается к нему и притворно строгим голосом говорит: - Эй, Хаз, а ты почему не ешь? Гарри пожимает плечами: - Ну, у меня диета, раздельное питание, овощная программа - - Ничего не знаю, - заявляет Луи, и накладывает ему полную тарелку овсянки, - чтобы через пять минут всего этого не было. Гарри задыхается от оглушающей заботы, и Луи смотрит на него с неприкрытой жалостью. - Папочка Ли дал тебе выходной сегодня? - спрашивает он, намазывая джемом тост, и пододвигая его к Гарри. - Угу, - отвечает Гарри сквозь набитый рот, - и завтра тоже. Луи пару секунд смотрит на него, и потом вдруг выдает: - Слушай, Хаз, а хочешь ко мне, в Манчестер? Как раз на два дня? Гарри хочет. Гарри до слез хочет поехать в Манчестер с Луи. - Нет, - говорит он, делая над собой сверх-усилие, - нет, прости, Лу, но давай в другой раз. Луи слегка морщится, но кивает. - Ладно, как хочешь. Я буду рад, Гарри, правда, приезжай в любое время. Он встает из-за стола и берет несмываемый маркер, и подходит к холодильнику. - Это мой адрес, - говорит Луи, подрисовывая смайлик, - я буду ждать тебя, Хаз. Гарри кивает. Внутри него бушуют пожары. - У меня поезд через час, - с извиняющей улыбкой говорит Луи, - последний на сегодня. Мне нужно уехать. - Да, да, конечно, - хрипит Гарри, - конечно, Лу, тебя проводить? Луи качает головой. - Нет, Хаз, не надо. Ты лучше выспись, отдохни, поешь, в конце концов. Гарри пожимает плечами. Он хочет его так сильно, что даже больно. Луи быстро собирает вещи, и Гарри отдает ему самую любимую футболку, потому что свою Луи испачкал, когда вытирал варенье, и сейчас Гарри стоит у двери, наблюдая, как Луи завязывает шнурки на своих вэнсах. - Хаз, купи себе куртку, ладно? - напоследок говорит Луи, и Гарри морщится. Нет, пожалуйста, только не плакать. Видимо, Луи понимает, в чем дело, потому что обнимает Гарри за талию, и утыкается лбом ему в грудь. Гарри прячется в его волосах, чувствуя запах своего же шампуня, и громко всхлипывает. - Ну-ну, - шепчет Луи, - мы скоро увидимся, обещаю. - Спасибо, Лу, - бормочет Гарри, - прости, что так вышло вчера. Луи поднимается на цыпочки и целует его в щеку. - Береги себя, Гарри, - говорит он, и исчезает за дверью. Гарри запирает замки, вытирает глаза, идет в спальню, заворачивается в одеяло, падает на кровать и включает дурацкую диснеевскую «Русалочку» на ноутбуке.