***
Нотт и Блейз получили неожиданный патронус от друга и признали тот факт, что Малфой до сих пор может их удивлять. — Гермиона обвиняется в убийстве своей семьи? И попросила Драко её защищать? — обычно спокойный Блейз повысил голос на пару тонов. Мулат уже отправил сов в Министерство, осведомители единодушно сошлись во мнении «против этой девушки много улик, дело безнадёжное». Но какой преступник оставляет такие явные доказательства, даже не пытаясь их скрыть? Ему показалось, что Гермиона — девушка довольно умная, а также были неясны мотивы убийства. Такие, как она, лучше сломают жизнь себе, чем тем, кто причинил им вред. Малфой рассказывал, что она была категорически против применения запрещенных заклинаний на Кубке Огня: недовольно хмурилась и кусала губы, глядя на то, как Драко проходит испытания. — Мне слабо верится в то, что эта правильная девушка кого-то убила, — Теодор углубился в новостные журналы, пытаясь нащупать мотивы её поступка. Безуспешно. Если бесчувственный Драко срочно прервал путешествие и поспешил в Министерство Магии, то делу присвоен красный код: дела совсем плохи и Азкабан — реальная угроза для девушки. А также это означает то, что они правы насчёт его влюблености в Грейнджер.***
Гермиона увидела табличку из чистого серебра с чёрными буквами «Адвокатская контора Драко Малфоя». Не успела она что-то предпринять, как калитка тихо открылась и их приветственно встретил домовик. — Меня зовут Круци, юная леди. Мистер Малфой, — он поклонился ему, а на неё лишь мельком посмотрел. Гермиона поморщилась. «Он назвал своего домовика в честь заклятия Круциатус?» Они зашли внутрь, минуя длинный коридор со стойкой ресепшн, за которой сидел домовик в чёрном костюме-тройке, и оказались в большом зале ожидания с мягкими креслами и барной стойкой. Кажется, на первом этаже и принимали клиентов. Второй этаж был уже офисом для Теодора Нотта, Блейза Забини, Драко Малфоя. Он был напичкан всеми удобствами для комфортной работы и отдыха: бар, библиотека, общий зал и отдельный кабинет Драко. Грейнджер ощутила на себе любопытные взгляды парней. Наверняка они были в курсе того, что с ней случилось. Теодор нетерпеливо крутился на кресле, исподтишка бросая любопытные взгляды, а Блейз тайком осматривал девушку, глядя поверх свежего выпуска газеты «Ежедневный пророк». Гермиона едва заметно улыбнулась им, давая понять, что раскрыла их детские уловки. Она не могла не заметить, что Малфой выглядел очень элегантно, точь-в-точь как в их походе в Запретном лесу: чёрная водолазка, чёрные джинсы, классические чёрные сапоги из драконьей кожи, а на руке Гермиона заметила дорогие серебряные часы с именной гравировкой. Светлые волосы были уложены назад гелем, а в голубых глазах можно было утонуть, нет, это было не безмятежное море, это был ледяной и неукротимый шторм. Драко указал на кресло, приглашая девушку сесть. Теодор и Блейз расположились рядом, по обе стороны от нее, будто исполняя роли карателей и взяв Гермиону под стражу. Она заметила, что у каждого в голенище одного из сапог виднелась волшебная палочка. Гермиона отлично знала эту черту студентов Дурмстранга — они были готовы к любому развитию событий. Казалось, что Забини и Нотт готовы атаковать заклинанием в любую минуту, если решат, что Гермиона представляет для них или его друга опасность. Наверное, размышляла про себя Гермиона, они бы не отказались и от запрещенных заклинаний. — Грейнджер, что ты натворила, пока я был в плавании?! — Малфой ледяными глазами уставился на неё. Как ему хотелось разрушить всё здесь и сжечь до тла. — Если честно, я не помню. Мне сказали, что на меня напал грабитель около аврорской библиотеки. Там хранятся архивные дела, но я точно знаю, что не убивала своих родителей. — Честные глаза в которых ни капли сомнений. Гермиона не врёт, однако сама полностью не уверена в этом: ведь не помнит ничего из бесследно пропавших дней её жизни. — Есть всего один вариант проверить твои слова. Ты знаешь, что я отлично владению заклинанием «Легилименс», — Малфой получал несравненное удовольствие от неравной ситуации: она согласится на это, стоит только надавить сильнее. — Нет! — девушка упрямо сжала губы и вздернула подбородок. Не хватало, чтобы Малфой изнасиловал её мозг и с наслаждением добыл провокационные факты из биографии. — Это не предложение, а приказ, Гермиона. Ты сейчас не в том положении, чтобы выбирать, — он резко осадил, опять незаметно подчиняя своей воле. Грейнджер уступит, ведь чувствует себя обязанной, она вернёт долг за помощь. Грейнджер решила проявить благодарность Драко. Хоть они были знакомы недолго, но он уже так много раз помог ей, что Гермиона раздражённо уступила, думая, какие воспоминания закрыть. Заклинания Драко посылал невербально. Этим Пожиратели смерти отличались от других волшебников. «Легилименс» ворвался неукротимым смерчем в воспоминания. Малфой сразу заметил, что Гермиона предусмотрительно закрыла все воспоминания о Кубке огня и о нём, увидел, что Рон обращался с ней как бессердечный абьюзер, а девушка долго это терпела, а потом ушла. Любовные отношения явно не конёк Гермионы. Грейнджер действительно сказала ему правду: она находилась в аврорской библиотеке, а дальше ничего, темнота. Момент нападения был скрыт под толстым льдом. Драко пытался его сломать, но ничего не вышло. Это было так странно. Будто бы что-то стёрло выборочные фрагменты, которые уже не подлежали восстановлению. Ничего кроме пустоты. С таким он ещё не встречался. Когда заклинание закончилось, девушка почувствовала себя раздавленной и униженной, будто все её воспоминания обыскали и выложили в общий доступ. — Гермиона, ты действительно была в библиотеке, но твоё местонахождение после мне установить не удалось. И кстати, Рон не смог подарить тебе ни одного оргазма. Не понимаю, что ты в нём нашла?! — внутри Драко взыграла ревность и заставила вести грязную игру без правил. — Я ухожу, с меня хватит! До завтра! — она взбесилась и решила уйти, чтобы удержать свою маску воспитанной девушки и случайно не швырнуть в самодовольного Малфоя непростительным заклятием.***
— Это было против правил, Драко. Зачем ты с ней так? — Теодор пытался вызвать к добрым чувствами друга. — Как она могла встречаться с Роном? — Малфой раздражённо закурил. — Он такой слизняк. Ты не видел, как низко он с ней обращался… — сигаретный дым приятно щекотал лёгкие, оставляя терпкий запах в помещении. — Ты влюбился в неё, — опять констатировал Блейз, небрежно кидая Драко глупые советы из журнала «Четырнадцать признаков, что Вы влюбились». Теодор снова посоветовал ему незамедлительно поцеловать Гермиону и проверить слова Блейза на практике. — Я хотел держаться подальше, потому что моё желание убивать только возрастает, если Гермиона рядом со мной. Но в связи с последними событиями это невозможно, — Драко вспоминал испуганные глаза снова и снова: такой же шоколадный теплый цвет, но что-то изменилось в её взгляде. — Серьёзно? Я уже слышал это от своих родителей, но они успешно справились с таким, — Теодор удивлённо поднял брови. Неужели Драко наконец влюбился и перестанет быть таким бесчувственным мудаком? То есть, конечно, его испорченная натура никуда не денется, но он хотя бы перестанет вечно подъёбывать их, насмехаясь над многочисленными влюбленностями. Малфой без стеснения рассказал им про свои желания относительно Гермионы, красочно описывая ощущения в Запретном лесу, ведь его друзья были такими же, как он. Драко мог рассказать им всё, будучи уверенным, что они всегда поймут его. — Либо ты убьёшь её, либо влюбишься, и она станет твоей новой девушкой, — резюмировал Блейз, рисуя палочкой возможные исходы. — В любом варианте мы тебе поможем и устраним следы её присутствия в волшебном мире, если понадобится.***
Гермиона переоделась в чёрный комбинезон и натянула маску на лицо, предварительно выпив оборотное зелье из своих запасов. Она легко и безо всяких препятствий проникла в кабинет главного колдомедика и избавилась ото всех бумажных заметках о ней. Затем Грейнджер наведалась к целителю домой и заклинанием подправила его воспоминания. Теперь, даже если он что-то скажет, то слова его будут не против неё. Вернувшись домой, она открыла бутылку огневиски и удовлетворенно отхлебнула напиток, чувствуя, как впервые расслабилась за этот безумный день. Новый приступ уже накрыл на ночной вылазке: Гермиона стала беспричинно ругаться, так громко, что боялась, что раскроют. Она испугалась своего нового «я». Это новое «я» часто шептало ей о том, что надо кого-то убить. Зверь покорно заткнулся в очередном наркотическом рейве, когда Гермиона с вожделением показывала ему тот призрачный и эфемерный мир. Гермиона лежала в ванной в окружении льда и слушала любимый рок, рассматривая движущуюся комнату, будто через лупу.