СНТ ЁЛКИ-ПАЛКИ

Явлению Лики и Леры не хватало только вереницы цыган с медведями — такое впечатление произвела на проживающих в СНТ въехавшая на участок блестящая на летнем солнце машина. С дамами все было обговорено сильно заранее, пусть Саше и пришлось потратить для этого дела несколько часов в роуминге — коллеги вскладчину отдыхали где-то в Испании. Отговорить Маракулина от этой его странной затеи Игорь пытался несколько раз, но всё безуспешно — Саша вбил себе в голову, что он обязательно должен развеять все подозрения Клавдии Семеновны чего бы это не стоило. — А говорил еще, что тебя не волнует чужое мнение, — фыркнул Игорь, смиренно принимая поражение. — Ты не понимаешь, это другое! — Саша сделал страшные глаза, а Балалаев представил, как долго он потом будет извиняться перед Лерой и Ликой за сашкины выкрутасы. Абсурдность ситуации конечно поражала, но Рулла неожиданно согласилась подыграть в этом фарсе, а Ланская, после недолгих уговоров со стороны Игоря, поддержала сашину затею. Итого волевым решением было принято устроить цирк с конями сиречь продемонстрировать всему СНТ «Ёлки-Палки» и Клавдии Семеновне в частности, что жили тут приличные люди, а не хухры-мухры. Схему предлагалось отработать проверенную — временем и сценой московского театра оперетты. — Ну-с, — бравурно произнесла Рулла, хлопнув дверью машины, — где ж наши мужчины? Лера вылезла с пассажирского сидения и, часто заморгав, чихнула. Саша, как главный массовик-затейник, вестимо караулил у ограды. — Лика, — он театрально развел руки, приглашая в объятия, — радость моя! Демонстративно расцеловав Лику в обе щеки, Саша удостоил поцелуем и Леру, которая выпутавшись из привычно-дежурных объятий Игоря все никак не могла проморгаться. — Цветет у вас тут что-то… — заметила она и мотнув головой звонко чихнула, а после почесала левый глаз. — Ну как там берег испанский? — протянул Саша, приобнимая Лику за талию и провожая в сторону беседки. — Жарко, — резюмировала Рулла выдерживая марку. Краем глаза она уже заметила некую старушку, что еще при подъезде любопытно выглядывала через свой окутанный буйным цветением забор. — Сан Леонидыч, — прошелестело над сашиным ухом, — из нашей приватной беседы я так и не поняла о каких детях идет речь… И тут Саша понял, что главное-то он и забыл. Да собственно и детей кроме как о гостях он не предупредил. И Игорь скорее всего сделал то же самое, положившись в этом вопросе полностью на Сашу. «Импровизация!» — мысленно выдал Маракулин и криво улыбнулся. Бдительная Клавдия Семеновна неспешно подгребала к их калитке. — День добрый, — обманчиво благостно протянула старушка, пытливым прищуром вглядываясь в лица новоприбывших, — приехали значит… — Так точно-с, — отрапортовал Саша и изобразил воинское приветствие, взяв под несуществующий козырек. Клавдия Семеновна поджала губы и укоризненно покачала головой. — Гриша мой, покойный, тоже служил и слыл тем еще балагуром, но даже в шутку устав не нарушал… — Какой еще устав и в смысле «тоже служил»? — полушепотом спросила Лика обернувшись к Игорю. Игорь в свою очередь скосил взглядом на Сашу. Саша извиняясь развел руками и прошептал одними губами «так вышло». Лера снова чихнула, отчаянно пытаясь вникнуть в происходящее. — Так не при исполнении же, Клавдия Семеновна, — выкручивался Маракулин, в который раз проклиная себя за длинный язык. Пенсионерка, видимо решив, что от эдакого паяца ничего не добьешься, переключила свое внимание на присутствующих дам. Дамы выглядели свежо и загорело, что явно свидетельствовало о хорошо проведенном отпуске. Клавдия Семеновна цокнула языком. — Без детей, гляжу, хорошо отдыхается, — произнесла она. — Ой и не говорите, — в тон старушке ответила Рулла. Саша ткнул ее локтем в бок, — но скучали… — Очень, — с кроткой чуть растерянной улыбкой подтвердила Ланская, чьи слезящиеся глаза как бы намекали о сильной материнской привязанности и о всех тех страданиях, что были перенесены в вынужденной разлуке. «Черт бы побрал эту аллергию», — подумала Лера и тихо хлюпнула носом. — Лер, — шепотом позвал ее Игорь, — может тебе таблетку какую дать? Ланская перевела на него трагичный взгляд влажных глаз. — Для начала хотя бы платочек. — Пойдем тогда до аптечки, заодно и стол мне поможешь к полднику накрыть. А Саша пусть за свои фантазии сам отдувается. Лера кивнула и покосилась на Лику, которая уже успела вступить с дотошной пенсионеркой в жаркую полемику по поводу того как стоит воспитывать детей. «До драки конечно не дойдет, — мелькнула у Ланской опасная мысль, — но как бы не перешли на личности». — Игорь, — Лера осторожно дернула Балалаева за рукав, — что за «дети»-то? — А Саша разве не сказал? — он галантно придержал занавеску, пропуская Леру на веранду. Лера покачала головой. — Эх, Сашка-Сашка… — вздохнул Игорь заранее предвкушая и вымученно улыбнулся, — значит будет сюрприз.

* * *

— Не хочу, — Дуся сложила ручки на груди и нахмурилась. Саша закатил глаза. — Это просто игра такая… — увещевал он, — как «дочки-матери». — Мне эта игра не нравится! — девочка упрямо топнула ногой. Сидящая неподалеку Лика подавила усмешку — где-то подобную пантомиму она уже видела. Весь последний час Маракулин пытался уговорить строптивую Дашку принять участие в придуманном им фарсе. Даша вестимо артачилась: дядя Серёжа с этими его хитренькими глазками был ей в чем-то даже симпатичен, а вот две неизвестные женщины не очень. И вообще были они по мнению Дуси какие-то подозрительные. — Дусенька, ну рыба моя… — ласково продолжал Саша, — просто представь, что тетя Лика твоя мама… — Зачем мне мама, у меня папа есть, — насупилась девочка и посмотрела на Руллу как на врага народа. Та сделала вид, что она тут не при чем и вина целиком и полностью лежит на Маракулине. Дуся тем временем упорно продолжала гнуть свою линию, — а у папы есть ты, так зачем нам лишняя тетя? — Ну тут даже не поспоришь, — Лера насмешливо посмотрела на слегка стушевавшегося под ее взглядом Балалаева и шумно высморкалась в бумажный платочек. Антигистаминное в аптечке у Игоря конечно нашлось, но лериной аллергии оно было как слону дробина — хорошо хоть глаза перестали чесаться. — Это только на один вечер, — не унимался Саша. — Не хочу! — …скушай, доченька, яйцо диетическое… — тихо напел Игорь и Ярик, который заочно был согласен на все и смирно сидел у Балалаева на коленях, хихикнул. Вскоре с игоревых коленей он слез и деловито подошел к переговаривающимся о чем-то своем дамам. Он склонил голову набок и посмотрел сначала на Лику, а потом перевел свой любопытный взгляд на Леру. Ланская попыталась приветливо улыбнуться, в конце концов именно ей была отведена роль матери этого мальчика, но коварная аллергия вынудила ее чихнуть и некуртуазно хлюпнуть слегка покрасневшим от постоянного сморкания носом. — Папка, — Ярик обернулся на Игоря, — раз Дуся не хочет, можно я возьму не сопливую тётю? Рулла прыснула и громко расхохоталась. — Ярик, нельзя так говорить… — одернул мальчугана Игорь, чувствуя себя максимально неловко, и бросил на Леру извиняющийся взгляд. — …есть у Эрмины сын… — сквозь смех выговорила Лика и потрепала Ярослава по вихрастой макушке, — а говорят родителей не выбирают! Слышишь, Маракулин, — продолжала она, посмеиваясь, — твой гениальный план трещит по швам! — Значит переиграем, — протянул Саша и с укором обратился к нахохлившейся Дусе, — даже Ярик ведет себя лучше, чем ты… — Александр Леонидович, — мягко начала Лера, касаясь чужого плеча, — Саша… может я с ней поговорю? Саша вздохнул и, уступая место, отошел к Игорю: — Если уж Ланская не сможет, то не сможет никто, — сообщил он, прислонившись к Балалаеву, — упрямая, как баран. — Это она в тебя, — усмехнулся Игорь и Саша вредно ущипнул его за бок. Тем временем Лера присела перед Дусей и доверительно заглянула девочке в лицо. — Дарья, — во-взрослому начала она, — я тебя прекрасно понимаю. Папка твой, конечно, тот еще затейник, но ни я, ни Лика на него не претендуем, — Лера снисходительно посмотрела на Маракулина, а потом бросила в сторону Игоря взгляд из дуэтного арсенала «Монте-Кристо». Балалаев в ответ театрально приложил руки к сердцу. Саша скорчил кислую мину и фыркнул. — И на второго твоего папу тоже, — с улыбкой продолжила Ланская, — так что суждено тебе быть единственной дамой их сердца. — Это я не понял, что сейчас были за инсинуации? — возмутился Саша для проформы. Игорь на него шикнул. — Ну так что? — спросила Лера у Дуси, — поиграем один вечер в «дочки-матери», чтобы пап не расстраивать? Дашка угрюмо ковыряла носком пол: — Только ради пап, — сказала она, комкая в пальцах подол своего платьица. — Вот и договорились, — Лера ласково погладила девочку по плечу и поднялась на ноги, дерзко встречая сашин взгляд, — должен мне будешь.

* * *

— …а в Свердловске я… служил… — осторожно начал Игорь. На вечерний чай, согласно сашиному плану, была приглашена Клавдия Семеновна. Дескать завтра покидаем ваше гостеприимное товарищество, не побрезгуйте зайти на чай с тортиком и так сказать закончить знакомство на хорошей ноте. Игорь предложил позвать и Романа Петровича с внуками для массовки, дабы занять Дусю с Яриком и уменьшить количество неудобных вопросов, которые станется с Клавдии Семеновны присутствующим задавать. Но к Роману Петровичу приехала невестка со сватами, так что он был вынужден отказаться. По унылому лицу привычно бодрого дачника было видно, что компании своей родни он бы предпочел общество бдительной старушки и новых знакомых, но деваться было некуда. Лика очаровательно улыбнулась, подхватывая игоревы слова: — А я в институте училась. На танцах мы с Игорем познакомились. Ты ж вроде тогда в увольнительной был? — Рулла взяла Игоря за ладонь. — Ага, — отозвался Балалаев с не менее лучезарной улыбкой. Он наконец-то чувствовал твердую почву под ногами в этом бесконечном болоте вынужденных недомолвок. — Потом еще полночи с тобой вдоль Исети гуляли, помнишь? — Игорь пожал пальцы Лики в ответ, проникаясь духом обоюдной уральской ностальгии. — С тех пор вот и живем душа в душу, Клавдия Семеновна. Ярик вот опять же. В подтверждение Лика с умилением на лице провела свободной рукой по чернявой голове Ярослава, который увлеченно уминал уже второй кусок торта. Удовлетворенная ответом и видом семейной идиллии старушка обратила свой взор на Маракулина и тот внутренне поежился. Складной как у Лики и Игоря легенды у него с Ланской не выходило от слова совсем, и Саша даже стал сомневаться в успехе собственного предприятия. В поисках поддержки, он бросил нерешительный взгляд на Леру. У Леры было измученное аллергией лицо: припухшие от слез глаза и покрасневший кончик носа. «Прямо картина «Неравный брак», — подумал Саша, а вслух ни с того ни с сего брякнул: — А я просто соблюдал приличия… Рулла сдавленно хрюкнула, уткнувшись Игорю в плечо, сам Балалаев старательно удерживал серьезное лицо. По напряженному взгляду Леры, Саша понял, что сморозил глупость. — Да пошутил я, — натянуто улыбнулся Маракулин посмурневшей Клавдии Семеновне. Сейчас он как никогда понимал, что его рейтинг в глазах этой бойкой старушки ушел далеко в минус, поэтому Саша постарался оперативно исправиться, — в театре мы познакомились. В театр я люблю ходить… Игорь одарил Сашу насмешливым взглядом. «Мог бы придумать чего получше», — читался немой укор в зеленых глазах. — А там Лерочка. Тонкая звонкая… влюбился как мальчишка… — Цветы дарил… — поддакнула Лера не без ехидцы. — Да… — согласно протянул Маракулин, прикидывая что-то в голове, — цветы. На служебку бегал. В институт провожал. — В форме. — Ага, парадной. Чтобы с козырей сразу… — Ни дать, ни взять Андрей Болконский, — хмыкнула Рулла, пряча ухмылку в чашке чая. — Или даже Вронский какой-нибудь. Усилием воли Саша подавил в себе желание по-мальчишечьи пнуть Лику под столом. — …добивался Леры долго и упорно, — продолжал гнуть свою линию Маракулин, — замуж позвал, как приличный человек. — …на третьем свидании, — решила добавить Ланская, тем самым окончательно превращая все в водевиль. Лика была готова сползти под стол, вертикально ее удерживала только ладонь Игоря, который и сам держался за Руллу из последних сил. Но шоу должно продолжаться! Раздухарившись, Маракулин драматично схватился за сердце и страдальческим голосом произнес: — Но ты мне отказала! — А ты еще полгода за мной бегал, — Лера шумно высморкалась в платочек. — И ведь не зря бегал, — усмехнулся Саша, борясь с желанием по-молодецки крутануть несуществующий гусарский ус, — на пятый раз она согласилась! — Ты просто взял меня измором… — У военных это называется «взять в осаду», моя дорогая, — Маракулин взял Леру за ладошку и, скалясь как гиена, учтиво чмокнул в костяшки. На этой мизансцене чай чуть не пошел у Игоря носом. Лика милосердно похлопала его по спине. — Детей пора бы уложить… — едва владея голосом, проблеял Балалаев. Ярик как раз допил свой сок, а подозрительно молчаливая Дуся уже две минуты как пальцем размазывала по блюдечку крем. — Ну что, молодёжь, умываться и спать? — окрыленный близящейся развязкой, Саша хлопнул в ладоши и перевел взгляд с одного ребенка на другого. Ярик покосился на Игоря и на всякий случай на Лику. Рулла ненавязчиво помогла мальчику слезть со скамьи. Дуся же шумно отодвинула от себя блюдце и сначала было потянула сладкие пальцы в рот, но, поймав предостерегающий сашин взгляд, лукаво улыбнулась и с абсолютной непосредственностью вытерла ладошку о свое нарядное платьице. — Дашенька, ну ты же девочка… — мягко пожурила ее Ланская. На это заявление Дуся фыркнула, гордо вздернув носик. — Поросенок она, — выдохнул Саша. — Вот оставишь детей на папаш… — задумчиво протянула Лика, — и вместо принцессы получишь обратно свинку Пеппу… Саша вернул коллеге укоризненный взгляд. Что там за свинью упомянула Рулла он не знал, но на всякий случай заочно оскорбился — за себя и за Дашку. — Желаем всем спокойной ночи и идем умываться, — Саша взял со стола салфетку и отер с дусиной щеки шоколадный след, — будь хорошей девочкой… — прошептал он и чуть подтолкнул Дусю в сторону Леры. Финальный акт Марлезонского балета: пан или пропал! Саша скрестил под столом пальцы и даже ноги. Весь цирк замкнулся на Дусе. — Доброй ночи, папочка, — Дуся трепетно прижалась к Саше, подставляя лоб для звонкого поцелуя, а после обернулась к Ланской. И если честно Маракулину не понравился озорной блеск в дашкиных глазах. Он внутренне похолодел. — Доброй ночи, мамочка, — после долгой паузы, лукаво выдала Дуся, позволила невесомо погладить себя по голове и подскочила к Игорю, где, спрятавшись за его ногами, показала Саше язык. Клавдия Семеновна добродушно крякнула: — Папина дочка! — До конца жизни из тебя, Сан Леонидыч, веревки вить будет, — глубокомысленно изрекла Лика, и Лера звонко рассмеялась. — Ой, час-то какой поздний… — вдруг всплеснула руками Клавдия Семеновна, — совсем с вами заболталась! Завтра ж полив ранний. Спасибо вам за чай, но я уж пойду… — Да ну, Клавдия Семеновна, — затянула Рулла, — время детское! Оставайтесь, еще посидим… Саша вновь ощутил внезапно возросшее желание пнуть Лику под столом. — Да вы сидите-сидите… — махнула рукой старушка, — вы молодые, а меня уже и в сон клонит. — Может вас проводить? — встрепенулась Лера. — Не надо, моя хорошая, сама дойду, — Клавдия Семеновна похлопала Леру по руке и, наклонившись ближе, шепнула, — лучше за оболтусом своим следи, а то ж полдня чужой жене глаза строил. Лера поблагодарила пенсионерку за совет и загадочно улыбнулась. Саша невольно вздрогнул. — Спокойной вам ночи, Клавдия Семеновна, — бросил вслед старушке Маракулин. И едва та скрылась во тьме ночной, с облегчением выдохнул. — Ну-с, — произнес он, — с премьерой! Пойду коньяк принесу, ибо за такое грех не выпить. — Сан Леонидыч, — с насмешливым укором протянула Рулла, — надеюсь ты помнишь, что нам завтра с тобой еще за руль садиться? — А мы строго в медицинских целях, — парировал Маракулин абсолютно довольный собой. — Не хочу я спать на веранде, — буркнул Саша и нахмурился, обозревая выданный ему плед, — почему именно я должен там спать? — Потому что ты крайний, — ласково пояснил Игорь. Мгновением ранее он по-джентльменски уступил их с Сашей спальню дамам, а сам, к восторгу детей, согласился потесниться с ними на диване. Маракулин капризно поджал губы. — Ли на утро жаловался, что его всего комары искусали… — Саша с ужасом представил себе беспокойный комариный писк, который будет не давать ему полночи спать. Игорь предлагал ему по сути ночевать на улице — для подобных подвигов он был слишком трезв. — Не высплюсь, буду угрюмый и злой. — Есть еще чердак, — хмыкнул Балалаев, — составишь компанию Ленину. — Пусть Владимир Ильич в мавзолее полежит, а я как-нибудь без него. Игорь… — продолжал увещевания Саша, преданно заглядывая Игорю в глаза, — а давай вместе на чердак? Там два матраца, я сам видел. — А кровать одна, — парировал Игорь. Саша скорчил мученическое лицо. — Вот и страдай на чердаке — один. Заслужил, между прочим. Маракулин демонстративно вздохнул и поплелся к лестнице. Как бы не хотелось этого признавать, но в чем-то Игорь все-таки был прав. Саша всю эту кашу заварил — ему ее и расхлебывать. Пусть это и выражалось в ссылке на чердак. Кровать собирать он не стал — просто по возможности тихо опустил ее остов на расчищенный от коробок пятачок и расправил поверх запылившийся матрац. Как Саша когда-то и предполагал, тот сбился в ватные комки в стратегически важных местах, превратившись в откровенно неудобное лежбище. Проворочавшись с полчаса и скрипя пружинами на разные лады Саша все же задремал, уповая на то, что утром он сможет разогнуться.

* * *

С утра Саша демонстративно хрустел суставами на разные лады, пытаясь то ли вызвать сочувствие, то ли укорить окружающих звуками раннего остеохондроза. Завтракали, как и собирались — чинно и благородно, одним словом — неспешно. И Саша в некоторой мере даже наслаждался последними тихими часами проведенными на этой странной даче. Прежде чем покинуть запоминающийся во всех отношениях СНТ, Маракулин сводил детей до Романа Петровича — попрощаться. И если он желал увидеть драму трогательной детской привязанности (по совету Лики он даже заготовил для Дашки утешительную речь), то глубоко ошибался. Внимание Дуси большей своей частью досталось вечно восторженному Атосу, чуть меньшей пузатому Шурику, а вот Дениске обломилось только незамысловатое «пока». Роман Петрович подтолкнул старшего внука в спину и тот ничтоже сумняшеся протянул Дусе листочек с коряво выведенными на нем цифрами. — Телефон домашний, — смущаясь пробубнил себе под ноги Денис. Дашка повертела «визитку» в руках, да и сунула в карман сарафана, где, как известно Саше, Дуся складировала фантики, цветные камушки и прочий мусор, который словно конфетти высыпался из егозы при любом удобном случае. Еще раз попрощавшись с Роман Петровичем, Маракулин в мыслях пожалел его старшего остолопа — Дуська-то оказывается та еще сердцеедка: и местную шпану очаровала, да и самого Сашу взяла в оборот так, что у него уже и мыслей не возникало о том, чтобы с этой пигалицей расставаться. Ярик же к всеобщим политесам отнесся спокойно, только тискал сверх меры черного кобеля, видимо подспудно уже согласный вставать в нужное для собачки «рано». СНТ «Ёлки-Палки» покидали с торжественностью президентского кортежа. В поддержание легенды все разбились «семействами» по автомобилям: Дуська, видимо для того чтобы «любимый папочка» не расслаблялся, повредничала, выражая желание то ехать с Ярославом, чтобы не скучно, то с Игорем, просто потому что таков ее женский каприз. Но Саша сделал финт ушами и нагло стащил для Дашки линялого плюшевого пса. Игорь конечно пожурил его за мелкое воровство, но инцидент быстро был исчерпан. В конце концов, судя по общему виду игрушки ее владелец давным-давно вырос и наверняка уже обзавелся собственными детьми. Так что августейшая собачка невольно обрела новую жизнь. Краем мысли Маракулин решил, что этот шедевр советской мягкой игрушки надо будет непременно сдать в химчистку — так сказать для душевного спокойствия, а то мало ли чего она помимо воспоминаний в себе содержит. На полпути дачный кортеж зарулил на стоянку — Ярику приспичило в туалет. А Саша был и рад размять кости — все же ночевка на чердаке не прошла даром, и он мстительно подумал, что еще стребует с Игоря репарации и контрибуции в полном объеме и во всех доступных формах. О чем он не преминул шепнуть Балалаеву, прежде чем тот с загадочной ухмылкой скрылся вместе с Ярославом в известном направлении. Дуся с Лерой, неожиданно спевшиеся, отправились инспектировать витрину в небольшое кафе. Саша проводил их взглядом, прислонился к капоту своего авто и задумчиво поглядел на вереницу придорожных торговцев: тут тебе и астраханские арбузы, и казахстанские дыни, и мелкие раннеспелые огурчики, и земляника в банках да всяческие прошлогодние консервации. — Неужто ты курить бросил? — присоседилась Лика. Саша хмыкнул, вспоминая куда сунул купленную еще в первые дни в СНТ непочатую пачку — не вспомнил. — Да бросишь тут, — отмахнулся он, — скорее чуть уменьшил потребление. Да и Игорь просил при детях не курить. Вот и не курю. Лика окинула коллегу задумчивым взглядом. — Появление Ярика и Даши до удивления положительно на тебе сказалось, — авторитетно заявила она, подопнула носком мелкий камешек, проследила его полет взглядом и спустя небольшую паузу добавила, — я вот что думаю, Саш, что вы с детьми делать-то потом собираетесь? Вы ж целыми днями в театре. Эта мысль уже не раз приходила Маракулину в голову, и он даже обсудил все с Игорем. Каким бы чудесным и мистическим ни было возникновение Ярика и Дуси, не следовало забывать о существовании всяческих юридических заморочек. В садик опять же надо мелких записать, а это значит справки, документы… конечно было бы замечательно по приезду обнаружить где-нибудь в тумбочке два свидетельства о рождении с нужными именами в правильных строчках, но даже у чудес есть свои ограничения. Саша вздохнул, но, быстро и слегка наигранно приободрившись, лукаво скосил глазами на Руллу: — Так может их это… сцена воспитает? Будут дети полка! Лика фыркнула: — Все шуточки-шутишь, Сан Леонидыч… а ведь дело-то нешуточное. Но не мне тебе об этом рассказывать, — она хлопнула Маракулина по плечу, — нужна будет какая помощь — мой телефон ты знаешь. — Спасибо, дорогая, — отозвался Саша и с хрустом потянулся, — пойдем, что ли, на плодово-ягодные культуры глянем. А то скоро отпуск закончится, а я даже арбуза не ел… — Кошелек только захвачу, — кивнула Лика, — куплю своим ягод каких-нибудь. Скажу потом — сама собирала… Саша задорно усмехнулся и подставил Лике локоть, та без раздумий взяла Маракулина под руку. Эдакой благородной парочкой они отправились инспектировать самодельные торговые ряды. И пока Саша выбирал самый звонкий и обязательно самый сладкий арбуз, Рулла прошла чуть дальше, задумчиво разглядывая выставленные благообразной старушкой на невысокий деревянный ящик пузатые банки с разномастным вареньем. Лику все не покидали мысли о непростой ситуации, в которой по приезду окажутся ее театральные товарищи. И ведь нет ни одного быстрого способа как всю эту канитель распутать. Подключать кого-то придется. Связи там всякие поднимать… — Доченька, — мягко окликнула ее пожилая женщина, — жизнь ведь она не сахар, — старушка сердечно улыбнулась, — возьми вареньица, все слаще будет…