your lips, my lips

      Как бы сильно Джинсоль не ненавидела этот город, полный религиозных фанатиков, консерваторов и просто неприятных людей, она не могла не признавать, что он был чертовски красив. Осенью леса, окружавшие его, становились ярким оранжево-зелёным полотном. Улицы покрывались ковром из разноцветных листьев, а воздух становился прохладным и чистым настолько, что хотелось просто остановиться и вдыхать его полной грудью.       – Знаете, чего я больше всего хочу в такую погоду? – Спросила Джинсоль, обнимая Суён и Хёнджин за плечи. Они стояли у машины Ха, дожидаясь, когда Чевон и Хеджу закончат со своими делами. – Мороженого!       – На улице всего сорок один градус по Фаренгейту.       – И что? Разве в такую погоду нельзя есть мороженое? Мне семнадцать, я могу есть его, когда захочу!       – Ладно, не капризничай, – рассмеялась Суён. – Можем прогуляться до магазина, когда Чевон и Хеджу закончат. И… эй, любовь всей жизни на двенадцать часов, Джинсоль. Не поворачивайся слишком резко.       Джинсоль спрятала сжатые в кулаки руки в карманы, выдавливая из себя самую естественную, по её мнению, улыбку. Говорить с Чонын лицом к лицом, без лишних людей вокруг, было легко, приятно, но сейчас они стояли на кишащей школьниками парковке, которые ловили каждое движение Чонын. Все бы заговорили о них. В этом маленьком, скучном до безобразия городе не было никаких развлечений, кроме сплетен.       Но прежде, чем Чонын успела подойти, путь ей преградил парень из выпускного класса.       – Эй, красавицы, – улыбнулся он, обнажая идеальные белые зубы. Джинсоль поморщилась, чувствуя, как неприятное жжение наполнило грудь. – Что насчёт вечеринки? Суббота, мой дом, куча алкоголя? Звучит интересно, верно?       – Другие планы, – отмахнулась Чонын, собирая уйти, но парень преградил ей дорогу.       – Вы будете очень жалеть, если не придёте. В хорошем смысле. Я не пытаюсь вам угрожать.       – Дай ему шанс, Чонын, – возразила Джиу, улыбаясь парню самой милой из своих улыбок. Джинсоль заметила, как Суён сжала руки в кулак. На скулах выступили желваки, и Чон нахмурилась. Никогда раньше она не видела, чтобы Ха так нервничала. Ей не нравится этот парень? С ним что-то не так? – Думаю, вечеринка будет веселее вечера кино. Отдохнём, потанцуем, поиграем во что-нибудь.       – Я могу привести друзей?       – Конечно.       – Джинсоль, – она подняла руку, привлекая её внимание. – Пойдёшь со мной на вечеринку?       Парень нахмурился.       – Что? Но…       – Ты сказал, что я могу приводить друзей. Мы придём. И они тоже.       Тепло подступало к щекам Джинсоль, пока она наблюдала за тем, как Чонын, оттолкнув парня в сторону, приближалась к ним. Это казалось очередным сном, галлюцинацией уставшего мозга. Чон почти была готова проснуться, но пальцы Чонын нежно скользнули по её руке. Мир будто замер.       – Пойдёшь со мной на вечеринку? – Повторила Ким.       Хёнджин с трудом сдерживала хихиканье, и Джинсоль пообещала, что непременно «случайно» опрокинет на неё мороженое.       – Кажется, она только для крутых ребят.       – Ну, ты кажешься мне крутой.       – Я имела в виду «популярных». Всё выглядит так, будто она только для популярных ребят.       – Тогда это очень скучная вечеринка. Я вижу этих популярных ребят каждый день. Какой смысл в том, чтобы тратить на них ещё один вечер?       – Чтобы поболтать? – Предположила Джинсоль.       – Ну, их не очень интересуют мои рассказы об экспериментах Теслы. Думаю, если ты придёшь, вечеринка станет немного лучше. По крайней мере, для меня.       К счастью, Хёнджин была достаточно мила, чтобы подождать, когда Чонын уйдёт, прежде чем расхохотаться. Даже Суён на секунду забыла о своём раздражении, скривив губы в милой улыбочке.       – Видела бы ты своё лицо, – покачала головой Ким. – Такая красная, будто только что вышла из джакузи. Эффект Чонын в действии.       – «Эффект Чонын»?       – Должны же мы как-то называть то, что с тобой происходит каждый раз, когда Чонын рядом.       – Со мной ничего не происходит!       – Вообще-то Хёнджин права, – возразила Суён. – Ты краснеешь, начинаешь заикаться, и твой взгляд бегает по всему пространству, будто ты ищешь способ сбежать. Это смущение, я понимаю, но было бы лучше, если бы ты попыталась проявить взаимный интерес.       – Я делаю это!       – Конечно, но некоторым нужно больше. Например, прямое признание.       – Думаешь, я должна сказать Чонын, что влюблена в неё?       – Ну, или ты можешь прийти на вечеринку и сблизиться с ней. Она явно хочет побыть с тобой. Не упусти этот шанс.       – Вы должны пойти со мной.       Джинсоль чувствовала, как паника нарастает. Она не любила вечеринки. Раньше, – ещё в детстве, – родители устраивали для неё пару детских праздников, но они заканчивались тем, что Джинсоль залезала к одному из них на колени и отказывалась общаться с кем-либо другим. Отец говорил, что такой страх – нормально, и не все люди любят общаться. Кому-то, как Джинсоль, нравится сидеть, обнявшись с кем-то, пока на фоне идёт милый фильм о говорящих щенках.       – Ладно, – согласилась Суён. – Я в любом случае искала способ занять выходные.       – Не для меня, – пожала плечами Хёнджин.       – Но ты нужна мне!       – Ты бросишь меня ради Чонын в ту же минуту, как мы приедем.       – Пожалуйста, Хёнджин, – она схватила Хёнджин за руку, притягивая к себе. – Пожалуйста… пожалуйста…       – Ладно… ладно, я пойду с тобой, но только потому, что мы друзья. И, знаешь, глядя на тебя, я надеюсь, что никогда не влюблюсь.

***

      Чонын в очередной раз придирчиво осмотрела свой гардероб, недовольно покачав головой. Казалось, что ни одна из её вещей не выглядела достаточно хорошо для того, чтобы понравиться Джинсоль. Конечно, внешний вид играл не такую большую роль в их отношения, но Чонын хотела выглядеть красиво для этой девушки.       – Ты уверена в том, что она тебе нравится? – Спросила Джиу, протягивая подруге очередную мини-юбку. – То есть… Джинсоль кажется хорошим другом. Может, ты просто хочешь с ней подружиться?       – Я хочу поцеловать её, Джиу. Это не то, что делают друзья.       – Да, но раньше тебе ведь не нравились девушки. Может, это просто переходный возраст?       – Ну, я всегда считала Суён сексуальной, если говорить о чувствах к девушкам. Просто раньше никто из них не нравился мне так, как Джинсоль.       – Почему именно она?       Чонын наклонила голову, пристально вглядываясь в лицо подруги. Оно стремительно краснело, и Джиу будто старалась уйти от взгляда. Ей явно было неуютно.       – Ты гомофобка, Джиу?       – Нет! Нет, как ты вообще можешь так думать?       – Ну, ты религиозна, твой отец фанатик, и последний час ты пытаешься убедить меня в том, что я ошибаюсь насчёт Джинсоль. Не знаю, как тебе, но мне это кажется гомофобным.       – Моя религия не влияет на моё отношение к гомосексуальности. Любовь – это любовь, и вся она от Бога. К тому же Папа Римский сказал… – когда Чонын рассмеялась, она вскочила с кровами, бессильно размахивая кулаки. – Ты подшутила надо мной?! Серьёзно, Ким Чонын?! Как после этого ты можешь называть меня «подругой»?!       – Прости, но ты выглядела так, что было сложно удержаться. Отвечая на твой вопрос… почему Джинсоль? Потому что она милая, добрая, и её сердце большое настолько, что, кажется, может согреть весь мир. Потому что она забавная, и я не могу не улыбаться, когда вижу её. Потому что мне нравится смотреть, как загораются её глаза, когда она говорит о музыке. Потому что она написала для меня письмо, нежнее которого я никогда не получала. Этих причин достаточно?       – Она милая, да, но она дружит с Хёнджин. У неё не самая лучшая репутация.       – А я дружу с тобой, но это не значит, что мы похожи по характеру, только то, что нам комфортно друг с другом. Дай, Джинсоль шанс, Джиу. Она тебе понравится, обещаю.       – Я знаю, что понравится, но дело в Хёнджин. Она, кажется, притягивает неприятности.       – Всё будет в порядке, – улыбнулась Чонын. – Я уверена.