пепел надежды

Проспала она полдня после сна того странного, проснулась когда солнце половину пути своего проделало. Руками к потолку тянется, все конечности вытягивая. В улыбке расплывается и волосы взъерошивает после пробуждения. Принимает сидячее положение и минут пять пытается мысли свои прогрузить, понять где она находится вообще. Солнце закралось к ней в комнату, хотя в холодный февраль это редкость для Нижнего. Голову к окну поворачивает и рассматривает как снежинки в небе кружатся, то и дело возле её подоконника останавливаются. Слышит не слабые порывы ветра, которые в стекло стучат, будто зовут к себе. Ежится от холода и пытается закутаться в одеяло, чтобы согреться побыстрее. Ноги свои ледяные потирает, а затем всё же решается вылезти из оков сна. На пол холодный становится, а на плечи плед накидывает. И бредёт до туалета, что бы в божеский вид себя привести хотя бы. Струи прохладной воды вмиг пробуждают её, заставляя морщится от соприкосновений и всё же разлепить глаза. Успевает согреться от движений, Виолетта идёт на кухню и ставит чайник, который точно сможет согреть её. Но не её душу. Залипает в одну точку, пока шум на кухне усиливается оповещая о закипании воды. Чай заваривает свой любимый, с мятой. Вдыхает аромат свежий и наконец-то приходит в себя.       Начинает сон в голове прокручивать, вспоминая глаза те тёмные. Вспоминает, что чувствовала тогда. Те глаза способны были душу наизнанку вывернуть не постеснявшись. Тёмный цвет манил своей недоступностью и хладнокровием, хотя в них утонуть, кажется, можно. Вспоминает язык тот, который по губам скользил, концами раздвоенными дразнился будто. Сон тот минуты две от силы длился, но Вилка его на всю жизнь запомнила. Что-то в тех глазах такого было, что описать невозможно. Они были на горький шоколад похожие, а может и вовсе на тёмный чай, такой, который Вилка так любила. На солнце они янтарным переливались и играли цветом при тьме. А может они были вовсе как кора дуба, такие же узорчатые и сильные с виду. Виолетта влюбилась в глаза из сна, сама даже не понимая это. Хотя может они существуют в реальности?       Пьёт уже чай остывший, пока в раздумьях копалась о глаза тех, карих. Думает о том, что сегодня точно нужно идти куда-то, а то она спустя трое суток так и не узнала город новый. *** Кира промучалась половину ночи от бессонницы. Ворочалась в кровати своей, а она будто неудобной была вовсе. То подушка твёрдая, то одеяло слишком тяжёлое и спать ей не даёт. Психовать пыталась, подушку в стенку кидает, и воздух сквозь зубы цедила. Казалось, будто снится кому-то, оттого уснуть не получается. До ста считать принялась, как в детстве, чтобы отключиться поскорее, но это ей слабо помогало. На кухню пошла, тусклый свет включив предварительно, а затем чай с мятой заварила, что бы нервы свои успокоить. Пила глотками быстрыми, даже не заметила, что в кружке кипяток был. С полузакрытыми глазами в кровати поплелась, и после снотворного всё же уснуть получилось. Работу свою любила за то, что в шесть утра вставать не требуется, работает на ночной смене. Поэтому большую часть утра она может спокойно валяться в кровати и не спешить за барную стойку. Этим утром также всё было, проснулась часов в двенадцать и обрадовалась, что солнце за окном светит. Хоть и февраль на улице был, но солнышко это весну навеяло. Так тепло на душе сразу стало, что Кира лучам улыбку дарить принялась. Будто купаясь в солнце, глаза от удовольствия закрыла и руки вытянула, чтобы растянуться после сна сладкого. В такие моменты понимала, что любит свою жизнь, но это чувство обычно недолго длилось. Постепенно начала на работу собираться, что бы уж точно не опоздать. Раздумывать о сне старалась, но в голову умного ничего не приходило. Помнит что снилось ей что-то, а до этого вовсе спать не давало. Мысли заполняли её голову, но ничего дельного на ум не пришло в итоге. Спускается быстрым шагом, едва на бег переходящим, по подъезду обшарпанному. Кидает взгляд на граффити старое, которое сама же баллончиком выводила, когда маленькая была. Улыбается от воспоминаний детских. Раньше тут её бабушка с дедушкой жили, а сейчас эту квартиру ей подарили, сами на дачу окончательно перебрались. Отворяет дверь и воздух морозный вдыхать принимается. Он неприятно нос колет, заставляя морщится. Тянется за сигаретами, где-то в кармане завалялись. Понимает, что если не покурит - точно не вывезет сегодня на работе. Новую пачку открывает и плёнка неприятно на пальцах шелестит. Достаёт сигарету, предварительно на капсулу зубами нажав. Тёплый дым начинает расползаться по организму, будто согревая душу Киры. Становится приятно и даже проблемы на второй план уходят. Делает очередную затяжку, пока глазами по двору бегает будто, ищет кого-то. Дым из оков свои выпускает, иногда пепел стряхивая. ***       Виолетта уже проснулась полностью после всех дел рутинных. С утра не курила ещё и всё же решает сделать упущенное. На балкон выходит и сразу окно открывает, чтобы воздух в квартиру пустить. Сигарету достаёт ловким движением пальцев и поджечь пытается, но порывы воздуха бушующего не сразу дают ей сделать это. Наконец справившись с задачей затяжку первую делает и она сразу разум успокаивает её. Курит понемногу. Голову высунула в окно и во двор выглядывает, за людьми наблюдает. Солнце её щекочет, от чего она улыбается лучам, которые подсмотреть за ней решили. Видит макушку светлую, что тоже курит, только возле подъезда своего. Глаза протирает, словно знакомого кого-то увидела и понимает, что это то самое пальто, а точнее девушка, с которой столкнулась тогда. Та взгляд к небу поднимает и Виолетта всё же рассмотреть её пытается. Взгляд холодный такой, а глаза будто слезы сдержать пытаются. Челюсть то и дело сжимается, как бы злость свою придерживая. Начинает сон свой вспоминать и понимает, что глаза те существуют на самом деле. Опомнится пытается, быстро пепел об подоконник тушит. Понимает, что шанс упускать не хочет. Накидывает первое, что под руку попадается и ключи хватает с полки. Дверь лишь за ней хлопнуть успевает, а она уже стоит внизу и выйти пытается. Выбегает из подъезда, волосы от спешки поправляет. Подойти к ней хочет и поговорить срочно о сне том странном. Оглядывается по окрестностям и уже не видит её. Упустила. Руки трястись начинают от воздуха морозного, а она глазами искать её продолжает. Пытается её внешность по пазлам в голове собрать, пока полностью помнила ещё. Глаза юркие были такие. Она точно запомнила их. Уже не спеша продолжает к подъезду своему идти и корить за то, что добежать не успела. Злость по организму разливается моментально. Кулак заносит и в стенку ударяет, будто всю силу туда вымещает. Краска сыпется от того удара, она лишь костяшки красные потирает от боли. Воздух сквозь зубы цедит. Челюсть крепко сжимает. Дверь скрипит от её усилий, от чего она ещё сильнее злится начинает на обстоятельства окружающие. Скрип тот в уши заливается, будоражит воспоминания недавние за ниточки их дергая. Не спеша в квартиру поднимается и думает, куда ей отправится что бы горе залить своё. На телефоне своём, который время от времени лагать начинает, в карты заходит. Начинает обстановку окружающую рассматривать и искать бар подходящий, что бы все проблемы там оставить. Пальцами по экрану тыкает, иногда сильнее нажимая когда не реагирует на прикосновения. Осматривает окрестности, и единственный бар находит, что в десяти минутах ходьбы от её жилого комплекса. Название не сразу читает, но потом понимает, что выбора как такого и нет. Mixturа bar, звучит как раз, чтобы раны её душевные залечить. Смотрит, что он откроется через час как раз и собираться спешит, а то поздно будет. Выкидывает с сумки своей вещи все, что бы подходящее что-то найти. Минут пятнадцать ещё в куче сидит, и одну за одной кофтой перебирает, будто что-то новое появится может. Выбор падает на то, в чем она и так гоняет каждодневно в Питере и решается не заморачиваться насчёт одежды. Это ведь всего лишь тряпки, её мало ебет как она выглядит в глазах окружающих. Через силу натягивает на себя штаны, которые на ней уже как на вешалке висят. Её худоба нездоровая явно намекает ей о том, что давно пора завязать с наркотой было.       Но она всё дальше продолжает гробить себя, буквально закапывая руками. Сверху землёй сыпет, не жалея, будто в ад провожает каждый день. Скоро настолько свихнется, что гроб себе купит. Он будет у неё в углу стоять, напоминать о смерти близкой. А она раскрасит его как вандал настоящий, в самые яркие краски. Помирать зато не так скучно и страшно будет. Потом по вечерам ложится в него будет и примерять свой дом новый. Она давно смирилась со смертью. Иногда в голову мысли приходили, что если был бы безболезненный способ уйти из жизни-давно бы сделала это. А пока ей приходится примерять на себе все ритуальные услуги самостоятельно.       Выбегает из квартиры своей, мечтая скорее погрузится в эту атмосферу тусовки грядущей. Карта давно ей маршрут нарисовала, но она как то не следила за ним. Рассматривает город новый, запоминая каждую улочку, чтобы вновь вернуться сюда. Старается не думать ни о чем, что бы проблемами вновь не грузить себя. Улыбается каждым прохожим, будто сегодняшний день её последний. Те лишь грозно смотрят на неё и взгляд отворачивают сразу, замечая её татуировки. Люди привыкли видеть в Виолетте объект наркомании или сумасшедшей какой-то, и никогда всерьёз её не воспринимали. Взглядами косыми лишь душу её резали каждый раз, когда она улыбку дарила свою. Она старалась не обращать внимания, но корила себя каждый раз когда ей злостью на доброту отвечали. Однажды весь день с грустью на лице провела, ни разу за вечер не улыбнувшись. Друзья даже пытались интересоваться что у неё произошло, она лишь отмалчивалась. Будто она не человек и обязаны улыбаться всем, когда на душе пиздец творится изо дня в день. Будто обязана натягивать на себя маски клоуна, что бы другим комфортно было. Хоть бы раз кто-то поинтересовался, что у неё на душе творится, хоть бы выслушал её монологи одинокие, когда она на крыше о смысле жизни рассуждает, который потеряла давно. Им было абсолютно поебать на Виолетту. И это она поняла сразу, как только " друзей" своих встретила. Десять минут проходят искрометно и она уже стоит на пороге бара того. Дверь смело на себя тянет, без раздумий и сразу окунается в эту атмосферу и запах алкоголя, который витает в воздухе. Из колонок слышится кальянный реп, который вовсе не подходит данному заведению. Взглядом столики свободные ищет, а затем бар замечает и сразу к нему направляется. Интерьер тёмный, и даже на ад чем то похожий. Осматривает всё вокруг, и отмечает, что цвета подобрали то что надо. К бару подходит и начинает яркие бутылки рассматривать. Меню изучает тщательно, хотя знает уже заранее, что закажет как всегда. Глазами сразу пробегает мимо безалкогольных напитков, и всё же решает немного по изучать алкогольную карту. - Выбрали, что будете заказывать? - бармен стоял прям перед ней за барной стойкой и улыбался, казалось, даже глазами. - А да, давайте Дайкири,- Виолетта обожала этот коктейль. Однажды попробовала в компании и после этого заказывала либо его, либо же водку вовсе. Другого не дано. Молодой бармен начал ловко подкидывать стаканы, наливает белый ром и добавляет остальные ингредиенты. Его глаза горели от работы и было видно что ему явно нравится здесь находится. Брови поднимались наверх, и лицо было до ужаса сосредоточенно. Вилка рассматривала каждое его движение и будто старалась запомнить всю последовательность действий. Наконец её заказ был готов, и она с довольной улыбкой принялась наслаждаться каждым глотком. Затем заказывает ещё и ещё, пока алкоголь полностью не ударит в её голову и она не пойдёт в центр зала совершать свою привычную роль. У Виолетты две стадии пьянки-либо танцует, либо плачет в плечо кому-то. Обычно люди любили пить с первой версией. Вторую даже дослушать не всегда умудрялись. Музыка полностью окутала её и казалось, будто людей вокруг не существует. Она наслаждалась этим одиноким обществом, что даже не замечала, что танцует под песни, которых не знает вовсе. С ней даже пытались познакомиться какие-то мужики, которых она вежливо нахуй послала сразу же. Они лишь выкрикнули привычное им: " шлюха, да чтоб тебя переебало", на что Вилка даже внимания не обратила. Алкоголь уже изрядно пробрался в её сознание, но её в этот момент слабо это волновало. Лишь в моменте голову поворачивает и за баром видит внешность знакомую. Волосы в хвостик на затылке собраны, и она даже не сразу сумела разглядеть лицо её, алкоголь полностью глаза застлал пеленой. Начинает тереть их, что бы разглядеть получше. Понимает, что это её единственный шанс подойти поговорить, но даёт себе понять, что из-за опьянения может лишнего наговорить. Подбегает к столику свободному и салфетку хватает, что бы номер записать свой. Находит в сумке своей поясной огрызок карандаша какого-то, который она брала, что бы в поезде от скуки рисовать и кривым почерком выводит: передайте девушке с хвостиком и белыми и волосами. А внизу номер красуется. Одергивает официанта, который мельтешит между рядами. Тот лишь смотрит на неё в недоумении, но всё же забирает записку. А она усаживается удобней и наблюдать начинает за её реакцией. Видит как салфетку рассматривает, а затем глазами искать ее начинает. Виолетта не высовывается сильно, лишь исподтишка фотографирует её, чтобы навсегда в памяти осталась.