в тени персиковых деревьев

Как он мог? Как он посмел? Все те слова, что он бросал легко и часто, они были ложью? Он использовал всех их, чтобы подобраться к Небесам и выстелиться перед ними ковром? Всё было притворством, игрой? Тогда в чём был смысл этого чёртового Братства, в чём был его, Макака, смысл? Люэр существовал потому, что Сунь Укун ему позволил. Отыскал и вытащил в свет, не дал упасть в самые пучины и обернуться монстром, которым примат всенепременно бы стал, поглощённый одиночеством. Но теперь? Что теперь есть Люэр, словно неинтересная книжонка, которую Царь Обезьян вальяжно отбросил прочь? Он поклялся посвятить свою жизнь Царю и этой Горе. Настолько мало для Мудреца его жизнь стоила?.. Макак поднимает голову к закатному небу в цвет шерсти Царя. Почему он оставил свою Гору? Почему он оставил Люэра? Что могут ему предложить Небеса, чего не может дать родной дом? - Неужели мы так мало значим для тебя, Укун?.. – Макак шепчет сам себе разбито, сломано. Яогуай по всей Горе беспокойны, шепчутся о том, что же им делать, как же быть с Царём, что оставил их теперь вроде бы навсегда – «навсегда» каждый раз ударяет по ушам, будто гонгом, - ведь все и каждый посвятили свои жизни Сунь Укуну. Все и каждая обезьяны здесь носят его имя, все они семья Сунь, живущая в Царстве Сунь. Кто они теперь, без Царя? И что с ними будет? Макак сам не знает. Названное братство, оскорблённое предательством, покинуло Гору и разбрелось, кто куда. Большая часть Духов семидесяти двух пещер, преданные, покинули Гору в поисках места, где они могут жить без опаски снова быть брошенными тем, кто должен думать в их благо. Обезьяны-демоны изо всех сил пытались укрепить позиции под управлением Маршала Ма, которая боялась, что Небеса так просто не простят попытку Сунь Укуна атаковать их, только вряд ли это принесёт хоть какую-то пользу. Они обычные демоны, и пусть одарены были долгой жизнью подарками от Царя, они всё ещё были подвластны смерти. Без Царя Хуагошань не протянет долго. Что он должен делать? Макак соврёт, если скажет, что ему не было дела до судьбы Горы. Хуагошань была его домом, первым и, наверное, последним. Домом, который принял его с распростёртыми объятиями, домом, который уважал его существо и особенности, домом, который любил его и никогда не порицал. Сердце разрывается лишь от мысли о том, что с его семьёй что-то случится. Но он никогда не хотел умирать. Единственным желанием в нём, что было сильнее любых чувств, которые Макак испытывал к кому-либо или чему-либо, было желание жить. Он не хотел умирать, ни за что и ни за кого. Он готов был посвятить себя кому-то, но не умереть за это. Он хотел жить, а будущего у Хуагошань больше не было. Он хотел жить вместе со своей сумасбродной, идиотской семьёй, любящей его беспричинно и до безумия, но их жизни сейчас висели на волоске, потому что их государь был эгоистом, бросившим всех ради собственной шкуры. Люэр вздыхает судорожно, слёзы катятся по щекам. Он не хочет бросать Хуагошань. Не хочет оставлять свою семью умирать от рук Небес или демонов, что забредут сюда, поняв, что правителя больше нет. Но у него нет выбора. Если он останется здесь, он определённо умрёт рано или поздно. Если придут Небеса, то сразу узнают в нём Мистического примата, которого попытаются захватить так же, как и переманили на свою сторону Укуна. С демонами, даже людьми было тоже самое. Он должен был уйти. Ради своего эгоистичного, страшного желания жить. Какая ирония. Он не понимает, вопрошает о предательстве Укуна, но сам тоже предаёт Хуагошань. - МК, ты уверен, что мы успели? Что, если он уже покинул гору?! – чужой, абсолютно незнакомый женский голос доносится из глубины леса. Макак вскидывает голову, быстро стирая слёзы рукавом ханьфу. Кто это? Он никогда не слышал этот голос. Люэр помнит абсолютно все голоса, что жили на Хуагошань! Неужели небесные воины уже здесь?! - Я уверен он всё ещё здесь, Мэй, верь мне! – шуршание веток слегка приглушает второй незнакомый голос, мужской. Он звучит ближе, чем того хотелось, и Макак быстро растворяется в тенях, наблюдая. Хорошо бы сбежать, как и планировал, но… он слышит лишь два – слабых?.. - сердцебиения. Если… если врага только два, он может сладить с ними. Он может защитить Хуагошань, пусть и напоследок, совсем слегка умалив вину перед своим домом. Из леса на поляну вываливаются, как и ожидалось, два силуэта, одна женщина и один мужчина. Макак сразу узнаёт в них яогуай: девчонка была очевидно драконьего рода, пусть и благородной крови в ней было куда меньше, а мальчуган был очевидным демоном, принявшим людской облик. От них веяло слегка уловимым металлическим запахом. Но это было неважно. Макак вздрагивает, когда мальчишка смотрит пристально и прямо на него. - Хэй! – улыбается он, вскинув рукой. – Мы пришли к тебе, Макак. Он… он видит его? Он знает, что Люэр прячется в тенях?! Как он?.. Только Укун мог!.. Михоу цыкает языком, быстро обретая форму и бросаясь в атаку, времени думать нет, но его выпад моментально блокирует девчонка-дракон, рассекая расстояние между ними своим нефритовым клинком. Хм?.. Почему он выглядит, как?.. - Воу-воу, Макки, ты ж так убьёшь кого-нибудь! – драконша фырчит, отбрасывая его с силой подальше, ноги её отчего-то подкашиваются, заставляя пошатнуться. Демон в красной бандане тяжело вздыхает, спеша подставить плечо. - Привет, Макак! – он говорит мягко, плохо скрывая грусть, пропитывающую каждый изданный звук. – Мы… наверное, посланники Царя Обезьян? Так верно будет? - Ну типа, он не знает, что мы здесь шебушим, - пожимает плечами девушка. - Так-то оно так… Но технически? - Ну если технически… - Кто вы и что вы здесь делаете?! – Макак вскрикивает, его тени обретают форму, готовые к атаке. - Сказали же тебе, мы посланники Царя Обезьян, пришли помочь тебе не совершить самую страшную ошибку в твоей жизни, о которой ты потом будешь жалеть, поспевай, голубчик! – девочка фырчит, закидывая кинжал себе на плечо, абсолютно не реагируя на угрозу перед ней. - Мэй, - мальчик качает головой недовольно. – Но это правда. Мы здесь, чтобы защитить тебя и Хуагошань от ошибки, что заимеет категорически катастрофические последствия в будущем. Ошибки? Защитить? Посланники Царя Обезьян?.. - Назовитесь! – Макак рычит, терпение кончается. Ему сейчас было совсем не до этого. - Ах, да, ты же нас сейчас не знаешь, - демон кивает, после чего открывает рот. - Ну, меня зовут М- - Сяотянь! – девочка обрывает его, рукоятью пиная в бок. Мальчонка вскидывает к ней вопросительный взгляд, и она шепчет в ответ, что его имя слишком странное для нынешнего времени и его не стоит говорить, чтобы не вызывать подозрений. Нынешнего времени?.. – Ну а я Мэ- - Сяоцзяо! – кряхтит злобно мальчуган. Девчонка смиряет его холодным взглядом. - Мэй - нормальное китайское имя! – шипит она шёпотом. - Меня маленьким сделала, и значит сама тоже маленькой будешь! – нагло шепчет в ответ мальчуган, из-за чего они сталкиваются лбами, зло бодаясь пару мгновений в попытке не сдаться воле друг друга. Что эти двое?.. - В общем, неважно! – наконец Сяотянь вздыхает, закатывая глаза, и выпрямляется. – Мы пришли сюда рассказать, что же случилось с Царём Обезьян на самом деле после вашей атаки на Небеса. - Что случилось?! Он предал нас, вот что случилось! – Макак фырчит, сердце снова больно колет. - Йе-йе, вот это вот всё, - Сяоцзяо вальяжно поводит рукой. – Вот эта вот менталочка о том, что он вас всех предал? Вот оно и есть камень преткновения всех проблем. «Йе-йе», «менталочка»?.. Что за странные слова девчонка использует? - Слушай сюда, Макки, повторять мы не будем, - драконша выдыхает со злостью, опираясь телом на парнишку. - Вообще будем, столько раз, сколько понадобится, чтобы не позволить ошибкам прошлого поглотить Царя Обезьян, - яогуай в красной повязке кивает, но остаётся проигнорированным. - Начнём издалека. Погром на Небесах. Что это? Ха? Макак косится на девчонку непонимающе. - Погром на Небесах?.. – спрашивает недоумённо. Он впервые слышит этот термин. - Мэ-, то есть Сяоцзяо, - со стороны укоряет Сяотянь. - Погром ещё не случился. Помнишь? Он будет только через сорок девять лет. - А. Ааа! – девчушка ударяет по ладошке кулаком. – Точно-точно! Я с этими тайм травелами всё путаю. «Тайм травелы»?.. Что это такое?.. Кто эти двое?! - Видишь ли, Макак, - мальчонка между тем продолжает, не обращая внимания на сконфуженность собеседника. – Причина, по которой Царь Обезьян сдался воле Небес не в том, что он предал вас, а в том, что, используя ваши жизни, его заставили сдаться. Макак замирает, выдох стопорится в глотке. Что?.. - Ты серьёзно не задумывался, почему вам позволили сбежать практически без боя, вместо того, чтобы разобраться сразу? – Сяоцзяо вскидывает бровью. – Динь-динь-динь! Правильный ответ: потому что Обезьяний мужик на самом деле так-то хорошенько раскладывал небесную армию скатертью, и им ничего не оставалось, кроме как использовать вас! - Ты врёшь! – вскрикивает Макак. Ведь, если это правда… если действительно всё случилось так, как детишки говорят, то… то это значит, что Люэр, ближайшее к Царю существо, никогда не понимал его! Никогда не знал его подноготной, никогда не познал души Укуна!.. Нет, такого быть не могло! Укун предал его! Не наоборот!.. - Почему бы тебе тогда не послушать самому? – Сяотянь вздыхает устало. Михоу вскидывает голову. Он… он знает? О том, что такое чёрный примат?.. – Только я тебе рекомендую морально подготовиться к тому, что услышишь. Ведь сейчас Царя Обезьян заживо жгут в печи триграмм. И будут это делать на протяжении сорока девяти земных лет. …заживо жгут в печи? Почему?.. - Не веришь? Навостри уши, - Сяоцзяо хмурит брови, яд очевидно льётся из её слов. – Мне его крики теперь в кошмарах сниться будут. Как будто рожи не хватало… Макак судорожно вздыхает. Он… он отказался прислушиваться к Укуну после предательства. Не считал больше нужным, зачем ему? Но, если… если эти дети действительно не лгут, то… Пронзительный, сорванный крик разрывает перепонки. Люэр отшатывается, пытаясь заткнуть уши руками и отчаянно хватая ртом воздух. Он узнает этот голос, хотя никогда не слышал его в таком состоянии. Это определённо был голос Укуна, этот рваный, хрипящий, сломанный крик принадлежал Укуну. Примат валится на колени. Неужели всё правда? Неужели это они предали Царя, а не наоборот? Неужели они оставили его на произвол Небес, разбредясь кто-куда? И ведь не спросил никто, отчего они так легко смогли сбежать! Сейчас всё вставало на свои места так быстро, так понятно, что Макаку было тошно. Укун отбросил всё, что он есть, ради братства. Братство же в благодарность отбросило его, заклеймив предателем. Чёрт побери, Люэр сделал тоже самое! Тень Царя, его лучший друг, его- - И вот так он будет сорок девять лет, прикол? – Сяоцзяо снова кривит лицо. – Ну хоть для него полтора месяца. Ладно, то не важно, мы пришли сюда не просто чтобы рассказать, что твоё мировоззрение сосёт потому, что ты создал себе в голове идола с лицом Обезьяньего мужика, не видя при этом Сунь Укуна таким, какой он есть в самом деле. - Знаешь, ты можешь хотя бы попытаться выбирать слова, - Сяотянь мычит недовольно, - мы так-то помочь пытаемся. - Лучше правды-матки ничего не помогает! – драконша трясёт копной своих волос воинственно. – Мы пришли сюда, чтобы, как и сказали, не дать совершить ошибку. В чём сие действо заключается? Люэр Михоу, Шестиухий Макак, также известный как Советник Люэр. Ты должен остаться на Горе Цветов и Плодов и защитить её в отсутствие Царя Обезьян! Макак, всё ещё не совсем в себе после произошедшего, удивлённо моргает. - Остаться?.. Как я могу! Я должен, к Укуну!.. - Нельзя, - Сяотянь отрицательно мотает головой. – Послушай, Макак. Пытка эта действительно оставит свои шрамы Царю Обезьян, это правда, да. Но так оно и должно быть. Если ты сунешься на Небеса, жертва Царя Обезьян будет бессмысленной. Он сдался, чтобы обезопасить вас, помнишь? - Но!.. - Та ты не переживай, он ещё отыграется за это, - смешок выскальзывает у Сяоцзяо с игривой ноткой. - Да так, что ни один из миров не забудет об этом даже через многие-многие тысячелетия. - …Погром на Небесах. Вы сказали, что он случится после сорока девяти лет… ровно столько, сколько, как вы сказали, будут пытать Укуна. Детишки переглядываются. - Вот это я в тебе и не могу терпеть, Макки! – бурчит девочка-дракон обиженно, а демон в бандане лишь виновато улыбается, видно не желавший действительно передавать эту информацию примату. - Верно. Именно поэтому тебе нужно остаться здесь, на Горе, и подготовиться. - К чему?.. - Погром на Небесах Обезьяний мужик устроил после многочасовых, бесконечных пыток, на очень горячую голову. Размотал абсолютно всех, кто там был, настолько унизительно, что зелёный ленивый ублюдок- - Выражения, Мэй! Нефритовый Император сейчас жив, и ты не хочешь обращать его врагом! - Зелёный ленивый козёл- - Мэй! - Зелёный ленивый старикан- - Мэй!.. - Ладно-ладно! Настолько унизительно, что Нефритовый Император позвал аж самого Будду разбираться с ним. Но дело не в этом, а в том, что после того, как Будда разобрался с ним, а разобрался Будда с Царём Обезьян очень хорошо и очень надолго, Юй-ди не успокоился, посчитав наказание Обезьяньего мужика слишком лёгким. - …Хуагошань, - Макак осознаёт мгновенно. – Они придут на Хуагошань, мстить. И Люэр хотел оставить Гору. Укун, наверное, считал – или верил, - что братство будет на ней и защитит её, а потому принял наказание от самого Будды смиренно, надеясь, что его дом, его царство, будет в хороших руках. Но здесь никого больше не было. И даже Шестиухий оставил бы родной дом на растерзание, если бы не эти двое. - Ага, - Сяоцзяо фырчит, недовольная. – Но и хорошие новости есть! Истребление Хуагошань доверят мужику по имени Эрлан. Он сам зелёного старикашку не жалует особо, поэтому пусть и за выполнение приказа взялся, чин как бы не позволяет просто сказать «нет», но не то чтобы следил. - Другими словами, - Сяотянь бросает очередной укорительный взгляд в сторону девчонки, опять недовольный неуважительным обращением к небесному владыке, но сдаётся, тяжело вздыхает и кивает. - За эти пятьдесят лет подготовьте Хуагошань к нападению карателей с Небес. Эрлан не поведёт и бровью, не будет преследовать спасшихся и не будет мешать спасению. Он сожжёт Гору, это правда, и разрушит Великое Поместье в пещере Водного занавеса, но он не навредит жителям, пока те не дадут отпор. - Сделайте вид, что принимаете судьбу, и попрячьтесь по пещерам, где подготовите всё, чтобы справиться с огнём, дымом и ранениями. И всё будет зашибись, - заключает Сяоцзяо бодро, вскидывая руками. Проще сказать, чем сделать, но за пятьдесят лет это, конечно, более чем возможно. Макак глубоко вдыхает. - Откуда… откуда вам всё это известно? Детишки переглядываются. - Ну… - мальчонка начинает, но его быстро прерывает драконша. - Мы обладаем мистическим даром и используем его лишь в ваше с Обезьяньим мужиком благо, Макки! Скажи спасибо! Сяотянь хмуро косится на неё, но Сяоцзяо только смеётся. Похоже, правду рассказывать они не будут, но и до правды не так сложно дойти, каждый раз слыша словечки вроде «сейчас», «ещё», «нынешний» и прочее. Принять – дело, конечно, совсем другое. Макак вздыхает полной грудью, успокаивая себя. Прямо сейчас Укун сражался за то, во что верил. За то, что считал достойным такой большой жертвы, как его собственная свобода. Люэр просто не мог сбежать, не теперь. Если есть возможность выжить и продолжить жить на его любимой Хуагошань, да ещё с Укуном, как в старые времена, он не откажется от неё, ни в коем случае. Сяотянь и Сяоцзяо, заметив его решимость, расплываются в улыбках. Макак не знает, какая выгода для этих детей в том, чтобы помогать ему и Укуну, но это не особо важно. Он благодарен им тем не менее за то, что они открыли ему, идиоту, глаза. Всё будет хорошо. Он защитит Гору в отсутствие Царя, всех её жителей тоже. И они вместе будут ждать возвращения Сунь Укуна, их любимого государя, сколько бы лет это ни заняло. Так оно и будет.

***

- Ха-ха! Сожри это, лазурная половая тряпка! – Мэй выдавливает весело, через силу вскидывая руки к небу. Тело её бьёт крупная дрожь, сама девочка покоится в руках МК, который, аккуратно её обнимая, тоже тяжело дышит. - М-мы смог-гли, Мэй, - шепчет, заикаясь. Слёзы формируются в уголках его глаз. - Ага! – драконша шмыгает носом. – МК, мы смогли! Теперь Макак знает, что Царь Обезьян никогда не предавал их, знает, что произойдёт и почему, и поэтому они не поссорятся во время Путешествия. А значит не будет ничего! Царь Быков не будет запечатан, потому что у Царя Обезьян не будет смысла служить Небесам, дух Белой кости не будет освобождена, и даже если Лазурь выберется из свитка, он не сделает никому больно, потому что его остановят!.. Мальчуган слушает внимательно, каждое слово отзывается волной счастья в его груди, заставляя плакать всё сильнее. Алые пятна расцветают на ткани его одежд. - Мы создали хорошее будущее, - он замирает, понимая, что перестал слышать чужое дыхание, после чего отшатывается, чтобы осмотреть драконшу. – Мэй?.. Подруга в руках блаженно улыбается, мокрые дорожки ведут к закрытым глазам. Такие же алые цветы на её одеждах видны в значительно большем количестве. МК выдыхает, пытаясь успокоиться. Как бы он ни старался, уголки губ не ползут вверх. - Отдыхай, Мэй, - кивает, голос бесцветный. – Мы заслужили хороший отдых… и когда мы проснёмся в следующий раз, в прекрасном будущем, что создали… я надеюсь, мы снова станем лучшими друзьями… МК прикрывает глаза. Лазурный Лев заполучил себе будущее этого мира. Заклеймил жизни Царя Обезьян, Макака, его семьи, его друзей, всех, кто противостоял. И даже жизнь самого МК. Но если Лазурный Лев заполучил будущее, то МК и Мэй покорили прошлое. Ну и что, что погибли в процессе? Главное, что создали счастливое завтра, в котором либо не будет Лазурного Льва вообще, либо он будет знать правду и не совершит всех зверств. Мальчишка выдыхает мокрый смешок, краснота идёт ртом. Слышал, Лазурь? Прямо как Мэй и сказала! Сожри это! Неважно, что ты делаешь и как стараешься! Победа всё равно будет за ними!.. Сознание ускользает, но МК совсем не страшно.