в тени персиковых деревьев

Скорее всего Мэй не рассчитывала на то, что её маленькое действие принесёт такой беспорядок, Тан предполагает. По выражению девушки понятно, что она сожалеет о том, что случилось, и, будь у неё возможность вернуться в прошлое, никогда бы не донесла информацию до новых пилигримов плюс Макак и Бай Хэ (если честно, им стоит придумать какое-нибудь название для себя, чтобы никаких плюсов не добавлять, а то надоедает уже). Посередине комнаты, на столе, который сюда выдвинули зачем-то для драматического эффекта, лежал смартфон Мэй, на котором во всей красе представала перед всеми определённая фотография. Угол съёмки у неё был неказистый, качество – такое себе, линии смазанные и неровные, явно была сделана впопыхах и уж очень очевидно в попытке скрыть объектив от бедных членов композиции. Но даже с подобным качеством работы, разглядеть две фигуры было более чем возможно. Первая фигура, по непривычке одетая в слегка неопрятно натянутый смокинг чёрного цвета, вальяжно наваливалась на стол; нацепив на вилку что-то маленькое и круглое, она протягивала это вперёд, явно с издёвкой пытаясь скормить второй фигуре. Это был Царь Обезьян, весь его маньеризм сохранялся понятным даже через размытость фотографии. Проблема была во второй фигуре. Высокий, по виду явно молодой человек восхитительно красивой наружности, проглядывающейся даже через размытое лицо, был одет достаточно просто – чёрные брюки, белая рубашка и чёрный жилет. Его волосы были по-странному черны, будто отливали самой бездной, и заплетены они были в низкий хвост белой, по виду блестящей лентой, покоясь на его плечах. И самое страшное – на издевательский жест Царя Обезьян он достаточно ласково улыбался. Конечно, не было похоже, что он планировал отвечать, но явно не испытывал никакого дискомфорта с того, что Царь Обезьян делал. Что было странно, потому что даже они, друзья Укуна, до сих пор испытывают дискомфорт с некоторых его выходок. Но всё было хорошо! Никто даже не задумывался о том, что происходит, ну да, Царь Обезьян с кем-то в дорогущем ресторане, ну да, они выглядят так, будто близки, ну что в этом такого? Сунь Укун долгожитель, и, даже если врагов у него много-много больше, чем друзей, это не значит, что друзей у него нет! И вообще, может это какой-нибудь бизнес-партнёр, Царь Обезьян – само обозначение того, что значит медийная личность, или, может, это был его адвокат!.. Только вот малютка Бай Хэ решила уничтожить мирные времена одним самым чистым и невинным вопросом. Для девочки её возраста, увидевший достаточно нетривиальный, но вместе с тем восхитительно двусмысленный жест, подобный вывод был достаточно логичным, Тан предполагает сейчас, сетуя на то, что не остановил малышку, хотя мог, если бы пораскинул мозгами. - Они на свидании? И мир вокруг всех рухнул сразу же. Тан ещё никогда не видел, как во стольких людях сразу сносятся все опоры. МК встал, как вкопанный, уставившись на фотографию, вглядываясь в каждый пиксель, и по его выражению было понятно, что чем дольше он это делал, тем сильнее он убеждался в правоте вопроса Бай Хэ, что не помогало делу от слова совсем. Как преемник Царя Обезьян и как самопровозглашённое самое близкое к нему существо, МК не мог даже представить того, что Царь Обезьян не скажет ему о чём-то столь важном, как собственный партнёр. По той же причине замерла и Мэй, подружка-сплетница Царя, с которой они проводили «девчачьи и обезьяньи вечера» только для них двоих, в которых они болтали обо всём и ни о чём, как это она не знала о бойфренде своего приятеля?! Даже Пигси, что было удивительно, замер тогда. Единственный не у стола, он просто остолбенел у своей рабочей стойки, не зная, как реагировать. После чего он перевёл абсолютно очевидный и вместе с тем настолько же абсолютно понятный взгляд в сторону. Где, нервно переминая свои пальцы, стоял Сэнди, аккуратно косясь по правую руку от себя. На место, где мертвецки беззвучно стоял Макак, под ногами которого аккуратно плескались тени. Новые пилигримы знали о странных отношениях Царя и Макака. Знали они и о том, что оба кретина, сознательно или без, до сих пор желают быть вместе, но тысячелетия неадресованных травм особо налаживанию отношений не помогают. Несмотря на то, что Тан и Сэнди очень аккуратно пытались подвести Макака и Царя Обезьян к так им необходимому разговору, всегда всплывали на поверхность какие-то другие факты, которые требовали внимания гораздо больше, чем неразрешённое давление между приматами. Тан тогда впервые пожалел о том, что они решили сначала починить обезьян самих. Потому что если бы они починили их отношения, то сейчас ему не надо было читать убийственную ауру Макака так отчётливо. - Я надеюсь, этот человек добр к Мистеру Царю Обезьян, - Бай Хэ же, незнающая ни о буре, что зреет прямо за её спиной, ни о минном поле, которое она сама создала, грустно вздыхает. Эх, вот такие золотые сердца чаще всего и становятся причиной проблем… Тан вздыхает. - Я уверен, они хорошие друзья, - он делает упор на последнее слово, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку. Если Макака ударят в голову его острые переживания покинутости, шепчущие что-то о том, что Царь снова выбрал кого-то вместо него, то проблем они не оберуться и очередной стычки между приматами не избежать. Царь Обезьян же, в свою очередь, встанет лицом к лицу со своими проблемами в доверии, решив, что снова был предан другом, и бесконечный цикл из боли и смертей не прервётся. Историк-самоучка хмурится. И ни один из этих идиотов не был у психолога! Даже раз! Даже несмотря на то, как Сэнди и Тан пытались их затащить, буквально силой!.. - Я надеюсь, Мистер Царь Обезьян нас представит! – Бай Хэ радостно улыбается, перспектива обрести нового друга для неё волнительна. Что будет, если Царь Обезьян их представит? Если они действительно в отношениях? Это будет значить, что он скрывал что-то важное от МК и Мэй, что все эти странные попытки снова вернуть всё на круги своя с Макаком были… чем-то. Или так все думают здесь, и Тану это не нравится. Он давно понял, что коммуникация не только между обезьянами, но и в целом в их бедовой группке хромает на обе ноги. Литератор переглядывается с Сэнди, который пришёл к этому тоже. - Давайте его попросим? – улыбается речной демон аккуратно, доставая телефон и тем самым обращая на себя внимание. Макак рядом вздрагивает, даже его тени, плещущиеся гневно, неожиданно замирают, будто тоже удивлённые. Если есть недопонимание, оно очень легко решается. Другое дело, что Царь Обезьян может и не сказать правду… но об этом местные решатели проблем подумают попозже. – Алло, Мистер Царь Обезьян? Голос в трубке звучит радостно. - Здравствуйте, здравствуйте! – Сэнди говорит мягко, видно голос рыжего, такой яркий и счастливый, быстро его успокоил. – Я хотел бы узнать, свободны ли Вы сейчас? Нет-нет, ничего не случилось, и помощь нам не нужна! Просто мы все собрались вместе в «Лапше Пигси», Мистер Маквак и Бай Хэ тоже здесь, поэтому- Сэнди удивлённо моргает, отводя телефон от головы. - Он сказал, что «сейчас будет». Даже морально подготовиться времени никому не даст? В его духе, Тан улыбается и благодарно кивает речному демону. Сунь Укун никогда не отвечал на звонки. Он изъяснялся сугубо СМС-сообщениями или в мессенджерах, отвечая чуть ли не в ту же секунду, как ему напишешь, никто не понимал даже, как он это делал. Дозвониться до него было невозможно. Если ты не был Сэнди или Бай Хэ. Неважно, где и во сколько, если кто-то из этих двоих звонил, Царь Обезьян всегда брал трубку. Было такое, что он даже брал трубку посреди божественных собраний, на которые Гуаньинь его вытаскивала – как-никак, а титул Будды у него официальный, - что поистине доказывало, насколько сильно влияние этих двоих на рыжего. - Воу… оккультизмом балуемся? – и да, Царь Обезьян действительно не заставляет себя ждать, показываясь в дверях лапшичной. Бай Хэ быстро подскакивает к нему, широко раскидывая руки, и Укун весело кружит девочку, обнимая. – Сяо Хуа! Как ты? Неделю тебя не видел! Закончила со всеми школьными проектами? И вам всем привет. Да, Макак, тебе тоже. Девчушка весело смеётся, рассказывая обо всём, что произошло в её жизни, пока новые пилигримы неловко переглядываются между собой. Тан отмечает, что они действительно выглядят, как странные культисты, собравшиеся кружочком вокруг стола по центру комнаты, на котором лежит сингулярный предмет неизвестного назначения. - Я… я приготовлю на всех лапши, - неловко кашляет Пигси, опускаясь в работу. Тан вскидывает к нему недоверчивый взгляд, на что свин фырчит в ответ. Нечестно, если бы литератор мог сбежать, он бы тоже сбежал!.. Ладно, нет, не сбежал бы, потому что он поклялся положить жизнь, чтобы Царь Обезьян был счастлив. Потом эта клятва растянулась и на Макака, но он не жалеет. - Эм, ребятки? – Укун говорит неловко, проходя вперёд. Странность поведения по обычаю шумных новых пилигримов от него не ускользает. – Вы… вам нормально?.. Мэй что-то бурчит, МК слегка кивает, Макак фырчит себе под нос, отворачиваясь. «3М» всегда были ближе всех к Царю и всегда понимали его хуже, чем кто-либо в принципе. Тан слегка улыбается. - Царь Обезьян! – он проходит вперёд. – Как дела на Горе? - Хм? Восхитительно! – не понимая, почему его спрашивают о чём-то, а не отвечают на заданный вопрос, Укун отвечает, решая не задумываться. Он опускает девчушку из объятий, и Бай Хэ быстро перебирает ногами в сторону рабочей стойки, оповещая, что поможет Пигси готовить – не ребёнок, а золото, право-слово. – Кстати об этом! У нас сезон пиров начнётся на следующей неделе, это такое время, когда мы отдаём почести обезьянам прошлого и настоящего, празднуя их жизни и см-, и всё такое! Если хотите, приглашаем! Он запинается на определённом слове, быстро бросая взгляд к малышке. МК и Мэй, кажется, в мгновение переключаются с фрустрации на интерес, пытливо смотря на Царя, уже готовые бежать на Гору прямо сейчас. Тан слышит вздох со стороны. - Погоди, уже пришло время? – Макак быстро лишается всего недовольства. – Укун, скажи мне, что ты всё подготовил! - Конечно! – возмущается Царь, после чего, упрямо смотря в глаза макаки пару мгновений, смущённо отводит взгляд. – Ну, большую часть! - Укун, это важное празднование для нашего народа! - Я знаю! - Следующие три дня я буду контролировать все приготовления, понял?! – фырчит Макак, и Укун воет что-то, но явно без недовольства. Тан вскидывает взгляд, не понятно куда и к кому. Вы видите это, деятели всех миров?! Разве это нормально?! Почему вы просто не можете их заставить быть честными с собой и с другими, они же очевидно ведут себя как идиоты, неспособные поговорить! А если бы поговорили, у них бы даже проблем не было!.. Впрочем, литератор качает головой, причина, по которой Укун никому не доносит своих мыслей и заключается в деятелях всех миров, которые постоянно его наказывали за слова, даже тогда, когда эти слова были правдивы и сказаны были лишь затем, чтобы помочь. Зачем, ещё раз, Тан, простой человечишка, взялся чинить обезьяну с тысячелетними психологическими травмами? Ах да, потому что он восхитительный друг! Пусть его ценят! - Так кого вы тут призываете? – Царь Обезьян подходит ближе к столу и, замечая телефон, быстро касается экрана пальцем, зажигая тот. Фотография, ставшая причиной всех проблем, показывает себя во всей красе. «3М», которые вроде бы даже переключили своё внимание с этого, возвращаются к непониманию и, уже правда только Макак, злобе. – О. Серьёзно? Этот ресторан такой дорогущий, мне обещали, что никакой угрозы для моей личности не будет!.. А чего эта фотка у тебя на телефоне, Мэй? - Я хотела её показать всем, - выдавливает из себя девушка с обидой, заставляя Царя удивлённо заморгать. - …зачем? Судя по выражению, Мудрец явно не понимал её причин. - Потому что! – МК отвечает за лучшую подругу. – Вы нам… ничего не сказали… - А должен был? Тан вмешивается моментально, понимая, что диалог ведёт куда-то совсем далеко. Есть ли какие-нибудь курсы, он размышляет, которые учат, как правильно говорить с людьми и доносить свои мысли прямо? Потому что этим четверым не помешало бы! - МК и Мэй просто… волнуются за Вас, Царь Обезьян! И, конечно, я знаю, что Вас волнение оскорбляет, но… с Вашей историей, у Вас не особо много… друзей. Снова делая упор на последнее слово, говорит Тан. Укун пару мгновений молчит, после чего смеётся. - Ладно, твоя правда, - рыжий поворачивает голову к парочке лучших друзей. – Но вы не волнуйтесь об этом парне, я ему искренне доверяю, и он мне зла никогда не возжелает, это я вам скажу наверняка. Громкий всплеск теней разносится по всей комнате, удивляя. Тан шипит, это были не те слова, которые он хотел услышать! Историк-самоучка смотрит на Макака, выражение лица которого не читаемо. Укун непонятливо склоняет голову, замечая бушующую силу Тени. - Сожрал что не то? Макак выглядит так, будто все его вены сейчас полопаются от гнева. - И вообще, Макак, ты сам мог бы сказать им об этом! – Укун вздыхает, и неожиданно тишина повисает в лапшичной. Даже Пигси прекращает готовить (хотя по аккуратно расставленым Бай Хэ тарелочкам, явно видно, что они уже были на финишной прямой). - …мог сказать что? - Что Мокша мне не враг и врагом никогда не будет! Тан взрывается смехом, сам того не ожидая. Щёки МК наливаются краской, и он неловко опускает голову, пряча глаза под банданой. Мэй непонимающе бросает взгляды между историком и преемником. Макак в ступоре таращится на Царя. - Мокша?.. А, я знаю! – Бай Хэ подаёт голос, готовая наконец-то пустить в ход знания, полученные месяцами беспросветной зубрёжки под внимательным присмотром мастодонтов своего дела, главных фанатов Царя Обезьян, Тана и МК. – Это ученик Богини Милосердия Гуаньинь и старший брат Мистера Ночжа, Мистер Мучжа, верно?! Ах… тогда это было не свидание? - Сви-? Сяо Хуа! – Укун вскрикивает, явно сдерживая смех. – Мокша мне как брат! По поручению Гуаньинь он должен был разузнать, кто же ворует артефакты старика Лао-цзы, и в процессе забрёл на мою Гору, потому что я, очевидно, главный подозреваемый! Ну я ему и рассказал про Иня и Цзина, а потому, что я был больше приучен к Мегаполису, помог ему в поисках, после чего мы и зашли в ресторан, отметить встречу и хорошо выполненную миссию. Тану кажется, что он сейчас задохнётся. МК ещё краснее, чем был, и сейчас вместе с ним краснеет Мэй. Теней под ногами Люэра больше нет, вместо этого макака просто бессильно закрывает свою морду лапами, по стене сползая на пол и что-то бурча себе под нос. - Э? Что? Что такое?! - На понятном примере они только что поняли важность коммуникации, - Сэнди объясняет, ещё больше запутывая Царя, который лишь неловко моргает, перебрасывая взгляд между тремя яогуай. – Давайте позволим им вывести всё из системы, а сами подготовим всё к ужину! Бай Хэ и Пигси почти закончили с едой! - И расскажите побольше об этом «сезоне пиров»! - Бай Хэ весело подходит, беря под руку Царя. Укун автоматически склоняет голову набок, снова обращая взгляд к четвёрке непонятно себя ведущих людей, и пожимает плечами. - Всенепременно, дорогая лилия! Если небеса так наказывают Мэй, МК и Макака за неумение открыто говорить о том, что на уме, вместо этого додумывая для себя то, чего в целом никогда и не было, то Тан был не особо и против. Литератор затыкается только тогда, когда Макак, смущённый до жути, но уставший слышать смех историка, быстро подходит и сильно тянет его за шиворот, силясь задушить.